---

Глава 27. Часть 4

---

Находясь в палате Изабеллы вот уже который час, я чувствовал, как начинаю отключаться. Мне срочно потребовался кофе. Автомат находился в другом конце коридора, что было плюсом для меня, так я мог хоть немного размяться и пройтись.

Яркий люминесцентный свет, освещающий коридоры больницы, жутко давил на глаза, отчего приходилось все время морщиться. Сон начал постепенно пропадать, а когда я сделал один глоток кофе из стакана, который нес в руке, так и вовсе почувствовал облегчение и бодрость. Прихватив у автомата несколько рекламных листовок, я разглядывал их по пути в палату Беллы. Но потом меня заполнило странное чувство, что за мной кто–то наблюдает. Я остановился и обернулся. Позади меня никого не было. Я вообще стоял один в пустом коридоре, ну, не считая телохранителей, которые вообще не обращали на меня никакого внимания. Решив, что пью слишком много кофе, я усмехнулся самому себе и, тряхнув головой, пошел дальше. Подойдя к палате и толкнув дверь, я вошел внутрь и увидел страшную картину. Изабелла лежала на кровати, и все ее тело с силой сотрясалось. Ее спина сильно выгибалась, и казалось, она может сломаться от напряжения. Ее пальцы вцепились в простынь, а лицо исказилось от боли. Ей было больно. Очень больно, я видел это по ней.

На мгновение я онемел, выронив стакан с кофе из рук. Жидкость растеклась по полу, но сейчас до этого никому не было никакого дела.

Придя в себя, я заорал во все горло:
– Доктора! Скорее! Сюда!

Врачей не пришлось долго ждать, но я заметил, как тело девушки начало дергаться в еще больших судорогах, это было страшно.

Я не знал, что происходит. Но лишь об одном точно догадывался - она боролась за свою жизнь, вырываясь из лап смерти. Какие–то невидимые силы, в которые ранее я абсолютно не верил, пытаются забрать ее, но она не хочет уходить. Я знал, я чувствовал это.

В эту секунду все люди, находящиеся в палате, в моем сознании вдруг отошли на второй план. Я не слышал то, о чем говорят доктора, о чем меня просят медсестры, я просто как загипнотизированный подошел к Белле и, взяв ее за руку, сказал:
– Белла, я здесь. Ты должна бороться, Белла, слышишь? Ты должна.

– Отойдите, мистер Каллен! – кто–то прокричал мне, но я стоял на своем. Я сжал холодную руку девушки еще крепче, когда ее начало трясти еще сильнее.

– Уберите его! – меня схватили за плечи, пытаясь оттащить от девушки.

– Белла, не уходи. Прошу, Белла! Давай же, борись! – все шептал я, не отпуская ее.

– Да уведите же его!

Меня буквально отрывали от нее, но я продолжал смотреть на нее, не понимая, что происходит с ней и что случилось со мной. Я не хотел отпускать ее. Мне казалось, что если я уберу руку, то она уйдет, оставит Эмили, меня. Я не готов был отпустить ее. Нет, Белла не должна умереть. Только не она. Она этого не заслуживает.

Все–таки оторвав мою руку от девушки, меня вывели из палаты, попросив подождать в комнате ожидания. Нервно вышагивая по комнате из стороны в сторону, я вцепился себе в волосы. Я не мог найти себе места, чувствуя, как паника заполняет меня. Не выдержав, я со всей дури треснул ногой по автомату и тут же пожалел об этом. Моя нога загорелась огнем. Схватившись за ушибленное место, я начал скакать по помещению. Повалившись на диван и ругая себя за идиотский поступок, я не заметил, как в комнату вошел доктор Голдберг.

– Мистер Каллен... – отозвался мужчина.

– Как она? – я подскочил с дивана, мгновенно забыв о боли в ноге.

– Все хорошо, Эдвард. Но то, как вы вели себя там, это... – врач покачал головой. Я уже понял, что это выглядело странно, и я мешал работе персонала, но тогда об этом не думал. Я сделал это, почувствовав необходимость. Я знал, что она нуждалась в моей поддержке.

– Извините.

– Не надо извиняться. Просто не нужно вмешиваться, когда доктора пытаются помочь, из–за вас мы могли потерять ее! – Голдберг повысил на меня голос, а я стоял как провинившийся ребенок и просто слушал, как меня отчитывают.

– Черт, я не знаю, что на меня нашло.

– Я не в первый раз вижу похожую ситуацию, мистер Каллен. И я знаю, что влюбленные не хотят отпускать друг друга ни на минуту, но порой это наносит только вред. Имейте это в виду, – строго проговорил он.

– Но мы не... не влюбленные, – исправил я его.

– Разве? Вы уверены в этом, мистер Каллен? – с сомнением спросил он и посмотрел на меня с усмешкой.

Я не знал, что ему ответить, поэтому просто нахмурился и сглотнул. Я же знаю, что я не люблю Изабеллу, но доказывать это врачу не собирался, зачем мне это...

– Можете пройти в ее палату, – спокойно сообщил доктор, а после оставил меня одного.

