Бен единственный не думал о Белле. Мое присутствие немного нервировало его, но, в целом, он был настроен благожелательно. Он уже поговорил с Анжелой и назначил свидание на эти выходные. Его приглашение было воспринято тепло, и он по-прежнему был на волне успеха. Несмотря на его настороженное отношение ко мне, он понимал, что я стал катализатором его нынешнего счастья. Пока я держался от Анжелы подальше, у него не было со мной проблем. Он чувствовал даже что-то похожее на благодарность, хотя понятия не имел, что это тот самый результат, на который я тоже рассчитывал. Он оказался неглуп — и это даже немного возвысило его в моих глазах.
Белла была на физкультуре, но, как и вчера на второй половине урока, не участвовала в игре. Когда бы Майк Ньютон ни взглянул на нее, он не мог поймать ее взгляд. Очевидно, она была увлечена своими мыслями. Майк догадывался – что бы он ни сказал, она воспримет это без восторга.
«Полагаю, у меня вообще не было шансов», - подумал он, отчасти угрюмо, отчасти смирившись.
«Как это вообще произошло? Будто в одночасье. Думаю, когда Каллен чего-то хочет, ему не требуется много времени, чтобы это получить». Последовавшие за этим образы, демонстрирующие то, что я, по его мнению, получил, были оскорбительны. Я перестал его слушать.
Мне не нравилась его точка зрения. Как будто у Беллы не было собственной воли. Разумеется, выбор был за ней. Если бы однажды она попросила меня оставить ее в покое, я бы развернулся и ушел. Но она хотела, чтобы я остался, и тогда, и сейчас.
Мои мысли вернулись в класс испанского языка, и, естественно, настроились на самый знакомый голос, но поскольку разум был занят мыслями о Белле, я не сразу осознал, что именно слышу.
Но как только до меня дошло, я с такой силой стиснул зубы, что даже люди рядом со мной услышали треск. Один парень оглянулся в поисках источника звука.
«Ой», - осекся Эммет.
Я сжал кулаки и сосредоточил все свои силы на том, чтобы оставаться на месте.
«Извини, я пытался не думать об этом».
Я взглянул на часы. Через пятнадцать минут я смогу съездить ему по физиономии.
«Брось, я не имел в виду ничего плохого. Эй, я же принял твою сторону, помнишь? Честно говоря, Джаспер и Роуз просто дураки, что ставят против Элис. Это самая легкая ставка, которую я когда-либо выигрывал».
Пари на то, выживет Белла или умрет в эти выходные.
Четырнадцать с половиной минут.
Эммет заерзал на стуле, прекрасно понимая, что означает моя полная неподвижность.
«Брось, Эд. Ты же знаешь, что это не всерьез. Во всяком случае, тут дело даже не в девчонке. Ты лучше меня знаешь, что происходит с Роуз. Думаю, это что-то между вами двумя. Она все еще злится и ни за что не признается, что тоже болеет за тебя».
Он всегда верил Розали на слово, и хотя я, в свою очередь, никогда не давал ей кредита доверия, сомневаюсь, что в этот раз он был прав. Розали была бы рада, если бы я проиграл. Она была бы счастлива, если бы за свой неверный выбор Белла получила то, что Розали считала справедливой наградой. Но даже тогда она все еще завидовала бы, поскольку душа Беллы ускользнула бы за неведомую грань.
«А Джас — ну, ты сам знаешь. Он устал быть слабым звеном. Ты типа эталон самоконтроля, и это начинает раздражать. Карлайл — другое дело. Признай, ты же и правда немного… самодовольный».
Тринадцать минут.
С точки зрения Эммета и Джаспера я сам себе выкопал яму с вязким зыбучим песком. Независимо от исхода – для них это был просто очередной забавный эпизод из моей истории. Белла не входила в уравнение вовсе. Ее жизнь была лишь меткой в той ставке, которую они сделали.
«Не принимай это на свой счет».
А как еще это можно принять? Двенадцать с половиной минут.
«Хочешь, я откажусь от ставки? Я это сделаю!»
Я вздохнул и позволил себе немного успокоиться.
Какой смысл распалять свой гнев? Зачем обвинять их в неспособности понять? Разве они могут?
