Поместье в Италии и его тайны

Это поместье было особенным: не такое большое, как Менор, но не менее загадочное.
По его стенам висели картины и головы трофейных животных. На первом этаже была большая гостиная, в центре располагался камин из мрамора, а над ним портрет первого и последнего владельца поместья - Франциска Малфоя. Он был молод и красив, на вид не более двадцати пяти лет, с суровым и холодным взглядом. На нем были одеты черны брюки и белая рубашка, отчего кожа казалась совсем белой.

Когда незваный гость ввалился в дом, портрет сильно разозлился и закричал:

- Кто ты и как ты, мерзкая девчонка, посмела попасть в мой дом? - зарычал портрет. – Эй, Винки! Где носит этого несносного домовика? У нас незваный гость, вышвырни его отсюда!

- Вообще-то здравствуйте, - ответила девушка, вставая с домовика, - не узнали, сэр Малфой?
- А, это бесенок, - улыбаясь, сказал портрет. – Да, кажется, ты слегка переколдовала и ошиблась адресом.

- Нет, сэр, не переколдовала, у меня большие неприятности по вашей вине. Меня выдают замуж, а я не хочу. - Портрет рассмеялся.

- И всего-то? А я-то думал, конец света настал, не велика потеря, такой у нас закон. Кого выбрали - за того и идти.

- Это вы виноваты, что меня выдают замуж. Правильно Снейп говорил, что вы плохой человек и думали только о себе, - прыснула Лили.

- Да как ты смеешь, девчонка, говорить со мной в таком тоне? - портрет затрясся от злости. – Уйди с глаз моих! Как выветрится у тебя в голове дурь - приходи, будем заниматься. И я жду от тебя извинений.

Поначалу Лили села на пол и сильно заплакала. Просто от усталости и от всего случившегося за неделю, но потом встала, вытирая слезы, и пошла наверх.

В это время в Хогвартсе

Вся семья Калленов сбилась с ног, ища Лили. Ведь она сильно расстроилась и попросила её оставить на некоторое время в покое, а куда она делась, не знала даже Элис. Ведь Лили сама-то не знала, куда ей спрятаться.

***

- Джас, где наша сестра? - орала Розали.

Вы думаете, терять ребенка легко? Нет? А мы теряли сестру за полгода уже трижды. Злость сестры перешла и на меня. В нашей семье быть эмпатом - это сущее наказание.

Она вспомнила, как впервые её взяла на руки. Тогда я почувствовал тепло, уют и материнскую любовь, которая исходила от Розали. Но сейчас настроение Розали испортилось, и она готова плакать, рвать и метать огонь.

Лили, в общем, повезло, у нее не было недостатка в любви, у неё было больше родителей, чем у обычного ребенка. И она этим пользовалась: что запрещали одни, то разрешали другие.

А я вспомнил, как впервые её увидел. У меня было такое ощущение, будто весь мир потерял для меня значение, и были только я, моя Элис и Лили.

Отец тоже что-то вспомнил. Судя по его эмоциям, это то, как она умирала в октябре, на наших глазах. Но он гнал эти мысли от себя, видя, что я это заметил, отвернулся, но было видно, что у него на щеках навернулись слезы.

Мама подошла к отцу и обняла его.

- Не думай о плохом, - сказала она отцу и улыбнулась мне. У неё тоже быстро сменялись эмоции от плохих до хороших.

Моя Элис прижалась ко мне, у неё на щеках блестели слезы, она не видела сестру в будущем, и её это пугало.

Но вот вошёл Снейп и успокоил нас всех.

- Она в поместье в Италии.

«Черт её туда дернул», - выругался я мысленно.

Но вот я почувствовал эмоции Лили впервые за последние три часа и вздохнул с облегчением. Правда, она плакала, но я её успокоил, послал ей на расстоянии волну спокойствия.

От лица Лили.

