Три года спустя

- Элизабет Каллен, убери этот беспорядок сейчас же, пожалуйста! – громкий стон неодобрения раздался где-то у меня над головой. Либби оставила свои карандаши разбросанными по всему кухонному столу, клочки бумаги и блеск валялись на деревянном паркете, комната находилась в совершенном беспорядке.
- Но, пап! Генри также виновен!
Потирая переносицу, я достал пылесос из шкафа в коридоре, мое тело было в полной боевой готовности, ожидая того момента, когда Белла придет домой. Она снималась в сиквеле их с Джейкобом фильма, и я скучал по ней. С тех пор, как Либби пошла в школу, стало сложнее брать ее на сьемки вместе с мамочкой. Школа и все друзья дочери знали, что ее мать знаменитая актриса, но я не мог позволить отрывать мою малышку от нормальной жизни, с нормальными друзьями, домом и школой.

- Папочка? – Генри дернул меня за штанину, зарывшись лицом в мягкий материал. К большому удивлению наш сын был полной противоположностью своей шумной сестры. Она любила находиться в центре внимания, а ему нравилась тишина. Он был сдержан и застенчив, но невероятно умен. У него были растрепанные каштановые волосы, которые торчали во все стороны, и он унаследовал мои зеленые глаза, к радости Беллы, когда повзрослел.
- Да, чемпион? – сын посмотрел на меня, заставляя забеспокоиться. Мы были уверены, что нашему мальчику понадобятся очки, когда он станет старше, но, несмотря на это, он все еще был нашим сыном.
- Можно мне печенье, пожалуйста? – потянувшись над его головой, я достал шоколадное печенье из шкафчика, как раз в то мгновение, когда вошла моя жена.
- Эдвард Энтони Каллен, что именно ты делаешь? – Джейкоб, который стоял рядом с ней, тихо засмеялся. Генри подбежал к своему крестному, забыв о печенье.
- Эй, Белла, я просто хотел печенье… Видишь?

- М-м. Иди, поцелуй меня, мистер, - Генри схватил ее за руку, так что она подняла его с пола. Он мягко прижался к ее губам, а затем протянул свои руки к Джейкобу. Актер забрал моего сына из рук Беллы и обнял его, нежно щекоча животик через черную футболку. Когда они вышли из комнаты, я наклонился и поцеловал Беллу, надеясь почувствовать вкус ее мягкого языка, прежде чем нас прервали.
- Я скучал по тебе, любимая, - мой голос стал хриплым, и я, несомненно, был возбужден. Я скучал по своей жене, и она получит все, что бы ни захотела этой ночью.

BPOV

- Я тоже скучала по тебе, - ответила я, как только он отстранился от моих губ, исследуя теперь мою шею.
- Как думаешь, Джейкоб сможет присмотреть недолго за нашими детьми? – спросил он, его руки выводили небольшие и успокаивающие круги по моей спине, расслабляя мышцы.
Я кивнула, и только тихое «м-м» сорвалось с моих губ.
- Хорошо, - заявил Эдвард, прежде чем поднял меня на руки и понес в гостиную, направляясь вверх по лестнице. Я хихикнула, когда мои ноги слегка ударились, а руки обвились вокруг шеи моего мужа.
- Спасибо, что присмотришь за детьми, - прокричал Эдвард, а затем раздался глубокий смех нашего друга.
- Мне стоит закрыть им уши? – раздался громкий голос Джейкоба из холла, хотя мы с Эдвардом уже были почти на полпути наверх.

Любимый остановился и повернулся, чтобы посмотреть на темного мужчину.
- Возможно, будет лучше, если ты уведешь их куда-нибудь, - сказал он с ухмылкой, украшающей его губы.
- Отличная мысль, - засмеялся Джейкоб.
- И почему, могу я спросить, он должен забрать детей из дома? – спросила я, выгнув бровь.
- Потому, миссис Каллен, что я намерен заставить кричать тебя так громко, что ты можешь испугать наших детей, - он подмигнул мне, прежде чем нежно уложил на матрац.
- Что ж, тогда, в любом случае, действуй, - я хихикнула, опираясь на локти и смотря на него.
Эдвард подошел ко мне, накрыв своим худощавым телом мое, прежде чем начал медленно целовать, когда его рука скользила по моим бокам вверх-вниз. Я почувствовала, как мои губы начали опухать, когда он наконец-то освободил их, прежде чем передвинулся, и начал посасывать и покусывать мое плечо.
- М-м, Эдвард, - я стонала от каждого прикосновения его зубов к моей коже.
- Это, любовь моя, только начало…

