Человеческие воспоминания - одно из самых удивительных и необъяснимых явлений на нашей планете. Нельзя объяснить, почему в нашем подсознании остаются те или иные моменты, почему именно они занимают это место, а не те воспоминания, что хочется нам, почему зачастую судьба так жестока, запечатляя в нашей памяти лишь самые тяжелые, самые болезненные моменты, совершенно не оставляя места для счастливых и безоблачных мгновений. Порой именно то, что хочешь больше всего забыть, остается с собой навсегда, сводя с ума, подвергая почти каждодневным жестоким пыткам, заставляя сердце гореть огнем о потерянных счастливых моментах. Так почему же именно эти воспоминания остаются с нами? Возможно, причина в том, что мы сами не хотим их отпускать...

***

С каждым днем она становится все бледнее. Кожа словно бы теряет оттенок жизни, и Белла все больше начинает напоминать ходячий иссыхающий труп. Но больше всего Эдварда пугает температура ее тела. Каждый раз, беря ее за руку, он вздрагивает от холода ее хрупких пальчиков. Сжимает маленькую ладошку крепче, но теплее та не становится. И он сам начинает дрожать, словно изнутри все покрывается льдом.

Белла ничего не говорит и никак это не комментирует. Она сидит, прислонившись к стене, такой же холодной, и безучастным взглядом смотрит в потолок. Эдвард садится рядом с ней и аккуратно кладет ее голову к себе на плечо. Девушка тяжело выдыхает через зубы, но продолжает молчать.

- Больно?

В ответ она лишь качает головой.

Эдвард прижимается ближе и обнимает ее свободной рукой, неосознанно растирая холодную кожу ее плеча. Он чувствует, как под боком бьется ее слабое сердце, и его собственное сердце сбивается с ритма от того одновременного щемящего и пугающего ощущения ее близости.

Они сидят в одном из заброшенных корпусов их школы. В классе пыльно, темно и выбиты стекла. Но Беллу эту ничуть не смущает, и она раз за разом возвращается в эту комнату, встает лицом к окну и подолгу смотрит на луну. О чем она думает - это для Эдварда загадка, и, как бы ему не хотелось ее разгадать, он дает любимой время, чтобы побыть с собой наедине. Но каждый раз, когда от усталости у нее подкашиваются ноги, и, сев, она облокачивается о стену, он покидает свое место в дверном проеме и садится с ней рядом.

Порой ему кажется, что он сходит с ума. Его разрывает от чувства безысходности, отчаяния и страха за нее. Но, если сердцем он еще борется за нее, заставляя себя приходить сюда каждый вечер, то разумом он понимает, что проще было бы отпустить ее. Проще для них обоих.
В их школе все шепчутся о Белле и ее прошлом. Порой беззастенчиво обсуждают, высмеивают и кричат в спину: «Ненормальная!»

В такие минуты она крепче сжимает его руку, но не ее слабая хватка удерживает его от ответов. Даже не ее полные слез глаза и уж тем более не страх за себя самого. Лишь ее тихий шепот куда-то в другую от него сторону:

- Заслужила.

И тогда он начинает безучастно плестись с ней рядом по людным коридорам. Наверное, он никогда не узнает ее тайны, но именно в такие моменты он ясно понимает, что нуждается в ней так, что никогда не сможет ее отпустить.

Каждый раз это осознание словно бы дает ему второе дыхание, и он начинает по-новому воспринимать их больные отношения. Но в этот раз все иначе. И больше нет в нем чувства острой нужны, осталась только привычка быть рядом.

И он начинает отдаляться.

Больше не заезжает за ней перед школой. Не садится с ней на занятиях. Избегает в тех самых людных коридорах. Но самое болезненное – он больше не смотрит на нее.

Это сжигает его изнутри. Начинается это как зуд под кожей, словно бы ему чего-то не хватает. Неприятное ощущение пустоты поднимается в сердце каждый раз, когда он проходит мимо нее. Ладони жжет, и он жаждет схватить ее за руку, но сдерживается и просто идет дальше, стараясь думать о чем-нибудь другом.

