СЕТ КЛИРУОТЕР.
Я нашел стаю в полном составе на берегу Ла-Пуш за скалами в нашем излюбленном месте. По большому счету, ее и так было слышно за несколько миль. Стая была, мягко говоря, возбуждена. В центре на скале, припав к земле и ощетинившись, сидел Сэм. Вокруг него в разном хаотичном порядке перемещались волки, постоянно рыча и подвывая. Война что ли?
Меня заметили. Щелчок в голове. Сэм принял меня в стаю. Сразу мозг ошпарил многоголосый гул:
- Всех убить!
- Порвем на куски!
- Достали пиявки!
- Уже давно надо было всех кончать!
- Мой Джаспер! Никому не трогать. Пол, поможешь?
- А моя Элис, давно хочу попробовать эту чертовку.
- Отомстим!
- Сэм, когда выдвигаемся? Надоело ждать.
- Ну-ка, всем заткнуться, - приказ альфы, все притихли. - Сет, где ты был?
- Захотелось побегать, побыть одному, - я прекрасно видел все их мысли и чувства. Внутри меня распространялся жуткий ледяной холод. Я не мог поверить, мне нужно было словесное подтверждение. - Ребят, а что тут у вас, куда собрались?
Снова гомон голосов:
- Он еще спрашивает!
- Пиявок мочить!
- Сет, а где твоя сестра?
- Кровососы нарушили договор!
- А мы уже были в их доме, все там разнесли!
- Ну, там и вонь.
- Их кто-то предупредил.
- Да, им просто повезло, что их там не было!
- Ух, классно пробежались.
- Тихо!- Сэм повернулся ко мне. - Ты видел, как умерла Ли?
- Нет, мы даже в стае тогда не были. Джейкоб нас уже распустил. Но…
Меня снова перебили:
- Вот гад!
- Предателю – смерть!
- Собака!
- Цепной пес!
- Лижет теперь кровососов!
- Должен умереть!
- Из-за него погибла Ли.
- Вместе с пиявками и кончим!
Теперь уже не выдержал я:
- Ну-ка, замолчите! – я перешел на крик. - Вы что тут, поодурели совсем? Откуда столько злости? Столько ненависти? Как будто позавчера мы не собирались погибнуть вместе с Калленами там на поле. Очнитесь! Ли умерла, но это не повод теперь убивать все живое и неживое в округе. Я знаю, что есть простое объяснение ее смерти… А Джейк? Что он сделал вам?
- Нет, Сет, это ты очнись, - говорил один Сэм, мысли остальных дышали ненавистью, теперь ко мне. - Ли непросто умерла, Ли убили, убили вампиры, твой «любимый» Эдвард. Это нарушение договора. Это преступление, караемое смертью! А Джейкоб – просто предал нас, кинул ради пиявок. Теперь он сам – пиявка!
- А вы бы у Эдварда спросили, как все произошло. Могу сбегать. Он где?
- У кровососа? Я не поверю ни одному его слову. Тут приходили бледнолицые, они сейчас заодно с пиявками. Пытались мне рассказать, что виновата сама Ли, показывали видео, где она вроде первая кидается на это маленькое чудовище. Что твой любимый «кровосос» просто защищал свою доченьку. Лжецы. Посмотри на эту их Беллу, сколько она водила за нос всех подряд. Я так взбесился! А еще они потребовали произвести вскрытие. Я перевоплотился на их глазах и чуть не загрыз их. Что они себе позволяют?
У меня потемнело в глазах. Вдруг я четко понял причину ненависти стаи. Это Сэм. Он до сих пор очень любит Ли и сам не может простить себе ее смерть.
Чтобы оправдаться, прежде перед самим собой, он нашел тех, кто виноват. Но это неправильно, это ужасно, это подло… Что я могу сделать? На первых порах отвлечь:
- Смотрите, кого я видел, когда бегал, - я открыл им свои мысли про «ночного волка», - это, наверно, «настоящий вервольф». Про них рассказывал Эдвард, «дети луны».
Снова взрыв эмоций:
- Фу-у!
- Как можно быть таким уродом!
- Тоже убьем его!
- Не должен жить!
- Судя по слюне: точно яд!
- Сет, где-где, говоришь, ты его видел?
- Всем к земле! Тихо! – что-то Сэм сегодня раскомандовался, так и сыплет альфа-приказами. - Все будем делать по-порядку! Перво-наперво, похороним нашего боевого товарища. Отдадим последнюю память. Потом займемся кровососами. А уже потом – Сетовским уродом. Много работы! Всем разойтись! Сет останься на секунду.
Стаю всю как ветром сдуло. Я слышал, как они все, добегая до Ла-Пуш по-одному перевоплощаются. Скоро в стае остались только мы с Сэмом.
