2024-4-30

17

0

0

Этот бонус написан от имени Вальки – якобы лучшего друга Тэсс (Кетрин). В нем описываются некоторые события, о которых вспоминала Кетрин еще в первой части, с его точки зрения.

Валентин
В этой захолустной таверне где-то на краю вечности дым стоял коромыслом. Местные грубые нечесаные мужланы заглядывали сюда, чтобы пропустить стаканчик после многочасового трудового дня. Я же праздно зависал здесь с самого раннего утра, и накачался совершенно недурным местным пивом уже до основания. Я даже не знал, какой это год, мне было абсолютно все равно, где я нахожусь.
Рыжая девка, я даже не помнил, как ее зовут, хоть и прокувыркался с ней всю ночь, поставила передо мной уж не знаю какую по счету кружку пива и смачный кусок мяса с кровью. Мясо здесь было настоящее, не то что в далеком будущем, где животных кормили всякой дрянью, что искажало истинный вкус этого важного для организма продукта.
– Что еще желаете, мистер? – лукаво улыбнулась девка, незаметно проводя рукой по моей шее.
От ее прикосновения я брезгливо дернулся, и показал ей жестом, чтобы она убиралась. И снова пиво приятно полилось в мой желудок, и моя жизнь на мгновение показалось не такой уж и поганой, но я знал, что это ненадолго. Я стал подумывать о других вариантах себя развлечь. Может, устроить драку в этом вонючем болоте? Для этого достаточно просто выбить кружку пива у одного из местных зевак, и начнется всеобщая потасовка.
Движение во временном коридоре заставило меня сильно тряхнуть головой, разом избавляясь от одурманившей мглы перед глазами. Я знал, кто это, ведь мы прекрасно чувствовали друг друга. По мою душу пожаловал Пьер. Какого черта ему нужно? Но я не собирался облегчать ему жизнь, выходя ему навстречу, ему надо, вот пусть сам и заходит.
И через некоторое время на пороге показалась его долговязая фигура в совершенно не подходящем для ХIХ века черном обтягивающем комбинезоне. Мог бы между прочим и какие-нибудь местные лохмотья сверху натянуть, как это всегда делал я. Не обращая внимания на пялящихся на него зевак, Пьер пробирался к моему столику. Я тут же сделал вид, что мертвецки пьян, хотя вряд ли мне удастся его обмануть.
Приблизившись, Пьер плюхнулся на стул напротив меня и щелкнул пальцами, подзывая рыжую.
– Угостишь пивом? – небрежно кивнул он мне, – мне тоже, что и ему, – кинул он подошедшей девке.
– Платить сам будешь, – лениво процедил я.
– Я тоже рад тебя видеть, – и он обнажил свои тридцать два идеально ровных зуба.
Тоже мне, остряк нашелся, в гробу я его видел.
– Не надоело тебе пьянствовать? – уже серьезно поинтересовался он, делая глоток из тут же поднесенной ему кружки, – о, пиво очень даже неплохо.
– Я свою миссию выполнил, – огрызнулся я, без всякого удовольствия ковыряясь в стоящем передо мной блюде, – и какое тебе дело, чем я занимаюсь в свое законное свободное время?
– Да никакого, делай что хочешь, – он поставил кружку на стол, и откинулся на спинку стула, приподнимая руки, – у меня к тебе пара вопросов.
Он прищурился, и его зрачки на мгновение прорезались хищными желтоватыми прожилками. Хорошо зная Пьера, я сразу понял, что разговор будет тяжелым.
– Валяй, – нехотя согласился я, уже зная, о чем, вернее, о ком пойдет речь.
– Я с ней познакомился, – и Пьер наклонился ко мне, пытливо заглядывая в глаза, – если тебе, конечно, это интересно.