Все это было бессмысленно. Бесило, да, но… разве я не повел бы себя так же, если бы речь шла не о моей жизни? Не касайся все это Беллы?
Тем не менее, сейчас у меня не было времени на драку с Эмметом. Лучше подожду Беллу возле спортзала. Мне нужно было разгадать еще много кусочков головоломки.
Эммет расслабился, когда я, не обращая на него внимания, выскочил за дверь при первом звуке звонка.
Как только Белла вышла из дверей спортзала и увидела меня, ее лицо расплылось в улыбке. Я испытал то же чувство облегчения, что и утром в машине. Казалось, все мои сомнения и мучения улетучились прочь. Я знал, что они все еще реальны, но мне было намного легче вынести их, когда я видел ее.
- Расскажи мне о доме, - попросил я, пока мы шли к машине. – По каким вещам ты скучаешь?
- Хм… о доме, в котором я жила? Или о Финиксе? Или, ты имеешь в виду, здесь?
- Обо всем этом.
Она вопросительно посмотрела на меня — всерьез ли я интересуюсь.
- Пожалуйста, - попросил я, открывая перед ней дверцу.
Она с сомнением подняла бровь, забираясь в машину.
Но когда я оказался внутри, и мы снова остались одни, она, казалось, немного расслабилась.
- Ты что, никогда не был в Финиксе?
Я улыбнулся:
- Нет.
- Точно, - догадалась она. – Ну, конечно – солнце.
Некоторое время она молча размышляла об этом. - У тебя с этим какие-то проблемы…?
- Да, так и есть.
Я не собирался вдаваться в подробности. Нужно просто увидеть, чтобы понять. Кроме того, Финикс был слишком близко к землям, на которые претендовали агрессивные южные кланы, но и эта история не из тех, в которые стоит ее посвящать.
Она ждала моих пояснений.
- Ну же, расскажи мне о месте, которого я никогда не видел, - настаивал я.
Она задумалась на мгновение.
- Город в основном приземистый, не выше одного или двух этажей. В центре есть несколько крошечных небоскребов, но я жила довольно далеко от того места. Финикс просто огромный. Можно потратить целый день на поездку по пригородам. Много оштукатуренных домов, плитки и гравия. Природа не такая мягкая и податливая, как здесь – все вокруг твердое, и у большинства растений есть шипы.
- Но он тебе нравится.
Она кивнула с усмешкой.
- Он такой… открытый. Одно сплошное небо. То, что мы называем горами, на самом деле просто холмы – каменные, тернистые холмы. Большая часть долины представляет собой неглубокую чашу, и кажется, что она все время заполнена солнечным светом.
Она проиллюстрировала свое описание руками.
- По сравнению с тем, что растет здесь, растения там похожи на современное искусство – куча углов и граней. В основном, колючие.
Еще одна ухмылка.
- Но они тоже все открытые. Даже если у них есть листья, они похожи на редкие маленькие перышки. За ними невозможно спрятаться. Ничто не защищает от солнца.
Я остановил машину перед ее домом, на обычном месте.
- Ну, иногда все же идет дождь, - поправила она сама себя. – Но он тоже совсем другой. Более впечатляющий. Много грома, молний и ливневых паводков – совсем не похоже на эту бесконечную морось. И там лучше пахнет. Креозотовым кустарником.
Я знал эти вечнозеленые растения, о которых она говорила. Я видел их через окно машины в Южной Калифорнии – да и то ночью. Ничего особенного.
- Никогда не слышал этого запаха, - признался я.
- Они пахнут только во время дождя.
- На что он похож?
Она на секунду задумалась.
- Сладкий и горький одновременно. Немного похож на смолу, немного на лекарство. Нет, это плохо звучит. Пахнет свежестью. Как в голой пустыне. – Она усмехнулась. - Не особо понятно, да?
- Напротив. Что еще я упустил, не побывав в Аризоне?
- Кактусы сагуаро - но я уверена, что ты видел фотографии.
Я кивнул.
- Они больше, чем можно себе представить. Их размер застает всех новичков врасплох. Ты когда-нибудь жил там, где есть цикады?
- Да, - засмеялся я. – Мы провели некоторое время в Новом Орлеане.
