«Что же это? Что происходит с Эсме? Что мы будем делать?» - Карлайл не мог сегодня сосредоточиться на работе. До конца дежурства оставалось еще несколько часов. Пациентов больше не было, его дежурство закончилось. В лаборатории сегодня проводились исследования, и поработать в спокойной обстановке там не удастся, зато он мог побыть один у себя в кабинете. Ему было над чем подумать. Уже прошло несколько дней с тех пор, как Эсме отдалилась от него, не замечала его присутствия дома, не разговаривала с ним. И вся его рассудительность куда-то подевалась.

После случая с Чарли, о котором Эсме рассказала ему, он стал замечать в ней перемены. И самое неприятное, что он заметил: она смотрела на Чарли так, как тогда на него, в далеком 1911 году, когда они впервые встретились… Он не мог заглушить в себе ревность. Похоже, что их отношения умирали. Карлайл не мог в это поверить. Ему всегда было очевидно – вампиры однолюбы. Любовь вампира вечна, так же, как и его жизнь. Он не знал ни одного случая, который противоречил бы этому. Карлайл знал пары, которые любили друг друга в несколько раз дольше, чем прожил он. Он никогда не сомневался, что у них с Эсме будет так же. И вдруг все стало зыбко. Он, правда, не знал вампиров, которые испытывали бы чувство настоящей любви к людям. Он помнил про Таню - все её попытки обрести пару среди людей завершались печально. Ни один из её мужчин-людей не пережил первой близости. К сожалению, ей не удавалось сдержаться, и она убивала его в порыве страсти. Каждый раз становился для неё шоком, но она никогда по-настоящему не любила. И Таня оставила свои попытки. Эдвард был первым из известных Карлайлу вампиров, чьи чувства пробудил человек. Возможно, противоречащее самой их природе, это чувство оказалось сильнее всего остального, что вообще может с ними происходить?

«Но что же происходит с нашей любовью? С её любовью? Чарли. Конечно, это Чарли! Она не справится! А la tua cantante! Теперь и для Эсме! Как в случае с Эдвардом - для него поет кровь Беллы. Из-за этого у них неразрывная связь, из-за этого так крепка их любовь! И эта любовь Эдварда к Белле обуздала его жажду, обуздала чудовище, живущее в нем, как и в каждом из нас. А теперь Эсме видимо испытывает то же самое! Неужели история может повториться? Эсме и Чарли? А я? Какую роль во всем этом должен сыграть я? И как это вообще можно пережить?». Благоразумие покидало Карлайла. «Лучше всего было бы уговорить Эсме уехать. Забрать её и увезти. Как можно дальше. Отправиться куда-нибудь в путешествие. Хотя, нам следовало дождаться возвращения Эдварда и Беллы. Ничто не должно омрачить их медовый месяц. Эдвард и Белла, как никто, заслужили счастье. И, конечно, мы сделаем так, чтобы все шло своим чередом». Карлайл вспомнил, как изменился последнее время Эдвард, как сияло счастьем его лицо, вспомнил свадьбу. Он так рад за сына. «Нет, я обманываю сам себя. Даже если пытаться уехать – это не изменит судьбу, не решит проблему». За окном раздался звук приближающегося автомобиля. Карлайл узнал машину Эсме, услышал, как она припарковалась и вошла в больницу, уловил её мягкие, быстрые шаги по коридору, приближающиеся к его кабинету. Сейчас меньше всего он был готов видеть Эсме и говорить с ней, поэтому особенно неожиданно стало, когда за дверями раздался стук, а затем прозвучала отчужденная фраза:

- Карлайл, можно к тебе? Нам нужно поговорить.

- Эсме, милая! Конечно, заходи. – Карлайл пошел навстречу и хотел взять жену за руку. Она отдернула руку, как будто испугавшись чего-то:

- Подожди! Мне нужно тебе многое сказать! Это все сложно! И очень серьезно! Я не знаю, как все произошло! Я даже не знаю с чего начать! Я так виновата!

