Замок с угрюмым щелчком поддался, и я распахнула дверь.
На пороге с кривой неуверенной улыбочкой, странным блеском в глазах и влажными от растаявшего снега волосами застыл Эдвард Каллен. Этот образчик мужского совершенства держал в одной руке букет чудесных слегка примороженных роз, а в другой – бутылку вина.
- Привет, - тихо сказал он. Но улыбка слетела с его губ, как только он рассмотрел мое выражение лица…
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - -- - - -- - - -- -- -- - - - - - - -- - - - - -- - - - - - - - - - -
Первым моим порывом было выхватить этот букет из рук растерянного и испуганного Каллена и швырнуть его прямо ему в лицо, а затем захлопнуть дверь. Сама мысль о том, что я на такое способна, привела меня в ужас.
Да что со мной такое? Куда делась рассудительная, всегда спокойная Изабелла Свон, способная, не моргнув глазом, противостоять колебаниям рынка, повышая цену тогда, когда другие понижают? Неужели я не могу держать себя в руках? Неужели этот человек так бесит меня только потому, что так странно дорог и близок мне, и я не могу обнаружить в себе ни капли ненависти к нему?
Я удержалась от того, чтобы зарядить букетом Эдварду в лицо, и сочла за лучшее закрыть дверь перед его побледневшим вытянувшимся лицом, не сказав ни слова. Но этот нахал вдруг подставил ногу в щель, потом налег на дверь и ворвался ко мне в квартиру… Я быстро отступила на шаг назад. Его наглость и неожиданный отпор лишили меня дара речи.
Сузившиеся, грозные глаза Эдварда глядели в мои.
- Уходи! – нашла я наконец нужное слово.
- Я не уйду, пока не поговорю с тобой, даже если для этого нам придется закрыться здесь на месяцы!
- Ты в своем уме? – я была поражена до глубины души его шокирующей решительностью. – Я вызываю полицию…
Я направилась в сторону телефона.
- Отлично! Но до их приезда тебе все равно придется меня выслушать! – прокричал он мне в спину.
Почему он не сдавался? Его необъяснимое и какое-то отчаянное упорство остановило меня на полпути. Слабые уколы предчувствия тревожили меня… Я ведь могу просто послушать то, что он хочет сказать мне? «Это ничего не изменит», - горько подсказало сознание. Но сердце требовало и умоляло дать шанс.
Я развернулась и подошла к нему. На миг он растерялся, на лице промелькнула тень муки. Забрав вино и цветы, я дала понять, как ему здесь рады:
- Это НЕ мои подарки. А ты НЕ приглашен, - бросила я ему, отворачиваясь и проходя на кухню.
… Он прошел следом через пару минут, уже без пальто. Как же ему шла эта серебристо-серая рубашка, она удивительно подходила к его зеленым глазам и волосам с бронзовым блеском, несколько темных влажных прядок которых налипли на бледный лоб. Он стоял достаточно близко, всматриваясь в меня беспокойными глазами, чтобы я могла протянуть руку и…
Я повернулась к ящику и, достав штопор, отдала его Эдварду.
С глухим хлопком он вытянул пробку и разлил вино в приготовленные мною бокалы. Взяв свой, я молча отправилась назад в гостиную и забралась на диван, подобрав ноги под себя. Он опустился рядом.
Глядя прямо в его завораживающие глаза, я выпила вино до дна несколькими большими глотками, едва отметив его терпкий теплый вкус. Я протянула опустевший бокал Эдварду, многозначительно давая понять, чтобы он пошел и вновь наполнил его. Тот нахмурился, лицо стало холодным.
- Ты хочешь напиться? – спросил он. Свое вино он едва пригубил.
- А что если и так. Ты против? – я с вызовом вскинула голову, тряхнув волосами.
Рот Каллена слегка приоткрылся, глаза изумленно расширились.
- Иди! Налей мне еще! – я сунула опустевшую посуду ему в руку.
Эдвард легко поднялся, - я даже залюбовалась им, но жестко одернула себя, - и поставил оба наших бокала на маленький столик в углу комнаты. Затем снова сел и скрестил руки на груди. Я скопировала его жест: «Черт бы тебя побрал, Каллен! Ты пришел, чтобы окончательно испортить мой НЕ-праздник!»