***
Наши дни значительно замедлились с тех пор, как Генри подрос. Мы оба были рады, что он больше не будил нас посреди ночи, чтобы поесть или сменить ему пеленки. И хотя были времена, когда мы скучали по компании крошечного ребенка в нашей кровати, он вырос, и это сделало нашу жизнь менее беспокойной.
- Белла, можешь захватить пальто Либби? – прокричал Эдвард мне снизу.
Я вошла в яркую комнату нашей дочери и захватила ее джинсовый пиджак, который висел на двери спальни.
- Хорошо, я взяла пиджак, - ответила я, бросая куртку Либби, которая поймала ее с улыбкой. – У меня девушка, - продолжила я, беря Либби за руку.
- У меня мальчик, - заметил Эдвард, беря Генри на руки.
Мы отправились в парк; погода была настолько восхитительной, что мы не хотели тратить время зря и пошли принимать солнечные ванны. Светило солнце, но на улице дул легкий ветер, так что мы убедились, что захватили куртки для наших детей. Но погода была не такой облачной и дождливой, чтобы дети это заметили. Они оказались слишком заняты, смеясь, когда мы раскачивали их на качелях.

- Мам, позволь мне самой, - проговорила моя дочь, смеясь и отталкиваясь ногами.
- Ладно, букашка Либби, - согласилась я, отходя на шаг назад и в сторону, но оставаясь достаточно близко на случай, если я ей понадоблюсь.
Это было интересным временем, ведь, с одной стороны, Генри вырос. Больше никаких волнений насчет того, что он попадет куда-то или возьмет то, чего ему нельзя. Наблюдая за его развитием и видя, что пусть он и унаследовал внешность отца, у него было что-то и от меня, например, моя знаменитая привычка краснеть. И, конечно же, наступила великая радость, когда он заговорил. Генри был самым милым мальчиком в мире, которого мы когда-либо видели, и журналы сделали все, что могли, чтобы заполучить первые фотографии нашего малыша.
Но взрослела еще и Либби. Наша маленькая букашка Либби тоже росла быстро, и иногда я хотела это остановить или, по крайней мере, замедлить. Она превращалась в такую красивую девушку, и она была моей. Мне очень повезло быть частью жизни этой малышки, и единственное, о чем я могла сожалеть – что не узнала ее раньше. Хотя ей и было почти восемь лет, она все еще была и всегда будет моей букашкой Либби.

- Мамочка! Смотри! – прокричала она, и мое сердце подпрыгнуло, когда она назвала меня «мамочкой» еще раз. И, конечно же, она все еще сидела на своих качелях, размахивая ногами в воздухе. – Я сама! – хихикнула она.
- Я вижу, милая. Отлично получается, - спокойно проговорила я, чувствуя, как мои глаза начинают наполняться слезами. Это был еще один шаг, который она сделала к своему взрослению.
- Я знаю, любимая. Это сложно, - Эдвард стоял рядом со мной, шепча слова на ухо и прижимая Генри к себе. – Хорошо, что она была еще слишком мала, чтобы помнить тот момент, когда произнесла свои первые слова. Я плакал тогда, как ребенок, - Эдвард ухмыльнулся. – Ты привыкнешь к этому, милая.
- Знаю, - я улыбнулась ему, - и потом мы снова сможем пережить это с Генри.
- И возможно с еще одним? – спросил он, его глаза сияли любовью и нежностью.
- Возможно, что через какое-то время, и с еще одним, - ответила я нежно, прежде чем посмотрела на раскачивающуюся Либби.

