Девять месяцев спустя

С восхищением я смотрел на эту девушку. Ее веки были прикрыты, а грудь плавно вздымалась. Несколько часов назад она родила нашего ребенка.

Все это время я крепко держал ее за руку, стараясь облегчить ее боль. Я страдал вместе с ней. Она стала моей богиней, моим светом, моей вселенной. Я безгранично любил ее и даже, и мечтать не мог о ребенке. Сегодня она определенно сделала меня самым счастливым. На свет появилась маленькая копия Беллы. У моей маленькой девочки тоже были шоколадные глаза.

Около девяти месяцев назад мы узнали, что у нас будет ребенок. Тогда для меня все изменилось. Каждый день я ходил на процедуры, пил таблетки и уже через шесть месяцев я был почти здоров. Я пообещал себе, что сделаю не только Беллу, но и нашего ребенка счастливыми. У него должны быть родители, я просто не мог позволить, чтобы он пережил то же, что и я.

Положив голову Белле на плече, я устало прикрыл глаза. Я не спал всю ночь вместе с Беллой, она всегда была со мной, когда мне было тяжело, теперь я в такой ответственный момент должен был быть рядом.

Как не странно, мы еще не придумали ребенку имя. Белла предлагала назвать девочку Ренесми, но я сомневался. Конечно, мне было приятно, и, слыша это имя, я сразу вспоминал Эсми, но так нельзя было жить. Теперь у меня есть своя семья, и я не могу больше оглядываться назад, таща за собой прошлое. Оно никогда не жалело меня, я не хотел его вспоминать.

Белла дотронулась своими холодными губами до моего лба, и устало откинулась на кровать.

- Эдвард, езжай домой, - проговорила она слабым голосом. - Тебе надо освежиться, а потом сразу возвращайся, - продолжила она, встретившись с моим протестующим взглядом.

Да, кофе бы мне точно не помешало.

- Я быстро, - поцеловав Беллу, я выбежал из палаты.

Ветер обдувал мне лицо, а прохожие улыбались. Птицы щебетали, а деревья, раскачиваясь, приветствовали меня своими ветками. Только небо было печально, голубой простор затянули серые тучи.

Поймав такси, я доехал до дома и быстро переодевшись, выпил чашку кофе, вылетел на улицу.

Я уже успел соскучиться по моим девочкам. Мы связаны душою и всегда будем вместе.
Купив алые розы, я уже мчался обратно. Остановившись у нужной палаты, я застыл.
Дверь была приоткрыта, а оттуда доносились взволнованные голоса.
Сердце сжалось в предчувствие чего-то ужасного. Я шагнул в комнату. Над кроватью Беллы склонилось несколько врачей. Ребенок оглушительно плакал, а медсестра бегали из стороны в стороны, не давая мне приблизиться к Белле. Я мог видеть только край кровати, на простыне была кровь...

Я старался подойти, но толпа людей не позволяла мне это сделать.

- Выйти всем! Живо! - прорычал я.

Услышав мой крик, медсестры, как испуганные котята, выбежали из помещения. Только теперь я мог все рассмотреть.

Белла, моя дорогая Белла лежала на кроватей без чувств. Все мышцы на ее лице были напряжены, образуя ужасную гримами боли. Руки были с силой прижаты к шеи, а на ней была размазана кровь. Ладони и простыни были в алой жидкости.

Мурашки пообедали по спине, когда я увидел розы, сливающиеся с кровью.

Она умерла от кровотечения.

Но ведь она не была больна. Этого не могло быть. Я не мог поверить, что это произошло. Я должен был быть на ее месте. Жизнь не могла сыграть со мной такую злую шутку.

Я чувствовал, что обманул смерть, а расплатился за это самый дорогой мне человек. Я остался жив благодаря Белле, а она умерла.

Я не мог плакать, сознание еще не вернулось ко мне.

Закрыв входную дверь на замок, я подхватил Беллу на руки и отнес в ванну. Аккуратно сняв с нее одежду, я включил теплую воду и стал смывать кровь.

Нежно водя по, до боли знакомым изгибам, я любовался ей в последний раз.

Вытерев ее, я одел на нее чистую одежду и понес обратно. Скинув кровавые простыни, я уложил Беллу на кровать и лег рядом. Обхватив ее рукой, я, как сумасшедший, прижимал ее к себе. Сквозь белую пелену, всматриваясь в знакомые глаза, в которых застыла боль.
И только теперь мне стало ясно, почему она так похудела за последние дни, почему принимала таблетки, и к какому врачу ходила.