- Выбрось всю эту дурь из головы, маленький брат, - «сказал» мне Сэм. - Не бывает хороших вампиров. Они всегда ненавистны, даже когда, вроде как, союзники. Они еще раз проявили свою кровососную сущность. Не забывай, что мы такие из-за них. Проклятие крови! Выкинь все эти приятельские мотивы. Вампир оборотню не товарищ. Он враг ему! Ладно, братишка, у тебя у самого сегодня такой сумбур в голове. Ну-ка, бегом к Сью, ей там сейчас очень плохо и… одиноко. Встретимся на похоронах. Подумай хорошо, о чем я сказал тебе, очень настоятельно рекомендую. Пока!
… На пути к дому, оставшись один, я и правда не смог привести в порядок свои мысли. Одно я знал точно: я никогда не пойду против Эдварда, Беллы, Несси, всех Калленов. Никогда! Я принял решение.
На подходе я уже видел много народа. Лица скорбные, заплаканные, искренне сочувствуют нашему горю. Я вошел в дом, там было не протолкнуться. В самой большой комнате стоял гроб с Ли, рядом сидела мама в очень красивом траурном платье, она перебирала ее волосы и тихо плакала. Рядом с ней стоял Чарли. Увидев меня, мама вскочила, подбежала ко мне, обняла и громко, но молча разрыдалась. Плач подхватили сразу несколько голосов в комнате. Я обнимал маму, старался не смотреть в сторону Ли, чувствовал, что по щеке у меня тоже ползет предательская слеза. Потом посмотрел на Чарли, мы встретились взглядами:
- Мне нужно очень срочно поговорить с вами…

БОЛЬШАЯ ВОСЬМЕРКА
…Тем временем разговор продолжался.
- Доктор Каллен, настало время поговорить о главном. О «вампиризации». Вам понятен этот термин? Его предложил Вандерер.
- Да. Это превращение людей в вампиров.
- Вы понимаете, что это основа основ проекта «Равноденствия»?
- Я прекрасно понимаю преимущества существования вампирской расы, и мне понятно желание людей обрести бессмертие, не болеть, стать более сильным и ловким. Но вы должны прекрасно представлять себе минусы существования вампиров.
- Пожалуйста, поясните.
- Во-первых, мало контролируемая жажда периода новорожденности…
- Вандерер заявляет, что с помощью психологической подготовки возможен контроль. При невыполнимости этого условия – изоляция на продолжительное время или ликвидация. Еще момент: проект предполагает достаточное обеспечение донорской человеческой кровью.
- Во-вторых, меняется сущность даже добрейшего человека, он становится хищником…
- Этот момент также предусмотрен. Создание, к примеру, специальных охотничьих угодий или закрытых заповедников и заказников. Естественно, охота будет осуществляться на животных.
- Вампиры не могут размножаться…
- Вопрос тоже обсуждаем. Возможно введение возрастного, донорского и деторожденного критерия «вампиризации». К примеру, вампиром может стать человек, не менее сорока и не более шестидесяти лет, сдавший донорскую кровь сто раз и имеющий двоих законных детей в возрасте не менее семнадцати лет. Могут быть изменения в деталях, исключения.
- Вампиры психологически малоустойчивы, мстительны, легко впадают в ярость…
- То есть поднимаем вопрос о психосоциальных критериях «вампиризации»?
- Да.
- Вандерер в своем отчете предложил многоступенчатую схему отбора, включающую в себя не только долговременное мульти-психологическое тестирование, но и определение социальной значимости будущего вампира.
- А кто, по-вашему, должен осуществлять контроль за соблюдением условий проекта?
- Вандерер предлагает, и мы, вероятнее всего, согласимся. Контроль, кого «вампиризировать», осуществляет международная выборная организация под эгидой ООН без права «вампиризации» своих членов, но с правом сообщества самих вампиров наложить «вето» на решение этой организации. Контроль за самой «вампиризацией» и ее…последствиями осуществляют вампиры, конечно, с нашей посильной помощью.
- Я просто не верю своим ушам – вы отдаете нам власть над этим миром?
- Вы, Карлайл, не совсем правильно поняли. Мы делим с вами эту самую власть. В обмен на пустяк, безделицу – бессмертие! Мы думаем, обмен равноценный, разве не так?
- Да, наверно, вы правы.
- Кстати, доктор, чисто технический вопрос, вы предполагаете «вампиризацию» посредством укуса?
- Нет, в большинстве случаев это малоприменимо. Мы уже опробовали, думаю, этот метод наиболее употребим, «вампиризацию» путем инъекции нашего слюнного субстрата под долговременной общей анестезией.