- Тогда ты понимаешь, - улыбнулась она. – Прошлым летом я работала в питомнике растений. Их стрекот — как звук железа по стеклу – сводил меня с ума.
- А еще что?
- Хм. Цвета совсем другие. Горы — то есть холмы, или как еще их назвать – в основном вулканические. Скалы пурпурного цвета. Они довольно темные и удерживают много солнечного тепла. Так же, как асфальт. Летом он никогда не остывает — днем на тротуаре действительно можно жарить яйца, это не миф. Но на полях для гольфа много зелени. Некоторые укладывают газоны у себя во дворе, хотя я думаю, что это безумие. Как бы то ни было, контраст цветов потрясающий.
- Где ты больше всего любила проводить время?
- В библиотеке, - ухмыльнулась она. – Если ты все еще не понял, какой я ботан, теперь, думаю, это станет для тебя очевидным. Кажется, я прочитала всю художественную литературу в маленьком филиале рядом с домом. Когда я получила права, то первым делом поехала в центральную библиотеку. Я могла бы там поселиться.
- А еще где?
- Летом мы ходили в бассейн в Кактус-парке. Мама начала водить меня на уроки по плаванию, прежде чем я научилась ходить. В новостях вечно рассказывали про утонувших малышей, и это ее страшно пугало. Зимой мы ездили в парк Роудраннер. Он небольшой, но там есть пруд. Когда я была ребенком, мы запускали там бумажные кораблики. Ничего особенного, как я тебе и говорила ...
- Звучит прекрасно. А я мало что помню из своего детства.
Ее задорная улыбка исчезла, и брови сдвинулись.
- Наверное, это тяжело. И странно.
Настала моя очередь пожать плечами.
- Это все, что мне известно. Разумеется, не о чем беспокоиться.
Она долго молчала, прокручивая это в голове.
Я ждал, сколько мог, и наконец спросил:
- О чем ты думаешь?
Теперь ее улыбка была сдержанней.
- У меня тоже много вопросов. Но я знаю...
Мы произнесли это одновременно:
- Сегодня моя очередь.
- Сегодня твоя очередь.
Рассмеялись мы тоже синхронно, и я подумал, что мне было до странности легко с ней. Так близко. Опасность казалась далекой и несущественной. Я был настолько увлечен беседой, что почти не замечал жажды в горле, хотя она и не думала притупляться. Просто думать о боли было не так интересно, как о Белле.
- Ну как, мне уже удалось увлечь тебя Финиксом? – спросила она после еще одной паузы.
- Возможно, мне потребуется еще немного уговоров.
Она задумалась.
- Есть такой вид акации - не знаю, как она называется. Похожа на все остальные растения, такая же колючая и сухая.
Выражение ее лица вдруг погрустнело.
- Но весной у нее появляются желтые пушистые цветы, похожие на маленькие помпоны.
Она показала размер цветка большим и указательным пальцами.
- Они пахнут… потрясающе. Ни с чем не сравнимо. Едва уловимо и нежно — только почувствуешь аромат в дуновении ветерка, и он тут же исчезнет. Надо было включить его в перечень любимых ароматов. Здорово было бы, если кто-нибудь сделал свечу с таким ароматом или еще что-то в этом роде.
- А еще закаты невероятные, - продолжила она, резко сменив тему. – Серьезно, ты никогда здесь ничего похожего не увидишь.
Она еще секунду подумала.
- Даже днем небо – главная часть пейзажа. Не такое голубое, как здесь — если его вообще здесь когда-нибудь видно. Там оно ярче, светлее. Иногда почти белое. И оно везде.
Она подчеркнула свои слова рукой, проведя над головой дугу.
- Там намного больше неба. Если немного отъехать от города с его огнями, можно увидеть миллионы звезд.
Она задумчиво улыбнулась.
- Тебе правда стоит съездить посмотреть на него как-нибудь в ночное время.
- Ты считаешь, там красиво?
Она кивнула.
- Думаю, не всем там понравится.
Возникла задумчивая пауза - я увидел, что она собирается что-то добавить, поэтому дал ей время.
- Мне нравится… минимализм, - решила она. — Финикс откровенный город. Он ничего не скрывает.