В конце концов, мы не были Голливудской парой, не настолько. Таблоиды и развлекательные программы новостей могли говорить, что хотели, но мы продолжали держаться особняком, насколько это было возможным. Конечно, мы с Эдвардом посещали вечеринки, и наши дети наслаждались походами на премьеры их любимых диснеевских фильмов и встречами со звездами, которых они видели по телевизору, но они были просто нормальными детьми, так можно ли их винить?
- Мам, а теперь мы можем пойти домой? – спросил Генри, заставляя меня моргнуть.
Я посмотрела вверх, солнце уже начало садиться, день уходил вместе с ветром.
- Конечно, малыш, - ответила я, убирая его мягкие и темные волосы с лица.
Либби побежала и взяла меня за руку. Эдвард обвил своей рукой меня за талию, держа на руках Генри. Пока мы медленно шли, я знала, что моя жизнь идеальна. У меня было все, что я хотела… люди, которые любили меня, которым я была нужна.
Да, я буду смотреть, как растут мои дети, и буду видеть, как мои друзья обзаводятся собственными семьями. Все меняется. Все всегда изменяется. Иногда к худшему, но на этот раз я чувствовала, что к лучшему. Хотя мне придется преодолеть многие повороты судьбы, я знала, что пока в моей жизни будут люди, которые любят меня, которых я люблю больше всего, я смогу преодолеть это. Мы сможем преодолеть это.
Вместе.

EPOV

- Давай, Генри, ударь по мячу, - его глаза были прищурены от концентрации, а лохматые каштановые волосы выбились из-под шлема. Ему было десять, и он был полон энергии; ее оказалось так много, что мы были вынуждены записать сына на три разных вида спорта: бейсбол, футбол и плавание. Моя четырнадцатилетняя дочь поднялась на носочки, сжимая пальцами серебристую сетку, защищавшую нас от случайных бейсбольных мячей.
- ЛОВИ, ГЕНРИ! – я усмехнулся энтузиазму своей дочери. Удивительно, но Либби переросла свою фазу «принцессы» и теперь занялась софтболом после игры в бейсбол для детей. В любое время, когда кто-то хвалил игру Генри, грудь Либби выпячивалась от гордости, поскольку она утверждала, что именно она всему обучила его.
- Ну же! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – пальцы Беллы скрестились, и она подпрыгивала на носочках. Он находился на девятой базе, и Генри был последней надеждой команды.

Последней, но не совсем. Наш младший сын, Мейсон Чарльз Каллен, стоял молча рядом со своей матерью, смотря на поле. Он был полной моей копией. Четырехлетний ребенок улыбнулся мне, и я подмигнул ему, копируя то самое подмигивание, которое делала моя дочь в его возрасте.
Бита Генри ударила по мячу, и тот полетел в дальний конец поля. Я улыбнулся жене, которая улыбнулась мне в ответ, наш сын начал обегать базы. Он проскочил мимо третьей, оказавшись в идеальном положении для выигрыша, когда Бреннор Майклс наступил на плиту.
Волосы моего крестника потемнели с годами и теперь были такими же каштановыми, как и у Генри. Некоторые люди считали, что эти парни братья; за исключением карих глаз Бреннора и моих зеленых глаз Генри. Лиам стоял на третьей базе, сигналя своему сыну, давая понять ему, стоит ли закручивать мяч или нет.
Мальчик мог быть упрямым, иногда игнорируя инструкции отца, но в этот раз Бреннор стиснул зубы и кивнул, готовясь ударить по мячу. Мяч соприкоснулся с битой Бреннора и улетел высоко над головой бейсболиста между второй и третьей базой. Генри бросился к дому, а бейсболист перебросил мяч кетчеру.

Наш сын скользнул, его нога прикоснулась к плите дома, и оба, кетчер и Генри, посмотрели вверх на судью, ожидая его решения:
- АУТ!
Генри ударил кулаком по теперь уже грязной плите, другая же команда побежала к питчеру, празднуя их победу. Я стоял в стороне, смотря, как Бреннор подбежал к дому и помог своему другу подняться из пыли. Нам с Лиамом не нужно было слышать, о чем они говорили, потому что рука Бреннора обвилась вокруг плеч Генри, когда они оба поднялись.
Они обменялись рукопожатиями с другой командой, но, когда Генри направился к нам, я не смог не заметить следов от слез на его грязном лице. Он пытался проскочить мимо меня, но моя рука обхватила его за талию, прижимая маленького Тасманского дьяволенка спиной к себе.
- Отличная игра, чемпион.

