TIME. Chapter X
Пятнадцать, двадцать, двадцать пять шагов. Еще раз. Пять, десять, пятнадцать, двадцать... 

Гермиона слышала, как вышагивают, вымеряя пол в гостиной, ноги Джейкоба. Он ходил по периметру небольшой комнаты, поворачивая на каждом десятом шаге – половицы жалобно скрипели, прося освободить их от внезапной каторги. Вот снова – стук, стук, стук. Эти шаги – нетерпеливые, возмущенные, яростные даже – пугали Гермиону не хуже их хозяина, ведь он не разговаривал с ней и сегодня, только просверлил в ней дыру, выжженную по самым краям – вот и весь разговор между ними этим утром. 

Сэм молчал, Эмили только пожимала плечами, даже Квил и Эмбри знали ненамного больше самой Гермионы, а потому выяснение отношений с неподкупным бунтарем лежало только на ее плечах. Вернее, на ее голове, ибо события того несчастного вечера так и не хотели оказываться ясными, и девушке оставалось накручивать себе несуществующие проблемы. 
Она помнила говор, смех и – абсолютно точно – его руки, сильные, горячие, с приятной бархатистой кожей и мягкими подушечками пальцев. Еще вспоминался алкоголь, пьяные мысли, которые разбегались, стоило хоть немного попытаться обратить на них внимание. И аромат цедры апельсина, терпкий кориандр и солоноватый привкус морской воды. 

Все это волоклось за Гермионой длинным шлейфом полноразмерного бреда, клубка, распутать который по силам было лишь ее отказавшей памяти. Она пыталась вернуть ее уже вторые сутки, но выходило только одно: все смешивалось в голове причудливыми ощущениями и смазанными эмоциями, думать о которых было не просто смешно – боязно даже. 

Озорная мысль прикоснуться к заходившемуся возмущением вервольфу стала уже нормой, и теперь Гермиона боялась, скорее, не ее, а того, что она ей поддастся. Пройти мимо него и вдохнуть сладостный одеколон с его кожи – что в этом плохого, правда? Ощутить кончиками пальцев горячечность его руки или груди – это совсем не преступление. 

Гермиона тряхнула головой, силясь прогнать разошедшуюся фантазию. В конце концов, заключила она, подобные мысли для девушек не в новинку, это просто физическое влечение, задумываться над которым вовсе не стоит. Она же тоже человек, и имеет право на желание близости... ну, в разумных пределах, конечно. 

Сформировавшиеся логичные выкладки, которым девушка уже радостно протягивала руки, мигом рассыпались тонной осколков – дверь в ее спальню отворилась без стука, и туда незамедлительно просунулась вихрастая голова Джейкоба. 

Гермиона обернулась с застывшей у щеки рукой и попыталась улыбнуться – но вышла только нелепая карикатурная потуга. 

- Обед готов, - буркнул Джейк и тут же исчез за дверью, не дав девушке даже шанса что-то сказать ему вслед. 

Вот и поговорили... 

Она шла на кухню со все растущим возмущением: чего, собственно, он ошивается в чужом доме, мозоля ей глаза своей злостью? Мог бы и уйти в лес или еще куда-нибудь, раз она так сильно его обидела своим поведением – что еще совсем не доказано! 

Перед резной дверью Гермиона застыла, постаралась напустить на себя как можно более равнодушный вид и вошла, пытаясь держать осанку. Джейкоб уже сидел за столом, Сэм и Эмили разместились в его дальнем углу, так что свободное место оставалось только рядом с возмущенным молчуном. Девушка вздохнула, разом растеряв весь свой пыл, и присела на стул. 

Рука Джейка замерла над тарелкой всего на мгновение, но этого хватило, чтобы Гермиона заметила, как дрожит в ложке суп. Нервничает или сдерживается, чтобы не накричать? За последние часы она навоображала себе столько разнообразных причин его гнева – одна страшнее другой – что сейчас совершенно не удивилась бы, если бы он вдруг стал на нее кричать. 

Они молча ели, и Гермиона от напряженности обстановки даже забыла похвалить суп Эмили, что всегда делала. Казалось, даже хозяева дома притихли, наблюдая за молчаливой драмой, которую она и Джейк разыгрывали. 

Наконец, Гермиона решилась. 

- Ну, ты будешь со мной разговаривать хотя бы в этой жизни? 