Я подумал обо всем, что было скрыто от нее здесь. Означают ли ее слова, что она осознает это - осознает, что вокруг нее сгущается невидимая тьма? Но она смотрела на меня без осуждения.
Больше она ничего не добавила, и по тому, как она поджала губы, я понял, что ей снова кажется, будто она слишком много разговаривает.
-Ты, должно быть, очень по нему скучаешь, - заметил я.
Ее лицо помрачнело не так сильно, как я ожидал.
- Поначалу так и было.
- А теперь?
- Думаю, я привыкла к этому месту.
Она улыбнулась так, как будто не просто смирилась с лесом и дождем.
- Расскажи мне про свой дом там.
Она пожала плечами.
- В нем нет ничего необычного. Оштукатуренные стены и плитка, как я уже говорила. Один этаж, три спальни, две ванные комнаты. Больше всего я скучаю по своей маленькой ванной. Одна на двоих с Чарли — это стресс. Перед домом – гравий и кактусы. Внутри – винтажные семидесятые: деревянные панели, линолеум, пушистый ковер, ламинированные столешницы горчичного цвета, ну и все что полагается. Мама не любитель ремонта. Она считает, что у старых вещей есть характер.
- А какая у тебя спальня?
Выражение ее лица заставило меня задуматься, нет ли за этим какой-то шутки, которую я не понимал.
- Теперь или какой она была?
- Теперь?
- Думаю, теперь там комната для йоги или что-то в этом роде. Мои вещи в гараже.
Я удивленно посмотрел на нее.
- Что же ты будешь делать, когда вернешься?
Казалось, ее это не беспокоило.
- Ну, как-нибудь засунем кровать обратно.
- А разве ты не говорила про третью спальню?
- Там мамина мастерская. Чтобы освободить в ней место для кровати, потребовалось бы божественное вмешательство.
Она весело рассмеялась. Я думал, что она планирует проводить больше времени со своей матерью, но она говорила об этом так, будто Финикс остался в прошлом. Я почувствовал облегчение, но постарался не подавать вида.
- А какой она была, когда ты там жила?
Она немного покраснела.
- Хм, захламленной... Я не особо организованная.
- Расскажи мне о ней.
Она снова бросила на меня взгляд, в котором читалось «ты, наверное, шутишь», но поскольку я промолчал, она начала описание, сопровождая его жестикуляцией.
- Это такая узкая комната. Односпальная кровать у южной стены, напротив нее под окном комод, и довольно узкий проход между ними. У меня была небольшая кладовка, и было бы круто, если бы я могла поддерживать в ней порядок, чтобы иметь возможность туда протиснуться. Здесь моя комната больше, и в ней пока не так ужасно, но это только потому, что я еще недостаточно долго пробыла здесь, чтобы устроить серьезный беспорядок.
Я сделал невозмутимое лицо, скрывая тот факт, что мне было отлично известно, на что похожа ее комната, а также свое удивление, что в Финиксе ее спальня была загромождена еще больше.
- Хм... - Она взглянула на меня, гадая, хочу ли я продолжения, и я кивнул, чтобы ободрить ее.
- Вентилятор на потолке был сломан, работал только свет, поэтому у меня на комоде стоял большой шумный вентилятор. Летом звук был как в аэродинамической трубе. Но спалось там лучше, чем здесь, под шум дождя — он недостаточно монотонный.
Мысль о дожде заставила меня взглянуть на небо, и я поразился, заметив, что уже темнеет. Когда я был с ней, время каким-то непостижимым образом искривлялось и сжималось. Неужели на сегодня уже все?
Она неправильно истолковала мою рассеянность.
- На этом все? - в ее голосе слышалось облегчение.
- Ничего подобного, - ответил я. – Просто твой отец скоро будет дома.
- Чарли! - вскрикнула она, словно позабыв о его существовании: - Сколько времени? - и сверилась с часами на приборной панели.
Я посмотрел на облака – хотя они были густыми, было очевидно, где именно находилось скрытое за ними солнце.
- Уже сумерки, - заметил я. Время, когда вампиры выходят наружу, когда нет причин опасаться, что мелькнувшее между облаков солнце доставит нам неприятности, когда можно наслаждаться остатками дневного света, не беспокоясь о том, что нас разоблачат.