Мне интересно? А действительно, насколько мне интересно? Я пытался забыть ее, прыгая из одного времени в другое, заливая себя до отказа всеми видами горячительных напитков, которые только придумало человечество, я имел самых разнообразных женщин, я перепробовал все возможные и невозможные виды экстрима. И вот первое же упоминание о ней вызвало бурю воспоминаний, все то, что я пытался загнать в самый дальний угол своего подсознания.
– И что? – равнодушно протянул я, пытаясь успокоить себя и не выдать ему охватившее меня любопытство.
– Да все не так просто. Ты ничего не утаил от нас? – я невинно пожал плечами и уставился в стоящее передо мной блюдо. Как-то есть уже не хотелось.
– Она странная, – продолжал Пьер, – она слишком язвительная, хотя должна быть спокойной. И еще, она слишком сексуальная.
Я удивленно приподнял бровь. А он что думал, что она невзрачная серая мышка? Да он даже не представляет, каково это, столько времени провести рядом с ней и не иметь возможность заниматься с ней сексом.
– Ты уже знаешь, что она спуталась с вампиром, – он снова развалился на стуле, – так вот. Она уже с другим. И знаешь, кто он?
Он сделал эффектную паузу. Я покачал головой, не люблю разгадывать ребусы.
– Тоже вампир, брат-близнец Питера, – и он снова приложился к пиву.
Как же мне не нравилось, что она досталась какому-то вампиру, который делает с ней то, что хотел бы делать я. Сколько раз я ловил себя на мысли, что мне очень хочется его убить. Но я не могу вмешиваться в планы Дерека.
– Ну и что? – я тоже сделал глоток, – хочешь сказать, что она некроманка?
– Похоже, что она извращенка, – засмеялся Пьер, – и знаешь, мне это даже нравится.
– А я-то тут причем? – делано удивился я.
– Тебе не интересно? – он обижено изогнул брови, – а я спешил, мчался через века, хотел поделиться с другом интересной информацией.
– Насчет друга, это сейчас себя убеждаешь или меня? – хмыкнул я.
Поставив кружку на стол, Пьер громко и весело расхохотался, как это мог делать только он.
– Да ладно, здесь все свои, – сказал он, все еще посмеиваясь, – скажи, а у тебя с ней что-то было?
– Нет, – твердо отрезал я. И это, к сожалению, было сущей правдой.
– Жаль. Дерек считает, что ты в нее влюбился, – насмешливо протянул Пьер, – но я не верю в такие глупости.
Я поперхнулся пивом. Я влюбился? Действительно, это полная глупость. Да я не умею любить, я не умею даже ненавидеть с тех пор, как жестко отомстил тем, кто виновен в смерти моих родителей, равнодушие – вот мое отношение ко всем окружающим меня людям. И она не исключение. Мне все равно, что с ней будет. Тогда почему я не могу выкинуть ее из своей головы? Почему, как только я начинаю засыпать, ее лицо, и не только лицо каждый раз встает у меня перед глазами? Почему она стала главной героиней всех моих эротических фантазий?
– Но у нас проблема, – опять посерьезнел он, – о ней узнал Питер.
Питер. Еще одна головная боль Дерека. Наши методы никогда не отличались особой гуманностью, но в случае с Питером Дерек явно перегнул палку, и теперь Питер горел желанием отомстить всем нам. И самое интересное, что вроде как бесхитростный и покладистый Питер оказался не таким уж простачком, как мы наивно думали. Он умело скрывал от нас одну свою небольшую, но, как выяснилось, очень важную способность.
Оказалось, что Питер умел прятаться. Все мы чувствовали друг друга через временной коридор, и благодаря этому Пьер сейчас без труда отыскал меня, а я знал о его появлении заранее. То есть спрятаться друг от друга мы не могли в принципе, а Питер мог. Он чувствовал нас, а мы его нет, и это дало ему возможность затеряться где-то во времени. И он стал вставлять нам палки в колеса, неожиданно появляясь в самые ответственные моменты.
– И, конечно, вам не удалось выследить его, – сделал вывод я с некоторой долей ехидства.