Я убежала наверх и по пути рассматривала дом, а по моим щекам текли слезы. На стенах висело много картин и портретов, от света факела, который я взяла внизу, портреты просыпались и нервно ворчали.

Здесь было жутковато, и, казалось, за каждым углом можно встретить какую-нибудь нечисть или труп.

Интересно, где здесь комната Мариссы, или здесь вообще её нет? Я шла вдоль по коридору и наткнулась на небольшую комнату. Она находилась почти в конце коридора. А все предыдущие комнаты на этом этаже были заперты, кроме этой. Я толкнула двери и вошла вовнутрь.

В комнате был полумрак. От сильного сквозняка мой факел потух, но мое зрение позволяло смотреть и без света. В комнате стояла кровать с балдахином, старинный резной комод, туалетный столик. На столике стоял всего один флакон духов с тонким и терпким запахом и лежал серебряный гребень с розой. В шкафу я нашла женские платья, но гардероб был невелик, всего-то десять нарядов неярких цветов: черные, темно–зеленые и темно–синие.

Да, похоже, хозяйку комнаты не баловали нарядами. Я посмотрела на стены. Там не было ни окна, ни картин, ни зеркал, разве что зеркалом можно назвать маленькое зеркало на туалетном столике. Странно, здесь что, жила узница? В комнате раздался хлопок, и появился домовик.

- Молодую хозяйку зовет хозяин, - пискнул он и испарился.

Я спустилась вниз, в ту комнату, где был камин и потрет хозяина дома.

- Ты что, так и ходила по этажам и глазела в неопрятном виде? - буркнул Малфой. – Как только такая неряха могла родиться у нас в семье.

Я обиженно отвернулась от портрета. Ну вот, он в своем репертуаре, опять обзывается и кричит. Я посмотрела на свое некогда бальное платье, оно выглядело ужасно, все потрепанное ветром и помятое. Да, увидь меня Элис, устроила бы она мне головомойку.

Помню, мне было тогда лет семь, все уехали на охоту, а я спала. Когда проснулась, то поняла, что одна, решила пройтись по дому. Мы жили на Аляске, кажется. Там было холодно, но для меня топили дом, как летом, так и зимой. Я спустилась вниз по лестнице в одной ночной рубашке и босиком. Наши дома всегда были большие и хорошо обставленные.

Я спустилась в библиотеку, заставленную от пола до потолка книжными шкафами. Здесь была художественная, научная литература, а так же много книг по медицине и книги про нас, «нечисть», так я втихаря называла вампиров и оборотней. Я была глупа.

В библиотеке стоял письменный стол отца, а центральное место библиотеки занимал высокий, около полутора метров волшебный камин, через него к нам в гости попадали Снейп и Малфои с Забини.

На камине стояли: фигурка ангела, привезенная папой из Флоренции еще в восемнадцатом веке, два тяжелых бронзовых подсвечника со свечами и вазочка с конфетами.

Мне так хотелось их попробовать их все, но мне говорили, что детям конфеты вредны. О да, ведь у меня папа врач, он-то уж знает, что можно, что нельзя. Как оказалось позже, у меня на конфеты сильная аллергия.

И вот я стояла возле камина и смотрела на них жадными глазами. Ах была не была! Я пододвинула к камину стул и встала на него. Но не достать - я тогда была не высокая, еле доставала до стула с парой книг внизу. Ну ничего. Я подставила к стулу три большие книги и залезла на стул, а потом встала на его спинку. Так я потянула на себя вазочку с конфетами, но не рассчитала и зацепила локтем подсвечник, и вместе со стулом брякнулась на пол.

В библиотеку влетел Джаспер и спас мой лоб от тяжелого подсвечника. Но я сильно ударилась головой и попой об лежащие внизу книги, а сверху придавил меня стул. Я с минуту молчала, а потом заревела, а у бедного Джаса, наверное, в ушах зазвенело. И не только у него, от моего плача затрясись в доме стекла, это был мой первый сильный выплеск магии.

