Шли дни. Вопреки моим ожиданиям, с Эмили мы разговаривали не больше, чем тогда, когда она жила в резервации Мака. Всякий раз, как я возвращалась домой, она уходила на прогулку или притворялась мирно спящей в своей комнате наверху, тем самым уходя от тяжелого для нас обоих общения. Предпочитая не отвечать на прямые вопросы, Эмили давала мне повод думать, что дело обстоит несколько иначе, чем я предполагала вначале. Порой мне даже начинало казаться, что я провинилась в чем-то, а Эмили не может сказать об этом, просто боясь за чувства любимой сестры.
Точнее, так я думала раньше…
До того, как окончательно потеряла всякую связь с событиями, происходящими в моей жизни после ее приезда.
Дело в том, что реакция Сэма на мое присутствие рядом была абсолютно аналогичной реакции Эмили. И это не могло меня не настораживать. Его отсутствие я переживала гораздо тяжелее – наверное, сказывались события позапрошлого месяца. Но это пугало меня даже меньше, чем напускное равнодушие, с которым они оба меня теперь встречали. Оно буквально выбивало меня из колеи, заставляя искать в себе все новые недостатки.
Я находила их и старалась исправить. Но это нисколько не помогало нашему примирению.
Моя выдержка кончилась ровно день тому назад… Я просто устала ждать и догонять то, что находилось от меня на расстоянии вытянутой руки…
Я не прекращала попытки поговорить с ними по душам – но все мои усилия пропадали напрасно.
Когда Эмили уходила, я сидела до полуночи в комнате, ожидая ее.
Когда Сэм исчезал, я подолгу оставалась в его доме в полном одиночестве, наивно надеясь на его возвращение.
Но он точно в воду канул – за эти два дня никто так и не смог мне сказать о его нынешнем местоположении.
А Билли… С каждым разом его взгляд становился все тоскливее… Он точно жалел меня, вот только я никак не могла понять, за что… Знаю, обижаться на заботу о тебе глупо – но я ничего не могла с собой поделать.
Я всю жизнь была гордой. Предпочитала все делать сама, и никогда не рассчитывала ни на поддержку, ни на искренность, и уж тем более на доброту со стороны других людей.
И, сталкиваясь с этим в жизни, я всегда приятно удивлялась, понимая, что, скорее всего, отношения с этими людьми останутся со мною до самого конца.
Но, видать, конец у этих отношений наступит для меня намного раньше, чем я того ожидаю … Я никогда не буду полностью к этому готова…
Тяжело осознавать, что на тебя надвигается гроза, а ты никак не можешь ей помешать. И не из-за твоей слабости или глупости, нет – а из-за того, что за тебя все уже давным-давно решили, и тебе остается лишь подчиниться новым правилам или погибнуть, как все остальные…
Белая пешка уже сделала свой ход.
Интересно, как долго будет сопротивляться черная?..