- Карлайл, как Вы думаете, где в будущем можно будет это производить?
- Я предполагаю, что это должна быть закрытая, весьма оснащенная клиника, содержащая операционные и реанимацию, к примеру на том же тихоокеанском острове.
Наконец, возникла пауза. Все, казалось, были погружены в свои мысли.
- Ну что ж, - проговорил голос, начавший встречу, - я думаю, выскажу мнение всех присутствующих, сегодня был тяжелый день, как для переговоров, так и для обсуждения. Доктор Карлайл, каковы, по-вашему, предположительные сроки окончания первого этапа «Равноденствия» - объединение всех возможных вампиров под знаменем проекта?
- Думаю, не меньше года-двух.
- Ясно. Мы как раз успеем подготовить нашу часть запланированного: остров, клинику и так далее. Господа, еще раз напоминаю о чрезвычайной секретности проекта «Равноденствие» на данном этапе. Предполагаю конфиденциальное обсуждение его на уровне ближайших доверенных советников, но не более. Естественно, обязательны консультации на уровне глав государств… Доктор Карлайл, мистер Джаспер, уважаемые дамы! От всех нас примите глубочайшую признательность и благодарность за ваше открытое и инициативное желание участвовать в проекте! Думаю, вы будете не против осуществлять контактирование с нами через Вандерера. На том, разрешите откланяться. До свидания. Вас проводят.
…Четверку вампиров, с подчеркнутой вежливостью, вывели из комнаты, но вопреки ожиданиям проводили не вниз, а наверх здания, где на специальной площадке на фоне черного беззвездного неба их ожидал вертолет. Элис тихо, чтобы никто не услышал, шепнула Карлайлу:
- Я перестала видеть Роуз. Всех вижу в будущем, а ее там нет.
- И что это может означать?
Элис потерянно пожала плечами. На площадке их ждал майор Джонсон:
- Господа! Ради бога прошу меня простить, но получено распоряжение Вандерера. С целью обеспечения вашей полной безопасности в рамках содружественного проекта «Равноденствие» доставить вас в Денали.
- Майор, потрудитесь объясниться. Неужели, мы уже стеснены в выборе места проживания и способе передвижения?
- Ни в коем случае! Док, Вы не правильно поняли меня. Своими словами, наша «наземка» не смогла пока еще договориться с волками, а второе, произошли события, о которых вы еще не знаете, реально ставящие под угрозу само существование проекта.
- Что?
- Карлайл, Джаспер, дамы! У меня для вас очень печальное известие. Около часа назад погибла Розали Каллен…

БЕЛЛА КАЛЛЕН.
Светает. Идет черный снег. Большие, просто огромные, черные снежинки медленно слетают с неба, укрывают меня, мою дочь, груду железа, которая раньше была локомотивом. Ложатся, не тая, на железнодорожный мост, вскрытый вагонами Юкон, на опаленный лес, на сердце.
Гимн скорби! Ода печали!
Мы сидим, обнявшись с Ренесми, зарывшись друг другу в волосы. Несси бесшумно плачет – я не вижу этого, чувствую по стекающим по моему плечу маленьким детским слезинкам. Так мы просидели всю ночь.
Идет черный снег. Легкий предутренний ветерок играет с ним, кружит его, несет вдаль куда-то за горизонт, а может еще дальше. В Денали. К Эдварду.
В голове одна за другой дочкины картинки. Все с Роуз. Вот любимая тетя радостно подбрасывает ее, ловит, обнимает, прижимает к себе. Весело. Вот первый раз подносит к ротику бутылочку с красной густой жижей. Вкусно. Вот Розали переругивается с Джейкобом, тот сыпет анекдотами про «блондинок». Смешно. Вот она ведет Несси на охоту, убивают лося. Круто. А вот пылающий поезд… Нет, милая, не надо. Это еще слишком свежо… и больно.
…Я прекрасно слышала шум винтов вертолетов еще в середине схватки, когда так неожиданно появились Эммет и… Роуз. Спасение! Оно идет. Потом скорее почувствовала, чем увидела, в игру вступил Джейкоб. Шум вертолетов отдалился. Они спасали Джейкоба. Наверняка, он пытался отвлечь на себя внимание и переусердствовал. Ему требовалась помощь. Затем, когда Эммета скинули с крыши, и он один отчаянно бился в охваченном пламенем лесу, я слышала шум вертолетов над ним. Работали турели, щелкали по стволам разрывные пули, взрывались не только бензиновые цистерны, но и ракеты «воздух-земля». Я это все слышала. Казалось, протянуть еще немного, и спасительные вертолеты долетят и до нас. Но они не успели. Чуть-чуть. Они не виноваты. Их было мало, и они всего лишь люди. Они и так сделали невозможное. Спасен Джейкоб. Спасен Эммет. Жива Несси и я. А Розали…
В последний миг, когда, наконец, я реально почувствовала – мы победили, мы прорвались, мы потеряли Розали. Нашу Роуз.