- В прошлый раз, когда ты напилась, - лекторским тоном начал он, - все закончилось тем, что я оказался в твоей постели…
- О да! – язвительно заметила я, перебив его. – Бедняжка! Как так могло оказаться, что любимчик женщин Эдвард Каллен оказался соблазненным?
Да что с ним такое? Почему у него взгляд человека, получившего внезапный предательский удар от кого-то близкого?
- Белла, - он замолк, сглотнул, отвел взгляд в сторону. – Ты же понимаешь…
Я сорвалась с дивана, взбешенная, яростно жестикулируя руками:
- Я понимаю! – голос сорвался на крик. – Ты использовал меня в своих целях, а сейчас тебя совесть мучает, что из-за твоих интриг с Эмметом я потеряла работу! Убирайся вон!... Что ты вообще здесь забыл? Разве тебя не ждет сейчас Розали Хейл? Или она узнала обо всем, вот и бросила тебя?! И тебе, несчастному, теперь не с кем время провести?...
Я остановилась, чтобы набрать в легкие воздуха. В горле застрял колючий комок. «Нет-нет, Изабелла Свон, ты не посмеешь лить слезы перед этим мерзавцем!»
Лицо Эдварда застыло, превратившись в маску. Он явно сдерживал какие-то сильные эмоции, только горящие глаза выдавали его. Что же, тебе придется проглотить это, Каллен!
- И что с Розали? – спросил он меня тихим охрипшим голосом.
Что с Розали? Он меня об этом спрашивает? Я чувствовала, что закипаю от злости, в глазах потемнело.
- А ничего с Розали, - прогремела я, страстно желая отвесить ему пощечину или пнуть ногой. – Она отличная девушка! Красивая пустышка – как раз для тебя!
Жгучие слезы снова навернулись на глаза. Я всхлипнула, сама того не ожидая, и закрыла покрасневшее лицо руками. Боже, я уже просила тебя однажды, так сделай чудо еще раз - пусть он уйдет!
Вдруг сильные руки ухватили мои локти и потянули вниз, на диван. Я вырвалась, упала на спину…
Эдвард буквально отодрал мои ладони от лица, и я увидела его, нависшего надо мной: тот самый взгляд с нежной смешинкой, счастливая мягкая улыбка. Я никогда прежде не видела его таким… сияющим. Дыхание сбилось, и его слова отозвались в голове звоном:
- Никто, кроме тебя. Слышишь, мне не нужен никто, кроме тебя.
Он взял в теплые ладони мое лицо, прижал лоб к моему, и я зажмурилась, дрожа и тая от ощущения его дыхания на губах, согревающего, успокаивающего.
- Я все исправлю. Докажу, что люблю. Только позволь мне… Только не прогоняй больше… Никогда, - шептал он в мои губы.
Я была беспомощна. Что будет, если я сейчас поцелую его? Уверен ли он в том, что говорит? Может ли случиться так, что праздник окончится и оставит нас один на один с сожалением и осознанием страшной ошибки?
На долю секунды Эдвард коснулся своими губами моих, легко, едва ощутимо, словно робко пробуя, и тут же отстранился. Пузырьки вожделения немедленно скопились внизу живота.
Я отвернула лицо, давая ему знать, что продолжения не будет, обманывая, что не хочу его. А я и не могу хотеть его, когда мои мысли порабощают образы совершенных черт и фигуры Розали…
Я почувствовала, как напряглись пальцы Эдварда, сжимающие мои виски. Но он все еще не спешил отпускать меня. Стараясь сосредоточиться на устойчиво быстром ритме своего дыхания, проглотив уже в который раз за этот вечер подступивший к горлу тяжелый комок, я сломала лед тишины:
- И что с Розали?.. – сдавленным голосом я вернула ему вопрос, прикрыв глаза, боясь ответа.
- Она – моя сестра, - пробормотал он в мою шею, глубоко вздохнул и, отпустив меня, сел.