Я опустил голову и обнаружил, что она с любопытством смотрит на меня, расслышав в моей интонации нечто большее, чем я произнес.
- Это самое безопасное для нас время суток, - пояснил я. – Самое легкое. Но и самое печальное, в каком-то смысле… конец дня, возвращение ночи.
Столько лет ночи. Я попытался избавиться от печали в голосе:
- Тьма ведь так предсказуема, правда?
- Мне нравится ночь, - сказала она, возражая, по своему обыкновению. – Без темноты мы никогда не увидели бы звезд.
Она нахмурилась.
- Не то, чтобы их здесь часто увидишь...
Я рассмеялся над выражением ее лица. Значит, все еще не совсем смирилась с Форксом. Я вспомнил о том, как она описывала звезды в Финиксе, и подумал, похожи ли они на те, что на Аляске - такие яркие, ясные и близкие. Жаль, что я не могу отвезти ее туда сегодня вечером, чтобы мы могли сравнить. У нее была обычная человеческая жизнь.
- Чарли будет здесь через несколько минут, - предупредил я. Его мысли уже были слышны примерно в миле отсюда, он медленно возвращался домой, и думал о ней. – Так что, если ты не хочешь говорить ему, что проведешь субботу со мной…
Я понимал, существует множество причин, по которым Белла была против того, чтобы ее отец знал о наших отношениях. Но мне хотелось… не только потому, что это давало дополнительный стимул сохранить ей жизнь. Не только потому, что угроза моей семье помогла бы мне контролировать внутреннего монстра. Я мечтал, чтобы она… сама захотела познакомить меня со своим отцом. Пожелала, чтобы я стал частью ее обычной жизни.
- Спасибо, но нет, - быстро проговорила она.
Конечно же, это было неосуществимое желание. Как и многие другие.
Она начала складывать свои вещи, собираясь уходить.
- Значит, завтра моя очередь? – спросила она, взглянув на меня блестящими любопытными глазами.
- Конечно, нет! Я же сказал тебе, что еще не закончил, верно?
Она в замешательстве нахмурилась:
- Осталось что-то еще?
Да всё.
- Завтра узнаешь.
Чарли был уже близко. Я потянулся через нее, чтобы открыть дверь, и услышал, как ее сердце забилось громко и неровно. Наши взгляды встретились, и это снова было похоже на приглашение. Неужели мне удастся еще раз прикоснуться к ее лицу?
Но тут я так и замер, взявшись за ручку ее двери.
Еще одна машина приближалась к углу дороги. Не Чарли – тот пока был в двух улицах отсюда – поэтому я не обратил внимания на эти мысли незнакомцев, направлявшихся, как я полагал, в один из соседних домов.
Но сейчас мое внимание привлекло одно слово.
«Вампиры. Должно быть достаточно безопасно для мальчика. Вряд ли здесь можно встретить вампира, хоть это и нейтральная территория, - размышлял этот голос. – Надеюсь, я не совершил ошибки, привезя его в город».
Бывает же такое!
- Проблема, - выдохнул я.
- Что случилось? - спросила она с тревогой, изучая изменившееся выражение моего лица.
Я ничего не мог с этим поделать. Чертовски не повезло!
- Еще одно осложнение, - признался я.
Машина свернула в переулок и направилась прямо к дому Чарли. Когда фары осветили мой «Вольво», я услышал восторженную реакцию юноши внутри старого «Форда Темпо».
«Вот это да! Это S60R? Никогда раньше не видел его воочию. Круто! Интересно, кто здесь водит такой? Тюнинговый передний рассекатель, окрашенный на заказ … полусликовые шины… Эта штука должна просто срываться с места! Вот бы взглянуть на ее выхлоп!»
Я не обращал внимания на мальчишку – хотя уверен, что в другой раз получил бы удовольствие от его компетентного интереса. Быстро открыл дверь с ее стороны, распахнув ее шире необходимого, затем резко отстранился, подавшись вперед, навстречу свету фар, и замер в ожидании.
- Чарли уже за углом, - предупредил я ее.
Она сразу же выскочила под дождь, но у нее уже не было времени добежать до двери так, чтобы они не увидели нас вместе. Она захлопнула дверь и остановилась, глядя на приближающуюся машину.