Ценой своей жизни она спасла Несси, а потом и меня.
Невероятно дорогая цена ее жизни!
Никчемно смешная цена ее смерти!
Судьба не лишена злого гротеска. Та из Калленов, которая больше всех ненавидела и презирала Беллу Свон, с легкостью отдала свое вампирское бессмертие за меня.
Мы сидим на мосту над Юконом всю ночь. Время для нас остановилось. Оно превратилось в боль, страдание, незаживающую вечно кровоточащую рану.
Я слышала отчаянные крики машинистов перевернувшегося локомотива. Вот кто настоящие герои. Боролись за жизнь товарняка, а, значит, и за наши жизни до последнего. Я вытащила их через разбитую боковую дверь. Ужасно испуганные, посеченные стеклами, один с переломом плеча, они расположились в отдалении под перекореженными балками моста, тревожно посматривая на нас.
Потом помню, севшие на другом конце моста вертолеты, какие-то люди бегут к нам, осматривают, укрывают одеялами, предлагают горячий чай. Тушат продолжающие гореть мост, лес, жалкие остатки товарняка.
Вдалеке хлопали взрывы. Жужжали «вертушки» - добивали немногочисленных рассеянных по лесу вампиров из свиты Вольтури.
Откуда-то прибежал растрепанный взъерошенный Джейкоб, лизнул меня и Несси, не перевоплощаясь, улегся в ногах, глухо заскулил. Живой бродяга. Я печально улыбнулась ему, погладила по голове.
Мы продолжали сидеть, теперь втроем.
Я очень смутно помню, прилетел Вандерер, в своей генеральской форме, как на парад. С ним спецы из конторы, многих я знала в лицо. Вандерер коротко распоряжался, вокруг него все крутилось и вертелось. Долго с кем-то ругался, потом наорал на меня.
- Вандерер, нужно срочно предупредить кланы Шивон и Кашири. На них пошли вторая и третья колонны Вольтури, Марк и Кай.
Вандерер кивнул и, продолжая ругаться, отдал срочные команды
- Вандерер, это Джейкоб, - мне почему-то пришло в голову, что они не знакомы. Вандерер кричал по связи кому-то, чтобы срочно прислали поисковых собак. С надеждой посмотрел на Джейкоба, тот глухо зарычал. Вандерер махнул на нас рукой и унесся куда-то на обгорелый берег.
А под утро нас укрыло черным снегом.
Подошел совершенно обгорелый Эммет. Молча обнял нас с Несси, потрепал загривок Джейкоба.
- Где это случилось? – его голос дрожал.
Я показала на обвалившийся от взрыва участок моста с кусками обугленной цистерны. Эммет прошел, сел над Юконом, свесив ноги, и стеклянными глазами долго, очень долго смотрел в заснеженную даль.
- Джейкоб, отнеси Несси в Денали, к Эдварду.
Джейк тут же вскочил, кивнул, пролаял. Несси нехотя перелезла ему на спину. Мы крепко обнялись.
- Не скучай, доченька, я скоро приеду к тебе. Поцелуй папу… - я так и не смогла договорить.
Джейкоб с Несси очень быстро скрылись из виду. Я смотрела им вслед.
И тут что-то легонько, почти не слышно, коснулось моей щеки. Я словно пробудилась:
- Розали?!
- Нет, сестренка, это лишь пепел, - тихо сказал Эммет.
Я посмотрела в затянутое тучами посветлевшее перед рассветом небо. Нет, Эдвард, ты не прав! И у вампиров есть душа, красивая и сильная, как сами они, как Роуз. Бездушные существа не могут просто так взять и даровать жизнь, обменяв ее на свою. Когда-нибудь, может это случится достаточно скоро, мы все убедимся в правдивости этих слов. А может там мы встретим Розали, нашу красавицу Розали. Может быть…
Пришел Вандерер:
- Все. Мы закончили. Ну, вы и натворили тут дел.
- Вандерер, если бы мы их тут не остановили, они бы уже уничтожили всех в Денали.
- Да, я знаю. Пока удалось опознать только Ренату и кучу малоизвестных вампиров из свиты. Все доликвидированы. Останков тел Аро, Феликса, Деметрия обнаружить не удалось. Может, сгорели... Белла, Эммет! Пора уходить отсюда. Сейчас придут ремонтные поезда, куча народа будут восстанавливать пути. Вас куда-нибудь подвезти?