- Я догадываюсь, вернее, знаю, о чем ты. Я уже думал об этом. – Карлайл был настоящим мужчиной, он не мог не взять на себя всю тяжесть происходящего. Эсме ахнула и замерла, в её глазах застыл немой вопрос.

- Эсме, нам только кажется, что все очевидно и заранее известно! Скорее всего, ты не сможешь этим управлять, но тебе придётся быть сильной, очень сильной. Чарли – человек, и он ничего не подозревает. Для него это может стать трагедией.

- О Карлайл, пожалуйста! Я хочу говорить о тебе! О нас! Я увлеклась, ты сам это почувствовал, но мы все исправим! Скоро возвращаются Белла и Эдвард - мы с тобой сможем уехать! Все будет опять хорошо!

Резко зазвонил мобильный телефон Карлайла, эхом ему вторил телефон Эсме, но они уже не обращали на это никакого внимания.

- Нет! Эсме, будь рассудительной! Это невозможно! Мне очень нелегко говорить тебе это, но я должен! Я много об этом думал! Ты влюблена! А la tua cantante! Чем отличается твоя влюбленность, то, что ты испытываешь к Чарли от того, что испытывает Эдвард к Белле!? Я сам тебе отвечу – ничем! А la tua cantante! Ты не сможешь поступить иначе! Это сильнее нас! И ты возненавидишь меня за то, что рядом с тобой я, а не он! Я не хочу этого! Я так не смогу! Я надеюсь, что у тебя все получится! А la tua cantante! Попробуй быть счастливой. Наберись смелости и сделай то, что тебе хочется. Я пойму тебя! Я даже поддержу любое твое решение, но у нас с тобой будущего нет. Я думаю, ты понимаешь меня, а я, надеюсь, понимаю тебя… А сейчас, пожалуйста, мне очень тяжело - оставь меня одного.

Эсме не ожидала, что Карлайл так точно почувствует происходящее. Она не знала, что еще может ему сказать. Это было слабостью, но она ушла…

Карлайл мерил кабинет шагами, он не находил себе места. Очень больно быть благородным. Боль, которая сдавила грудь, мешала думать, мешала оставаться благоразумным, она гнала его на волю, в лес! Схватившись за телефонную трубку, Карлайл чуть не стер её в порошок, затем, взяв себя в руки, позвонил в приемное отделение и предупредил, что его не будет несколько дней. Быстро выйдя из больницы, он сел в машину и поехал. Он просто ехал по дороге, не разбирая пути, на огромной скорости. Не задумываясь, куда приведет его эта дорога. Он почувствовал, как в нем поднимается какая-то злость, даже ярость на весь окружающий мир. И, уж конечно, он никак не ожидал от себя таких эмоций.

Когда он понял, что находится уже возле океана, он бросил машину и поплыл. Он не мог ни о чем думать, он не позволял себе ни о чем думать, но от этого на душе лучше не становилось. Карлайл лег на воду и не шевелился. В небе появились звезды, ему нравилось смотреть на них, но это тоже навевало воспоминания о Эсме, от которых сдавливало болью грудь. Карлайл и не подозревал, что ледяное сердце вампира так реагирует на душевную боль. Мимо него проплыла огромная синяя акула, он не представлял для неё интереса – его тело не издавало ни запахов, ни пульсирующих звуков, которые бы привлекли её. Карлайл безучастно посмотрел на неё.

«Скольких людей она загубила, скольких еще загубит, а вот я ей неинтересен… И Эсме я не интересен…. Эсме теперь интересен человек по имени Чарли… Лучше не думать… А если ей так суждено? Если ей суждено стать с Чарли счастливой?».

