Несправедливость, допущенная в отношении одного человека, является угрозой всем.
Ш. Монтескье

"Алисия Сара Стивен-с. Семь лет. Пропала двадцатого января две тысячи шестого года. Не вернулась со школы, найдена, мертвой на окраине Нью-Йорка двадцать второго января, того же года. Тело было обнажено и покрыто множеством ссадин, ушибов и гематом. Над девочкой были совершены деяния насильственного характера. Смерть же наступила от удушья примерно в девять вечера.

Каролина Кетрин Джонс. Пропала тринадцатого мая две тысячи шестого года. Девочке было на тот момент восемь лет. Найдена, четырнадцатого мая две тысячи шестого года избитой на заброшенной улице пригорода Нью-Йорка. Была подвержена насилию. Каролине пришлось пройти курс реабилитации в психиатрической больнице Вашингтона. До сих пор находится под пристальным наблюдением врачей. Уже как четыре года потеряла способность говорить.

Ванесса Лия Дуглас. Пропала второго декабря две тысячи шестого года в возрасте семи лет. Найдена, без сознания третьего декабря того же года в заброшенном переулке Нью-Йорка. Девочка была подвержена насилию и избиению. Мать Ванессы Роза Дуглас скончалась в больнице, от инсульта спустя месяц после возвращения дочери.

Лидия и Люси Томпсон. По шесть лет. Близняшки, пропали двадцать четвертого марта две тысячи седьмого года. Не вернулись с прогулки. Люси была найдена мертвой в пригороде Нью-Йорка спустя два дня. Лидию спасти не удалось, девочка скончалась в машине скорой помощи от потери крови. Сестры были подвержены избиению и действиям сексуального характера. Отец девочек покончил жизнь самоубийством сразу же после похорон близняшек. Патриция Томпсон на данный момент воспитывает пятилетнего сына.

Шарлотта Бри Джексон. Девочка пропала двадцатого октября две тысячи седьмого года, в возрасте девяти лет. Не вернулась с занятий по музыке. Спустя два дня после похищения, ей удалось дойти до ближайшего дома и попросить о помощи. Преступником на лице Шарлотты были оставлены два глубоких ножевых пореза. Упоминаниями о них служат уродливые шрамы на щеке и лбу девочки.

Анна Рид Хадженс. Пропала шестого апреля две тысячи восьмого года. Девочке было на тот момент семь лет. Не вернулась с прогулки. Была найдена в полуживом состоянии, утром, девятого апреля две тысячи восьмого года. Прошла курс реабилитации, сейчас состояние Анны нормализовалось.

Кетти Шерри Симпсон. Исчезла двадцать пятого июня две тысячи восьмого года. Сведений о местонахождении девочки нет. Следствие считает, что она была похищена тем же лицом, что и остальные дети. Родители до сих пор живут надеждой, что их дочь жива".

Весь этот список с кратким описанием каждого случая лежал перед Эдвардом на дубовом столе. Со злостью в душе, он снова и снова просматривал его, обдумывая свое решение.

Восемь девочек.
Восемь совершенно разных подростков.
Восемь покалеченных судеб, израненных жизней и несбывшихся надежд.
За каждым абзацем скрывалась своя трагедия, своя история до и после дня похищения. Дня, который словно зеркало, отразил обратную сторону жизни. Только для каждого отражение было своим, совершенно отличным от других, но и одновременно схожим.
Одно несчастье, уносило за собой длинную вереницу других, не менее тяжелых бед и потерь. Все они были плотно переплетены между собой, скреплены нерушимыми связями, создавая огромную глыбу, под названием жизнь.
Жизнь... Такое короткое по своей сути слово... Какие-то пять букв, способные вместить всю глубину человеческого бытия и мира в целом.
Каждый человек имеет свою структуру ДНК, представленную лишь в единичном экземпляре, так и жизнь, которую невозможно прожить дважды или найти другого, кто бы прошел через те же тягости и радости, составляющие её основу.
Волей судьбы, она совершает повороты, меняет свою траекторию, окунается во тьму и вновь возвращается в свет, а в конце обязательно гаснет. С годами, всё чаще и чаще человек подчиняется ей. Безропотно, опустив плечи и перечеркнув все прежние, наполнявшие душу мечты, он следует за взмахом своей судьбы, ее милостью, гневом или дарами. Лишь изредка ему дается шанс решать самому, быть действительно способным взять все в свои руки и целенаправленно идти по жизни согласно своим убеждениям.
Безусловно, выбор остается за нами. Только нам и никому другому велено решать, по какому пути мы пойдем. Но, какую бы мы дорогу не выбрали, все они рано или поздно сойдутся в определенных местах, интервалах времени, когда произойдут те знаменательные и неожиданные события, преподнесенные нам самой судьбой, а значит и жизнью...