– Зря иронизируешь, – расстроено вздохнул Пьер, – если Питер с Тэсс объединятся, а он все для этого сделает, то их союз может стать серьезной проблемой для нас.
– Тэсс? – удивился я.
– А я тебе не сказал? – Пьер наивно захлопал своими густыми ресницами, – она хочет, чтобы ее теперь так называли.
Тэсс. Эту кличку придумал ей я. Почему же она ее выбрала, почему отказалась от своего настоящего имени? Неужели она до сих пор не догадалась, какую роковую роль я сыграл в ее судьбе? Я был лучшего мнения о ее умственных способностях.
– Про ее суперразвитые психологические таланты ты и сам знаешь, – продолжал Пьер, – я не смог преодолеть ее сопротивление и влезть к ней в мозги, мне даже кажется, я уверен, что и Дерек здесь обломается. И есть еще одна особенность, она может перемещаться из замкнутого пространства.
Вот тут я недоверчиво поднял голову. Это было за гранью моего понимания. Каждый из нас знал, что такое перемещение смертельно опасно, даже при наличии большого опыта. Каким же образом это делает она? Впрочем, это не важно. И я решился задать вопрос, который давно меня мучил.
– Пьер, скажи, – небрежно поинтересовался я, – Дерек задумал войну с вампирами?
– С чего ты взял? – он чуть не подавился пивом.
– Слишком часто я стал о них слышать в последнее время.
– Никто не в силах предугадать планы Дерека, – уклончиво ответил он, чем только укрепил мои подозрения.
Вот для чего она нужна. Аро. Сам Дерек не может влиять на Аро, силенок не хватает управлять сознанием вампира, которому несколько тысяч лет. И он думает, что она сможет. Так сказать, загребет жар чужими руками. Только здесь есть некоторые сомнения, захочет ли она делать то, что скажет Дерек. Уж слишком она гордая и независимая.

---

Дерек и Пьер временами меня очень сильно раздражали. Они возомнили себя богами и упивались своим могуществом. А мне надоели их игры. Мне надоело мотаться из одного века в другой, разыскивая таких же уродцев, как и мы. Людей с нужными нам задатками было довольно много, но действительно способными преодолевать время были единицы. Это напоминало бесконечное просеивание песка через сито в надежде найти редкие крупинки золота.
Но с тех пор, как нас покинул Питер, нас преследовали одни неудачи. Потенциальные кандидаты в итоге оказывались или недостаточно талантливыми и послушными, или их просто разрывало без защиты.
И тут, во время одного из столкновений с Патрулем времени, Дерек встретил ее. Именно ее вмешательство сорвало ему выполнение важного заказа в 1962 году, именно из-за нее не удался тщательно спланированный теракт. Заказчик был крайне недоволен, и даже посмел отказаться от наших услуг, значительно сократив себе жизнь столь опрометчивым поступком. Но надо отдать должное Дереку, он никогда не был злопамятным, и он не поклялся ей отомстить, а решил, что она должна стать одной из нас. Он настолько загорелся этой идеей, что приказал отложить все другие наши разработки, и взяться исключительно за нее.
Ситуация казалось практически безнадежной. Во-первых, она была женщиной, а с женщинами у нас вообще никогда ничего не получалось, так как они были слишком эмоциональны и не могли контролировать свою силу. Во-вторых, она существовала в довольно далеком будущем, и соваться туда было крайне опасно, нас там вполне могли засечь. В-третьих, подобраться к ней самое раннее можно было, только когда ей уже исполнилось четырнадцать, что довольно поздно для навязывания своего образа мыслей. В-четвертых, несмотря на свой юный возраст, она уже работала в Патруле времени, и вся эта чушь о том, что любое вмешательство в ход истории может привести к непредсказуемым последствиям, прочно засела в ее голове. То есть подступиться к ней было практически невозможно, нужен был детально разработанный план, реализовать который придется в течение нескольких лет.