Автомобиль припарковался напротив меня, и его фары осветили салон «Вольво».
И тут мысли пожилого мужчины взорвались от шока и страха.
«Хладный! Вампир! Каллен!»
Я встретился с ним взглядом сквозь лобовое стекло.
Я никогда не видел Эфраима в человеческом обличье и не cмог бы найти сходство этого человека с его дедом. Но, без сомнения, передо мной был Билли Блэк со своим сыном Джейкобом.
Словно подтверждая мое предположение, мальчишка с улыбкой наклонился вперед.
«О, это Белла!»
Отметив, что она определенно нанесла некоторый ущерб парнишке во время своего расследования в Ла Пуш, я сосредоточился на отце, потому что только он знал о нас.
Прежде всего, он был прав — это нейтральная территория. У меня было такое же право находиться здесь, как и у него, и ему это было известно, судя по тому, как напряглось его испуганное, озлобленное лицо, по тому, как он стиснул челюсти.
«Что оно здесь делает? Как мне следует поступить?»
Мы уже два года находились в Форксе — и никто не пострадал. Но вряд ли его ужас мог быть сильнее, даже если бы мы каждый день убивали по новой жертве.
Я впился в него взглядом, непроизвольно оскалившись в ответ на его враждебность.
Однако злить его было безрассудно. Карлайл будет недоволен, если я чем-то обеспокою старика. Оставалось только надеяться, что он придерживается нашего договора лучше, чем его сын.
Я рванул с места, и мальчишка оценил звук шин – практически гоночных, едва вписывающихся в категорию разрешенных для езды по улицам – когда они завизжали на мокром асфальте. Он обернулся посмотреть на выхлоп машины, пока я стремительно удалялся от них. Завернув за угол, я промчался мимо Чарли, немного притормаживая, поскольку он по привычке нахмурился, отметив мою скорость. Он продолжал путь к дому, и было слышно приглушенное удивление в его мыслях – бессловесное, но понятное – когда он увидел машину перед своим домом. Он уже позабыл о превышавшем скорость серебристом «Вольво».
Я остановился через две улицы и незаметно припарковал машину возле леса в промежутке между двумя участками. Через несколько секунд я уже насквозь промок, прячась в ветвях толстой ели на ее заднем дворе, где я скрывался в тот первый солнечный день.
За Чарли было трудно следить. Однако, я не услышал ничего тревожного в его смутных мыслях. Лишь воодушевление – должно быть, он был счастлив видеть своих гостей. Не было сказано ничего, что могло бы его расстроить… пока.
В голове Билли кипела масса вопросов, когда Чарли поздоровался с ним и пригласил внутрь. Насколько я мог судить, Билли не принял никаких решений. Я был доволен, услышав мысли о договоре, примешавшиеся к его смятению. Надеюсь, это свяжет ему язык.
Мальчишка последовал за Беллой, когда она ускользнула на кухню – эх, его влюбленность ясно читалась в каждой его мысли. Но слушать его было не так неприятно, как Майка Ньютона или других ее поклонников. В сознании Джейкоба Блэка было что-то очень… располагающее. Чистое и открытое. Он немного напомнил мне Анжелу, только не такой сдержанный. Мне вдруг стало жаль, что именно этот парнишка родился моим врагом. У него был тот редкий тип разума, внутри которого было легко находиться. Почти успокаивающе.
В гостиной Чарли заметил рассеянность Билли, но ни о чем не спросил. Между ними была некоторая напряженность – давние разногласия.
Джейкоб расспрашивал Беллу обо мне. Услышав мое имя, он рассмеялся.
- Думаю, это все объясняет, - заметил он. – А я все гадал, почему отец так странно себя ведет.
- Верно, - с наигранной невинностью ответила Белла. – Ему же не нравятся Каллены.
- Суеверный старик, - пробормотал мальчишка.
Да, следовало предвидеть подобный исход. Разумеется, молодые члены племени считали свою историю мифом — смешным и вызывающим неловкость, усиливавшуюся тем, что старейшины воспринимали ее со всей серьезностью.