Могли ли догадываться родители девочек, что с их чадами случится такое?
Многие и в страшном сне не в силах представить, что с их детьми приключится беда, поистине большая беда.
Огромная радость наполняет душу при рождении очередного младенца. Но никто не задумывается о том, что появление на свет знаменуется не только нескончаемым счастьем, но и предстоящими трудностями и бедами, уготовленными пережить маленькому комку новой жизни. И неизвестно, согласились бы родители подарить миру еще одного человечка, если бы знали наперед, какая нелегкая судьба уготовлена их крохе.

Весь ужас преступления заключался в том, что зверские и бесчеловечные по своей сути деяния были совершенны над детьми, ни над чем неповинными и беззащитными крохами.
Еще издревле, во время кровопролитных войн или конфликтов, женщин и детей оставляли нетронутыми. Никто не смел даже прикоснуться к столь чистым созданиям. Но везде найдется исключение, в любом месте сыщется изгой и отброс общества, который пойдет против всех, совершая зверства, противоречащие человечности, морали и всем нормам религии, будь то христианство, ислам, иудаизм и даже язычество.
К великому сожалению общества "мир не без уродов". Хотя, может, в этом и есть своя суть и некий смысл? Ведь любому добру должно противостоять зло, поэтому оно нуждается в нем, иначе... Иначе неизвестно, как сложился бы наш хрупкий мир. Да и возможна была бы жизнь в таком мире, где чаша весов будет склоняться всегда в одну сторону? Кто знает... Хотя однозначно можно утверждать, что жить было бы гораздо проще и безопасней...

Являлся ли Джаспер Хэйл тем самым "изгоем общества"?
На этот нелегкий вопрос и предстояло дать ответ мужчине, чье сердце наливалось кровью в течение всего судебного разбирательства.

Эдвард сидел за столом, нервно потирая рукой переносицу, жутко раскалывающейся головы. Пульсирующая боль отдавалась по всему телу, отчего мышцы были напряжены до предела, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
Еще ни одно решение не давалось с такой тяжестью, болью и нескончаемыми размышлениями, как это. За всю карьеру ему не приходилось сталкиваться с таким поистине ужасающим и кровожадным преступлением, коим являлось дело, доверенное ему.
Он судил убийц, насильников, преступников, калечащих своих жертв до неузнаваемости, но не человека, который воплотил в себе все, в буквальном смысле слова.
Невозможно описать, то чувство презрения, негодования и злости, которое он испытывал к подсудимому, предположительному виновнику всех жутких событий, происходивших в столице США за последние три года.
По мере разбирательства дела, Эдвард становился все задумчивее, угрюмей и отрешенней. Мысленно перебирая все за и против, он двигался к этому дню. Дню, которого ждали все и прежде всего отчаявшиеся родители, желавшие самого худшего наказания виновнику их бед, пожирателю их былого семейного счастья.
Эдвард сгорал от распирающих его душу противоречивых чувств. Сгорал с того самого дня, когда дело об убийствах и изнасилованиях девочек попало к нему на стол, знаменуя тяжкое и долгое судебное разбирательство, в котором ему было суждено ответить на столь щепетильный вопрос: "Виновен ли подсудимый?"
Безусловно, многие приходят в недоумение, не до конца понимая, к чему суд, если все ясно, как божий день. Но проблема в том, что все мы привыкли безоговорочно доверять государству, искренне веря, что под арест сажают только истинных преступников. Хотя в последнее время все чаще и чаще, за решетку попадают совершенно невиновные и чистой души люди, которым злой шуткой судьбы выпало тяжкое бремя преступника.
Мужчина понимал, что в деле все далеко не так просто, как кажется на первый взгляд.
Наличие не состыковок усугубляло положение стороны обвинения, внушая многим поколебаться над виновностью подсудимого, но в тоже время веские доказательства вины, коих было в большем количестве, заставляли не обращать внимания на мелочи судебного разбирательства.