Набравшись смелости, я вернулся к Изабелле. Увидев ее подключенную к дополнительным аппаратам и трубкам, я передернулся. Девушка была белее мела. Я даже подошел к ней поближе и склонился над лицом, чтобы проверить, дышит ли она. Она была холодной, но, по крайней мере, дыхание было ровным. Я с облегчением выдохнул. Все, что мне оставалось - это пережить эту ночь и немного отвлечься, потому что такими темпами к концу недели я могу просто сойти с ума.

Обессиленно повалившись на диван, я закрыл глаза и практически сразу же отрубился. Я видел сон. Девушка в белом платье бежит по длинному темному коридору. Она спотыкается, падает, снова поднимается на ноги и бежит дальше. Она стучит в разные двери, но ей не открывают. Сползая вниз по черной стене, она плачет. А потом ее голос стихает, и я вижу свет, очень яркий свет. Я просыпаюсь.
– Мистер Каллен, – внезапно перед моими глазами появилась темнокожая медсестра. Она ходила по палате и раздвигала шторы на окнах, отчего яркий солнечный свет больно ударял по глазам. – Я вижу, у вас входит в привычку ночевать здесь, – обратилась она ко мне.

– Что? – прикрывая глаза от солнца, переспросил я.

– У нас утренний обход пациентов. Я думаю, вам пора идти, – заявила полная женщина, встав передо мной.

– Сколько время?

– Почти восемь.

Я зевнул и поднялся с дивана. – Как она? – я посмотрел на Изабеллу. Она выглядела значительно лучше вчерашнего, что было просто замечательно.

– Я это и пытаюсь узнать, мистер Каллен. Но, судя по всему, она в стабильном состоянии, – уже спокойнее изрекла женщина.

– Это хорошо.

По раздраженному взгляду медсестры я понял, что мне пора убираться. Идя по коридору и беспрестанно зевая, я первым делом решил позвонить Элис.

– Да?

– Элис, это Эдвард. Как вы там? – пропустив всклокоченные волосы через пальцы, спросил я. Выйдя на улицу, я остановился на крыльце здания и вдохнул теплый весенний воздух. Наконец–то выглянуло солнце.

– Отлично, – сонным голосом ответила девушка. – Эмили еще спит, но скоро я пойду ее будить. Я собираюсь позавтракать с ней, а потом поехать в больницу.

– Давай сделаем так, вы позавтракаете, а я как раз после этого заеду и заберу ее. Эсми побудет с ней, пока ты будешь с Беллой.

– Хорошо. Через сколько ты приедешь?

– Думаю через часа два, сейчас пробки, – пояснил я, спускаясь вниз по лестнице.

– Хорошо, договорились.

Застряв в пробке больше чем на час, я на огромной скорости помчался по дороге, чуть не вмазавшись в проезжавший мимо меня Porsche желтого цвета. Но, видимо, мой верный ангел–хранитель решил, что умирать мне еще рано, помог мне благополучно увернуться от удара и продолжить путь дальше. Опоздав всего на полчаса, я забрал Эмили, после чего мы поехали к родителям. Вручив свою дочь Эсми, я побежал собираться на работу. День начался так же, как и обычно. Дела, встречи, бесконечные разговоры и беседы с отцом, помощницей, партнерами и юристами. Ничего не изменилось, за исключением того, что я успешно заключил договор о партнерстве с представителем австрийской компании «STRABAG». Это настоящий успех, который случился со мной за последние месяцы. Эта сделка должна была принести нам миллионы.

После встречи с новым партнером я пребывал в приподнятом настроении и, собираясь поехать куда–нибудь пообедать, решил пригласить отца. Но пока я набирал его номер, ко мне подошел какой–то мальчишка лет двенадцати.

– Мистер! – я услышал звонкий мальчишеский голос. Я нахмурился, опустив глаза вниз. – Меня просили передать вам, – он протянул мне бумажный лист, свернутый во много раз.

– Что? Кто?

Охрана тут же взбодрилась, но пацан быстро сунул мне в руки бумагу и, так и не ответив на вопрос, скрылся с места.

Пока я продолжал стоять в бессознательном состоянии, Тед забрав из моих рук послание, развернул и прочел его.

«Уйди с дороги, не мешай. Или нам придется показать, на что мы способны».

Забрав послание, я лично перечитал написанное. «Это просто какой–то бред, меня это уже даже не пугает»,– подумал я, посмотрев на свою охрану. Смял лист, я бросил его на асфальт. Щурясь от яркого солнца, я надел очки и пошел к машине, которая ждала меня у обочины. Мы поехали в компанию, где меня ждал Карлайл.


– Они снова это сделали! – срывая голос, орал я на отца, который сидел на моем кресле и просто молчал, наблюдая за мной. – Они снова прислали мне эту чертову записку. Они издеваются!

Все–таки мне не удалось сохранить спокойствие и хладнокровие, когда мы с отцом вновь заговорили об угрозах и опасностях, преследующих нашу семью.

– Они прямо заявляют о том, что ты должен уйти с поста.