***

Я сидела за столом на кухне, нервно стуча ложкой по краю стоявшей передо мной чашки с уже давно остывшем кофе.
Скажете, что я немного не в себе? Что за чушь?
Просто я слегка потерялась в пространстве и времени.
Руки слушались плохо. Я дрожала, точно в лихорадке. И почему-то с каждой минутой становилось все труднее дышать…
Не знаю, оттого ли, что Сэм снова не смог меня выслушать, даже по телефону…
Или оттого, что, зачем-то перезвонив, сказал, что хочет услышать мой голос…
Что сходит с ума… Что не может понять, что с ним происходит...
Но как же я? О моих чувствах хоть кто-то способен подумать?
Или таких людей в природе больше не осталось?
А я…Я все также продолжала ждать звонков и сообщений Сэма, несмотря на данные себе обещания…
Да, с ним трудно – пусть! Но без него мне в сто крат труднее…
Он был для меня всем, в чем я все еще видела смысл…
Всем, во что хотелось верить… Всем, на что мне все еще хотелось надеяться…
Без него само мое существование казалось бессмысленной тратой времени и сил. Такое странное ощущение… Как будто я смотрю на свою жизнь со стороны и внезапно понимаю, что это – не я…
Легкий толчок в плечо вывел меня из полусонного состояния. Удивленно распахнув глаза, я увидела лицо отца прямо перед собой. Его глаза были наполнены горечью и...страхом за меня…
Не надо, папа…
Я не хочу, чтобы обо мне беспокоились…
- Лея!..
Я тяжело вздохнула, собираясь с силами для трудного разговора. Мне пришлось вцепиться в край стола, чтобы не выдать своих изрядно расшатавшихся нервов. Сразу же ужасно заболели все мышцы моего тела.
Да, чувствую, еще немного - и ходить в спортзал покажется излишним!
- Лея, я…мне очень страшно за тебя…
Я с усилием воли подняла взгляд на отца.
- Почему?
- Ты такая… странная стала в последнее время. Как будто потерянная… Ничего не пьешь, не ешь – только ходишь по дому, будто хочешь заставить себя забыть что-то важное… Что-то, чего забывать нельзя…Я подумал, может…я в силах чем-то помочь?
Я изумленно вздохнула. Неужели все на самом деле так?..
- Нет, папа, все хорошо.
- Лея, пойми, я не желаю тебе зла, я всего лишь хочу…
- Нет.
- Но, Лея…
- Папа, я же сказала, у меня все хорошо, - подчеркнуто холодно повторила я. Господи, зачем же я это делаю? Ему же больно видеть меня такой…
- Я вижу, дочка… Вижу.
Мы помолчали немного. Я все так же смотрела на стол, пытаясь скрыться от его внимательных глаз.
- Лея, ну как ты не понимаешь? – в сердцах воскликнул отец, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Я больше не знаю, что с тобой делать! Извелся весь! Сью и Сет растеряны не меньше, они даже дома бывать бояться, чтобы тебя ненароком не разозлить! Так больше нельзя, Лея. Я устал чувствовать себя виноватым перед тобой. Ты хоть немного представляешь, что мы чувствуем теперь? Неужели ты считаешь, что мы этого заслуживаем?
- А вы попробуйте представить, что чувствую я!..
Нет, зря я это сказала…
Отец навис надо мной с видом куда более грозным, чем я могла от него ожидать.
- Лея, это переходит всякие границы!
- Папа, ты просто не понимаешь…
- Да, но очень желаю понять! Советую тебе объясниться, и поскорее. Иначе…
Неожиданно для себя я почувствовала на своей щеке мокрую дорожку из слез. Я с удивлением дотронулась до нее и, не став ждать, небрежно смахнула, искренне надеясь, что отец этого не заметил. Больше всего на свете я не хотела, чтобы он понял, как мне больно...
Пусть это будут все, кто угодно… Только не он.
- Лея, ты…ты плачешь? – каким-то странным, притихшим вмиг голосом спросил он.
- Я? Да нет, что ты… Так, соринка в глаз попала…
Еще одна слеза скатилась по щеке. Ощутив на губах ее солоноватый привкус, я поморщилась. Лея, ну что с тобой, в конце-то концов?
Я ведь просто устала. Устала держать все в себе, страдать в гордом одиночестве и плакать в подушку по ночам. Устала хранить чужие секреты. Устала от всего, что меня окружает. Наверное, эта ноша мне уже не по силам… Я так хочу отдохнуть…
- Лея, - выдохнув, отец крепко обнял меня и прижал к себе. – Лея, прости меня…
Говорить я больше не могла и просто стояла, уткнувшись в заботливо подставленное плечо. Слезы все текли, даже не думая останавливаться… Странно, но от них мне становилось гораздо легче. Будто вместе с ними из меня утекали вся боль и горечь того, что я пережила за последние дни.
- Папа… это я должна извиняться, а не ты, - сказала я шепотом через несколько минут.
- Лея, ну что ты… Глупость какая…
- Папа…прости, что так давно не говорила…Я очень люблю тебя, папа… И тебя, и маму, и Сета… И…прости за то, что так мало проводила с вами времени… Я не хочу, чтобы вы страдали из-за меня… Прости меня, папа…
Я не хотела…
Как часто мы, вместо того, чтобы поддаться благородному порыву, удерживаем его в себе, пряча, как нам кажется, до более лучших времен. А потом забываем, тем самым потеряв еще одну счастливую минуту нашей жизни…
Это все так глупо и так…по-человечески. Почему мы всегда забываем самые простые истины, которые знали еще многие поколения людей до нас?
Vivere in diem… Господи, это же так просто…
Отец плакал. Но не от грусти, от счастья. Я видела его чувства перед собой, как на ладони… И не понимала, почему не могла видеть этого раньше.
Но в его радости «виновата» не я. Я всего лишь вовремя поняла ошибку, из-за которой чуть было не потеряла себя. Поняла и постаралась исправить. Все остальное довершила судьба… Ведь от нее не убежишь, как бы сильно ты не старался…
- Папа, помнишь, когда-то в детстве ты говорил мне, что, если мы верим, так сильно, что желание начинает жить в наших мыслях, то со временем мечта осуществляется?
- Конечно, помню, - улыбнулся отец сквозь слезы. – Тогда ты мне так и не поверила, сочла это сказкой...
- Но теперь я верю, папа! И поэтому у нас все обязательно будет хорошо, вот увидишь! Ты обязательно увидишь! Я тебе обещаю…
Он стоял и, улыбаясь, смотрел на меня.
Это не я сделала, папа…
Это ты научил меня видеть счастье, заново…
Я просто вспомнила нужные слова…