Он вернулся, вышел на берег. Душевная боль продолжала пробуждать в нем ярость – чувство, которое было чуждо Карлайлу, которым он не умел управлять. Эту ярость и обрушил Карлайл на свою машину. В считанные минуты он превратил её в груду покореженного железа и скрылся в лесу, не зная куда еще выплеснуть свою энергию. Здесь, в лесу, его немного отвлекали запахи. Злость не покидала его. Один раз он не сдержался и пнул огромный камень, который попался ему на пути. Тот пролетел несколько десятков метров, поломав несколько деревьев, и с грохотом упал на землю.

Карлайл побежал по лесу, направляясь к Форксу, не выбирая тропинок. Бег отвлекал, но легче не становилось. К ароматам леса вдруг прибавился волчий запах. Неожиданно, навстречу ему, громко рыча, выскочили два волка, которые показались ему смутно знакомыми. Один – огромный, с шоколадно-коричневой шерстью, а второй - значительно меньше, серого цвета. Карлайл не хотел выяснять, кто встретился у него на пути.

В одно мгновение он понял сразу несколько вещей. Во-первых, он забрел далеко на территорию
стаи и это может стать проблемой для него. Во-вторых, его смерть могла бы стать для всех решением – у Эсме не будет выбора и она вручит себя в руки судьбы, а для него это перестанет быть болью, тем более жить не хотелось. А в-третьих, нарушив границы, умереть не так-то сложно. Больше он не задумывался и бросился к волкам. Подскочив к тому, который стоял ближе к нему - им оказался более мощный волк, Карлайл схватил его снизу за горло и приподнял.

«Я не причиню ему вреда, мне нужно просто спровоцировать их!» - подумал он, затем молниеносным движением отшвырнул оборотня назад. Волк отлетел на несколько десятков метров, ударился спиной об дерево, обижено заскулил и сполз по веткам на землю. В это же мгновение, злобно рыча, второй волк прыгнул на Карлайла, пытаясь дотянуться до его головы. Карлайл инстинктивно вытянул руку в его сторону, но потом опустил - он не собирался больше ни нападать, ни защищаться. В прыжке, волк заметил это, но останавливаться и не собирался - его зубы сомкнулись на предплечье Карлайла. Он сбил Карлайла с ног и придавил его к земле всей тяжестью своего огромного тела. После падения на землю, первая мысль, пришедшая в голову, была: «хорошо, они разозлились. Главное, чтобы я не навредил им». Вдруг он почувствовал мучительную, жгучую боль в руке в месте укуса, а затем понял, что его разум помутился. Не без доли удивления, доктор Каллен понял, что его глаза затягивает пелена и сознание покидает его…



Леа понимала – трудностей ей в стае не избежать. Она была дочерью одного из старейшин племени и всегда об этом помнила – это позволяло ей уверенно чувствовать себя в компании мальчишек, с которыми она росла и проводила свободное время. Когда она повзрослела, то стала одной из самых красивых девушек резервации – милое, прелестное лицо, миндалевидный разрез глаз, высокий, стройный стан. Она привлекала внимание многих парней в Ла Пуш, но ей всегда нравился только один - Сэм. А когда она начала превращаться, из неё получилась такая же волчица – необузданный, гордый нрав, грациозность и, конечно, уверенность в себе. Скорость, которую она могла развивать в обличье волка, доставляла ей огромное удовольствие, тем более что ни один из волков-самцов не мог за ней угнаться. Единственная волчица за все время существования оборотней – ей приходилось во всем разбираться самой, на все вопросы она находила ответы сама. Было очевидно, что остальные члены стаи очень тяготились тем, что происходило у неё в голове. Не было ни одной легенды, в которой упоминались бы волчицы из её племени. Она старалась не напрягать стаю, и все свои переживания оставляла до времени, когда превращалась обратно в человека. Ей всегда было трудно видеть как счастлив Сэм. Не то чтобы она не была рада за него или Эмили – ей просто было всегда больно. А сейчас, когда Эмили ждала ребенка, да еще и сразу двоих – стало еще труднее. Понимание того, что материнство - это то, чего ей никогда не испытать, приводило её в бешенство, она ненавидела своё тело, ненавидела вампиров, из-за которых опять появились оборотни и она сама стала превращаться, ненавидела «тупость» стаи, состоявшей из одних самцов, которые не могли её понять. Это была её ноша. Тяжелая. И это приходилось нести, ежедневно. С этим Леа и жила…