Я села тоже, подтянув колени к груди и обхватив их руками. «Она – моя сестра»… Что все это значит? Я никогда ничего не слышала о том, что у него есть сестра. Голова была пуста…
- Ну, не совсем сестра, - голос Эдварда звучал точно аккомпанемент гулкой тишины.
- Мой отец женился снова три месяца назад. Роуз – дочь Эсме, так зовут его новую жену. Я никогда, ни на минуту, Белла, не чувствовал к ней ничего, кроме весьма слабых братских чувств…
Я была в трансе, завороженная, неподвижная, намертво вцепившаяся пальцами в свои плечи. Я была поглощена только одной мыслью. Мыслью о том, что все встало на свои места, нашло свои точные и четкие формы. Это было настоящее облегчение, почти физически ощущаемое, болезненное.
- Тогда в Плазе, когда мы встретились, я не знаю, что нашло на нее. Но я решил, что лучше оставить Эммета в заблуждении. Меня ужасала мысль о том, как он будет флиртовать с Розали прямо на твоих глазах. Как это ранит тебя. Такое унижение… Я же не знал, тогда, что вы с Эмметом просто друзья, - он замолчал и тяжело вздохнул.
- Ты должна простить меня, - я чувствовала пронзительный взгляд Эдварда на себе, но пока не находила в себе сил повернуться к нему. – Это все ревность. Я был готов продать душу дьяволу за то, чтобы никогда не видеть тебя рядом с Эмметом… Ты не виновата. Только я виноват. Сначала допустил слабость и не ушел, потом сделал худшую подлость из всех возможных…
Я все еще не двигалась, впитавая все то, что он рассказал мне.
- Мы с тобою тогда… ночью, - срывающимся голосом проталкивала я в горло самый важный для меня вопрос. Неужели осознание того, что это был вовсе не сон, больше не будет позорным?
Он нетерпеливо перебил меня:
- Я просто остался с тобой, потому что ты об этом попросила! Больше ничего!
- Ничего, - отозвалась я. Рада ли я этому? … Наверное, да.
Что же теперь? Что еще стоит между нами?
- Откуда ты узнал о контракте с Джейкобом Блэком?
- Один человек из его команды, Сэт Клируотер, проговорился мне об этом еще в тот понедельник, до встречи с тобой… А во вторник, во время ужина в Плазе я хотел озадачить Маккарти добытыми сведениями, думал позабавиться. Но, похоже, в этот вечер больше всего веселья получил Эммет…
- Думаешь? – Я наконец пошевелилась, спустила ноги на пол и убрала волосы, упавшие на лицо. Я лихорадочно обдумывала варианты развития событий. Как бы все ни повернулось, ясно одно: он не уйдет. По крайней мере, сегодня…
- Белла, посмотри на меня. Пожалуйста, - в его голосе слышалась мольба.
Я повернула голову и встретила его взгляд, искренний, открытый. Эдвард ждал от меня ответа, я это видела. Что ему сказать? Впервые в жизни слова предали меня. Или, возможно, были бессильны…
Я поднялась на ноги и пересела к нему на колени.
Эдвард не ожидал этого, не знал, как реагировать. Он не отталкивал меня, но и не делал попытки обнять. Я опустила глаза вниз, на перламутровый диск первой пуговицы его рубашки. Насколько серьезно все то, что он мне рассказал? И снова вопрос без ответа: если сейчас мы подчинимся законам страсти, то что будет завтра?
Я заглушила в себе все мысли. Я запретила себе думать и делать прогнозы.
Уверенным жестом я дотронулась до пуговицы и расстегнула ее. Эдвард перестал дышать. В следующий миг я уже справилась со второй, открывая его грудь. Я медленно наклонилась и запечатлела на обнажившейся коже мягкий поцелуй, затем второй, третий… Этот медовый головокружительный аромат… Просто непростительно соблазнительный. Он для меня – олицетворение слова «желанный», значения которого я раньше не понимала.
Я поцеловала его шею. Не удержалась и слегка провела языком: неужели этот совершенство сейчас в моем полном распоряжении?
Эдвард замер, каждый мускул напрягся. Он со стоном выдохнул и, снова заключив в ладони мое лицо, заставил посмотреть на него: глаза выдавали отчаянно подавляемое желание.