– Пусть просят меня сколько им влезет, я никуда не уйду. Да к черту все это! Мне уже просто интересно, кто их посылает нам? Я не верю, что это дело рук Габриеля, ну не его это уровень, – сомневался я. Представив Хелфера, пишущего нам записки, мне стало смешно.

– Я знаю. Кстати, звонил Луис. Он встречался с юристами «Helfer&Co», рассмотрел документы по слиянию, пока все чисто, но он хочет проверить еще кое–что, так что ждем новостей.

– Ясно, – устав от своей же суеты, я сел на стул. – Я не понимаю, чем я мешаю на посту президента?

– Да чем угодно. К тому же ты мой сын, и, как всем известно, я поддерживаю тебя почти во всем, ну, конечно, если это не совсем сумасшедшие идеи твоего воспаленного мозга. Кому–то это не нравится.

– Знать бы кому именно, – задумался я.

– Это сейчас неважно. Важно сделать так, чтобы у акционеров было поменьше претензий к тебе.

– Вот это как раз сделать–то очень сложно, – усмехнулся я. – Они готовы придраться к чему угодно, без разницы, что хорошего или плохого я сделал для компании.

– Так всегда бывает. Никто не заметит твоих успехов, всем нравится подмечать твои падания и поражения, – мудро подметил Карлайл.

– Да, это точно, – выдохнул я. – Ну что, поехали домой?

– Да. Я устал как собака, – согласился отец, поднявшись с кресла.

Мы вернулись в родительский дом после семи. Дома нас с отцом никто не встретил, но, войдя на кухню, мы поняли, в чем заключалась причина полного игнорирования наших персон. Перепачканные в муке Эсми и Эмили пекли печенье, которое так сильно любит дочка. Сладкий запах выпечки распространился по всему дому, даря семейный уют и теплую обстановку этому дому. Когда печенье все–таки было готово, я сначала воспротивился попробовать то, что они испекли, так как вообще не люблю такие вещи, особенно печенье. Однако Эмили все же удалось скормить мне несколько штук. Причем Эмили даже не уговаривала меня съесть это чертово тесто, она просто наглым образом запихала мне в рот несколько штук и заставила пережевывать. Сначала я давился, но потом, распробовав вкус, оно показалось мне вполне приятным. После чего я даже попросил добавки, поверить не могу!

Но сумасшествие началось потом. Когда я захотел помочь Эсми навести порядок на кухне, дочка решила напакостить мне, кинув в мою сторону нехилую горстку муки, испачкав мои брюки. Я с пугающей медлительностью поднял глаза на девочку. Ойкнув при виде моего странного тяжелого взгляда, она начала отступать назад, предприняв попытки спрятаться от меня. Решив не оставлять это безнаказанным, я схватил горсть рассыпчатой массы и запустил ее в дочку, которая с визгом забежала за стоящую перед кухонным столом Эсми. Мама такого от меня точно не ожидала. Эсми была в шоке от моего поступка и, не выдержав «оскорбления», тоже дала сдачи, бросив в меня белую воздушную массу. Но я был бы не я, если б не пригнулся... Как раз в этот момент на кухню вошел Карлайл, он-то и получил свою порцию хорошо перемолотой пшеницы прямо в лицо. Отец был явно не в восторге от того, что здесь происходит, и раздраженно посмотрев на меня, а потом и на маму, с неодобрением покачал головой.

– Да уж, Эсми. От тебя я такого точно не ожидал, – задумчиво и с каплей строгости сказал он. Но это, как оказалось, был отвлекающий маневр, мать его! Кто бы мог подумать, что Карлайл взбесится и, схватив пакет с мукой, начнет кидать ее в разные стороны, в первую очередь пытаясь задеть меня и Эмили. Конечно, Эсми тоже неплохо досталось. Мама, открыв рот от удивления, не знала, чем ответить на такую наглость. Но, неожиданно громко завизжав, тем самым напугав нас всех до усрачки, она схватила остатки муки со стола и начала обстрел отца и меня... Так и началась настоящая мучная бойня.

Мы с Эмили смеялись до коликов в животе, наблюдая за тем, как Эсми верещала во весь голос, убегая от отца, гнавшегося за ней по кухне и столовой с набитой в руке белой пыльцой. Но, когда они полностью выдохлись, то, недолго думая, перешли на нас с Эми. Я, как самый настоящий джентльмен, прикрывался своей дочерью, отчего малышка с ног до головы была покрыта мукой. Конечно же, мне тоже досталось, никому не удалось уберечься от мучных выстрелов. В итоге мы истерзали всю кухню и столовую, покрыв комнаты толстым слоем белой пыли. Когда мы, полностью испачканные и абсолютно белые, с трудом добирались до ванных комнат, чувствуя, что вот–вот лопнем от смеха, я вдруг подумал про себя, что таких вечеров еще ни разу не было в моей жизни. И что еще парадоксальнее, еще никогда в жизни я не видел отца таким довольным. Это было что–то новенькое для меня...