Осталось позади время, когда пришли Вольтури, когда стая стала на защиту семьи Калленов, на защиту Ренесме. В Ла-Пуш наступило спокойствие. Резервация зажила своей обычной жизнью. Молодые ребята больше не обращались – стая перестала увеличиваться. Но введенный распорядок оставался в силе – границу продолжали патрулировать по очереди все члены стаи. Вот и сегодня – ей достался в напарники Квил Атера. Дед Квила, так же как и отец Леа, входит в состав совета старейшин. Они не были друзьями. То, что Квил был запечатлен, тоже раздражало, да еще и обьекту импиринга было всего два года.

Они уже второй раз за сегодня обходили границу, когда вдруг учуяли знакомый неприятный запах. Его мог издавать только хладнокровный. Бросившись в ту сторону, откуда исходил запах, они неожиданно натолкнулись на Карлайла. Квил и Леа видели его несколько раз. Квил - когда был бой с армией новообращенных вампиров, где они сражались «плечом к плечу» с семьей доктора Каллена, а потом, когда он приезжал в резервацию лечить Джейкоба, после боя. Леа видела доктора еще несколько раз, когда охраняла их дом, ожидая нападения стаи Сэма. Оба волка резко остановились и замерли, ожидая хоть каких-то объяснений – они находились на территории, по договору запретной для Калленов. Они не хотели неприятностей доктору, но это было неправильно, это нарушало договор, и он должен был объясниться. Неожиданно для них, Карлайл вместо того чтобы остановиться, молниеносно бросился к Квилу, схватил его и отшвырнул. Дальше все действовали, повинуясь только инстинктам. Леа, не задумываясь, бросилась на Карлайла. Уже в прыжке она услыхала удар об дерево, мысленные чертыханья Квила, а потом, почти мгновенно заметила, что доктор опустил руки, не собираясь сопротивляться. Её пасть сомкнулась на руке Карлайла, и они вдвоем повалились на землю. Леа разжала зубы и выпустила руку, но придавила Карлайла всей тяжестью своего тела, чтобы понять, как действовать дальше – все-таки он не был их врагом. Глаза у Карлайла закрылись и он не шевелился. Леа замерла от удивления, к ней подскочил Квил