Он покачал головой, всхлипывая, пряча лицо у меня на плече. Я почувствовал его слезы через свою футболку тренера, потирая его спину. Генри откинул голову назад, чтобы посмотреть мне в лицо.
- Но я проиграл. Мы проиграли из-за меня.
Я вздохнул, вытирая грязь с его лица. Как только его щеки стали чистыми, я повел сына к скамейке запасных. Опустившись на колени, я посмотрел в его зеленые глаза, снова наполненные слезами.
- Могу я тебе что-то сказать, чемпион?
Мой сын икнул и кивнул, ожидая, когда я продолжу.
- Проигрыш, сын, в своей своеобразной манере, является выигрышем.
Генри настороженно посмотрел на меня, беспокоясь о том, не выжил ли его отец из ума.
- Нет пап, проигрыш это просто проигрыш. А я отстой.
Мо голос стал немного жестче.
- Нет, не отстой, молодой человек, такое невозможно, знаешь, почему?
- Нет… - слово затихло, исчезая в пыльном воздухе, пока Генри прислушивался к моему спокойному голосу.

- Потому что, во-первых, Каллены не могут быть отстойными, а во-вторых, как мы проигрываем, как это изменяет нас, и что мы выносим из этого что-то, чего еще не знали, но что применим в следующий раз – вот почему проигрыш это и выигрыш.
Генри моргнул.
- Это была самая худшая подбадривающая речь в мире.
- А теперь и я кое-чему научился! – я усмехнулся сыну, и его тихий смех был ответом на мой сарказм: - Но это правда. Ты проиграл, потому что слишком быстро побежал к дому. Если дождешься следующего соревнования, может быть, сможешь научиться на своих ошибках. В следующий раз ты будешь более осторожным в своем решении.
- Эй, пап? – я посмотрел вверх и увидел Либби, которая смотрела на меня. Мейсон стоял рядом с ней, его голова наклонилась в сторону.
- Да, букашка Либби?
- Мама сказала тебе заткнуться, мы уже должны уходить. Команда ожидает нас в «Dairy Queen», и дядя Ли заявил, что сегодня твоя очередь платить.

Мои дети засмеялись, и Белла улыбнулась с того места, где стояла, в конце скамейки для запасных. Бреннор позвал моих детей, и они побежали в направлении внедорожника Лиама и Хизер. Очевидно, они поедут вместе с ними.
- Отличная игра, тренер, - я улыбнулся своей жене, которая подошла ко мне. Мои руки потянулись и обвились вокруг ее талии, выводя круги на бедрах. Белле было неловко приезжать на игры наших детей, потому что люди всегда смотрели на нее, но она всегда находилась рядом со своими детьми.
- Я покажу тебе хорошую игру, миссис Каллен, - Белла завизжала, когда я поднял ее, мои губы накрыли ее, а глаза заблестели, когда она посмотрела на меня. Наши губы двигались медленно, смакуя момент тишины, пока громкий гудок не заставил оторваться друг от друга.
- Эй, снимите номер. Скамейка запасных слишком грязная, Каллен, а я считаю, что ты слишком крутой для этого, - поскольку рядом не было детей, Лиаму Майклзу достался в ответ довольно грубый жест, но мой блеск в глазах пообещал ему отмщение.

Пыль поднялась вслед за уехавшим внедорожником, и я взял Беллу за руку, когда мы направились к нашей собственной машине. Подушечки ее пальцев ласкали мою руку, выводи круги на коже. Как только мы оказались в автомобиле, я сорвался с места и поехал по пыльной дороге.
Рука Беллы лежала у меня на ноге, когда мы въехали на парковку у «Dairy Queen», готовясь к толпе шумных детей и их родителей. Она всегда знала, как успокоить меня, и когда мои напряженные мышцы расслабились, я наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы.
- Давай сделаем это.

BPOV

- Аргх! Не могу поверить, что вы, ребята, опять собираетесь смотреть это. Неужели мы должны смотреть это каждый раз, когда вся семья собирается вместе? – спросила я, входя в дом, в моих руках были полные сумки продуктов.
- Ох, да ладно, мам, - произнесла Либби с улыбкой со своего места на диване. – Это так смешно смотреть! – я посмотрела на свою семью, которая собралась вокруг телевизора в нашей гостиной, смотря на фильм из нашего прошлого. Запись восьмидесяти четвертой ежегодной церемонии награждения киноакадемии.
Либби сидела рядом со своим мужем, Дереком, на диване, с выпуклым животом, точно таким же, как и мой. Дерек в защитном жесте прижал жену поближе к своему боку, его руки обвились вокруг ее плеч.