И именно такой план и разработал Дерек, и я должен был сыграть главную роль в задуманном им спектакле. Этот чудный план предполагал, что я должен буду работать с ней бок о бок в этом самом Патруле. Я и Патруль времени – это даже не смешно, это вообще полный идиотизм. Я презирал этих наглых самоуверенных уродов, которые трусливо прятали свое убожество за разными высокотехнологическими штучками и наивно думали, что спасают мир. Я всегда относился скептически к техническому прогрессу, он нужен только тем, кто сам по себе ноль без палочки. По-настоящему сильным духом не нужны никакие ухищрения, чтобы победить время и пространство. Единственное, что мы использовали из их арсенала – это комбинезоны, потому что не очень весело оказаться где-то голым, обращая на себя внимание праздных зевак.
Я был против этого плана, но кто же, находясь в здравом рассудке, осмелится перечить Дереку? И пришлось мне тащиться в этот долбанный XXII век, чтобы изображать из себя ярого защитника канонов времени. Это я, который столько всего изменил в истории за время своего существования, буду бороться сам с собой. Прямо пчелы против меда. Да вдобавок придется нянчить какую-то сопливую девчонку, которую Дерек когда-нибудь в перспективе использует в своих грязных делишках.
Женщин я не люблю в принципе. Нет, в некотором смысле я их конечно очень даже люблю использовать по их прямому назначению, у меня есть несколько подружек в разных временах, которые будут очень рады меня видеть, если я решу осчастливить их своим присутствием. Но разговаривать с ними разговоры было всегда выше моих возможностей. Еще меня всегда раздражало то, что приходилось сдерживать свои потребности, чтобы не замучить их до смерти.
– Ты должен втереться к ней в доверие, она должна молиться на тебя, полностью доверять тебе, – напутствовал меня Дерек, – ты должен быть рядом с ней каждую секунду, она должна переживать, если ты вдруг исчезнешь. И смотри, чтобы никто другой не подобрался к ней раньше нас.
Ага, а еще подтирать ей сопли и терпеть все капризы переходного возраста. Очень веселенькая перспективка, учитывая, что основную цель, для чего она все-таки так нужна, от меня тщательно скрывали.
– Это только испортит дело, если ты будешь знать, – хмурился Пьер на мое справедливое возмущение.
– И никаких сексуальных отношений, она еще слишком мала, – продолжал Дерек. – Потихоньку, ненавязчиво внушай ей, что она особенная, что ей надо скрывать от всех свои способности. Попробуй потренировать ее, хотя бы бесконтактные удары, но осторожно с ее сознанием, лучше тебе туда не лезть, у нее очень сильные способности проникновения. Годика через два сделаешь вид, что она чем-то тебя обидела, и ты сбежал в прошлое. Но сначала убедись, что она последует за тобой, и сбей систему наведения перемещений, а там уже Пьер о ней позаботится.
В общем, Дерек каким-то немыслимым для меня способом организовал мое поступление в распоряжение этого самого Патруля времени, и я очутился в далеком XXII веке. Меня довольно радушно принял их Куратор, приветливый и открытый мужчина, но отнюдь не дурак. К тому же по совместительству еще и старший брат этой самой нашей потенциальной жертвы. То есть попустительство ей в Патруле было обеспечено, и мое воображение уже рисовало ее в виде разбалованной высокомерной стервы. Ну что ж, я хорошо умею ставить стерв на их место. А их место за плинтусом, как и всех других женщин.
Наша первая встреча приятно удивила меня. Ничего общего с тем, что я себе напридумывал. Совсем юная очень красивая девчонка, еще чуть угловатая, которая вот-вот станет женщиной. Осторожные, немного скованные движения. Спокойные, уверенные в себе глаза. Никакого намека на стервозность. Вот только взгляд… Ее взгляд пронзил меня насквозь, мне показалось, что она сразу увидела всю мою поганую сущность. Но ни один мускул не дрогнул на ее лице, а я остался теряться в догадках о том, что же она знает. Проникновения не было, я был в этом уверен на все сто, но было что-то непонятное, неизвестное мне. Что ж, это задание могло оказаться довольно интересным.