- Просто скажи, что будешь моей, - хриплым шепотом приказал он.
- А я разве этого не сказала? – лукавая улыбка растянула мои губы. Как давно я была наивной девочкой? И была ли вообще? Но откуда-то знаю, как в нее играть…
- Нет, - серьезно ответил он, не отпуская мое лицо.
- Но показала, - упорствовала я, сохраняя ту же улыбку. Чувство ликующего освобождения не покидало меня.
- Белла, просто скажи, что будешь моей, - делая ударение на каждом слове, повторил он.
Я снова опустила глаза, в этот раз на его твердо сжатые идеальные губы.
- Да, буду, - ответила я и добавила про себя: «Так долго, как ты этого будешь хотеть. И даже если перестанешь этого хотеть».
Он рывком притянул мое лицо к своему, - одна рука погрузилась в мои волосы на затылке, другая сжала мое плечо, - и соединил наши губы.
И я больше не хотела играть или думать. Я дышала его жадным поцелуем, торопливыми, но плавными движениями его губ на своих. Волны неодолимого жара накатывали одна за другой, заставляя еще крепче прижаться к нему, стать еще ближе, чтобы почувствовать его целиком.
Он не пытался углубить поцелуй, играя с моими губами и позволяя мне наслаждаться его. Мы полностью отдались ритму этого почти невинного, осторожного контакта наших губ: вдох, поцелуй, снова вдох, - лаская, лелея друг друга. Мы будто оба ждали, когда этого уже будет недостаточно…
Но совершенно неожиданно Эдвард выпустил меня из плена своих рук, и беспокойство холодной иглой тут же прошло сквозь сердце.
Быстрым движением я перекинула колено на другую сторону от ног Эдварда и, обхватив руками шею, пряча кончики пальцев в его мягких волосах, привстала. Теперь я нависала над ним, и ему пришлось откинуть голову, чтобы взглянуть мне в лицо.
Его глаза были полны волнения и страха. Не может быть, чтобы он боялся того же, чего и я, - быть отвергнутым, когда полностью откроется? Как глупо. Если моих слов недостаточно, чтобы быть уверенным…
Ухватив края своей футболки, я стремительно дернула ее вверх и сняла, оставшись в одном лифчике. Затем я вернула руки на его шею и, мельком поймав безумный взгляд Эдварда, начала оставлять на ней влажные поцелуи, постепенно спускаясь к ключице. Он застонал, и я почувствовала обжигающие ладони на своей обнаженной спине.
Я задохнулась. Понимает ли он, что делает со мной? Понимает, как сильно люблю его? Как сильно хочу быть с ним, раствориться в нем без остатка?
- Что же ты делаешь со мной, Белла? - он зарылся лицом в мои волосы, учащенное дыхание посылало мурашки по моей разгоряченной коже.
- Ты так важна для меня… Я боюсь сделать что-то не так, - шептал он, целуя мои волосы.
Оставив долгий поцелуй в ямке под его шеей, я посмотрела на него. Сверкающие зеленые глаза внимательно смотрели в мои, с ожиданием, с надеждой.
Я приблизила лицо к его, дотронулась губами до щеки, до кончика носа и, немного задержавшись на уголке рта, произнесла:
- Не бойся. Ведь это я. И я вся твоя…
Он крепко сжал меня в своих объятиях и вновь поцеловал. Колебания оставили его. Наши губы одновременно приоткрылись, и языки соприкоснулись. Наконец-то. Чувственно и медленно мы пробовали друг друга на вкус, каждый отдавал ровно столько, столько принимал…
Не отрываясь от его настойчивого рта, я завела руки за спину, дернула застежку лифчика и спустила его с плеч. Его ладони легли на бока рядом с моей грудью. Я вся горела в ожидании, но он не спешил.
Мы прервали поцелуй, тяжело дыша. Я тут же занялась его рубашкой, а он, переместив руки на мой зад, придвинул к себе так близко, что я могла почувствовать его возбуждение. Ткань одежды не только не мешала, наоборот, еще больше распаляла наше желание.