Это я виноват... Я не сознательно убил самое дорогое, что у меня было…

Где-то отдаленно я слышал крики и стук в дверь. Прижав Беллу еще ближе, я стал вдыхать ее аромат. Тело было еще теплое...

Не знаю, сколько я так пролежал, может час, может два, а быть может только десять минут, но это время пролетело быстро и незаметно. С той стороны послышался звон ключей, и дверь открылась.

Меня оттащили от тела, и я от безысходности с силой ударил кулаком о стенку.
Все окружающее показалось мне ужасным и угнетающим. Я выбежал из больницы и, поймав такси, поехал просто по вечернему городу.

Дождь печально отскакивал от мостовой, стуча в машину. Откинув голову назад, я вздохнул, как-то печально и немного истерично.

Раньше читая в книгах о неожиданном страхе, напавший на героев, я не мог оценить всю точность описания: подкашивающиеся колени, осипший голос, дрожь по всему телу, пот, который градом скатывается по спине. Сейчас я именно это и чувствовал.

Я боялся, я боялся себя. Боялся одиночества, боялся своих поступков. Боялся своей вины. Я даже боялся сочувствия родственников, ведь они тайно будут осуждать меня.
Сейчас я, как никогда, понимал, что готов на что угодно. Все казалось мне нереальным.
Меня сковала боль. Сердце сжалось, а в желудок скрутило. Только слез не было, я все еще не мог поверить в происходящее.

Водитель поглядывал на меня. Я узнал его, это был тот самый мужчина, у которого умер, как мне казалось, сын.

- Ты потерял кого-то? - спросил он, уставившись на фотографию мальчика.

- Потерял? - я печально ухмыльнулся. - Да нет, я не терял никого, я не собираюсь найти ее за шкафом или под диваном, как старую игрушку.* Она умерла.

Мужчина уставился на дорогу.
- А ты боишься смерти? - спросил он своим хриплым голосом.

Я задумался. Боюсь ли я? Нет. Но одно дело умереть самому, и совсем другое похоронить любимого человека.

- И у тебя ничего не осталось? - спросил он, не дожидаясь ответа.

А что осталось у меня от Беллы?!

Воспоминания, но они быстро теряют свою яркость.
Фотографии, но они не могут передать всех чувств.
Дом, места, где мы были вместе, но они лишь будут наводить тоску.
Наш ребенок. У меня остался наш прекрасный ребенок. Частичка Беллы, она не оставила меня ни с чем, она отдала мне кусочек себя.

Я выбежал из машины. Дождь отскакивал от кожи. Я подошел к мосту и посмотрел вниз. На воде оставались круги от крупных капель.

Я стоял, глядя в бездонную воду. Где-то там, на глубине живут рыбы. Весь их мир и состоит из прохладной воды. Им не известно, что такое войны, счастье, рабство, убийства, боль. Они свободны, плавая где угодно. Наш мир для них не существует, они счастливы.

В этот момент все исчезло. Я слышал лишь свое дыхание, сливающиеся с журчанием воды. Я чувствовал отдаленный запах жасмина. Приезжающая мимо машина осветила меня тусклым светом.

Все изменилось, изменился я.

Капли падали на меня с неба, придавая силы. Я бежал в больницу за нашим ребенком. Найдя малышку, я прижал ее к себе.

Мое самой дорогое, я обещал Белле, что не оставлю ее, и я сдержу свое слово. Заглянув ребенку в глаза, я увидел боль. Она все понимала.

Я зашел к Белле в палату, хотел взглянуть на нее в последний раз... Она была одна, уже холодная.

Мышцы расслабились, а на лице была ослепительная улыбка, казалось, она умерла самой счастливой.

Смотря на нее, я понял, что был прав: Смерть - это освобождение.

Белла была достойна, и теперь она там. Я взглянул на небо, оно приобрело приятный голубой цвет, а из-за туч выглянуло солнце.

Мне показалось, что это ее душа улыбается мне. Я верил, что она будет наблюдать за мной, за нами.

Я успокоился, она свободна, а это главное.
Прижав нашу девочку поближе к себе, я поцеловал ее в лоб и улыбнулся.
Ее шоколадные глаза искрились детской любовью.

Я решил назвать ее Изабеллой, Беллой...
_____________________________________________________________________________

Дорогие читатели фанфа « When we were young » надеюсь, вам понравилась эта глава, потому что когда я ее проверяла то плакала! Наш самый дорогой автор Sаша приносит извинение за длительное отсутствие проды и так как она сейчас в деревне то неизвестно когда будет эпилог, но он будет товарищи и это радует, мне не терпится узнать, чем же все кончится!