***

Поздним вечером я так и не смогла заснуть. В конце концов, понять, что только зря теряю время, я встала, решив закончить рисунок для Эмили. Мне очень хотелось верить в то, что это сможет помочь нашему примирению...
Я взяла краски и начала рисовать.
Небо. Дикий огонь, выпущенный на свободу. Красные, желтые, оранжевые всплески. Волна, сметающая все на своем пути. Жар, боль, страх…
И первый вздох негаснущей надежды…
Солнце.
Оно уже собиралось уходить от нас. Его свет был виден как сквозь завесу, сотканную из тончайшего тумана… Но даже она не была способна скрыть его от наших глаз полностью, давая насладиться красотой в полной мере.
Небо было неистовым. Оно отражало весь восторг человеческого существования, напоминая о том, ради чего по-настоящему стоило жить в этом безумном мире.
Скалы. Холодные, бесчувственные, точно потерянные в своем бесконечном, выдуманном ими одиночестве. Они твердо стояли у моря, перекрывая путь опасным волнам.
Олицетворение надежности, защиты.
Тяжелого, но – прощения.
Пляж. Теплый, нежный песок, точно струящийся под нашими внимательными взглядами. Напоминал о трепетных, добрых чувствах. О том, что могут дарить только самые лучшие друзья.
Море…Такое близкое, такое далекое…Такое непостоянное…И так похожее на меня…
В лучах закатного солнца оно показалось мне прекраснее всего, что я когда-либо видела. И на рисунке оно перестало для меня быть символом страдания. Оно стало символом веры, веры и всепоглощающей любви.
Того, что я чувствовала сейчас.
Я вздохнула, делая последний штрих кистью. Время пролетело так быстро… Даже не хочется расставаться со своей работой. Но зато я наконец-то добилась от картины того, чего хотела. Наверное, потому, что в палитре я использовала цвета своих собственных чувств…
Проведя ладонью по уже засыхающему листку, я с наслаждением вздохнула свежий, чистый запах красок. Ими можно творить настоящее волшебство, чудо, которое сложно отделить от реальности…
Во мне будто что-то ожило, закружилось в диком танце, заставляя переживать невероятное ликование и радость…
Я поняла, что хочу на море.
Ни слова не сказав родным, я открыла окно и бесшумно выбралась в ночь, туда, где меня наверняка уже ждали…
Небо…Солнце…Скалы…Пляж…И море, дикое, непокорное море, уплывающее вдаль под нашими ногами…