Губы Эдварда заскользили вверх по моей шее, затем обхватили мочку уха. Я дрожала от наслаждения, но не переставала возиться с его рубашкой. Я распахнула ее и провела пальцами по его груди вниз, к поясу брюк, и снова вверх, восхищаясь твердой гладкостью его кожи, чувствуя как мои движения рождают потоки электричества, спускающиеся к низу живота. Словно издалека я слышала его бархатный голос, простонавший мое имя.
… Когда моя обнаженная грудь прижалась к его, мы оба окончательно потерялись в друг друге. Губы Эдварда с ошеломляющим пылом впились в мои, нежно терзая, а язык ласкал мой. Быстрым, вырвавшим испуганный возглас, движением, он откинул меня назад, оставил в покое мои губы и, поддерживая ладонью спину, начал целовать грудь. Мои пальцы зарылись в его непослушные волосы, перебирая пряди, поглаживая кожу головы. Сквозь шум дыхания и пульсации крови я улавливала наши стоны.
Он сводил меня с ума ленивыми, жаркими поцелуями, языком и губами дразня мои соски, вызывая к жизни непреодолимую жажду его проникновения в меня.
«Совершенство. Мое совершенство», - он смешивал слова с мучительными ласками, буквально поглощая мое тело без остатка. Оно принадлежало ему. Каждый мой вздох, каждый стон принадлежал ему. Любое, даже мимолетное, касание было словно сладкая агония для меня. Я все ближе и ближе подплывала к краю…
- Эдвард… Эдвард, сейчас… Прошу…
Он остановился и откинулся на спинку дивана, усадив меня вертикально. Хватая ртами воздух, мы смотрели в глаза друг другу: его блестели восхищением и нежностью, в свой взгляд я вложила всю страсть и любовь, так долго копившиеся внутри.
Я пробежала пальцами по его волосам, лбу, прочертила невидимые линии на щеках, обвела губы. Его прекрасное лицо под моими руками, счастливое, улыбающееся, эти гипнотические зеленые глаза, заглядывающие в глубины моей души, его обжигающие ладони, танцующие по моей спине, - все это, освобожденное от оков заблуждений, воспринималось таким правильным сейчас. Так оно и должно было быть с самого начала? Закончился бы этим первый вечер нашего знакомства при других обстоятельствах?
- Эдвард, - теперь мне не нужно было убирать нотки обожания из своего голоса.
Его улыбка стала еще шире. Мягкие губы прижались к моему виску, прошелестели в ухо:
- Все, что хочешь, любимая…
Эти слова теплом разлились в груди, обволакивая колотящееся сердце.
Поднявшись с дивана, мы помогли друг другу избавиться от оставшейся одежды: Эдвард, покрывая поцелуями мое плечо, потянул за завязки моих домашних штанов, я расстегивала ремень его брюк, проводя губами у него за ухом, вдыхая будоражащий запах.
Когда его умопомрачительное тело предстало передо мной полностью обнаженным, я оценила свое приобретение… Судьба щедро одарила меня за мое долгое холодное одиночество.
Эдвард снова сел на диван и, наклонившись вперед, обхватил руками мои ягодицы, притянув к себе. Я стояла на коленях на ворсистой обивке, опираясь руками о спинку позади Эдварда, плавясь от прикосновений его горячего языка, его ненасытных покоряющих губ, ласкающих мой живот. Он мог взять меня уже одной только прелюдией к удовлетворению желания. Его стоны, опаляющее кожу дыхание, мои руки на его крепких плечах, в его шелковистых волосах – все это делало меня еще более влажной, ожидающей его…
Мне казалось, я сейчас взорвусь, я обезумела от нетерпения, пробегающего пламенем по моей промежности. Заставив его остановиться, я начала медленно опускаться на его эрекцию, пуская его в себя, торжествуя, задыхаясь от чувства наполненности…
Когда он полностью вошел в меня, судорожный стон вырвался у нас обоих. Мы замерли, привыкая, удивляясь ощущениям, наслаждаясь, блаженно улыбаясь друг другу. Эдвард держал руки на моих бедрах, поглаживая, срывая с моих губ еще один стон. И вот его пальцы потянулись вверх, их кончиками он выводил узоры на моем животе, боках, и наконец заключил в ладони мои груди. Он заглушил очередной мой стон быстрым поцелуем, его жадный рот захватил мою нижнюю губу, и через мгновение он углубил поцелуй. Каждый мой нерв будто вспыхнул от удара током, заставив меня двигаться на нем, чувствуя всю его впечатляющую длину.