Эдвард скомкал статью, тем самым пытаясь принести себе долгожданное облегчение и совладать с накопившейся яростью от собственной беспомощности, и от бессилия общества перед моральными уродами. Но напрасно... Злость еще больше наполнила разум, отдаваясь в груди ощущениями покалывания и ноющей боли.
Многим девочкам было столько же лет, сколько его дочери сейчас. Он вздрогнул и судорожно покачал головой, отгоняя увеченный образ Несси, невольно возникший перед глазами. От осознания того, через что девочкам пришлось пройти, и в каких ужасных муках жизнь покинула тела малышек, сердце налилось новой удушающей болью. Болью, с которой приходилось жить последние полтора года. Болью, которая не сравнится с муками родителей, на чью долю выпало пережить все те ужасы, наполнившие их былые беззаботные жизни...
Каллен непрестанно удивлялся стойкости родителей, их мужеству и терпению, с которым они каждый раз посещали здание суда, лицезрев при этом лицо человека, находившемуся в полном здравии, в то время как их горячо любимые дети продолжают жить с болью, увечьями или покоиться в холодной могиле городского кладбища. Он отлично понимал, что не смог бы терпеть так долго, как они. Не смог...

Мужчина взял в руки одну из увесистых папок, которые стопкой покоились на его столе.
На переплете красовалась жирная печатная надпись: "Дело Джаспера Хэйла".
Развернув его, он начал перелистывать страницы. На некоторых из них были вклеены фотографии с иллюстрациями жертв, мест преступлений и орудий, с помощью которых были изувечены тела малышек.
По мере пролистывания, Эдвард прокручивал в голове всё, что накопилось за долгие полтора года судебных разбирательств...