Тогда я сильно получила от Элис за то, что измазалась в золе и вышла вниз в ночнушке и нерасчесанная. И упавший стул рассек мне бровь, папа потом зашивал, это было мое первое приключение и первый шрам.

- Эй, бесенок, ты что, язык проглотила? - кричал портрет. - Я уже минут пять тебя спрашиваю, что ты будешь кушать, чтобы домовик приготовил, а ты молчишь.

- Простите, сэр, я задумалась, - сказала я.

- Ну, вся в мою непутевую дочь, я ей о баранах, а она мне о цветах, - буркнул портрет. - Иди, переоденься. И через час приходи ужинать, блинчики с творогом и суп с кальмарами, сойдет?

- Да, сэр, спасибо. – Ну, не просить же у них крови, еще не так поймут, ладно, обойдусь какое-то время без неё.

Я шла по коридору в странную комнату без окон, второй раз она мне не показалась такой мрачной. Я подошла к шкафу и извлекла из него темно-зеленое платье, очень длинное и полностью закрытое.

Недолго думая, я его надела. Оно было из шерсти и пахло пылью, его, наверное, не доставали уже больше ста лет.

- О, ты неплохо выглядишь, - услышала я за спиной женский голос, а, повернувшись, увидела привидение Мариссы. Последний раз я её видела у себя в комнате до того, как её отец стал со мною заниматься.

- Привет, - помахала я ей. – Как дела, Марисса?

- Прости, а мы что знакомы? - спросило меня привидение.

Я была в ступоре. Не поняла, она что, меня не узнала?

- Ну, ты ведь Марисса Малфой, если я не ошибаюсь? - спросила я.

- Да, когда-то так меня звали при жизни, а теперь я просто леди в черном. - И правда, на ней было черное платье, немного напоминающее то, что сейчас на мне. Но тогда она была в другом красивом платье, а теперь что с нею случилось?

- А ты что, не помнишь меня? - спросила я с надеждой.

- Прости, нет, впервые вижу. Кстати, это когда-то была моя комната, - она обвела помещение рукой. – Ну, судя по тому, что ты спокойно попала в дом, то ты моя родственница, а мой отец назвал тебя бесенком почему?

- Ну, твой отец меня обучает владеть моей магией природы.

- А, ну тогда понятно, этот дар передался к тебе от меня по наследству, но я не выжила, он меня убил, - холодно ответила она. Она в этом доме совсем другая, такая же холодная, как и её отец.
Как только она могла родить доброго и отзывчивого Карлайла?

Раздался хлопок, в комнате появился домовик.

- А, мисс, - он поклонился Мариссе, - добрый вечер.

- Что встал как вкопанный, говори, чего пришел и проваливай, - сказала Марисса.

- Мисс Малфой, ужин подан, - обращаясь ко мне, сказал домовик и испарился.

Мисс Малфой? Я удивилась. Меня никто так не зовет. Неужели старик решил скрыть от своей дочери то, что я Каллен?

Я спустилась вниз. Стол был накрыт на одного, там стояло красное вино, суп с кальмарами и два графина с кровью, в одном была кровь человеческая, в другом - ягуара, я сразу узнала их запах, как только вошла в гостиную. Но как они узнали? Я села на стул и принюхалась. Уверена, что от запаха крови человека мои глаза стали черного, как ночь, цвета.

Домовик потянулся к графину с человеческой кровью и хотел мне её налить.

- Убери эту мерзость со стола, - скомандовала Марисса. – Оставь второй графин и вино, они не пьют эту кровь как Вольтури, – еле слышно шепнула девушка домовику на ухо. Домовик кивнул и исчез вместе с графином.

- Увидимся в библиотеке после двенадцати ночи, когда отец уснет, - проходя сквозь стену, сказала Марисса.

Поужинала я одна в полном одиночестве. Старик молчал и только иногда посматривал в мою сторону. После ужина мы позанимались. Потом я почитала, но не помню, что читала - я ждала полночь.