Есть ли в мире удовольствие лучше, больше этого – быть с ним вот так, быть покоренными друг другом, отдающими и открывающими друг другу каждую частичку своего тела и души. Это было так сильно, это сломало все запертые замки во мне, и я почувствовала сладкие слезы, выступившие в уголках глаз.
Я ускоряла движения… Вверх-вниз, вверх-вниз… Я будто туго натянутая струна, готовая вот-вот порваться звенящим аккордом. Зная, что он тоже уже близко, я стремилась как можно быстрее поднять нас на вершину… Но вдруг его руки оставили мою грудь и тяжестью легли на бедра, прижав их и мешая двигаться.
- Подожди, любимая, - его шумное дыхание горячо обдавало мою шею, шевелило волосы. – В таком темпе я не продержусь долго…
Я с трудом понимала, о чем он говорит. Обхватив его лицо, потянула его вверх, заглянула в темные изумруды глаз, поцеловала припухшие соблазнительные губы… Больше… Я хочу больше…
Он оторвался от меня:
- Я так сильно хочу тебя… Хочу насладиться тобою. Не будем спешить.
Он снова соединил наши губы, тут же со стоном ворвался языком в рот, подхватил мои бедра и стал управлять нашими движениями.
Теперь это было так томительно, так медленно… Изысканная чувственная пытка, заставлявшая нас обоих стонать от небывалого удовольствия, скользя руками по телу, по лицам друг друга, словно в поисках спасения, избавления от беспощадного пожирающего огня.
Мы кончили одновременно, рассыпавшись в пепел, найдя забвение друг в друге. Я услышала, как он с трепетом выдохнул мое имя, застыв и изливаясь в меня, пока меня уносило все выше и выше…
Я постепенно возвращалась в реальность после мощнейшего в моей жизни экстаза. Это было большим потрясением для меня – узнать, что я могу чувствовать такое. Искорки жара все еще пробегали по телу, в нем чувствовалась оглушающая теплая пустота, удивительная пластичность и легкость, широкая счастливая улыбка не покидала лица. Я была одурманена.
Эдвард целовал мою руку, его губы играли с моими пальцами. Взмокшие, тяжело дышащие, мы так тесно прижимались друг к другу, что воздух с трудом наполнял легкие и ныли напрягающиеся мышцы. Но я не хотела его отпускать. Ни сейчас, ни потом.
Я потерялась во времени: как долго мы с ним просидели так? Несколько минут или, может, часов, обмениваясь нежными, неторопливыми ласками и поцелуями, пока я снова не начала дрожать от предвкушения… Но Эдвард неверно истолковал мою реакцию. Он переместился, не спуская меня со своих коленей, и схватил плед, небрежно брошенный мною в угол дивана, когда я пошла открывать дверь.
Укутав меня в теплую шерсть, щекочущую обнаженную кожу, он усмехнулся:
- Я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не мерзла…
- Кто тебе сказал, что я мерзла, - я тоже не смогла сдержать улыбки, глядя в его сияющие глаза.
Он резко выдохнул и вдруг поцеловал меня. Это был уже не почтительный и наполненный благодарностью поцелуй, а яростное выражение неудержимой страсти, отозвавшееся разрядом во всем теле и осевшее у меня между ног…
- Белла, ты мое чудо, ты не представляешь, как я счастлив, что наконец нашел тебя, - я ловила каждое его пылкое слово, целуя и покусывая кожу его плеча. – Но сейчас я попрошу тебя остановиться…
Я прекратила свое провокационное поддразнивание и в недоумении уставилась на него, ожидая услышать причину.
- Мне нужно знать, где твоя спальня, - Эдвард провел носом по моей щеке и на секунду прижал губы к моему подбородку. – Хочу, чтобы мы продолжили праздновать Рождество уже там…
__________________

Форум