Вечер прошел насыщенно, и приняв душ и переодевшись в джинсы и рубашку, я собрался ехать в больницу к Изабелле. Я дико боялся того, что с ней может произойти то же самое, что и прошлой ночью, поэтому чувствовал необходимость своего присутствия там. Последовав своей интуиции, уже в одиннадцать вечера я сидел в палате, наблюдая за спящей девушкой. Со временем силы покинули меня, и я все–таки уснул. Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я внезапно, сквозь сон услышав женский вскрик. Даже не успев толком проснуться, я раскрыл глаза и подпрыгнул с места, увидев, как Белла в полулежащем положении держалась за голову, сильно зажмурив глаза. Я в мгновение ока оказался возле девушки.
– Белла... Белла, – я коснулся ее холодной руки, которой она схватилась за голову. Попытавшись опустить ее руки, я понял, что это бесполезно, так как, по всей видимости, головная боль разрывала ее на части.

Поняв, что девушке очень плохо, я дернул на себя дверь палаты и выкрикнул в коридор:
– Сестра! – я надеялся, что кто–нибудь услышит мой зов. Тем временем я вернулся к Изабелле, которая продолжала держаться за голову и сильно сжимать челюсть.

– Что тут у вас? – в палату вошла медсестра.

– Она очнулась, но что–то не так, – жутко волнуясь за девушку, произнес я, до конца не осознав, что Белла действительно пришла в себя!

– Так, сейчас мы посмотрим, что с тобой, Изабелла, – ровным тоном сказала женщина и коснулась рук Свон, пытаясь оторвать их от ее головы. Но девушка не желала поддаваться ей, потому что боль, видимо, была невыносимой. – Так, милая. Сильная головная боль? – спросила медсестра, будто это было не ясно всем нам. Девушка слегка кивнула, соглашаясь с ней. – Тебя не тошнит? – Белла отрицательно покачала головой, так и не открыв глаза.

– Понятно.

– Что понятно? – не понял я, злясь на медсестру, которая вела себя как амёба, еле шевелясь и не выражая абсолютно никаких эмоций.

– С ней все будет в порядке, мистер Каллен. Она только что пришла в себя и ей нужен хороший отдых и сон, – объяснила она мне, устало посмотрев на меня.

– И все? Может, дадите ей какое–нибудь лекарство? Или еще лучше, вызовете ее лечащего врача? – предложил я, чувствуя, как готов наорать на нее.

– Доктор Голдберг сейчас на операции, он не может прийти, – объяснила женщина.

– А заменить его никто не может!? – начал закипать я.

– Господи, да сделайте же уже хоть что–нибудь! – прокричала Белла, не имея больше сил терпеть это. –Господи, как же больно! – снова простонала девушка. Я сжал челюсть, свирепо поглядев на сестру. Та, поняв мое настроение, закатила глаза и, кивнув, подошла к капельнице.

– Белла, ты меня слышишь? Сейчас тебе дадут лекарства, станет легче, – предупредил я, наклонившись к ней. Она открыла глаза и посмотрела на меня с большим сомнением во взгляде. А потом она что–то прошептала. Сначала я не разобрал ее слов, но когда прислушался, то услышал лишь: – От усталости...

После этого она уснула. Видимо, лекарства, которые ей ввели, начали действовать. Что значили ее слова, я не понял, но то, что она наконец–то пришла в сознание и сейчас просто спит, начало добираться до моего сознания.

– Она заснула, – пояснила женщина, стоя напротив меня.

– Я это заметил, – огрызнулся я, поглядев на хмурое лицо спящей девушки.

– Не грубите мне, мистер Каллен. Не вы первый, не вы последний, это больница и все присутствующие здесь переживают за своих близких. И если каждый посетитель хамил бы мне, то я бы ни за что на свете не работала здесь. Так что, будьте добры, не заставляйте меня задуматься над выбором и поиском новой профессии. Позвольте мне продолжить помогать людям, которые нуждаются в моей помощи и поддержке, – проговорила она на одном дыхании непоколебимым тоном. Я раскрыл рот и даже сказать ей ничего не посмел. Черт, в какой–то степени она была права, но зачем так ожесточенно–то?

– Доктор Голдберг зайдет сюда, как только освободится, – сказала медсестра и вышла из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Рассвет медленно подкрался к городу, когда доктор Голдберг все–таки соизволил навестить нас.

– Наконец–то! Я вас уже битый час здесь жду, – недовольно высказался я, увидев врача.

Голдберг посмотрел на меня и усмехнулся.

– У меня была трудная операция. К нам поступили два человека после страшной автокатастрофы. Женщину удалось спасти, а вот ее семилетнюю дочь мы потеряли, – объяснил доктор. Я сразу почувствовал себя полным кретином. Передо мной стоит врач, который всю ночь боролся за жизни людей и сейчас без передышки продолжил свою работу, хотя на все тысячи процентов я уверен, он безумно устал и так же, как и любой нормальный человек, хочет спать и просто нихера не делать. – Так, что у нас тут произошло? – он принялся осматривать девушку.

Я объяснил все с того момента, как Белла очнулась и как уснула после принятых препаратов.

Голдберг обещал, что если она пришла в себя, то некоторые опасения можно убрать на задний план. По крайней мере, она уже в сознании, и самое страшное позади. Осталось провести обследование, и тогда доктор сможет сказать, как действовать дальше и чего нам ждать в будущем.