Генри был обручен с красивой девушкой по имени Стефани, и они находились как раз в разгаре планирования их свадьбы.
Мейсон все еще был одинок, хотя он тоже заполучил свою часть женщин. Конечно же, заполучил, учитывая, что он являлся почти клоном своего отца. Я хотела закатить глаза от этой мысли. Но хотя он и мог заполучить любую девушку, которую пожелал, но просто еще не нашел «ту единственную».
Элис и ее семья также находились здесь вместе с Розали и ее семьей, Джейкобом и его родными. Было почти странно смотреть на фильм, который мы уже видели, и вспоминать, что мы больше так не выглядим. В душе мы навсегда остались двадцатилетними, как в дни, когда впервые собрались вместе, и между нами возникла эта связь, прошедшая испытание временем.
- Ох, Белла, разве ты не помнишь этого? – спросил Эдвард, его рука поднялась, чтобы обнять меня за талию. – Помнишь ту ночь?
Я кивнула, накрывая его руку своей. Конечно же, я помнила.

- Мамочка, удачи! – прокричал самый младший мой ребенок в телефон.
- Мейсон, прекрати забирать телефон, - сказала ему Либби, и я представила, как она пытается вырвать телефон у брата.
- Но я хочу сказать ей… - тоненький голосок Мейсона прозвучал обиженно.
Голос же Либби значительно смягчился.
- Ладно, Мейсон, я скажу ей и за тебя, хорошо? Мам, Мейсон говорит «удачи»», - послушно повторила она в трубку.
Я улыбнулась, тело Эдвард сотрясалось от смеха рядом со мной, его голова была плотно прижата к моей, пока мы оба слушали наших детей.
- Что ж, спасибо, - ответила я своим детям.
- Ох, и Генри хочет знать, видели ли вы уже Шию Ла Беф? – спросила она более робким голосом.
- Ох, это Генри хочет знать, да? - я засмеялась. – Нет, Либби, я еще не видела его, - я закатила глаза от увлеченности моей дочери этим актером.

Вспышки осветили мои глаза, отчего я неожиданно ослепла и посмотрела вверх, увидев фотографов, которые теперь повернулись ко мне и Эдварду.
- Я олжна идти, милая. Скажи мальчикам, что мы любим их. Мы позже поговорим с тобой, - сказала я ей, чувствуя, как слезы начали наполнять мои глаза, желая, чтобы мои дети могли быть здесь со мной в эту ночь, такую важную.
- Буду ждать. Удачи, и мы будем смотреть на тебя, - я почти могла видеть улыбку на ее лице, когда она говорила.
Я закрыла телефон, а затем еще несколько мгновений посмотрела на маленькое устройство у меня в руках.
- С ними все будет хорошо. Элис там вместе с Джаспером, не волнуйся, - Эдвард успокаивал меня, положив руку на мое обнаженное плечо.

- Я знаю, - я улыбнулась ему, игнорируя всех папарацци и камеры, смотрящих на нас. – Надеюсь, Элис не съест всю нашу еду, - я засмеялась, кладя телефон обратно в сумочку. Элис ждала маленькую девочку, она была уже на последнем месяце, но я все же волновалась. Она выглядела так, будто могла родить в любую секунду.
- Белла! – позвал меня Джейкоб хриплым голосом. – Вы двое сможете снять комнату после шоу! – он ухмыльнулся, подходя к нам с очень красивой Несси. На ней было надето светло-голубое шелковое платье, а ее бронзовые волосы локонами лежали на ее плечах и спине.
Мы обнялись и поцеловались, пока фотографы продолжали снимать нас, как и всех других, кто появлялся на красной дорожке, но мы не обращали внимания на это. Пока Джейкоб и Эдвард разговаривали о… чем там разговаривают парни, мы с Несси были заняты, любуясь платьями друг друга, украшениями и прическами, а затем делились друг с другом о том, как фантастически, должно быть, находиться здесь, в центре нашей собственной сказки; наш первый раз на Оскаре.