Исходной точкой стало двадцать второе января две тысячи шестого года. День, когда пропала первая жертва насильника, Алисия Сара Стивенс. Все было бы не столь плачевно, если бы не найденный спустя два дня изувеченный труп ребенка.
Данное происшествие прогремело, как гром среди ясного неба Нью-Йорка. Благодаря ярому участию прессы в оглашении случившегося жители города подверглись первой волне паники. Но их число было ничтожным, по сравнению с нынешним годом. С каждым новым преступлением, все больше людей поддавалось той самой панике, которая наверняка сумела спасти жизнь многим юным созданиям.
Родители боялись выпускать их в школу, на прогулку. Они старались не отвести своего пристального взгляда от своих маленьких чад.
Одновременно с этим волнение в обществе нарастало. Подобно геометрической прогрессии, оно готово было дойти до своего пика негодования. Толпы недовольных требовали от власти каких-либо ответных действий, решительных мер для поимки преступника и искоренения подобных этому зверств.
Но полиция, ФБР и многие другие структуры власти были бессильны.
Преступник был из числа проворных, он не оставлял после себя весомых улик, которые хоть как-то помогли бы выйти на след педофила. Жертвы не могли сообщить, как выглядел нападающий не столь от шока, а от маски, скрывавшей его лицо. И вот, когда власти собирались сложить руки и признать свою беспомощность, и бесполезность, он объявился сам...
Джаспер Хэйл пришел с повинной шестнадцатого февраля две тысячи девятого года. Он взял на себя всю вину за совершенные преступления, кроме последнего, отрицая свое участие в похищении Кетти Симпсон. На вопрос "Почему он собственноручно отдался в руки власти?" мужчина приходил в неописуемую ярость. Он смог вкратце описать совершенные им преступления. С его слов, детали были забыты им из-за временных потерь рассудка.
И вот, казалось бы, что может быть проще... Преступник объявился сам, сознался и приготовился к предстоящему над ним суду.
Но предъявленные доказательства пошли на "нет", когда на вопрос судьи "Признаете ли вы свою вину, в совершенных преступных деяниях?" Джаспер Хэйл отрицательно покачал головой, коротко и решительно ответив "Нет!"
А дальше понеслось...
Обвинению осталось полагаться на показания Хэйла, данные им еще на предварительном следствии. Оно утверждало, что факты, известные только детективам, были все же каким-то образом изложены подсудимым. Кроме того, при обыске его коттеджа нашлись орудия преступления - два ножа, на которых были обнаружены следы крови изувеченных девочек. Каких-либо отпечатков пальцев на них найти не удалось. Сторона обвинения объяснила данный факт тем, что преступник якобы пользовался перчатками.
Мотив. С ним разобраться было сложней всего.
Действительно, что побудило мужчину тридцати четырех лет стать одним из известнейших педофилов США?
Джаспер Хэйл был женат на достаточно юной девушке.
Их свадьба состоялась восемь лет назад. По показаниям соседей и друзей семьи супруги были счастливы в браке. В прошлом черствый и характерный молодой человек остепенился и стал примерным семьянином с появлением в его жизни Элис Хэйл, бывшей Элис Дуглас.
Единственной особенностью столь любящей семейной пары, как считали многие, было отсутствие детей.
Именно на данный факт и сделало опору сторона обвинения. Подключившиеся в дело судебные психологи полагали, что в причину этого у подсудимого развилось некое отклонение в психике. Однако, по их доводам, на преступления он шел с полным осознанием последствий своих поступков.
Но, несмотря на всё, жена Хэйла категорически отрицала вину мужа. Рыдая, она упрашивала суд поверить в то, что её супруг никак не мог совершить предписанные ему преступления.
"Мой муж любит меня. Он никогда бы не смог пойти на такое, зная, что это нанесет мне вред... У нас нет детей, но это не означает, что Джас не любит их. Дочка наших друзей, обожает его. Он для нее защитник и любимец.А вы утверждаете, что он убил... убивал... насиловал таких, как она... как вы можете так!?"- со слезами на глазах, уверяла Элис Хэйл.
Адвокат Хэйла отрицал все. Он постоянно ссылался на какое-то психическое расстройство клиента, побудившее взять на себя вину. Защитник делал опору на положительную характеристику, благотворительную деятельность подсудимого в помощи детей больных раком и показания знакомых и друзей, а прежде всего жены Хэйла, в чьей искренности усомниться было невозможно.

Кроме всего вышеперечисленного на Эдварда давили "сверху".
Самым верным и оптимальным решением в данном деле они считали казнь и ничего иного.
Общество взорвется как пушечное ядро, если Хэйла не постигнет смерть.
"Казнить! Повесить! Убить!" - гласили заголовки, видеообращения граждан и родителей девочек, ослепленных чувством мести.
У федерального судьи не осталось ни одного весомого довода, которое смогло бы предотвратить принятое им еще с утра решение.
"Все против него... всё указывает на его вину... это неизбежно", - пришел к выводу Эдвард.
Оторвав взгляд от бумаг, он перевел его на настенные часы. "Полдень. Пора...
Пора положить всему конец и подвести в деле жирную черту".

Притронувшись к стеклу рамки, стоявшей на рабочем столе довольно темного кабинета, он провел пальцем по личику дочери. На фотографии Белла прижимала к себе Несси. На лицах обеих сияли широкие и беззаботные улыбки. В глазах искрилась любовь, нескончаемое счастье и огромная радость.
Эта фотография была самым лучшим утешением и средством расслабиться от назревших проблем.
Глядя на любимых девочек, он невольно вспомнил сообщение, присланное ему неизвестным лицом на почтовый ящик пару дней назад...
"Смысл жизни в твоих собственных руках. Береги его и не совершай ошибок".
Сразу же после прочтения страх окутал Каллена с еще большим напором.
"Неужели, это скрытая угроза?" - спрашивал себя Эдвард. "Надо быть глупцом, чтобы даже осмелиться притронуться к моим сокровищам", - мужчина всеми силами пытался уверить себя в их безопасности, он надеялся, что в руках Бена, они как за каменной стеной. Настолько он доверял и верил в профессионализм друга.
Отбросив мысли о семье, он вновь задумался над правдивостью принятого им решения.
Никогда прежде мужчина даже не догадывался, что решение такого рода ему, скорее всего, придется принять...