На мою первую колкость она лишь слегка улыбнулась, не посчитав нужным мне отвечать. А ведь подростки обычно очень болезненно реагируют, когда намекают на их возраст. Она была как будто выше всего этого, но наверняка у нее были какие-то свои тараканы в голове, с которыми мне надо было во что бы то ни стало ознакомиться.
Наше первое тесное общение произошло на тренировке по ближнему бою. Она маячила на заднем фоне, не принимая участия в спаррингах, и ее почему-то никто не замечал.
Но ее заметил я, и ей пришлось принять мой вызов. Я уложил ее без особого труда, она даже не пыталась мне сопротивляться. Легкое разочарование накатилось на меня. Неужели Дерек мог так ошибиться, и эта девчонка ничего из себя не представляет?
Но зря я расслабился. Обиженно сдвинув брови, она взялась за мою протянутую руку, когда я хотел помочь ей подняться с пола, и я не смог перехватить ее самый обычный, но достаточно ощутимый удар под мою коленку. Падая, я тоже успел ударить ее ногой, и навалился на нее сверху. Но недолго я наслаждался своей мнимой победой. Когда я отпускал ее, эта чертовка со всей силы вмазала мне в пах, так что у меня искры из глаз полетели. И тут я уже разозлился, и ткнул ее носом в пол, и если бы не было зрителей, я бы точно прибил эту хитрую дрянь, но мне пришлось ее отпустить.
А дальше она сделала то, что никто не ожидал. Я представить не мог, что она посмеет такое выкинуть. Хищным, тяжелым взглядом она впилась в мое сознание, одним точным ударом пробивая мой блок, который я еле успел выставить. Я потратил кучу времени, совершенствуясь в его создании, и даже Дерек не мог обойти его сразу, для этого ему приходилось затратить определенные усилия. А эта соплячка вот так с лету, особо не напрягаясь, пробила мою оборону. И я даже не понял, успела она что-то увидеть в моем сознании или нет, ее брат остановил ее.
И это никто ее толком не учил, как лазить в чужие мозги! И я начал осознавать, какое сокровище мы нашли. Ее потенциал был огромен, уже тогда я не поставил бы на Дерека, если бы они сошлись в честной схватке. Да и Дерек не очень любит честные схватки, он привык дергать за ниточки, управляя другими.
Раздраженно сверкнув глазами в мою сторону, она удалилась в раздевалку. А мне, чтобы не завалить задание в самом начале, пришлось собрать до кучи все свое обаяние и просить у нее прощения. А ее лицо вдруг просветлело, и она смело протянула мне руку.
– Хорошо, Валька, – улыбнулась она мне в ответ на мое предложение дружбы, – будем друзьями.
Для меня это было равносильно удару электрошоком. Меня так называла только моя мать в далеком детстве. Если бы меня так посмел назвать кто-нибудь другой, я бы убил его на месте. Но только не ее. Ей я мог простить все, что угодно, чтобы она вот так игриво приподнимала свою правую бровь и улыбалась своей мягкой, теплой, и все-таки чуть-чуть насмешливой улыбкой.
Мне было просто хорошо с ней. Как будто я наконец вернулся домой после долгого, полного опасностей путешествия. И даже ненавистное мне далекое будущее не казалось мне таким уж невыносимым, когда рядом была она. И я с ужасом думал, что скоро это все закончится, и мне придется сделать то, для чего я там просидел два года.
И я нашел в этом далеком, чуждом мне веке много преимуществ. Местные женщины были совершенно раскрепощенными в сексуальном плане, их не надо было долго обхаживать и уговаривать, они сами могли проявить инициативу и не знали никаких запретов и ограничений в постели. Я без труда сошелся с ребятами из Патруля времени, которые при близком рассмотрении оказались вполне нормальными людьми, мы вместе неплохо проводили время за экстремальными развлечениями, играми, состязаниями и выпивкой.