- Я пока останусь, - проговорил Эммет, - поброжу здесь по лесам. О многом надо подумать.
- Понимаю. Эммет, мне очень жаль… Белла, тебя в Денали?
- Нет, в таком виде я в Денали не пойду, - я показала на свое порванное и закопченное во многих местах платье. - Я не хочу пока бросать Эммета, потом вернусь в Форкс.
- Ну, смотри сама. Тут вроде все зачистили. От Эммета не отходи, его мы видим, а тебя нет. Только благодаря Эммету и Розали вас удалось отследить вчера. Ладно, ребята, всем пока, удачи. Давайте тут, без глупостей. Не задерживайтесь, - Вандерер заспешил к вертолету.
Мы уходим с моста на берег Юкона. Там над железной дорогой высокий холм, очень напоминающий погребальный курган. Эммет снова садится, я стою за его спиной. Появляются обещанные Вандерером ремонтники, на мосту начинается шум, лязг, копошение.
Мы вдвоем. Снегопад закончился. Встает новое солнце. Занимается новый рассвет.
Когда в меня проник такой родной и такой желанный запах смеси шоколада, ванили и меда, я даже не обернулась, этого не может быть, это просто галлюцинация…
Меня начинает мелко трясти.

ЭДВАРД КАЛЛЕН.
Страх, рожденный где-то в самом отдаленном чуланчике головы, прошиб меня до кончиков волос. Эхо его прокатилось по всему мозгу, стукнулось о противоположную стенку черепной коробки, вызвав острейшую головную боль, и вернулось обратно в свой закуток. Непередаваемый, щемящий душу кошмар сковал мои движения железным обручем. И я, погруженный в свои думы во время прогулки по Денали, чуть не грохнулся, подкошенный им. Я замер, борясь с искушением снова впасть в летаргию. Это было бы слишком. Это было бы трусостью. А я никогда ничего и никого не боялся.
Я не боялся. Даже, когда моей жизни грозила реальная опасность. Когда меня хотели убить, оторвать голову, расчленить и сжечь, даже тогда, я воспринимал это совершенно спокойно, как обычный, не совсем удачный поворот. Как очередное испытание своей не очень счастливой вампирской судьбы. Но сейчас…
Я страшно испугался. Ужасно и дико. Вампиры не должны бояться чего-либо. Обычно, все боятся их. Любая живая тварь чувствует подкоркой самого удачного в мире хищника и ее тянет броситься в непростительное бегство или, чаще всего, ошеломленно остолбенеть. Перед ее смертью, быстрой и неумолимой.
Но тут грозный страх смерти охватил меня. Я изумленно оглянулся по сторонам. Что могло так напугать меня? Во все стороны на многие мили расстилалась безжизненная снежная тундра, покрытая отдельными заметенными глыбами и увенчанная тяжелым пиком Мак-Кинли, слегка подрумяненная первыми лучами недолгого в этих широтах восходящего солнца.
Ничто не угрожало мне. Тогда кому?
Я вспомнил, что очень похожее чувство подкинуло меня не далее, как вчера, когда Ли бросилась на Несси. Чувство страха за самого близкого и родного человека-человечечка на Земле. Только потом, когда она медленно умирала, ужас в моей груди постепенно затухал. Я еще подумал, насколько неразрывна существующая у нас с Несси незримая телепатическая связь.
Значит, снова дочери что-то угрожает? Я автоматически настроился на нее… И очень быстро ее нашел! Несси скачет по снежной равнине на Джейкобе в милях десяти к югу от меня – рукой подать. Очень странно. Срочно, к ней! Я редко бегаю так быстро. Это и бегом назвать нельзя – скорее полет.
Минуты три, и я уже вижу их, Джейкоб учуял меня, развернулся навстречу. Я легко читаю Несси, вижу мысли Джейка. Они наперебой кричат мне… О-о!
Совершенно ошеломленный от увиденного я, добежав, обнимаю обоих. Ладошка на щеке – калейдоскоп в голове хронологически дополняет картину.
Долгий бег с мамой… Кабарга… Вольтури!.. Горящий поезд… Битва… Мама… Дядя Эммет... Тетя Розали…Тетя Розали… Тетя Роуз!
О-о! Я задыхаюсь от ужаса маленькой девочки, я содрогаюсь от пережитого огромным псом. Я забываю, что тоже могу дышать.
Розали! Ее нет. Как такое может быть? Только несколько часов назад она была с нами, я читал ее мысли, слышал ее отдаленный смех, когда они с Эмметом возвращались с удачной охоты, даже видел ее вдалеке. А теперь она… Ее нет.