Смертная казнь. Это не просто приговор... Это конец. Это отправная точка на тот свет, откуда нет выхода, нет обратного хода...

"В истории США были годы, когда правозащитники вели борьбу со смертной казнью, признавая ее мучительной, а, следовательно, противоречащей Конституции страны. Вследствие этого свыше десяти лет во всех штатах никого не казнили. Но в 1976 году Верховный суд нашел казнь, являющуюся "вполне конституционной". Речь шла о небезызвестном электрическом стуле.
Однако в последнее время, подавляющее большинство казней осуществляется путем смертельной инъекции".

Все это Каллен помнил ещё с института.
Он знал процесс казни во всех мельчайших подробностях и не только в теории. Дело в том, что разок ему довелось присутствовать при данном виде наказания.

События того дня начали всплывать в голове, против собственной воли.
Приговоренного зафиксировали на специальном кресле, после чего ввели в вены иглы, предварительно присоединенные к двум капельницам. Через них, казнимому сделали внутривенную инъекцию так называемого "техасского коктейля" - набора из трех препаратов. Смерть наступила в течение пары минут. После чего произвели аутопсию и выдали труп родственникам казненного.

Тот день Эдвард не забудет никогда. День, когда на его глазах лишили жизни человека, дышавшего с ним одним воздухом пару минут назад... Совершенно здорового мужчину, потерявшему способность наслаждаться всеми прелестями жизни...
Каллен относился к данному виду наказания двойственно. С одной стороны он считал казнь кармой за совершенные деяния, а с другой сомнения в полной виновности человека не давали покоя и уверенности в лишении его самого драгоценного. Жизни...
И теперь ему, а не кому-то другому, предстояло подвергнуть жизнь подсудимого к насильственной смерти, с помощью которой свыше сотни людей были отправлены на тот свет...
Зал суда был окутан ожиданием. Причем многие из ныне находившихся в нем людей ждали совершенно разного.

Потерпевшие желали услышать обвинительный приговор, в котором подсудимому назначалась бы смертная казнь, самым, что ни наесть худшим и извращенным способом. А иные, ожидали совершенно противоположного, что в уточнении никак не нуждается...

Многие с интересом разглядывали жену Хэйла, Элис.
Девушка сидела на стуле, немного сгорбившись и опустив плечи. Голова была опущена вниз, дабы скрыться от осуждающего взгляда присутствующих и не только их.
Джаспер Хэйл, прежде всегда избегавший взгляда жены, пристально, ни на секунду не отводя глаз, наблюдал за ней. Его взор был наполнен несметным количеством непостижимых и неизведанным многим чувств и страданий. Казалось, что вот-вот и можно утонуть от бури эмоций, читавшейся в его взгляде. Пронзительность, с которой он смотрел на нее, сломила его супругу. Сделало ее неспособной вынести это... вынести тысячное испытание, посланное ей пройти...
Джаспер выглядел потрепанным. Помятый костюм, взъерошенный вид. На голове кое-где выступали седые волосы. Не от старости, а от... нервов... необузданного страха... и отчаянья.
Отчаянье. Пожалуй, это слово ярче всех способно описать, охарактеризовать то чувство, что наполнило его разум и душу.
В данный момент он понимал свою ошибку как никогда. Он желал иметь способность вернуться на пару лет назад, в прошлое и исправить все, что натворил своими собственными, как он считал, проклятыми руками. Если бы Хэйл знал... Знал, чем все закончится, он никогда, ни-ког-да бы не совершил тот поступок, по которому оказался здесь. Но что сделано, то сделано. Поэтому, всё было в руках его судьи и его самого...
"Прости меня, Элис", - повторял он про себя, не переставая оглядывать посланную ему самой судьбой жену. Ведь кто, как ни он, видел тот яркий контраст, что произошел с ней после ареста.
Элис изменилась. Стала совершенно другим человеком. Той самой девочкой, из которой он словно скульптур лепил открытую, сильную и целеустремленную личность. А в конце сам же разрушил ее, сломил и потерял то, что так в ней прежде восхищало его, поражало и привлекало. Ее звонкий смех и прекрасные длинные русые волосы. Ведь от прежней роскошной косы не осталось ничего... Ничего кроме коротких беспорядочных волос, а улыбка и смех, сменились гримасой муки и ручьем слез.
"Я никогда не был достоин тебя", - было его последней мыслью перед тем, как объявили, что "суд идет".