За обедом он ловит на себе недоуменный взгляд Элис, когда садится за стол с ребятами из футбольной команды. Он фальшиво улыбается старым «друзьям» и начинает есть как ни в чем не бывало. Боковым зрением он видит, как его сестра начинает расспрашивать о случившемся Беллу. Но та лишь грустно качает головой и уходит, так ничего и не съев.

Ему начинают сниться кошмары.

Сны разные, но всегда об одном и том же. Каждый раз он оставляет ее. Молча уходит, но почему-то видит, что происходит с ней после, словно он смотрит на это со стороны. Пропускает через себя всю ту боль, что сковывает ее тело, когда она кричит ему вслед, когда бежит за ним и падает, споткнувшись о выступы в земле. Но он все равно уходит, хотя и не понимает почему.

Проснувшись утром с тяжелой головой, он кидает сестре сиплое «Привет» и выходит из дома на пробежку. Свежий воздух немного прочищает разум, но стоит ему остановиться, как все тело начинает ломить, и он чувствует себя очень-очень старым. Стоять тяжело, и он падает на колени прямо на промерзшую землю. Холод тонкой корки льда напоминает о нежных ладошках, что он еще недавно сжимал в своих руках.

На задворках сознания маячит решение вернуться и молить о прощении. Эта мысль полностью захватывает его, и кажется, его больная душа, наконец, исцеляется. Но по-прежнему уже ничего не будет, он не сможет без чувства вины даже просто смотреть ей в глаза. И рано или поздно это разрушит их.

Опустошенный, он еще некоторое время лежит на холодной земле и проклинает небеса за то, что те подарили ему счастье и так легко позволили ему его отпустить.

***

- Удивительная вещь – память. Сколько интересного она хранит в себе. Воспоминания не пропадают, даже когда люди теряют память. По крупицам они восстанавливаются, собираются в единую картину, возвращают то, без чего чувствовал бы себя пустым, одиноким.

- Вы чувствуете себя одинокой, мисс Свон?

Проницательный взгляд доктора Уитлока, казалось, способен проникнуть в самые потаенные глубины сознания, его выражение лица всегда такое… всепонимающие. Это раздражает. Но одновременно с этим заставляет верить ему. И это тоже раздражает.

- Ну что вы, у меня есть люди, которые дороги мне, которым дорога я.

- Вопрос был в другом, мисс Свон. Одиночество чаще проявляется не когда человек остается один на один с самим собой, а наоборот, когда его окружает множество людей.

Как можно быть таким любезным, таким внимательным?! Раздражающе внимательным.

- Первое время, после смерти Алисы… было тяжело. - Ее хриплый голос срывается, и, когда она поднимает наполненные слезами глаза, ее боль передается и Джасперу. – Просто обнимать ее было счастьем. Сейчас было бы счастьем просто знать, что она жива и с ней все в порядке, но, к сожалению, это правдой уже не станет. В тот день, когда… когда ее не стало, я понимала, что произошло. - Первая слезинка скатывается по фарфоровой щеке. - Понимала, но не хотела этого признавать, не хотела верить в это. - На мгновение перехватывает дыхание. - Легла тогда на пол рядом с ней и прижалась к еще теплому боку. Смотрела на ее умиротворенное лицо, легкую улыбку, что застыла на губах, и ждала, ждала, когда она повернет голову в мою сторону и начнет улыбаться мне, а не небесам…

В кабинете вдруг становится слишком холодно и Джаспер зябко начинает ежиться, хотя понимает, что холод идет изнутри. Сердце обливается кровью, и он проклинает себя за то, что допустил привязанность к пациентке.

Изабелла сидит в центре комнаты, и взгляд ее устремлен на ноги. Она отчаянно старается сдерживать всхлипы, но ее плечи дрожат с каждой минутой все сильнее, а тело судорожно дергается в приступах нехватки кислорода.

Медленно и аккуратно Джаспер поднимается и, стараясь удержать равновесие, на шатающихся ногах не спеша идет к столику в углу комнаты.

- Выпейте, мисс Свон, - с нотками нежности и заботы произносит Джаспер. - Вам нужно успокоиться. – Он кладет руку на плечо плачущей девушки, слегка ее приобнимая – слабая попытка утешить.

- Спасибо, доктор Уитлок. - Столько благодарности во взгляде Джаспер еще не видел никогда.

«Настоящий Ангел, ангел с самым чистым взглядом».