Белла и Джейкоб присоединились к своим отцам в гостиной. Взгляд Беллы был прикован к Билли, пока они с Чарли смотрели телевизор. Похоже, она, как и я, ожидала подвоха.
Но все обошлось. Блэки уехали не очень поздно. В конце концов, с утра детям надо было в школу. Я следовал за ними пешком до самой границы их территории, просто чтобы убедиться, что Билли не попросит своего сына вернуться. Он все еще был растерян и вспоминал имена, которых я не знал – людей, с которыми можно будет посоветоваться сегодня вечером. Несмотря на то, что он продолжал паниковать, он понимал, как отреагируют другие старейшины. Встреча с вампиром лицом к лицу напугала его, но ничего не изменила.
Когда они выехали за пределы слышимости, стало совершенно очевидно, что новой опасности нет. Билли будет следовать правилам. Какой у него был выбор? Если договор нарушим мы, старики ничего не смогут с этим поделать. Они утратили свои клыки. Если договор нарушат они ... что ж, мы стали даже сильнее, чем прежде. Семеро вместо пяти. Конечно, это заставит их быть осторожными.
Хотя Карлайл никогда не позволил бы нам применить силу для обеспечения выполнения условий договора. Вместо того, чтобы вернуться к дому Беллы, я решил заехать в больницу. У отца сегодня ночная смена. Из отделения неотложной помощи были слышны его мысли. Он осматривал водителя грузовика из Олимпии с глубокой колотой раной на руке. Я вошел в приемный покой и увидел за столом Дженни Остин. Она была занята телефонным разговором со своей дочерью-подростком и едва обратила внимание, когда я помахал ей рукой, проходя мимо.
Я не хотел отвлекать Карлайла, поэтому прошел мимо занавески, за которой он находился, и направился в его кабинет. Он узнает звук моих шагов, мой запах и отсутствие сердцебиения. Поймет, что я хочу с ним поговорить, и что это не срочно.
Спустя мгновение он присоединился ко мне.
- Эдвард? Все в порядке?
- Да. Просто хотел, чтоб ты сразу узнал – Билли Блэк видел меня сегодня вечером возле дома Беллы. Он ничего не сказал Чарли, но …
- Хм, - задумался Карлайл. – Мы так давно здесь – будет жаль, если снова возникнет напряженность.
- Возможно, ничего не произойдет. Он просто был не готов оказаться в двух шагах от «хладного». Остальные его успокоят. В конце концов, что они могут с этим поделать?
Карлайл нахмурился. «Ты не должен так думать».
- Хотя они и потеряли своих защитников, мы не станем им угрожать.
- Нет. Конечно же, нет.
Он медленно покачал головой, размышляя, как лучше поступить. Похоже, не было других вариантов, кроме игнорирования этой неудачной встречи. Я пришел к такому же выводу.
- Ты ... скоро вернешься домой? – внезапно спросил Карлайл.
Как только он озвучил свой вопрос, мне стало стыдно.
- Я сильно огорчаю Эсме?
- Не ты огорчаешь, она огорчается из-за тебя.
«Она волнуется. И скучает по тебе»
Я вздохнул и кивнул. Белла в безопасности в своем доме еще на несколько часов. Наверное.
- Я пойду домой.
- Спасибо, сын.
Я провел вечер с матерью, позволяя ей немного позаботиться обо мне. Она заставила меня переодеться в сухую одежду — в основном ради защиты полов, на отделку которых она потратила столько времени, чем ради чего-либо еще. Остальные ушли по ее просьбе – Карлайл позвонил и предупредил ее. Я оценил этот покой. Мы вместе сели за рояль, и я играл, пока мы разговаривали.
- Как у тебя дела, Эдвард? – первым делом спросила она. Это был не пустой вопрос – ее действительно волновало, каким будет мой ответ.
- Я… не совсем уверен, - честно признался я. – С переменным успехом…
Некоторое время она прислушивалась к нотам, изредка касаясь той или иной клавиши в тон мелодии.
«Она причиняет тебе боль».
Я покачал головой:
- Я сам причиняю себе боль. Это не ее вина.
«Но и не твоя».
- Я такой, какой есть.
«И это тоже не твоя вина».
Я невесело улыбнулся.
- Ты винишь Карлайла?
«Нет. А ты?»
- Нет.