Неправильное начало! Джейкоб напрягся, резко выдохнул и еще больше развернулся корпусом в противоположную от нее сторону. Девушка прикусила губу – где же ее хваленая терпимость и понимание? Похоже, чем больше она находилась в обществе квилета, тем больше привычек у него перенимала – внезапные вспышки возмущения стали чаще проявлять себя, рассудительность уступала место вспыльчивости, чего с мисс Грейнджер не случалось с детства.

Попробуем по-другому. 

- Джейкоб, послушай, давай поговорим. 

Он дернулся, не донеся до рта ложки, потом с громким выдохом опустил ее. 

- Не о чем нам разговаривать. Позавчера поговорили. 

- Но я не помню, о чем мы говорили! 

- Не мои проблемы. 

Она даже не нашла, что ответить, и была настолько поражена его резкостью, что не сумела как следует разозлиться. 

С Гарри и Роном все как-то проще получалось... Гарри злился на нее только по серьезным поводам, и они всегда могли поговорить и решить свою проблему, а Рон в силу своей отходчивости мог обижаться на нее не дольше получаса, после чего лишь делал вид, что разозлен. 

Внезапно Гермиона поняла, что имя Рона больше не тревожит ее так, как раньше. Смутная догадка только забрезжила на горизонте ее сознания, когда обед был окончен. 

Обычно в это время Гермиона отправлялась в библиотеку и сидела там над газетными вырезками до самого ее закрытия, но события последних нескольких дней выбили ее из привычного режима, возвращаться к которому теперь будет очень трудно. Тем более, что теперь Джейкоб, кажется, не составит ей компанию в этом скучном деле. 

Желание подойти к нему и обнять, вдыхая приятный запах, идущий от жилистой шеи, уютно устроилось где-то между планами на вечер и нерешенной проблемой с памятью. А Джейкоб как раз стоял в гостиной к ней спиной, так что стоило только сделать несколько шагов и... 

Гермиона включилась в происходящее, когда уже ступала по мягкому ковру гостиной, и тут же испуганно скрылась за дверью, успокаивая бешено стучащее в ребра сердце. Наваждение в этот раз было слишком сильным, чтобы числиться в разряде «слабых» влечений. Надо было что-то с этим делать. 

Она не заметила, как Джейкоб вздохнул, провожая ее не злым, а печальным взглядом. Он-то слышал ее шаги и знал, что она рядом, и какое-то чувство ныло в затылке и животе, прося обернуться к ней, подойти и сказать, что все в порядке, и он совсем не злится на нее за упертое самообладание. Он бы и не злился вовсе, если бы эта несносная девчонка оставила в покое его мысли. 
В конце концов, плюнув на поиски пропавших воспоминаний и совсем не думая уже об обозленном на весь мир Джейкобе, Гермиона вышла к берегу моря – несмотря на позднюю осень, ветер с него дул не столько холодный, сколько чуть прохладный, и он остужал горячую от разных мыслей голову куда лучше домашней обстановки. Эмили попросила ее вернуться к ужину, чтобы помочь с готовкой, так что у девушки была пара часов, которые она предпочла провести с книгой. В руки попались квилетские сказки, и именно они сейчас составляли ей компанию. 

Девушка уже успела уйти в занятную книжечку с головой, когда скорее почувствовала, чем услышала, приближение чьих-то шагов. Спустя мгновение ее за плечи схватили руки Эмбри. 

- Гав! – довольно гаркнул он ей в ухо и, соорудив на лице не менее довольное выражение, уселся рядом на поваленное дерево, ствол которого служил Гермионе скамьей. 

Она окинула квилета скептическим взглядом и вернулась к своему занятию. Мыслями девушка пребывала в душной аудитории на лекции профессора Бинза, в классе Трансфигурации, в самой внушительной библиотеке современности – среди любимых и понятных книг Хогвартса... – да даже холодные подземелья мрачного Снейпа манили к себе непознанными рецептами, ароматами зелий, кипящих в котлах, и маринованными конечностями на полках профессора. Проще говоря, мозг юной ведьмы истосковался по бурной деятельности, которой не могли его обеспечить ни одна тайна здешнего мира. Собственно, и тайн-то никаких не было, только пара проблем: ее возвращение в школу и сердитый оборотень, проживающий неподалеку. 

Гермиона вздохнула, и Эмбри решил, что это знак. 