Я часто бывал у нее дома, часами беседовал с ее отцом и беззастенчиво поглощал всякие ясвта, которыми потчевала меня ее мать. И я даже немного завидовал ей, ведь у нее была полноценная, любящая семья, а я потерял родителей, когда мне было всего восемь лет.
И, конечно, больше всего времени я проводил с ней. Мне не надо было прикидываться, мне действительно было интересно просто часами болтать ни о чем, и обо всем на свете, спорить и дразнить друг друга, баловаться и смеяться, учить ее сложным приемам боя.
Но чем старше она становилась, тем труднее мне было обуздать то мужское желание, которое я испытывал рядом с ней. Переломным стал день ее шестнадцатилетия. После бурной вечеринки мы оказались наедине, и она снова попыталась впиться в меня своим хищным, проникающим взглядом.
Маленькая паршивка решила поиграть во взрослые игры? Она еще не осознала, что покопавшись в чужих мозгах, можно узнать много такого, что может очень не понравиться. И чтобы отвлечь ее от дурных помыслов, мне пришлось ее поцеловать. Хотя пришлось, это мягко сказано. Я хотел ее поцеловать. Я хотел завалить ее прямо там, возле какой-то вонючей речушки, и получить от нее все, что женщина может дать мужчине. Но я вовремя остановился, пробормотав что-то типа того, что ей еще рано заниматься развратом.
И только потом я понял, что она не хотела бесцеремонно влазить в мои мозги, она хотела, чтобы я сам открыл ей свои мысли, а она бы взамен открыла мне свои. Она доверяла мне, и ждала такого же безоглядного доверия от меня. Что ж, я выполнил свое задание. Только почему-то я не чувствовал удовлетворения от безукоризненно проделанной работы.
А дальше ее словно подменили, словно подростковые гормоны вдарили в ее прелестную головку. Она стала вести себя, как продажная девка, она откровенно вешалась на меня и дразнила меня своими бесстыдными прикосновениями. И один бог знает, чего стоило мне тогда сдержаться.
Пик напряженности наших отношений пришелся на тренировку по ближнему бою. Она несколько дней бесила меня своим развязным поведением, и я не сдерживался, я бил ее в полную силу, а она, сцепив зубы, практически не отвечала мне.
Я ее ненавидел тогда. За то, что она изменила меня. За то, что мне два года пришлось есть искусственную пищу. За то, что она будет сильнее меня, сильнее нас всех. За то, что она заставила меня испытать то, что я никогда не испытывал. За то, что вокруг нее были люди, готовые отдать за нее жизнь, а она за них. За то, что я хотел обладать ей, как никогда раньше не хотел других женщин. За то, что она никак не останавливала меня сейчас, хотя вполне могла это сделать. За то, что я был готов отдать свою никчемную жизнь за нее.
Но я хотел ее убить. И я прекрасно понимал, что у меня уже не хватит сил уйти, ее брат и друзья просто разорвут меня. Но ей должно было быть так же больно, как было мне, когда я столько времени провел с ней рядом, мучаясь в догадках об ее осведомленности, скрывая от нее страшную правду. И я бил ее снова и снова, а она совершенно не сопротивлялась, падала, даже не пытаясь смягчить мои удары.
Очередной удар отбросил ее на ограду, она ударилась лбом, кровь заливала ее глаза. Но она медленно поднялась и повернулась ко мне. Ее глаза становились пустыми, руки поднимались, концентрируя энергию. И наши роли поменялись – теперь била она. Била со страшной силой и скоростью, била на ощупь, потому что ее глаза ничего не видели, но я еле успевал уворачиваться, все чаще и чаще пропуская удары. Она была абсолютно спокойна, как идеальная машина для убийства. Она поднялась на новый уровень своей силы, сделав еще один шаг к своей личной вечности. Видел бы ее сейчас Дерек, он бы был счастлив, именно такой невозмутимости добивался он от всех нас. Что ж, мы явно в ней не ошиблись, она такая же как мы. Она станет одной из нас, она станет лучшей из нас, у нее уже нет выбора… у меня нет выбора… у нас нет выбора….
