- Ты шутишь! – расхохоталась я, откидывая голову назад.
- Нет, я серьезно. Она взяла и просто сама предложила пожениться. Я тогда только приехал со съемок, а меня ждал такой сюрприз. Я не был против, но это было довольно неожиданно, да и мама меня учила, что предложение делает мужчина, - улыбнулся Паттинсон, накидывая на меня одеяло.
На улице было холодно, а топили еще плохо. В комнате гулял ветер, а мы прятались под большим красным одеялом. Квартире утонула в темноте, как будто мы спустились в ад. Порой казалось, что я просто ослепла, но рядом с собой я чувствовала теплое и хриплое дыхание человека, который всегда был для меня проводником во тьме и свете. Я была спокойна.
Уже третий час мы лежали в кровати, переплетя ноги. Со стороны это и казалось интимным, но сейчас я чувствовала себя обычной девочкой подростком, к которой под покровом ночи залез друг, чтобы поговорить. И мой живот немного побаливал от смеха, а улыбка не слезала с лица. Последний раз мы разговаривали по душам, не затрагивая наши отношения, года 4 назад.
Музыка, кино, просто глупые шутки – все слилось с минутами ночи. Мне было хорошо, и я подавляла в себе желание переплести и наши пальцы, чтобы потом уснуть.

У Роберта язык начал заплетаться первым. Я понимала, что он уже готов заснуть, но его как будто что-то останавливало. Да и меня тоже. Без него бы я давно пошла спать, не забыв обнять подушку. Я легла на живот и повернула голову к мужчине, который уже чуть опустился, стараясь выбрать позу удобнее. Я не раз наблюдала как он ворочается. Было довольно забавно наблюдать за тем, как Паттинсон вертится в постели, бормоча ругательства. Но все всегда заканчивалось одинаково – он тоже ложился на живот, убирал руки под подушку и, высунув нос из под одеяла, засыпал как младенец. В этом мы были похожи, и, порой, просыпались в абсолютно идентичных позициях. Первым это заметил Роберт после нашей ночи. Он тогда сказал, что никогда еще не видел девушку, которая так любит спать на животе, спрятавшись полностью под одеялом. Звучит все довольно глупо, но это нас по-своему сблизило.
За все время знакомства мы, кажется, изучили друг друга полностью до неприличия. Я могла с закрытыми глазами назвать каждую родинку, каждый шрам, каждое родимое пятно, и Роберт не отставал в подобном познании меня. Я знала до какой точки надо коснуться, чтобы успокоить мужчину. А еще я знала, что у Роба после долгого дня начинает болеть под левой лопаткой, и порой наши вечера проходили так, что я мяла любимую спину, избавляя от ужасной ноющей боли (по словам самого Паттинсона).
А я любила пальцы моего талантливого музыканта. Они действовали для меня как приятный наркотик. Мне нужны были эти касания, сводящие с ума. Иногда они были просто расслабляющие, а иногда они заставляли меня кусать губы от потрясающего желания, охватывающее мое тело.
А по пятницам мы сидели на балконе, и звуки гитары будили сонный район Ванкувера. Странные песни, у которых был простой набор слов, незамысловатые мелодии из двух аккордов и много-много слов, уходящие в звездное небо. Наверное, самые лучшие моменты у меня связаны с ночным временем суток. Тогда мы могли просто быть вместе, не скрываясь и не боясь вспышек фотокамер. Мы прятались в своем мире под номером 34С и пытались построить то, что многие строят десятилетиями, а кто-то и вообще не верит в подобное. Мы открывали себя, снимая маски, как я говорила ранее. Роберт убивал во мне циничность, эгоизм, нелюбовь к происходящему. Он как будто уничтожил во мне что-то злое и детское, показав, что спокойствие намного лучше.
А я пыталась стереть скромность Роба. Нет, я не предлагала стать ему абсолютно другой личностью, я просто пыталась привить любовь к себе. Мне так надоедали его монологи, которые заканчивались словами: «Черт, я такой идиот! И как ты меня терпишь».
Меня ужасно бесила эта неуверенность в себе. Хотя, кто бы говорил?