Когда мужчина оставил меня одного в палате, часы показывали шесть тридцать, а это значило, что мне пора ехать домой и обрадовать Эмили, которая уже сегодня сможет навестить маму, и та не будет встречать ее спящей. Они, наконец, смогут увидеться и поговорить.

Стоило приехать домой, как там меня уже встречали и Эсми, и Эмили, и даже Карлайл, который до этого вообще не проявлял никакого интереса к Изабелле. Однако сейчас они стояли передо мной и не пускали в квартиру, перегородив путь.

– Ну что? Это правда? – с надеждой спросила Эсми.

– Что? Откуда вы? – откуда они, черт побери, знают?

– Она очнулась, – кивнул я, а после наступило облегчение. Эсми выдохнула, а Карлайл победно улыбнулся и, опустив голову, развернулся и ушел, что–то бормоча себе под нос.

– Это правда, мама проснулась? – не веря моим словам, переспросила Эмили.

– Да, малыш, мама проснулась. Сегодня ты сможешь увидеться с ней.

Чего я и не ожидал, так это реакции девочки. Вместо того чтобы прыгать от радости, она замерла и, поджав губки, заплакала. Она была в шоке от этой новости.

– Иди сюда, – я опустился на колени и, притянув ее к себе, обнял. – Все хорошо.

Она обхватила меня руками за шею и всхлипнула.

– А завтра мы навестим ее вместе, договорились? – успокаивал я, гладя дочку по маленькой спине. – Теперь все точно будет хорошо, я обещаю.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь запомнить этот сладкий детский запах, потому что знал, что очень скоро у меня вряд ли будет возможность постоянно быть с Эмили. Белла наверняка даже видеть меня не захочет после всего, что произошло между нами, а значит, и доступ к девочке будет перекрыт. Мои руки задрожали, а слезы навернулись на глаза. Я обнял дочку еще крепче.


Прошло всего пару часов, а уже и Джаспер и Элис, Стэнли и даже Ньютон, которого я в глаза–то видел всего несколько раз, собирались навестить Изабеллу. Не знаю почему, но Элис, которую поддержал Джаспер, строго-настрого запретила Ньютону приближаться к палате Cвон. Она не сказала причину, но мне пришлось сделать наказ охране, чтобы те близко не подпускали парня к Изабелле. Это было странно и, похоже, что я чего–то не знал.

После всех встреч и болтовни я оставил Эмили с Элис, которые собирались в больницу, а сам поехал на работу.

Всю дорогу до офиса я думал, что справлюсь с волнением, основанным на предстоящей встрече с Изабеллой. Я не был уверен в том, что скажу ей, когда вновь приду навестить ее, и как мне сделать так, чтобы она простила меня за те поступки, которые я совершил. За то унижение, которое ей пришлось пережить по моей вине. Всего этого я не знал и вообще начал сомневаться, стоит ли мне идти к ней сегодня. Но к вечеру я все–таки решился.

Выполнив свой трудовой долг, я сел в машину и задумчиво замолчал. Водитель, не имея понятия, куда мы должны ехать, с ожиданием оглядывался на меня, а я и не торопился с выбором направления.

Размышляя над пунктом назначения, я сомневался в необходимости своего появления в больнице, но, пересилив себя, в итоге назвал адрес:
– Пресвитерианский госпиталь.

Дин кивнул и нажал педаль газа, помчав меня на встречу с девушкой, от которой на данный момент зависела моя жизнь.

Прибыв в больницу, я неуверенно, но целеустремленно шагал вперед по коридору. Не обратив внимания на двух охранников, я подошел к двери и, задержав руку на ручке двери, сделал глубокий вдох. «Я должен увидеть ее».

Я вошел в палату. Но девушка точно не ждала меня, она спала. Приглядевшись к ней, я отметил про себя, что ее лицо приобрело жизненный оттенок, губы порозовели, а легкая, почти незаметная улыбка расцвела на ее лице. Изабелла спала как младенец и была в полном умиротворении.

С ней все хорошо, это не могло не радовать. Проведя рукой по ее гладкой как шелк щеке, я прошептал:
– Белла... Что же я должен сделать, чтобы ты простила меня? – ответ на этот вопрос я должен был найти самостоятельно.

Собираясь покинуть медицинское учреждение, на первом этаже я столкнулся с доктором Голдбергом. Он посвятил меня в курс дела. Оказывается, сейчас девушка находится в отличном состоянии, и процесс ее выздоровления идет достаточно быстрыми темпами. И если так будет и дальше продолжаться, то уже через неделю ее, возможно, выпишут. Доктор посоветовал обеспечить ей спокойную атмосферу и стараться не тревожить ее по пустякам. Согласившись с его условиями, я поблагодарил мужчину и, проводив его взглядом, вышел из здания.

Опустившись на заднее сидение автомобиля, я попросил Дина отвезти меня в какой–нибудь клуб, где бы я смог расслабиться по полной. Мне нужно было срочно выпить чего–нибудь покрепче и отвлечься хотя бы на пару часов...