Хотя Эдвард тоже ни разу не присутствовал здесь раньше, он всегда был таким собранным и хладнокровным, что у него не появлялось желания прыгать на месте от всего этого как девочка-подросток, которая только что получила автограф своей любимой кинозвезды… Я прыгала. И было приятно, что Несс чувствовала то же самое. Это было бы ужасно, если бы я была единственной, кто едва не упал в обморок, когда Хью Джекман прошел мимо. Теперь, по крайней мере, мы сделаем это вместе.
Мы шли, останавливаясь и позируя, затем снова шли, снова останавливались, давая интервью, снова позируя. Нас представили знаменитостям, которых я привыкла видеть в кинотеатрах, и я даже наткнулась (в буквально смысле) на знаковых звезд, лица которых, как мне казалось, красовались даже на билбордах в Китае.
Все это было невероятным, это была мечта маленькой девочки, которая стала реальностью, но ничто не вызвало бабочек у меня в животе, пока я не вошла в здание театра, где должен был начаться Оскар. Я сжала руку Эдварда в тисках, смотря на огромное здание, где проходит церемония, и, учитывая, что Эдвард был отличным джентльменом, он наклонился и оставил поцелуй у меня на виске в попытке успокоить мои нервы.

Когда мы заняли наши места, Джейкоб и Несс совсем не случайно сидели рядом вместе с Аароном и Маркусом. Элис и Джаспер также должны были бы сидеть рядом с нами. Но что было удивительно – мисс Розали Хейл сидела рядом с Эмметом в ряду прямо перед нами.
Сев на наши места, оказавшись зажатой между Эдвардом и Джейкобом, я наклонилась и прошептала ей на ухо:
- Ты когда-либо носишь какие-то другие цвета, кроме красного?
Я увидела, как ее плечи задрожали от смеха передо мной, когда она повернулась и улыбнулась мне.
- Милая, не шути с фирменным знаком. Когда люди чего-то ждут, ты не можешь их разочаровывать, - она подмигнула. Ее улыбка стала нежной и менее дерзкой, когда Розали опустила глаза, а затем вновь подняла их. – Удачи, Белла. Я никогда не встречала никого, кто так бы заслуживал получить то, что он хочет, как ты.

- Спасибо, Розали, - я наклонилась вперед, и мы неловко обнялись на этих красных сиденьях. – И не выпрыгни из этого платья, - добавила я, отчего она оттолкнула меня и дразняще ударила в плечо.
Роуз не была номинирована, не в этом году. Она взяла годичный отпуск, чтобы провести его вместе с Эмметом, и теперь они планировали создать свою собственную семью. Розали наконец-то решила отказаться от своего идеального тела на девять месяцев беременности. Нет, вместо того, чтобы быть номинированной в этом году, она представляла номинацию за лучшие костюмы или что-то в этом роде. Я поняла, что это было довольно правильным решением, учитывая, что она была одета лучше всех перед лицом камер.
Оскар начался, как всегда, со смешной пародии в начале. Я помню, как смеялась дома над такими же пародиями, на которую смотрела сейчас, но, когда я была здесь, именно тут, видя все собственными глазами, это было отличительным, и единственное, что я могла вспомнить это, о мой Бог, не могу поверить, что я действительно здесь!

Ночь продолжалась, вступительная речь окончилась. Но уже ближе к концу, когда они уже было собрались объявить награды за Лучшую мужскую роль, Лучшую женскую роль, Лучшего режиссера и Лучший фильм, я была готова снять туфли, в которые запихнула меня Элис, и бросить их в тех глупцов, которые умудрялись обрывать благодарственные речи. Этот чертов Оскар! Вы выигрываете его только раз в жизни… если вам повезет, а они не могут дать вам даже пару минут, чтобы назвать несколько имен? Пожалуй, я бы взяла палочку и засунула ее прямо в задницу дирижера. Если он сделает это со мной.
Если…
О черт, пришел черед представить мою категорию! Я совершенно пропустила, кто же выиграл награду за Лучшую мужскую роль, слишком увлекшись новым использованием моих черных туфлей на шпильках. А это значило, что они вероятно настроились на мое лицо, не упустив того сердитого выражения глаз, с каким я смотрела на дирижера, в которого и хотела запустить туфлей.

Я помню, как взволнованно оглядывалась вокруг, увидел ли кто-то тот взгляд, которым я посмотрела, и к моему ужасу, сидящие поблизости ко мне смотрели не на сцену, а на меня, а затем снова повернулись к сцене, где на гигантском экране было показано мое взволнованное лицо. Черт! Разве могло быть хуже?
- И Оскар достается… - Дрю Берримор сломала печать на конверте. Подождите минуту, Дрю Берримор представляет награду за Лучшую женскую роль? – Изабелле Свон за фильм «Когда осядет пыль».
- Белла! – прокричала я с досадой. Подождите минутку. – Это я! – прокричала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Эдварда, ожидая его подтверждения, но его руки уже обвились вокруг меня, и он наклонился, чтобы нежно подарить поцелуй.
Все вокруг меня взорвались аплодисментами, поглаживая меня по спине… это были руки людей, которых я даже не знала. Все еще будучи ошеломлена, что именно мое имя назвали, я пыталась пройти мимо кресел, направляясь к проходу.