Буквально секунда на раздумье. Секунда на принятие решения. Единственного правильного.
- Несси, где мама?
- Она осталась с дядей Эмметом на мосту.
- Джейкоб, по моим следам ты найдешь Танин дом. Я уверен, там вам будут рады. Тем более, когда узнают, что вы сегодня ночью спасли им жизнь, нам жизнь, - дыхание возвращается ко мне, я снова чувствую запахи. - Я должен сейчас, как можно быстрее, быть с мамой. Встретиться с ней… Несси, я обещаю, мы очень скоро вернемся, вернемся вместе.
Несси и Джейкоб, все понимая по моим глазам, согласно кивают. Огромный рыжий пес с маленькой девочкой, вжавшейся в его холку, тут же скрываются в туче снежной пыли.
Я снова бегу. Мысли и воспоминания бродят и путаются у меня в голове. Я не могу собрать их в кучу, я не могу сосредоточиться на них, я не могу разобраться в себе. В себе! Я никогда не считал себя особенно умным, и сейчас ужасно рад этому. …Но маленький-маленький смердящий ворчливый червячок сомнения уже надежно сидит в моем теле.
Меня обманули – пусть! Меня предали – пусть! Мной помыкали – пусть! Мной воспользовались – пусть! Я рад этому. Я горжусь этим. Я, наверно, сродни деревенскому дурачку, которого бьют, плюют в лицо, кидают в него гнилые помидоры и яблочные огрызки, а он все равно счастливо смеется. А потому, что все это со мной делала самая желанная, самая обожаемая, самая любимая девушка на планете. Она преследовала свои цели и с блеском достигла их. Это прекрасно. Это великолепно. Это божественно. Я очень наивно, по-детски и чрезвычайно искренне рад за нее! …Или нет?!
Я… гм, люблю ее и, ни капли не сомневаюсь, что она тоже любит меня. Ничто не может стать между нами. Ничто. Ни обман, ни измена, ни предательство. Только смерть. …Хотя!..
Она снова, как уже много раз, не задумываясь, не колеблясь ни секунды встала между мной и смертью. И отвела ее. Я прекрасно вижу: последние события привели к ожесточенной войне. На войне нельзя без потерь. Сперва, Ли, потом Роуз. Кто из родных и любимых следующий? Нам нельзя дуться и обижаться друг на друга, нас и так будут стараться разругать, разобщить, чтобы добить по одному. …Жена не родня, термин «любимая», по отношению к ней, носит назывательный характер!
Белла! Я люблю тебя! Я иду к тебе навстречу, чтобы в грядущих бедах и страданиях мы были вместе, рука к руке, плечо к плечу. Нам есть за что бороться, за что сражаться, что защищать, а если придется, и погибнуть… Вместе. Навсегда. …Дурачок! С кем «вместе»? Ты же теперь не веришь ни единому ее слову!
…Я выскакиваю на берег Юкона. На мосту, под мостом, на обоих берегах кипит работа. Людей как муравьев. Два ремонтных поезда. Восстанавливают пути, мост. Расчищают завалы. Растаскивают перекореженные вагоны. Мысли их шумно отдаются у меня в голове. Одна из них общая: о странной парочке на берегу. Всматриваюсь.
Есть видения, которые остаются у тебя в памяти на всю жизнь. Это одно из них. Рассвет. Далекое, тусклое солнце пронизывает тучи своими холодными лучами, освещая величественный пейзаж зимнего леса и закованного во льдах большого Юкона. На высоком занесенном снегом холме над рекой недвижимо стоит юная прекрасная девушка в легком изорванном платье, закутанная в одеяло. Голова не покрыта, чудесные вьющиеся темно-каштановые волосы разметало по плечам. Январский ветер пронизывает девушку насквозь, играет с ее прядями, лоскутами ее нехитрой одежды. Девушку бьет озноб. Рядом с ней чуть впереди сидит здоровяк. Ссутулившись, смотрит куда-то невидящими медово-черными глазами.
Я подхожу сзади к девушке, разворачиваю ее к себе, обнимаю, целую в лоб. Я вдыхаю ее запахи, сейчас к привычным примешано много гари, копоти и… боли. Я знаю, ее трясет не от холода, она в принципе не может замерзнуть – это нервный срыв. Она сразу уткнулась мне в грудь и, не поднимая на меня глаз, шепчет, как молитву, только одно: Эдвард, Эдвард, Эдвард… Затем без видимых усилий открывает мне свои мысли. Там вообще одна боль.
- Ну-ну, Белла, - я пытаюсь успокоить ее, но в сердце у меня лед, - пойдем домой.
- Эдвард, ты прощаешь меня? – трепещущая мольба в глазах.