***

Я не спал вторую ночь подряд. Все чувства были обострены до предела, и это было намного хуже, чем то, что я испытывал в состоянии оборотня. Я уже не мог сбежать так, как раньше – меня держало, как на привязи, старое обещание Лее.
Но я не мог оставаться здесь, зная, что я как был, так и остаюсь настоящим монстром...
Я причиняю боль той, которая заслуживает этого меньше всего. Я предаю ее каждый раз, когда вижу ее рядом с Эмили. Я не защищаю ее от неприятностей, хотя клялся никогда не забывать об этом. Я не дарю ей той любви, в которой она нуждается. Я просто ее недостоин…
А она любит меня до сих пор…
Мои ощущения были сродни бесконечному сражению с самим собой. В груди зияла кровавая рана, разраставшаяся еще больше, когда я вспоминал о Лее… и зараставшая вновь, стоило мне увидеть Эмили.
Боль…Она стала обратной стороной моей души. Ее неизменной стороной, которая останется во мной до тех пор, пока я не исчезну. Надеюсь, это случится прежде, чем она поглотит меня без остатка...
Каждый день превращался для меня в настоящую пытку. Противоборство в душе не затихало ни на минуту, как бы сильно я не старался его скрыть. Страшнее всего было то, что выбора я, как всегда, не имел… А смириться для меня означало всего лишь признать свое бессилие, сделавшись вечным пленником собственных желаний.
Но я люблю Лею… Я не хочу ломать ее жизнь так же, как сломали мою.
Я больше не верил в счастливый исход нашей истории. Но если я могу сделать еще хоть что-то для того, чтобы хоть как-то уменьшить страдания любимой – клянусь, я сделаю это, чего бы мне это не стоило…
Пусть уж лучше я уйду из ее жизни навсегда, чем она будет испытывать такую же муку…
А может, вот он – выход? Исчезнуть, уехать прочь, будто меня и не существовало никогда в ее судьбе… Сомневаюсь, что это поможет. Но, кто знает, может, попробовать все-таки стоит?
Но я не имею права принимать такие решения, не узнав ее отношения к нему…
Холод затопил все мое сознание. От понимания того, что мне сейчас предстояло сделать, что сказать, сердце билось чаще, а рана в груди только увеличивалась…
Я вздохнул, закрывая глаза.
Всю жизнь так – ножом по сердцу, камнем – в небо…
Жаль, что погибнуть в вышине, сбегая от собственного счастья, для меня не выход.
Но имею ли я право отнимать его у другого человека, если у меня ничего, кроме этого, больше не осталось?
Поставив все на кон, сумеем ли мы сделать правильный выбор?
Выбор, который окажется правильным не только для меня?
Обойдя дом Клируотеров, я заглянул в ее окно. В тихой, наполненной звездами ночи я только острее чувствовал свое одиночество. Что же ты делаешь, Сэм? Это разобьет не только ее сердце…
- Эмили, - я напряженно выдохнул, увидев в окне знакомую фигуру. Какое мне могло быть дело до всего остального, если центром вселенной вдруг стала сестра моей любимой девушки? Она притягивала взгляд, манила, звала… Почему я не могу ей сопротивляться? Почему она постоянно сводит меня с ума?
- Сэм? – Эмили удивленно обернулась ко мне. – Что…что ты здесь делаешь?
- Я…Лея…Я пришел, чтоб сказать… - слова путались в моей голове, не желая выстраиваться в правильном порядке. Соберись, Сэм! Ты здесь не для этого… - Прости, но это касается только нас двоих.
- Что ты решил? – настороженно поинтересовалась девушка, подходя ко мне ближе. В ее глазах мелькнула нежность… Неужели я ей не безразличен?
Нет…быть этого не может!
Я обернулся на чернеющую в ночи резервацию, краем глаза следя за Эмили. Даже теперь я не мог отвести взгляда от нее… Решившись, я запрыгнул в окно и, подойдя к Эмили вплотную, развернул девушку к себе лицом.
- Эмили, - горячо зашептал я. – Ты навряд ли меня сейчас поймешь, но я постараюсь объяснить все как можно доходчивее… Я на самом деле люблю Лею и желаю ей только счастья. Мы жили в своем мире, в который не было прохода никому, кроме нас. Это был наш мир, и в нем нам было лучше, чем кому бы то ни было…Но твое появление перевернуло все с ног на голову. Я понятия не имею, что ты сделала со мной… Легко ли – жить, когда каждый день становится мукой без тебя… Когда все, что бы я ни говорил, о чем бы ни думал, имеет отношение к тебе одной. Поверь, тяжелее этого трудно что-то теперь представить… Меня гложет чувство вины, ведь я отнимаю все у самой прекрасной девушке в мире… Но я не могу поступить иначе.
- Сэм… - Эмили покраснела, мучительно подбирая слова. – Мне это знакомо, но…Я не знаю, что делать! Будь я на твоем месте, то чувствовала бы то же самое…Проблема в том, что я…Это нельзя назвать любовью, это какая-то пытка, но я не могу представить жизнь, в которой тебя нет… И от этого мне так плохо, Сэм…
Я нервно сглотнул.
- Я уеду…Я обещаю, я уеду…Вы больше никогда не увидите меня, клянусь вам!
- Так ты за этим пришел? Попрощаться?
- Да…
Секунду она смотрела на меня, а потом, точно осознав весь ужас произошедшего, зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
- Это я виновата! Без меня все бы сложилось иначе… Уж лучше уеду я… Отпусти меня, Сэм…Я все исправлю…
- Нет, Эмили, - я прижал ее к себе. – Не надо винить себя за мои ошибки.
- Сэм…Если ты уедешь, я…
- Не надо…
- Тогда не уезжай! Вместе мы найдем выход…
- Нет, Эмили…
- Сэм, прошу тебя!..
Ее глаза были полны слез. Какое же я чудовище…Я постоянно причиняю боль тем, кого я люблю. Ну почему все не может произойти как-нибудь иначе?
- Эмили…
Ее губы были удивительно мягкими и нежными. Я почувствовал отчаяние и боль, понимая всю неизбежность расставания… Я знал, что это происходит в первый и последний раз… И я не мог наслаждаться моментом. Это было слишком странно, дико, непривычно…Но осознание того, что Эмили рядом, придавало мне сил…
Я не мог сказать ей «прощай».
Сдавленный крик заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я оторвался от губ Эмили и посмотрел в окно, чтобы увидеть лицо, которое я не забуду, наверное, никогда в жизни.
- Лея…
Это было похоже на шок. Я понял, что шанса на возвращение у меня больше не осталось.
Я хотел бежать, но не мог. Сердце словно сдавило огромными клешнями. Присев на корточки у стены, я молча закрыл глаза. Ненависть к самому себе переполняло мою душу, вытесняя прочь остальные чувства.
Теперь я мог позволить себе делать все что угодно.
В конце концов, винить за мои поступки меня уже некому…

Музыкальное сопровождение: Dead by Sunrise - Too Late