- О чем думаешь? – шепот прервал мои мысли, которые, как мне казалось, пробежали в моей голове очень быстро.
- О ночи, - туманно ответила я, спрятав нос под одеялом, стараясь так скрыться и показать, что не хочу развивать эту тему.
Паттинсон довольно причмокнул губами, и я рассмеялась, представив это мальчишеское лицо с губами как у утенка.
- Да что ты так смеешься? - возмущенно воскликнул Роб.
- Ты такой..., - хохотала я – забавный.
- Замолчи, Кэт, и давай спать.
- Хорошо, - улыбнулась я, кусая губу, стараясь сдержать новый порыв хохота.
- Спокойной ночи, - Паттинсон чуть сжал мою руку и тут же отпустил ее, перевернувшись на другой бок.
- Спокойной, - прошептала я, тоже отворачиваясь , и все пытаясь не засмеяться как сумасшедшая.
Мое тело трясло как в лихорадке, а из глаз уже готовы были политься слезы.
Через пару минут Роберт заворчал и резко схватил меня за руку, что вызвало у меня сдавленный крик.
- Нет, ты сдурел? Страшно же, - насупилась я, даже не думая, что меня не видно.
- Я сейчас сделаю одну вещь, и ты замолчишь, Кэт, - угрожающе шутливо прошептал Паттинсон, переворачивая меня.
- Боюсь-боюсь, - моя бровь взлетела, что тоже меня почему то развеселило. – И вообще, я тебя не боюсь. Я тебя знаю как свои пять пальцев и ты не сможешь мне ничего сделать, так как…
Но мои бессвязный поток речи был моментально прекращен, когда сухие, но горячие губы впились в мои.
Яростно.
С невозможным желанием.
Больно.
Я хотела ответить, но мои руки сами оттолкнули мужчину, и мое дыхание сбилось. Грудь резко поднималась и опускалась, а я сама практически съехала на пол от такого напора. Тишина убивала. Мне стало страшно. Что, черт возьми, он делает? С какого хрена он нарушает негласные правила? Да и не на моем пальце сейчас сверкает золотой ободок.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
Выдох.
Я отвернулась, сжав в кулаке одеяло. Хотелось его перетянуть на себя, но у меня не было желания привлекать к себе внимание. Надо вести себя тихо. Просто показать, что надо забыть. А еще лучше дышать. Тише. Теперь мое тело тряслось не из-за смеха, а из-за страха. Мне впервые было страшно находиться с Робертом в одной комнате. А еще мне было обидно. Обидно за то, что я стала какой-то грушей для эмоций. Не в первый раз после нашей встречи спустя те года он срывается.
Ему меня жалко?
Он меня ненавидит?
Он меня хочет?
Любит?
Может, он просто смеется над моей слабостью?
Хорошо, что за это время я научилась подавлять в себе все эмоции.

Сильная рука без труда перевернула меня, и мои глаза тут же встретились с буквально черными глазами Паттинсона. Они блестели. Я не могла понять от чего.
Роберт прижал меня к себе и аккуратно провел дорожку из поцелуев ото лба к подбородку. Губы он практически не тронул.
- Ты плакала?
- Нет.
- Не ври, у тебя губы соленые.
Я болезненно зажмурилась.
- Извини, мне кажется, что нам стоит спать раздельно. Я лягу на диване, а ты тут оставайся.
- Нет, Кэт. Успокойся и спи.
Я дернула головой, села на край кровати, и мои длинные волосы рассыпались по плечам, закрывая их. Защищая. Я не любила собирать волосы. Я тогда чувствовала себя голой и слишком открытой. Так что утром мне приходилось распутывать колтуны.
Спустя мгновение руки опять схватили меня, и я опять лежала на кровати. Только сейчас моя голова оказалась на животе Паттинсона.
- Я не хотел тебе говорить сейчас, - начал он, откашливаясь.
- Что? – я закрыла глаза, а руку положила рядом с головой. Наверное, мне так удобнее.
- Хотя…, ладно, неважно, - Роб аккуратно передвинул меня на мое место, которое уже успело стать чуть более прохладным.
- Говори, - я занервничала. Я знала этот тон.
- Нет, все хорошо. Не волнуйся. Это неважно.
- Хорошо, я сделаю вид, что поверю. Спокойной ночи, - я обиженно отвернулась, перетянув большую часть одеяла на себя.
Плевать. Абсолютно плевать. Пусть делает что хочет.
Часть ночи меня сводил с ума приглушенный кашель Роба, но спустя час я уже спала. Крепко. А что снилось – не помню.

Утро было серым. Черт возьми, оно было воистину черным. Для меня. Роберт остался до полудня, а потом поехал встречать Крис в аэропорт. Она возвращалась со съемок из России.
- Звони, если что, - наставлял меня Паттинсон перед тем, как захлопнуть дверь.
Мне все это казалось фарсом. Где вы видели, чтобы бывшие любовники спустя несколько лет спали в одной кровати, спокойно общались, да и желали продолжения этого общения? Могу сказать, что для меня это является парадоксом. А еще поражает то, что когда Роберта не было рядом, то я страдала. Я закапывала себя, сжигая все. Но стоило мужчине появиться, как все стерлось странным ластиком. Это было пугающе. Я не понимала саму себя. Я не понимала его.
- А ты кушай больше, а то одни кости, да и бледный. И купи, наконец, микстуру от кашля. Ты полночи ворочался.
Роб чуть дернулся и виновато посмотрел на меня.
- Я постараюсь. И кашель просто от простуды. Я пью лекарства.
- Тем лучше, - слабая улыбка нарисовалась на моем лице.
Паттинсон кивнул, неуклюже чмокнул меня в щеку и вылетел из квартиры, доставая на ходу ключи и документы.

Я говорила, что все это похоже на фарс и на плохо поставленный спектакль? Подвоха я пока не нашла, но дыра в груди вновь распахнула свои границы, засасывая меня в ад. И теперь я поняла причину моего состояния. И это заставило мое сердце замереть. Слишком плохо.

---

не буду вновь писать как мне не нравится написанное (но это так =\ ) и как я жду хоть одну строчку-впечатление (спасибо ПЧ за отзывы). просто читайте. но история скоро закончится. я не хочу тянуть.
жду вас на форуме