Все тут же встали и вскинули голову в сторону трибуны судьи, приготовившись выслушать его заключительное решение.

Каллен окинул взглядом зал перед тем, как приступить к провозглашению приговора.
Элис стояла, опираясь рукой о девушку, которая была с ней все это время, ища в ней опоры для того, чтобы выдержать услышанное.
Джаспер бросил презрительный и полный ненависти взгляд в сторону судьи. Потерпевшие же устало стояли. Слишком много потребовалось времени для свершения этого дня, этого часа.
Эдвард приступил к прочтению приговора...
В этот миг многим показалось, что время остановилось. Минуты стали часами, секунды минутами...
А Каллен не хотел спешить... Он мысленно готовился к тому, что наполнит зал, да и весь мир по завершению его прочтения.
- ... Джаспер Уитлок Хэйл приговаривается к смертной казни путем смертельной инъекции. Приговор пересмотру не подлежит и будет выполнен спустя ровно десять дней со дня его провозглашения...
Слова эхом раздались в уме людей. Благодарности судье сыпались со всех сторон. Слезы счастья, радость от свершения справедливости наполнили их мысли.
Но во всей этой суматохе самый глубокий шок испытала Элис Хэйл.
Вначале она и не поняла смыла сказанного, на долю секунды ей показалось, что это сон, фальшь, игра разума, выдавшая мучительную картинку. Но чуть позже, реалия случившегося окунула ее в неверие, стресс, шок. Разрушила последние капли надежды и веры в лучшее...
Хриплым голосом она прокричала "Неееет!" И казалось, что вся та глубокая боль, что накопилась в ней с годами, вылилась в этом пронзительном крике отчаянья.
Она просила пустить её к мужу. Вырываясь из цепких рук, пытавшихся схватить и успокоить ее, она желала одного, прижаться к мужу и попросить уверить ее в том, что это лишь страшный сон, что все происходит не с ними, по крайней мере, не в этой жизни...
- Джаспер! Я сделаю это!!! - выкрикнула она прежде, чем он скрылся за дверью с нарядом полицейских.
"Нет, нет, нет, - мысленно вторил себе Хэйл, - ведь все теперь бессмысленно, все было бесполезно!"
В его сознании пришло понимание того, что настало время действиям. Действиям, о которых ему не было суждено знать...

Эдвард стоял в своем кабинете, собирая портфель и готовясь к отъезду на День Рожденье к семье Чени.
Полчаса назад коллеги поздравляли его с окончанием дела. Все они единогласно согласились с принятым им приговором.
Облегченно вздохнув, он дал себе слово забыть и не думать над тем, что совершил, хотя бы ради семьи и спокойствия Беллы.
Закинув кое-какие документы, он защелкнул замок портфеля и вышел в коридор.
Услышав мелодию мобильного телефона, Эдвард принял вызов.
- Здравствуйте. Я говорю с Эдвардом Калленом? - спросил голос неизвестного ему мужчины.
- Да. Это я, - недоуменно ответил он.
- Я шеф полиции. Я звоню сообщить, что вашу дочь похитили, мистер Каллен...

Надеюсь, заинтриговала)) Я старалась, хотя мне глава не очень нравится по изложению... ну это мое мнение... поэтому попытаюсь исправиться в будущем)) Мне интересно было бы узнать ваше мнение. Кто та женщина рядом с Элис и виновен ли Джаспер?
Спасибо всем кто меня читает и дает о себе знать!!!)) Жду на форуме!))