В ту ночь я залез к ней в окно, твердо решив рассказать ей правду. Но стоило мне увидеть ее почти голую, все напряжение последних дней ударило в мою голову, у меня просто сорвало крышу, я не смог уже себя контролировать, я буквально набросился на нее. И она сначала вроде как отвечала на мои поцелуи, но чем смелее становились мои действия, тем больше она напрягалась в моих руках. И я уже не удивился, услышав решительное нет. И неконтролируемая злость захлестнула меня. Мне ни разу еще ни одна женщина не говорила этого слова. А она хотела от меня всего лишь прямого обмена мыслями, и я совершенно не интересовал ее как мужчина. Так с чего это я должен был ради нее предавать тех, с кем провел бок о бок много лет?
Но я мог тогда еще все изменить. Я мог посмотреть ей в глаза. И она бы все узнала, и пускай бы она убила меня. Самое главное, я верил, что со временем она добралась бы до Дерека, до Пьера. Она бы опередила их на шаг, превратившись в охотника из такой заманчивой добычи, она не позволила бы им решать за нее, вмешиваться в ее судьбу.
Но я струсил, я сделал то, что должен был сделать, и умыл руки, оставив ее на растерзание этим голодным шакалам, и я ненавидел себя за свое малодушие.
И она наделала целую кучу ошибок. Она послушно бросилась за мной в прошлое, угодив в ловушку, которую для нее приготовил Пьер. Она глупо влюбилась, и родила ребенка, и теперь у Дерека были все козыри на руках, чтобы манипулировать ей по своему усмотрению. Но ее брат оказался на редкость проницательным, и ему удалось вырвать ее из цепких лап Пьера в самый последний момент.
И самая главная ее ошибка в том, что она снова вернулась в начало XXI века. Вот дура. Сидела бы в своем далеком будущем, и еще неизвестно, смогли ли мы ее достать снова. Разве что на заданиях, когда она бывала в прошлом, но обычно задания длились не более двух-трех дней, и перехватить ее за такой короткий промежуток времени было сложно, да что там, это было невозможно. Так нет, как и предполагал Пьер, она вернулась в известное нам время, прямо предложила себя Дереку на блюдечке с голубой каемочкой.

---

– И что вы собираетесь с ней делать дальше? – поинтересовался я у порядком захмелевшего Пьера.
– Пусть оклемается маленько, – равнодушно повел плечами Пьер, – а там будем натаскивать по полной программе, как обычно.
Как обычно. Знаю я это их как обычно, мало кто такое может вынести.
– А ты так уверен, что она согласится?
– А кто ее будет спрашивать? – хихикнул Пьер, – у нее уже нет выбора. Ты, кстати, не расслабляйся, тебе тоже работа найдется. Будешь совершенствовать ее бесконтактные удары.
Я знал, что мне еще придется встретиться с ней. Но то, что эта встреча произойдет очень скоро, совсем меня не радовало. Я не хочу ее больше видеть. Может, сказать, что я заболел? Это даже звучит смешно. Или я занят? А чем я могу быть занят? Или что у меня запой? У меня, в конце концов, может быть запой? И пусть Дерек вместе с Пьером катятся к черту с их глобальными мировыми проблемами. А может, мне заняться азами мировой философии? Перемещусь куда-нибудь в древнюю Индию, буду изучать буддизм. Или в древнюю Японию, самураи, харакири – звучит очень заманчиво.
Я готов на все, что угодно, чтобы забыть о ней. Ненавижу ее… И чего все-таки я так нервничаю, когда думаю о ней?