- Я не должен на тебя обижаться! Ты этого никогда не дождешься, миссис Каллен. Пойдем, Несси заждалась нас.
Я беру ее за руку, мы покидаем холм. Я оборачиваюсь.
- Эммет?
- Я еще немного посижу здесь, - откликается здоровяк, не поворачиваясь, - там Роуз.
- Мне тоже очень жаль, брат. Я очень сочувствую. Крепись.
Эммет кивает. Мы продолжаем спускаться.
- Не пробежаться ли нам?
- Да, - и мы плавно переходим в бег. Вместе. …Точно – дурачок!

ЭММЕТ КАЛЛЕН.
Я никогда не верил в Руку Судьбы, в Голос Судьбы.
Рука Судьбы? А что это такое? Это такая отмазка для неудачников, оправдывающая их пожизненную непруху. Для уверенных в себе сильных мира сего более подходит термин: «Держать судьбу за горло». Я всегда причислял себя ко второй команде, мне всегда везло. Когда я один-на-один сцепился с гризли. Когда я стал вампиром. Когда меня выбрала такая девушка, как Розали. Когда я ее любил… Любил…
Я сижу в одиночестве на холме над Юконом, недалеко от того места, где погибла моя Роуз. Подходит к концу очередной короткий день. Сумерки. Когда словно какая-то сила неожиданно захватывает меня, властно приказав: вскочить и бежать. Куда бежать? Зачем? Возможно, если бы на моем месте оказался Карлайл или Эдвард, или даже Джаспер, они задумались и сказали сами себе: вот ерунда, что это со мной, и никуда бы не двинулись с места. Но я впервые в жизни вдруг понимаю, что если я не доверюсь этой силе, то что-то произойдет без меня, что-то очень важное. Настолько, что я себе ни в жизнь не прощу, если прямо сейчас не вскочу и не побегу. И я вскочил и побежал!
Ремонтники, копошащиеся на мосту, если в этот момент смотрели на меня, наверно очень удивились. Только сидел. Бамс! Вдруг исчез.
Я бегу через реку в дальний лес на другом берегу. Мне срочно, очень срочно нужно туда. Впервые в жизни я полностью и безоговорочно доверился своим инстинктам, положившись на Руку Судьбы. Возможно, я стал одним из тех неудачников, которых презирал до этого.
Я влетаю в лес и понимаю, что я здесь не один. Не один вампир! Тот другой на дальнем краю леса, милях в десяти к югу, он уходит. Я явно чувствую его запах. Не уйдешь! Я кричу, что есть мочи, и с каким-то величайшим счастьем сознаю, что этот тот меня тоже слышит и принимает мой вызов. Он разворачивается и теперь двигается в мою сторону. Через несколько минут мы встречаемся на большой заснеженной, заваленной каменными валунами опушке.
Феликс Вольтури! Я нисколько не удивлен.
- Эммет Каллен? Если не ошибаюсь, - он противно скалится. Мощен и огромен, как скала. На полголовы выше меня, а я ведь совсем не маленький, да и в плечах пошире будет. И где таких берут!
- Феликс? Что-то ты отстал от свиты, приятель? Аро не простит тебе.
Он грозно рычит.
- Где отсиделся, когда мы после заварушки добивали твоих приятелей?
- Я был поврежден, для восстановления пришлось зарыться.
Я видел его силу раньше. Прекрасно помню, как он легко без замаха снес голову несчастной девчонке Бри. Но сейчас перед ним не испуганная заблудшая овца. И он это прекрасно знает.
- Как себя чувствуешь сейчас? – у меня в груди зажигается маленькое солнце вселенского гнева, тут же распространившееся по всему телу. Меня начинает бить легкий озноб предстоящей схватки.
- Нормально, - он начинает обходить опушку, выбирая позицию для лучшей атаки.
Я повторяю его маневр. Мне нравится эта ситуация. Никто из нас даже не помышляет о мирном уходе или трусливом отступлении. Как на древнем поле битвы, два лучших, самых смелых, самых сильных воина обеих непримиримых армий, уже готовых вцепиться друг другу в глотку, устраивали игру со смертью, беспощадный поединок. Но сейчас у нас нет за спиной армий. Мы здесь вдвоем, останется один. Вот и вся история.
- Ты убил Роуз.
Он скалится. Готовится ринуться на меня.
- Ты убил Роуз! Гаденыш!
Мы одновременно бросаемся навстречу. По пути мы каждый, несговариваясь, подхватываем с земли по большому валуну и швыряем друг в друга. Я уклоняюсь. Валун, брошенный его рукой, переламывает сосну за спиной. Мой валун он встречает кулаком, раскрошив его на маленькие кусочки. Этот маневр уменьшает скорость атаки обоих, но, все равно, когда мы сшибаемся в центре, грохот удара, поддерживаемый гулким эхом, гремит над лесом на многие мили.
