Заведя меня в комнату, Колин мягко закрыл за нами дверь, отпуская мою руку. Словно заколдованная, на носочках прошла по пушистому ковролину и присела на край кровати. Мое тело было странно легким и каким-то уставшим, словно его накачали сильнодействующими транквилизаторами, но отказываться от этого чувства мне не хотелось. Это помутнение забрало мою боль и переживания, забрало ту часть меня, которая вечно сопротивлялась и долго думала, прежде чем принять какое-либо решение.
Я даже не сразу заметила, что Колин сел в кресло передо мной, расправляя подол моего платья, чтобы меня не смутил разрез, открывший бедро. По правде меня сейчас мало что могло смутить. Возможно это эффект от столь плотного объединения сил или количества выпитого алкоголя, но я чувствовала себя наполненной, а не пустой телесной оболочкой.
Я посмотрела на вампира, позволила своим ладоням лечь на его щеки. Мои прикосновения были легкими и едва ощутимыми, словно я боялась сломать его, навредить в чем-то. Или я боялась того, что он мог отстраниться? Он ведь тоже продолжал свою жизнь. Двадцать лет это очень длительный срок, и иноком он никогда не был. Сейчас в его жизни важное место занимала Матильда, и то, что мы должны были сделать для дальнейшего объединения уз, касалось и её тоже. Только теперь я поняла ту ненависть, что видела в её глазах – я отбирала у неё любимого.
В ответ на мой вопрос, Колин закрыл глаза, погружая нас в свои воспоминания. Я видела свое спокойное расслабленное во сне лицо, когда однажды заснула в его объятьях; свой веселый искренний смех, который он слышал из своего кабинета, когда я помогала Кристиану в баре, то, как картинно подпрыгивали домиком мои брови, когда я удивлялась, и ещё многое другое. Он помнил тысячи моих улыбок, десятки тысяч поцелуев и миллионы фраз, обрушивая на меня сотни образов. Его губы коснулись тыльной стороны моей ладони, заставляя вынырнуть из воспоминаний и обратить на него внимание. Я знала, что мы должны сделать. Лишь сексом можно объединить тела. Это свяжет нас крепче, это позволит нашей силе возрасти. Я помнила, как прекрасны были мгновения, когда мы с Колином объединяли силы в прошлом, но то единство, что было между нами сейчас, уже потрясало. Никогда раньше я не доверяла ему так, как делала это сейчас, никогда не обнажалась так явно. И дело вовсе не в количестве одетой на мне одежды, дело в доверии и принятии пути, что пришлось выбрать. Даже проживая вместе, мы прятались друг от друга за стенами щитов, боясь открыть свои темные стороны, поделиться секретами и страхами. Сейчас мы ничего не боялись, никого. Словно в мире кроме нас никого и не было.
Я опустила ладони на его крепкие плечи и, притянув к себе за рубашку, мягко поцеловала приоткрытые губы. Он не шевельнулся под моим касанием, словно опасался, что я могу передумать и сбежать. Мне пришлось отстраниться, чтобы вдохнуть воздуха и посмотреть ему в глаза. Они были широко раскрыты и блестели диким светом, подтверждая готовность вампира перехватить инициативу. Я ничего ему не говорила, ничего не сделала. Просто посмотрела в его горящие изумруды и уверенно кивнула, понимая, что это наш единственный шанс. Он потянулся к моим губам и оставил на них легкий поцелуй, прежде чем опуститься к шее и оголенным плечам. Его рука скользнула по моей спине, лаская и прижимая к телу вампира, пока губы ненавязчиво скользили по коже ниже.

Это была наша первая ночь за долгий период времени, но не думаю, что Колин остался доволен тем, что смог снова получить меня в свою постель. Я не могла отвечать ему на ласки, не могла целовать или двигаться с ним в такт. Я просто лежала бревном, чувствуя, как жгучие слезы стекают по моим щекам. Не знаю, заметил ли их Колин, но нужно отдать ему должное, он был мягок и нежен, хотя мы оба помнили, какой именно горячий дикий секс любили в прошлом.
Я же могла думать лишь о том, что наша последняя ночь с Даниэлем была ещё до возвращения Колина в мою жизнь. До убийства Стэна и раскрытия правды о нас. Слишком давно. Я никогда в своей жизни не хотела Даниэля так, как Колина. Наш секс был явно супружеским долгом для меня, а не взрывом страсти. Однако, оказавшись в постели с вампиром, о котором мечтала долгими ночами, я почувствовала, как предала память о своей семье.
Нам с Колином не удалось поговорить, поскольку рассвет наступил довольно неожиданно. Он лишь прижался губами к моему лбу и в который раз попросил довериться ему, а потом умер, как и все в моей жизни, кто меня когда-нибудь об этом просили.