Я споткнулась больше раз, чем могла сосчитать, но в этот момент мне было все равно. Я схватила свою сумочку и практически перепрыгнула через людей, чтобы добраться к проходу, а затем подняла свое платье, чтобы не споткнуться об него, когда почти бегом направилась к сцене.
Дрю, в действительности довольно милая леди, протянула мне маленького золотого мужчину, который был тяжелее, чем я ожидала, и поцеловала меня, прежде чем оставила одну перед лицом сотни людей для моей речи. Стерва. Я изменила свое мнение о ней.
Одна моя рука сжимала статуэтку, а другая же скользнула в сумочку, пока я пыталась подобрать слова. Я открыла рот, толпа замолчала, ожидая моей речи, но единственное, что получилось – это странный звук, который совсем не имел смысла, отчего аудитория засмеялась и улыбнулась мне.
Я подумала об общем знаменателе всех благодарственных речей и начала с этого.
- Я… - начала я дрожащим голосом, - просто хочу поблагодарить…

Ты мне нужен сегодня ночью
Больше, чем когда-либо.
И если только ты крепко обнимешь меня,
Мы навсегда будем вместе.
И мы будем исключительно правы,
Потому что мы никогда не допустим ошибки.
Вместе мы будем беречь наши чувства, пока это возможно.
Твоя любовь как тень...

Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что это звонит мой телефон в сумочке, который я в спешке взяла с собой, а затем мне понадобилось еще мгновение, чтобы достать его оттуда.
- Алло? – ответила я, заслужив еще больше смеха от кинозвезд, сидящих на своих местах.
- ТЫ ВЫИГРАЛА, МАМОЧКА! – услышала я восхищенный голос Либби, а позади смех моих мальчиков и Элис.
- Я знаю, не могу поверить! М-м… что мне делать? – спросила я у нее, пытаясь говорить шепотом в телефон, но микрофон озвучил этот вопрос на весь зал.
- Поблагодари нас!

- Точно, - я повернулась к толпе, продолжая держать телефон в руках и подняв его так, как будто это помогло бы Либби услышать. – Я действительно хочу просто поблагодарить свою семью. Мою любимую дочку и двух мальчиков, которые сейчас дома, и мужчину, который осуществил все мои мечты. Когда я впервые решила стать актрисой, у меня были надежды, мечты, моя жизнь, все это было как маленькая картинка в моей голове. Это было прекрасно, лучшая жизнь, какую я могла бы представить. Но ничто из этого не могло и близко сравниться с тем, что я сейчас держу в руке, - я подняла телефон так высоко, как могла, не уронив приэтом сумочку, зажатую у себя под рукой, - и сидящих в этом зале, - я посмотрела прямо на Эдварда и увидела, как он подмигнул мне, улыбаясь своей кривоватой улыбкой.

- Мечты – это замечательно… Они дают тебе повод сражаться. Но ничто не сравнится с реальностью, так что, спасибо вам, Эдвард, Либби, Генри, Мейсон и всем моим друзьям и семьям за то, что сделали мою жизнь реальностью, которая превосходит все девчачьи мечты.
Я даже не дождалась, когда заиграет музыка или толпа разразится аплодисментами, а спустилась с лестницы, и тому человеку с палочкой в оркестровой яме чертовски повезло, что он не прервал меня, иначе не смог бы ходить ровно.
- Мам….? – услышала я приглушенный голос.
- Ох, Либби, милая, прости.
- Я люблю тебя, мам, - прошептала она в телефон.
- Я тоже люблю тебя, букашка Либби, - прошептала я в ответ.
Мы попрощались, и я отключилась как раз вовремя, чтобы дать интервью Мэри Харт, которая подошла спросить меня о моей победе, но была быстро прервана, когда Эдвард вбежал за кулисы и поднял меня на руки, целуя так, будто мы опять были молодоженами.
- Я так горжусь тобой, - сказал он, прежде чем опустить меня на пол и поцеловать в лоб.
- Я тоже, - улыбнулась я, прижимаясь к нему.