- Леа, ну что? Что это с ним? Он что без сознания? Он вообще жив, если так можно говорить про них? Ты когда-нибудь видела вампира в обмороке? Или может, слышала про такое? - Квил мысленно удивлялся. Поток его сознания начал раздражать Леа.
- Ну да, мы обычно придушим вампиров, а потом рассматривать начинаем. – Леа тоже не понимала, что произошло. Они услышали мысли Джейкоба, он собирался к ним присоединиться. Через несколько минут он появился на пригорке и подбежал к лежащему на земле Карлайлу.
- Это очень странно, что доктор Каллен появился здесь. Что он здесь делал? Леа, ты что, укусила его?
- Ну да, он бросился на Квила, разговаривать никто и не стал. Квил ты в порядке?
- Я-то в порядке, а вот доктор?! Он цел?
- Смотрите – даже не шевелится. Черт, если бы он уже не был мертв, я бы сказал, что он умер. - Ответил Джейкоб, раздумывая, что делать дальше.
- Что нам с ним делать? Что с ним? – Квил хотел как можно быстрее разобраться со всем этим и возвращаться в резервацию. Он предвкушал, как радостно встретит его Клер, и не хотел долго находиться вдалеке.
- Слушай, мы справимся с Леа, возвращайся домой. – Джейкоб был в растерянности, мысли о Клер отвлекали его. Квила не нужно было просить второй раз – секунда, и он исчез в зарослях.
- Леа, как это получилось? Ты нашла у вампиров ахиллесову пяту? Мы теперь знаем их слабое место? Или ты просто ядовитее чем они?
- Джейкоб, не дури! Сейчас не время шутить! Нужно что-то придумать. – Леа пребывала в растерянности. – Неужели мой укус мог такое сделать с вампиром? Джей, как вообще вампиры реагируют на наши укусы?
- Я не знаю. В легендах об этом ничего. А когда мы кусали их в драке – в обморок никто не падал, даже когда рвали на части, они продолжали сражаться, пока мы их не сжигали.
- Может это потому, что те вампиры были новорожденными?
- Если вспомнить Лорана – он не был новорожденным. Леа, кончай заморачиваться. Мы должны помочь доктору. Давай сделаем так: беги к Калленам, предупреди Эдварда - он услышит тебя, а я обращусь и принесу его, если он не оклемается сам. Чудеса, да и только. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Он столько раз помогал мне…
Леа исчезла в лесу, направляясь к дому Калленов. Джейкоб обратился в человека – так ему было удобнее нести Карлайла, хотя пришлось терпеть вампирский запах, к которому он так и не привык.
Подбегая к дому, Джейкоб увидел Леа – она сидела в кустах, немного в стороне. Эдвард и Элис выбежали ему навстречу. Следом появился Джаспер. Эдвард уже успел увидеть в мыслях Леа, как все случилось. Он был очень зол на девушку, ему хотелось наброситься на неё, но еще больше ему хотелось понять, что же все-таки произошло с Карлайлом. Сейчас он не слышал его мыслей. Это сбивало с толку. Джаспер тоже не ощущал никаких эмоций Карлайла и не мог определить его состояние.
- Спасибо, лучше уходите, дальше мы сами. - Эдвард забрал Карлайла у Джейкоба, и они ушли в дом.
Джейкоб отбежал в сторону и обратился. Он хотел понять, что происходит с Леа. Это было непросто. В её мыслях хаотично всплывали легенды, которые он тоже слышал, но в них не было ничего похожего на сегодняшний случай.
Забежав в дом, Эдвард положил отца на диван в гостиной. Нужно было срочно что-то делать – только никто не представлял что именно. Они молча переглянулись с Элис. Эдвард увидел её видение - в нем они разговаривают с Карлайлом сидящем на диване, и смог немного расслабиться. Когда Эдвард услышал мысли приближающейся из леса Леа, он пришел в ужас. Следом, он услышал размышления Джейкоба о случившемся, а когда увидел Карлайла, без малейшего движения, у него на руках - перестал соображать.
«Это не он, это они нарушили договор! Что они с ним сделали?!» - было первое, что пришло ему в голову. Эдвард оторвал рукав рубашки Карлайла, который и так был разорван.
- Джас, посмотри на укус, ты когда-нибудь видел такое? – Эдвард обратил внимание на руку. Мышечные ткани на правом предплечье Карлайла пострадали от зубов волчицы. Это для вампира было не страшно, они быстро заживут. Гораздо хуже было то, что вокруг этих ран ткани посинели и набрякли – такого Эдвард у вампиров еще не видел, Джаспер думал о том же - он тоже не видел, чтобы раны имели такой вид. Карлайл застонал и немного пошевелился. Остальные, кто находился в комнате, замерли.
- Нам нужно подождать, он должен прийти в себя. – В голосе Элис звучала уверенность. - А где Эсме? Кто-нибудь видел её сегодня?
Никто ничего не ответил. Все уже понимали – между Эсме и Карлайлом что-то происходит. То, что может сильно повлиять на их отношения, изменить их жизнь. Атмосфера в доме была накалена до предела.

____________________________________________________________________________________
Ждем Ваших комментариев здесь и на форуме. Очень хочется услышать Ваше мнение. Заранее спасибо.