«Тогда зачем винить себя?»
У меня не было готового ответа. По правде говоря, я не обижался на Карлайла за то, что он сделал, и все же… ведь кто-то должен быть виноват? Разве не я?
«Не могу видеть, как ты страдаешь».
- Это не только страдания.
По крайней мере, пока.
«Эта девушка ... она делает тебя счастливым?»
Я вздохнул.
- Да… когда я сам себе не мешаю. Несомненно, делает.
- Ну, тогда все в порядке.
Казалось, ей стало легче. Мой рот скривился:
- В самом деле?
Она промолчала, анализируя мои ответы, представляя лицо Элис, думая о ее видениях. Ей было известно о пари, и о том, что я тоже о нем знаю. Она была расстроена из-за Джаспера и Роуз.
«Если она умрет, что это будет значить для него?»
Я вздрогнул, отдернув пальцы от клавиш.
- Прости, - тут же извинилась она. – Я не хотела ...
Я покачал головой, и она умолкла. Я посмотрел на свои руки, холодные и резко очерченные, нечеловеческие.
- Я не знаю, как… - прошептал я. – Как смогу пережить это. Для меня ... после этого не будет ничего.
Она обняла меня за плечи, сплетая пальцы в тугой узел.
- Этого не произойдет. Я знаю, что этого не будет.
- Хотел бы и я быть так же уверен.
Я посмотрел на ее руки, так похожие на мои, но все же другие. Я не мог их ненавидеть так же, как свои. Они тоже были каменные, но не… не руки монстра. Это были мамины руки, добрые и нежные.
«Я уверена. Ты не причинишь ей вреда».
- Значит, как я понимаю, ты поддержала ставки Элис и Эммета?
Она разжала пальцы, чтобы слегка шлепнуть меня по плечу.
- Это не повод для шуток.
- Разумеется, нет.
«Но, когда Джаспер и Розали проиграют, я не стану возражать, если Эммет немного над ними позлорадствует».
- Думаю, в этом он тебя не разочарует.
«Ты тоже не разочаруешь меня, Эдвард. Ах, сынок, я так тебя люблю! Когда все трудности будут позади… Я буду так счастлива! Думаю, что полюблю эту девушку».
Я посмотрел на нее, приподняв брови.
«Ты же не будешь настолько жесток, чтобы скрывать ее от меня, ведь правда?»
- Теперь ты говоришь в точности, как Элис.
- Не знаю, зачем ты ссоришься с ней. Легче принять неизбежное.
Я нахмурился, но снова начал играть.
- Ты права, - ответил я. - Я не причиню ей вреда.
«Конечно, нет».
Она все еще обнимала меня, и я положил голову на ее макушку. Она вздохнула и еще крепче прижала меня к себе, от чего я почувствовал себя ребенком. Как я и говорил Белле, у меня не сохранилось никаких конкретных воспоминаний о детстве. Но в том, как Эсме обнимала меня, была какая-то чувственная память. Моя первая мать, должно быть, тоже обнимала меня, и наверное, это было так же утешительно.
Когда мелодия закончилась, я вздохнул и выпрямился.
«Пойдешь к ней?»
- Да.
Она озадаченно нахмурилась.
«Что ты там делаешь всю ночь?»
Я улыбнулся.
- Думаю… и горю. И слушаю...
Она коснулась моего горла.
- Мне не нравится, что это причиняет тебе боль.
- Это как раз проще всего. Это ерунда, честно.
«А что самое сложное?»
Я на минуту задумался. Среди всех, похожих на правду, ответов, был один, самый правдоподобный.
- Думаю, то ... что я не могу быть с ней человеком. То, что лучший из вариантов мне недоступен.
Ее брови сдвинулись.
- Все будет хорошо, Эсме.
Мне было так легко солгать ей – ведь я был единственным в этом доме, кто мог лгать.
«Обязательно будет. Вряд ли она могла оказаться в лучших руках».
Я снова невесело рассмеялся. Но я постараюсь доказать, что моя мать права.
________________________________________________________________
Данный перевод выполнен командой энтузиастов сайта www.twilightrussia.ru на некоммерческих началах, не преследует коммерческой выгоды и публикуется в ознакомительных целях.
0