- Ну, наша обидчивая барышня пришла в себя от унижения? 

Девушка покосилась на него с подозрением, но квилет только хлопал глазами, полагая – как всегда – что не сказал ничего странного. 

- Нет, он все так же со мной не разговаривает, - покачала головой Гермиона, - но погоди, унижение? Кто говорил об унижении? 

Эмбри нахмурился – впрочем, его лицо разгладилось почти тут же - и произнес, тщательно подбирая слова: 

- Да это не то, что я хотел сказать... Понимаешь, Джейк, он... – вздох, сорвавшийся с его губ, послужил первым сигналом. Гермиона напряглась. – Он в эфире со мной и Леа был. Вчера ночью. Ну и сказал, не подумав, пару слов о том вашем разговоре... Это глупости я тут говорю, ты не слушай... 

- Каком разговоре? – девушка ухватилась за эту нить, как утопающий за соломинку, так что Эмбри совсем стушевался. – Что за разговор у нас с ним был, ну? 

- Да это ерунда, он и сказал-то только свои мысли по поводу ваших разногласий, ничего существенного... 

- Эмбри! 

Квилет вздрогнул, но прекратил блеяние. Напряжение в воздухе росло в геометрической прогрессии, сейчас Гермиона могла чувствовать, как электризуются ее волосы на затылке. 

- Да я просто... Ох, ну ладно! – парень хлопнул себя по колену и поднял взор невинных глаз на ведьму. – Джейк меня убьет. В общих чертах мы поняли, что он на тебя злится якобы из-за унизительного разговора, который он с тобой завел после вечеринки, а ты с твоим прагматизмом и упертостью поставила его на место. Да еще кого-то левого приплела. 

Гермиона опешила, рассеянно хлопая глазами. Что-что она там сделала? Кого она упомянула в пьяном бреду? 

- О чем мы говорили? – спросила она, отойдя от первого впечатления. Так, сейчас главное – разобраться с этой проблемой, которая уже самого Мерлина достала, а паниковать она будет потом. 

Эмбри напряг память – девушка понадеялась, что у него она будет лучше, чем ее, взбунтовавшаяся, но ее ждало разочарование – квилет пожал плечами. 

- Да ты даже не постарался вспомнить! – возмутилась Гермиона, стукнув его в плечо. 

Парень попытался выдавить из себя не очень убедительные извинения, буркнув себе под нос, что это, в общем-то, дела ее и Джейкоба, и его они никак не касаются, поэтому и разбираться в них он не обязан, но девушка лишь махнула на него рукой. 

- Пользы от тебя сейчас никакой. 

- Тогда, может, я помогу? – раздался за их спинами женский голос. 

Гермиона удивленно обернулась, и ее взору предстала девушка, словно сошедшая со страниц книжек про индейцев – смуглая палевая кожа, раскосые глубокие глаза, черное гало коротких волос, обрамляющих лицо с четкими линиями скул. Она смотрела на Гермиону сверху вниз, еще и приподняв подбородок, отчего казалась совсем нереальной, этакой экзотической красавицей из легенд о Маугли, которыми ведьма зачитывалась в детстве. 

- Это Леа, единственная девчонка среди нас, - выдал Эмбри обомлевшей Гермионе и, радостный оттого, что его, видимо, оставят в покое, поспешил скрыться с ее глаз. 

Гермиона неумело кивнула внезапной собеседнице, и та грациозно опустилась на место квилета. Ее фигуре можно было позавидовать, тягостно подумалось девушке. 

- Меня зовут Гермиона, - сказала она, не совсем понимая, стоит ли ей называть себя, как того требуют правила этикета. Впрочем, Леа смиренно кивнула, что, вероятно, служило одобрением. 

Гермиона облизала пересохшие губы. Хотела бы она быть такой красавицей. 

- Почему мы раньше не встречались? – спросила девушка, как только первая волна восхищения спала, и она смогла ясно и четко выражать свои мысли. 

Леа равнодушно откинула за плечи прядь волос. 

- Не было случая. О тебе я узнала еще в первый день твоего прибытия, но ходить и смотреть на незнакомого человека мне как-то не пристало. В конце концов, ты не музейный экспонат, чтобы тебя разглядывать, а разговаривать нам с тобой было не о чем. 

Гермиона отметила про себя манеру ее общения и постаралась перейти сразу к делу. 