Пробыв весь вечер и полночи в клубе под названием «Webster Hall», я вернулся к себе домой в очень пьяном и приподнятом состоянии. Я даже не помню, как вошел в здание и как доехал наверх на лифте, но то, что в дверях моей квартиры меня встретила мама, помнил точно. Она стояла на пороге со сложенными руками на груди и смотрела так, будто я совершил самое страшное преступление за всю историю человечества.

– О, нет. Только не сейчас, хорошо? – держась за стенку шкафа и покачиваясь, простонал я.

– Я, между прочим, сидела с Эмили, пока ты шлялся неизвестно где, – высказалась Эсми, когда я с трудом стягивал с себя туфли.

– Что? Но она разве не должна быть с Элис, мы же договорились с ней? – заплетающимся языком промямлил я.

– Может, я чего–то не понимаю, но кто у нас отец девочки? Элис или ты? Ты должен заботиться о каждом шаге дочери, а не Элис, которая, конечно, мне очень нравится в отличие от тебя, приходящего домой в таком состоянии, – выпалила мама, идя по квартире вслед за мной.

– Мам, я уже взрослый человек, имею право, – возмутился я, поднимаясь по лестнице.

– Взрослый он. Станешь им, когда возьмешь на себя всю ответственность за дочь, – продолжала она читать нотации. Мне же в ту минуту было плевать на то, что говорит Эсми, я был жутко пьян и чувствовал себя слишком расслабленно, чтобы думать «что же такого ужасного я натворил»... Поэтому, войдя в свою комнату, я попытался избавиться от недовольной матери, закрывая перед ее лицом дверь, но это же Эсми. Пока я расстегивал рубашку и ремень, она вошла в комнату и продолжала воспитывать меня. Повалившись на кровать, я закрыл лицо руками, стараясь абстрагироваться от всего и не слышать материнских воплей.

– Мам, дай поспать, – пробубнил я, почувствовав, как силы покидают меня.

– Хорошо, спи! Но знаешь, завтра договорим, – встав в дверях, предупредила она.

– О, нет!!! Только не это, – простонал я, повернувшись набок и уткнувшись лицом в подушку. Мне уже почти двадцать девять лет, но Эсми до сих пор считает необходимым воспитывать меня. «Черт возьми, она развивает во мне комплексы, я чувствую себя нашкодившей малолеткой». С этими мыслями я и уснул.

Утро было для меня самой настоящей катастрофой, а все из–за чего? Не поверите. Я мирно похрапывал в своей постели, тесно обнявшись с одеялом, когда вдруг дверь моей комнаты, ударившись о стену, с грохотом открылась. Собственно, от этого я и проснулся, а потом моя голова взорвалась болью из–за дикого детского вопля.

– Аааа! Эдвард, Эдвард! Просыпайся! Просыпайся! – закричала Эмили, взбираясь на мою кровать.

– Что? Зачем? – испуганно спросил я, резко оторвав голову от подушки. Я тут же пожалел о содеянном, моя голова просто раскалывалась и трещала по швам.

– Вставай! – она потрясла меня за плечо.

– Зачем? Сегодня воскресенье, дайте поспать, – я попытался с головой укрыться одеялом.

– Эдвард, – девочка потянула покрывало на себя. – Ты обещал сходить со мной к маме.

– Что? Когда я обещал? – не припоминая такого, удивился я. На самом деле мне было так хреново, что было плевать на данные мною же обещания. Я просто хотел поспать.

– Вчера, – проныла она и снова дернула одеяло на себя. – Ну давай же, вставай!

– О боже, – я схватился за лицо, когда проиграл борьбу за покрывало.

– Вставай... Вставай... Вставай... Вставай! Вставай! – начала она повторять, как заведенная. И что хуже всего, все это время подо мной жутко трясся матрас.

– Что ты делаешь? – я покачивался из стороны в сторону, пытаясь сконцентрироваться на сне, но это было не так–то просто сделать.

– Прыгаю, – слегка запыхавшись, сказала она.

– Ты можешь потише? У меня ужасно болит голова, – уткнувшись лицом в подушку, я обхватил голову рукой. Господи, как же мне плохо.

– У тебя болит голова? – Эмили остановила свои прыжки и, присев у меня за спиной, оперлась на мое плечо. Заглянув ко мне в лицо, она начала поглаживать меня по плечу. – Бедненький.

Ее слова и ласковые поглаживания маленькими мягкими ручками растрогали меня, я расплылся в улыбке, а потом неожиданно, но аккуратно схватил ее и повалил рядом с собой на кровать, начав щекотать. Девочка заливалась смехом и делала слабые попытки вырваться из моих объятий, но я видел, что ей это нравится, поэтому продолжал веселить ее. Детский смех как перезвон колокольчиков отзывался в моей душе и грел мое сердце. Даже головная боль при виде счастливой малышки медленно отступила на второй план. Когда я видел смеющуюся дочь, лежащую рядом со мной, когда обнимал ее маленькое хрупкое тельце, то понимал, что только сейчас открыл для себя настоящий, светлый и еще неизведанный мир.