Наступила полночь, я, как привидение, кралась в библиотеку, старик спал. И из его портрета раздавался храп.

Пройдя вовнутрь, я уселась на кушетку и стала ждать Мариссу. Она не заставила себя ждать, вплыв через стеллажи. На ней было то розовое платье с цветочками, которое я видела в первый раз.

Она улыбнулась мне и присела на краешек кушетки.

- Тебе все потеряли. Бедная твоя семья искала тебя везде, пока я не сказала, что ты здесь. Для отца я такая, какая ты меня видела днем. На мне заклятие – «холодное сердце». Отец проклял меня, когда я сбежала с маглом-священником. Днем я холодна и жестока, а ночью такая, как всегда. Я все вспомнила после того, как впервые тебя увидела. Но жаль, что моё солнышко, мой маленький сынок умер. – Она заплакала, а за окном застучал мелкий дождь. Она что, не знает, что он остался жив? Интересно, что она скажет, когда узнает об этом.

- Расскажи мне про себя, какая ты была до смерти, - попросила её я.

- Хорошо, у нас есть в запасе еще шесть часов, после того я не буду с тобой разговаривать и, возможно, могу чем-то даже обидеть.

Ну, слушай. Я родилась здесь в этом поместье в тысяча шестьсот двадцатом году. Моим отцом был Франциско Малфой, он был женат до моей мамы уже пять раз, ему нужен был наследник, но их не было, появлялись одни девочки. Говорят, он всех девочек убивал, не давал их кормить, правда это или нет, я не знаю.

Меня спрятали у друга моей мамы в семье Снейпов. Странная была семья, отец весь такой из себя. И парень лет шестнадцати, с черными как смоль волосами. Они меня и растили лет до трех.
Мне покупали красивые платья, дорогих кукол, и всегда баловали. Северус мне как брат, я его очень люблю, так же, как и он меня.

Но отец узнал, что меня скрывают Снейпы, и через суд заставил вернуть ему. На этом моя сказка кончилась, на тот момент отец женился еще раз, так как моя мать умерла.

Мачеха была из рода Паркинсон, она не любила никого, кроме себя, как и, впрочем, мой отец, они были достойны друг друга. Меня воспитывала домовик Хельга, она меня любила и втайне от отца давала нам с Северусом видеться. Потом стало проще, я пошла в школу Хогвартс, и родителей видела только по праздникам.

Ну, вот как то мы с Северусом пошли тайком от всех по магазинам в магловском мире, так, для развлечения, и там я встретила его - Каллена, он был молод и только что поступил учиться на священника в семинарию.

Мы полюбили друг друга и хотели пожениться, но отец запретил мне. Вот тогда он меня и проклял. В общем, мы сильно поругались с любимым, ведь я днем была просто несносна, да еще и дар давал о себе знать, погода менялась быстро, как и мое настроение. Ведь я ждала ребенка и то плакала, то смеялась.

Мы расстались. Как я узнала позже, он недолго горевал и женился на другой. А отец, узнав о том, что я беременна, запер меня в моей комнате, запретил всякое общение с миром. Как оказалось, он заключил магический договор с эльфом, но не тут-то было, я стала испорченным товаром. И эльф отказался от меня.

За это отец приказал убить моего ребенка, когда тот родится. Но перед самыми родами я сбежала к Снейпам и родила там, но сильно заболела. Я была молода, а роды были первые. Отец узнал об этом и забрал меня домой, а ребенка я так никогда и не видела. Домовик сказал, что ребенок родился слабым и умер.

Я долго болела и умерла в Хогвартсе, в той комнате, где ты была впервые и увидела там моего отца. Но отец и тут не остановился, он наложил заклинание на комнату, так, чтобы моя душа вечно скиталась в той комнате, не видя света белого.

Она закончила свой рассказ, а на улице уже появлялся рассвет. Мы попрощались, и я пошла спать.