- Теперь нам есть, о чем побеседовать, я полагаю, - когда Леа кивнула, устремив взгляд карих глаз за горизонт, Гермиона, с несвойственной ей робостью, продолжила свои расспросы. – Так... Ты знаешь, что говорил Джейкоб? Можешь мне рассказать? 

Индианка молчала полминуты, прежде чем кивнуть. 

- Вообще-то это не в моих правилах – лезть в чужие дела. Тем более в личные. Тем более в дела Джейкоба. У него там вечный кавардак, черт ногу сломит разбираться, что, кому, когда сказал и сделал. Не знаю, как сильно ты осведомлена, но его личная жизнь – мрак. Полный конец света со всеми прилегающими. Ну, ты, небось, в курсе: несчастная любовь, разбитое сердце, Белла то, Белла се, Белла точно Господь в юбке! Короче, этому парню разве что гроб поможет. 

Гермиона согласно кивнула, хотя какая-то ее часть возмущенно затрепетала в самом глубинном месте ее сердца – девушку до сих пор бесило – если быть совсем честным – возмутительное поведение Беллы. 

- Я бы плюнула на тебя в его мыслях, если бы это не было так странно для него: он раньше не допускал кого-то настолько глубоко, там после Беллы одна пустыня осталась. А тут являешься ты, такая вся магическая насквозь, вся резервация на ушах стоит, плюнуть некуда, везде о тебе сплетни. И наш вечный мученик поплыл, как говорится. 

Заполошный вздох, сорвавшийся с губ Гермионы, рассказ Леа не прервал, хотя ведьме уже хотелось остановить весь этот фарс, который ее собеседница разводила. Было не смешно и не забавно даже. Это было чертовски плохо. 

- С Джейком в одно время дежурить тягостно очень, - продолжала индианка, развивая события. – У него вечная пластинка в башке крутится. Это все знают, потому и соваться к нему не очень хотят. И я это понимала, когда Сэм меня с ним две смены подряд на той неделе ставил. Но выходим мы с ним в субботу, и что я вижу: не лицо этой вампирофилки, а твое! И герой твой все думает, думает, каждую твою фразу на языке вертит по-всякому. Злился он на тебя сильно, ты его своей ложью задела очень. И словами задела. И вообще вела себя так, будто знаешь его сто лет и отчитываешь за депрессию. В общем, мало того, что это Джейку в новинку было, ему еще и не понравилось так сильно, что он тебя почти возненавидел. А это, знаешь ли, сильное чувство. 

- Мерлин, я всего лишь указала ему на очевидное, - не выдержала Гермиона. – По-моему, вы уделяете таким маловажным событиям слишком большую роль! 

- Ты дослушай, а потом делай выводы, - оборвала ее Леа и, сердито помедлив, продолжила. – Потом я стала подмечать, что он скрытничать стал больше, и свои мысли на твой счет прятал за семью замками. Дельный ход, кстати, он у тебя научился. Так как мне было скучно, я зацепилась за него, и в конечном итоге поняла – даже раньше этого балбеса – что он понемногу от своей беллоболезни отходит. И на тебя переключается. Не смотри на меня такими глазами, ты давала ему самые веские на то основания! Да-да, магическая наша, таким темпераментным мальчикам, как Джейкоб, нужны барышни с силой воли посильнее новоиспеченной миссис Клык! Чтобы могли и словом, и делом показать, на что они способны. Так что знакомство с тобой определило ему прямую дорогу к банальной влюбленности. 

Тут уж Гермиона, как ни старалась, не смогла стерпеть. 

- Полнейший бред, Леа! Подобной глупости я не слышала даже от своих друзей, а они на такие шутки горазды! Чтобы этот горячечный мистер я-настоящий-мужчина-и-недолжен-быть-со-всеми-любезным - и влюбился? В меня?! Я понимаю, Белла - это давняя история, да и он, честно говоря, не совсем умный. Но я-то тут причем? Мы с Джейкобом ладим как кошка с собакой, и его придирки, колкости и язвы – не признак влюбленного человека точно! Все это выглядело бы по-детски и глупо. 

Леа понимающе усмехнулась на пышущую праведным гневом девушку. 

- Ты права. Джейк на самом деле еще ребенок. Поэтому такое проявление симпатии - как раз в его стиле. 