– Приятно видеть вас счастливыми, – сказала Эсми, появившаяся в дверях спальни.

– Эсми, у Эдварда болит голова, – Эмили, вырвавшись из моих объятий, подскочила на ноги. – Помоги ему!

– Думаешь, он заслуживает? – мама, до сих пор обижаясь на меня, вскинула бровь. Я закатил глаза, думая о том, что моя мать – самая настоящая садистка.

– Да! – довольно заявила дочка. Ну хоть кто–то на моей стороне...

– Точно? Ты уверена? – Эсми продолжала издеваться надо мной.

– Да. Он же хороший, – указав на меня рукой, жалостливо проговорила девочка.

– Ну ладно. Так и быть, я поддамся на твои уговоры и вылечу его. А ты мне поможешь в этом.

– Здорово! – Эмили спрыгнула с кровати и вместе с Эсми покинула комнату, оставив меня валяться на кровати и ждать помощи.

Закрыв глаза, я пытался понять, действительно ли все это происходит на самом деле, или же я сплю? Но всего через несколько минут мне не удалось даже усомниться, что я в сознании, так как почувствовал, как кто–то с трудом и пыхтением заползает на высокую кровать.

– Вот, я принесла тебе таблетку и воду. Эсми говорит, что это волшебная таблетка, и она тебе поможет.

– О, отлично. Спасибо, – присев, я забрал лекарство и стакан воды из рук Эмили.

– Идем завтракать? – спросила дочка, внимательно проследив за тем, как я с удовольствием заглатываю спасительную жидкость.

– Да. Только дай мне время, я приму душ и почищу зубы, хорошо? – я вернул ей пустой стакан.

– Ага. Я буду ждать тебя внизу.

– Хорошая идея, – улыбнулся я ей, когда она спустилась с кровати.

Стоило девочке покинуть комнату, я с трудом поднялся с постели и отправился в ванную. У меня была мечта почистить зубы и как следует прополоскать всю полость рта, потому что ощущение было такое, что у меня во рту настоящая помойка.

Несколько раз почистив зубы щеткой, прополоскав пару раз освежающей жидкостью и еще раз проверив свою сверкающую улыбку перед зеркалом, я направился в душ. Включив почти что ледяную воду, я опустил голову и выдохнул. Как же хорошо, прохлада явно пошла мне на пользу.

Наступило время завтрака, и, когда мы втроем сидели за столом, мне позвонили из службы охраны.

– К вам гостья, – сообщил Бен. Мне же ничего не оставалось, как впустить внезапно появившуюся посетительницу. Я был удивлен, увидев ее здесь, потому как, «ну, кто мог подумать, что она знает мой адрес»?

– Простите, что без предупреждения, но я проезжала мимо, когда мой мобильник сдох. Вообще, я решила заскочить и узнать, может, Эмили хочет сейчас навестить маму, а потом погулять со мной по магазинам и в парк сходить? – сидя в гостиной на диване передо мной и Эсми, сообщила Элис Брэндон. Девушка пропускала пальцы через взъерошенную челку Эмили. Девочка лежала на коленях Элис и с интересом наблюдала за нашей беседой.

– Мы вообще–то, собирались вдвоем навестить Изабеллу, – объяснил я, проведя рукой по подбородку. Мы с Брэндон переглядывались как два соперника, не готовые уступать друг другу. Только вот что мы с ней делили - было не ясно. Я знал, что она в курсе того, кто я и кем прихожусь Эмили, но это не значило, что она должна смотреть на меня как на врага, так, будто готова наброситься и разорвать на мелкие кусочки.

Элис отпила чай из кружки и поставила его на блюдце, стоящее на кофейном столике. – Ну, тогда ладно, – девушка натянуто улыбнулась мне.

– Нет – нет. Пусть Эмили сейчас съездит к Изабелле, а потом я встречусь с вами в каком–нибудь кафе и вместе погуляем, – предложила мама, посмотрев сначала на Элис, а потом на меня. – А тебе, Эдвард, нужно встретиться с Изабеллой лично и побеседовать с ней без свидетелей. Не так ли? Я ведь права?

– Да. Это хорошая мысль, – согласилась Брэндон, ехидно скривившись в улыбке. У меня создалось впечатление, что она хочет отнять у меня моего ребенка, но слова Эсми были разумными, поэтому, кивнув, согласился.

– Вот и решено. К тому же ты должен забрать костюмы из химчистки, – вдруг сообщила Эсми. Я нахмурился: какие еще костюмы? – Вот, нашла квитанцию, – мама протянула мне белый чек с данными химчистки, куда обычно я сдаю свои костюмы.

– О черт, это должна была сделать Таня, – пробурчал я, забрав белый кусок бумаги. Мама закатила глаза и качнула головой, показывая всем своим видом, что слышать не желает имени Денали.

– Ну тогда, Эми, собирайся. Мы к маме! – объяснила Элис, поднимая девочку. – Эсми, мы с вами созвонимся.

– Договорились.

Когда Элис забрала Эмили, мы с Эсми сначала остались одни. Но и она, долго не думая, уехала на встречу с отцом. Они собирались заглянуть в несколько бутиков, чтобы прикупить наряды для вечера в честь дня рождения мистера Корнера, который состоится в конце следующей недели.