При столкновении я чувствую, что покрываюсь мелкими предательскими трещинами. И с радостью слышу, как скрипит и рвется его тело, когда я обхватываю его. Некоторое время мы сжимаем друг друга в страшных смертельных объятиях, способных смять кузнечную наковальню. Над лесом стоит жуткий холодеющий треск раскалывающегося камня. Затем, как по команде, почувствовав, что просто сейчас раздавим друг друга, как гнилые початки, слегка ослабляем хватку. Он молниеносно проводит удар лбом в голову, а я коленом в корпус. Силовая стойка моментально распадается.
Доли секунды на восстановление, необходимое для нас обоих. Затем смертельный танец на быстроту реакции. Я уклоняюсь от его кулака, подхватываю камень, врезаю ему по хребту. Захватываю предплечье, тут же попадаю в контр-захват. Теперь мой кулак в его голову, одновременно получаю пинок «под дых».
Ух! Качественный противник. Если победит, будет не жалко, даже достойно.
Захват не расцеплен. Уходя от болевого с отрывом руки, я подпрыгиваю и в перевороте всей массой наваливаюсь на холку Феликса. Спасибо, Джасперу, его школа! Шея врага трещит, но выдерживает. Тут же перехожу на удушающий. Ничего себе прыть! Молниеносной подсечкой со спины он сбивает меня с ног и бросает через себя. Отличный прием! Если выживу, обязательно выучу. Полет всегда медленнее бега. Пока я лечу, он успевает оббежать мою траекторию и, коротко размахнувшись, целит мне в грудь. Удар, способный пробить двойную кирпичную кладку. Эффективно для оглушенных и потерянных целей. Но не для меня. Сгруппировавшись в полете, парирую удар, но меняется угол атаки. Пытаюсь достать его ногой - уклонение, не успевает меня поймать.
Бьюсь оземь, подскакиваю, эти доли секунды теряю Феликса из поля зрения. Напрасно! Вот он! В прыжке двумя руками бьет меня сверху. Пытаюсь хотя бы блокировать. Опа! Вхожу в землю, как свая, по щиколотки. Никогда не знал, что такое может быть! Надо менять спарринг-партнера, Джаспер тоже знает не все.
Падаю навзничь, выдираю из земли ноги, пытаюсь подняться, получаю запланированный ранее удар в грудь. Что-то внутри разбивается, как стекло. Снова лечу, теперь в лес, ломаю собой деревья. Вижу несущегося параллельно Феликса – добить. Катастрофическое положение, понимаю, если сейчас что-нибудь не предпринять, то – все, хана! Но, наверно, кто-то на небесах поставил сегодня на меня.
Случайно подвернувшееся дерево, хватаюсь за ствол обеими руками, перелетаю на другую сторону, и обеими ногами с разворота бью Феликсу в корпус. Он явно ошеломлен. Вспахивает телом опушку, с усилием поднимается. Но я уже в прыжке над ним с занесенным валуном.
В удар сверху по голове вкладываю все силы, что у меня остались. Понимаю, их осталось немного. Феликс тоже видит, что беды не миновать, в глазах испуг. Ошибается, делает полшага назад, переносит вес тела на одну ногу. Валун раскалывается надвое, голова трещит, как тыква. Как прежде я, Феликс в роли сваи. Зарывается в им же вспаханную рыхлую землю, но одной ногой. Вторая отставлена в сторону. Пока противник не пришел в себя, прыгаю вновь всей массой, легко ломаю ногу в области коленного сустава. Феликс продолжительно и громко кричит от боли.
Вот вообщем-то и конец фильма. Дальше не особо интересно. Залетаю ему сзади.
- Ты убил Роуз!!! – через удушающий захват без особого сопротивления ломаю ему шею, отрываю голову.
Все!
Быстро собираю сухой валежник, обкладываю тело, поджигаю – зажигалка в кармане. Горит более чем хорошо. Я победил, я победитель! Я выиграл смертельную схватку с врагом, которого боялись, которым пугали, которого сам Аро сделал личным телохранителем.
Но радости нет. Есть горечь во рту. Я не победил… Я всего лишь отомстил.
Мне бы прыгать от счастья вокруг погребального костра и во весь голос орать какую-нибудь лихую песню. Но я сажусь возле огня, мне зябко, я греюсь, я смотрю на пламя.
В его ярких багро-сиреневых языках я вижу девушку с самой ослепительной улыбкой на свете. Девушку, которую любил… мою Роуз.