- Ой, да брось! – отмахнулась Гермиона. – Я видела, как он с Беллой разговаривает и как на нее смотрит. Если уж он любит - то по-настоящему, как взрослый мужчина. И чувства у него серьезные и глубокие. А поверхностное и мальчишеское не для него. 

- Завидуешь? – вдруг коротко бросила индианка, выбив из Гермионы дух одним словом. То есть как, завидуешь? 

- Что за ерунда, - сказала девушка, но даже ей показалось, что это прозвучало скорее жалобно, чем уверенно. Леа скептически выгнула бровь. 

- Ага, завидуешь. Он-то к тебе таких чувств глубоких не проявляет. Ну, или ты так только думаешь. И ревнуешь. 

В какой-то момент Гермионе все происходящее с ней показалось дурной шуткой близнецов Уизли, но наваждение пропадало, как только она видела перед собой береговую линию. Теперь же это ощущение поселилось в ней окончательно, совсем разуверив ее в реальности происходящего. 

- Вы со мной будто играете в какую-то совершенно не забавную игру. Ревную-не ревную – что за бред! Не испытываю я никаких чувств к Джейкобу, и он ко мне тоже! Такое ощущение, что вы все вокруг просто пытаетесь нас свести, и если с его стороны я вижу один плюс, то меня вы зачем в это втянули - я совсем не понимаю! 

- Злишься. – снова последовал лаконичный ответ Леа. Теперь Гермиона была так рассержена, что могла поспорить с правильностью изречения «Краткость – сестра таланта». Никогда еще одно слово не способно было так распалить ее нервы. Разве что Джейкоб сумел бы, если не словом, так взглядом заставить ее возмущенно вдыхать ртом воздух. 

- Конечно, это меня злит, - Гермиона встала и заходила по влажному песку, надеясь, что это остудит ее пыл. – Беспричинные намеки кого хочешь доведут до ручки! 

Индианка только покачала головой. 

- Если ты к себе прислушаешься, то, может, найдешь, что я была немножко права, - и, прежде, чем Гермиона успела бы разразиться очередной тирадой, она заговорила: - Но мы завели тему о Джейкобе, а не о тебе. А в том, что он в тебя втрескался, сомнений нет никаких. Сама убедилась. Да и объяснялся он уже с тобой, насколько я поняла... 

Тут Гермиона прекратила мерять шагами береговой песок и замерла, надеясь, что ослышалась. 

- Объяснялся? Когда? В ту ночь после свадьбы Беллы? 

Сердце ее бешено стучало, разгоняя и без того быструю кровь по телу. Становилось жарко, хотелось пить. Что за странная реакция? 

Леа, не видя той драмы, что разыгрывалась прямо у нее на глазах, невозмутимо продолжала. 

- Насколько я поняла из обрывочных воспоминаний нашего героя, да, он попытался с тобой поговорить, но что-то там не сложилось. А, и ты кое-кого упомянула, из-за чего он и разозлился на тебя так сильно. Ревность квилетская, знаешь ли, ужасная штука... 

Кого?! Кого там Гермионе вздумалось вспомнить?! Что за разговоры они вели с Джейком на пьяные головы? Ладно, допустим, пьяна была только она, но какого Мерлина тогда Джейкоб заговорил с ней на серьезные темы в таком-то состоянии? 

Девушка едва успела сформировать следующий вопрос, когда воздух позади Леа как-то вдруг сгустился, сжался, а потом совершенно неэффектно и неуклюже выплюнул рядом с ними два сгустка. Один из них тут же принялся ругаться на все лады знакомым ворчливым голосом, а второй только аккуратно поднялся и отряхнул себя. Сгустки, едва они обрели окончательную форму, превратились не в великих путешественников из будущего, а в самых заурядных друзей Гермионы. 

- Гарри? Рон? – сорвалось с ее языка раньше, чем она успела об этом подумать. 

- Точно, - не к месту ответила Леа. – Вроде вот второго ты как раз и называла. Его Джейкоб, кстати, убить хочет. 

Прежде чем Гермиона поняла, что происходит, Гарри Поттер, со всей своей серьезностью и спокойствием, вдруг заявил: 

- Кажется, я падаю в обморок. Герм, будь добра, разберись с нами до того, как нас тут попытаются убить. 

И он действительно упал в обморок в ноги к абсолютно бледному рыжему другу.