В итоге я остался один, думая, чем заняться. Настроение было на нуле, и поэтому я просто вернулся к работе, заняв место в своем кабинете. Однако всегда, когда ты хочешь, чтобы время потянулось подольше, оно, как назло, летит со скоростью молнии. Особенно сегодня, когда мне предстояло вновь встретиться с Беллой. Я не трус, но я боюсь. До дрожи в коленях боюсь этой встречи. Так я еще не нервничал. Но как бы там ни было, мне пришлось сделать шаг навстречу своим страхам, и уже после обеда я стоял в дверях палаты Изабеллы Свон.

– Здравствуй, Изабелла, – сказал я войдя в палату. Повернувшись в мою сторону, она замерла в молчании, точно не ожидая увидеть меня здесь.

Не услышав от нее хоть каких–нибудь слов, я нахмурился, а затем прошел в палату и остановился в метре от девушки. Сложив руки в карманы брюк, я с любопытством уставился на нее сверху вниз, а она, как загнанный зверек, съежилась под моим пристальным взглядом.

– Как ты себя чувствуешь? – хриплым голосом спросил я, ощущая, как мое дыхание сбилось, а сердце вот–вот выпрыгнет наружу. Белла по–прежнему молчала, все больше хмуря брови. Между нами наступило неловкое напряжение.

Прочистив горло, я собрался продолжить односторонний диалог, но девушка вдруг ответила:
– Хорошо, спасибо, – быстро произнесла она и тут же опустила глаза. Я понимал, что она чувствует себя некомфортно рядом со мной, но рано или поздно нам все равно нужно поговорить обо всем, поэтому смысла тянуть не было.

Вздохнув, я прошел по палате и встал напротив девушки, закрывая собой висящий на стене телевизор. Сложив руки на груди, я склонил голову набок и спросил:
– Ты не хочешь об этом говорить?

Тяжело вздохнув, она посмотрела на меня с каплей презрения.
– О чем говорить?

– О том, что произошло... – я сглотнул, неуверенно поглядев на нее.

– Не вижу в этом никакого смысла, – Белла отвернулась, устремив свой взгляд к окну.

– Ты понимаешь, что это все очень серьезно? – начал я, желая обсудить то, что она скрывала от меня все это время.

– Зачем ты пришел? – внезапно повернувшись ко мне, сердито поинтересовалась она. Я нахмурился, не ожидая от нее такой строгости. Я впервые видел ее такой настойчивой. Но все же она выглядела сильной и слабой одновременно.

– Узнать, как ты... – выдавил я из себя.

– Узнал? – она приподняла брови. Я понял, что разговора не получится.

– Почему ты злишься? – искренне не понимая ее ярости, удивился я.

– А по–вашему, мне не из–за чего злиться, мистер Каллен? – обидчиво осведомилась она, назвав меня на «вы». Это должно было задеть меня за живое, если бы я не понимал, что именно она имела в виду. Но я видел, в ней говорила обида за все, что случилось между нами за последние четыре месяца. Но я не собирался спорить с ней или давить, мне просто хотелось спокойно пообщаться с ней.

– Сейчас твоя истерика ничем не поможет, обсудим это потом, – твердо заявил я. Она прищурилась, глядя на меня снизу вверх. – Я пришел узнать лишь о твоем здоровье, не надо все усложнять.

Снова отвернувшись от меня, девушка с горечью усмехнулась и покачала головой. Ситуация накалялась и беседа набирала отнюдь не самые благоприятные обороты.

– Изабелла, посмотри на меня.

– Я не хочу с тобой разговаривать, – прошептала она. Мне казалось, что она сейчас заплачет.

– Белла...

– Уходи, – повернувшись ко мне, потребовала она.

Я стоял молча, не двигаясь с места, не собираясь выполнять ее пожелание.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, но это не значит, что...

– Убирайся! – прервав меня, выкрикнула она. Я не ожидал от нее такой агрессии, меня это немного шокировало.

– Ладно. Но когда тебе станет полегче, и ты успокоишься, я вернусь, чтобы поговорить обо всем, – пояснил я, направившись к выходу. – Выздоравливай, – пожелал я перед тем, как закрыть за собой дверь.

Выйдя в коридор, я удалился на несколько метров от палаты, а потом резко остановился. Сжав челюсть, я стукнул кулаком о стену, а потом развернулся и пошел обратно, желая вернуться и договорить. Однако внутренний голос меня снова остановил. Застыв на месте, я задумался. «Ей просто нужно дать немного времени...»

Вздохнув, я снова пошел на выход из отделения, предпочитая успокоиться и просто выбросить все из головы, ведь проблем у меня и без того полно.

Находясь за рулем автомобиля, я услышал сигнал телефона. Приняв вызов, я жутко изумился и разозлился, не ожидая услышать этот голос.

– Привет, узнал?

– Хм, конечно. Твой голос я узнаю из миллиона.

– Не льсти мне.

– Чего ты хочешь, Блэк?

---

Глава 27. Часть 6

---