Смех вывел меня из задумчивости, когда мои друзья и семья смотрели на то, как я отвечала на звонок по телевизору.
- Белла! – засмеялась Элис. – Не могу поверить, что ты сделала это!
- Эй, - защищалась я. – Это было незабываемо. Джеймс Кэмерон был Королем мира, Хиллари Суонк забыла поблагодарить своего мужа, ну а я отличилась своим телефоном, - я пожала плечами, заработав очередную порцию смеха.
- Ладно, хватит смеяться, давайте уже есть! – произнес Эммет, хлопая в ладоши, когда попытался встать с пола, но в его преклонном возрасте ему потребовалась помощь Мейсона.
Время, казалось, летело, пока мы все ели и вспоминали о том, о чем наши дети не могли помнить, так как были еще слишком малы тогда. Мы достали альбомы, и я неожиданно почувствовала необходимость обнять Эдварда так крепко, как могла, смотря на фотографии наших детей, как они взрослели от малышей, о которых я заботилась, до взрослых, независимых людей, которыми стали.

Мы обменялись множеством объятий, поцелуев и смеха. Мы с Эдвардом и друзьями отправились на тройное свидание на той неделе. Это заставило меня почти рассмеяться, когда Элис впервые предложила подобную идею, но когда дети оставили дома, все стало намного тише, чем мы привыкли. Так что несколько лет назад мы сделали это традицией – раз в неделю выбираться куда-то вместе.
Я выдохнула, когда моя голова коснулась подушки, и посмотрела в потолок над кроватью. Матрац прогнулся под весом Эдварда, когда он опустился рядом со мной и подвинулся ко мне, пока не прижал меня к своему телу. Он вдохнул мой аромат, как будто это был первый раз, когда он ощущал его. Его нос нежно исследовал мой подбородок. Это было смешно, его прикосновения до сих пор заставляли меня трепетать.

- Что такое, любимая? – спросил он, его рука начала выводить круги у меня на боку.
- Жизнь проносится так быстро. Я могу вспомнить каждый год их взросления. Когда была беременна Генри, нашу помолвку, одиночество, когда у меня не было ничего, кроме моей работы. Это безумие, кажется, что жизнь просто перемоталась к этому месту.
- Да, может быть она и движется слишком быстро, но каждый шаг вперед, каждый вздох, каждый новый день стоит того. Это приблизило нас к этому моменту. К месту, когда мы можем смотреть на наших детей, которые выселятся, а мы сами погружаемся в новые приключения. Только потому, что жизни наших детей только начинаются, еще не значит, что наши заканчиваются. Есть еще столько всего, чего мы не видели или не делали.
Я повернулась набок и обняла руками крепко за талию своего мужа, наслаждаясь теплом его тела и запахом.

- Да? – подразнила я. – И что, например?
- Например, восемь билетов в Австралию на месяц, - улыбнулся он мне.
- Эдвард, это действительно весело… - я заметила улыбку, с которой он посмотрел на меня, и замолчала. – Ты не сделал это.
Он кивнул, на его лице появилась та же самая дерьмовая улыбка.
- Но мы не можем! – воскликнула я, садясь на кровати.
- Не можем? Назови мне хотя бы одну причину, – сказал он, его лицо наклонилось ко мне.
- Потому что… - но я не смогла ответить. О детях уже не нужно было волноваться, я все еще снималась в кино, но только когда находила исключительно хороший сценарий.
- Представь, Белла. Хрустящие, чистые пляжи. Ты в купальнике, - он дразняще поцеловал меня в шею, - теплая погода, кенгуру. И если захочешь, думаю, ты все еще смогла бы заполучить своего Квинлана, - он пошевелил бровями.

Я ударила его по плечу, но эта мысль была такой хорошей. Я могла почувствовать, как улыбка расползается по моему лицу, когда спросила:
- Ты сказал восемь билетов, да?
Он кивнул.
- М-м, только взрослые.
- Элис захочет спланировать день шопинга!
- Но сегодня ты моя, - сказал он, бросая меня на кровать и нападая с поцелуями.
Когда его поцелуи переполнили меня, я как раз думала о том, что не важно, что случится, не важно, какого возраста мы будем, мы будем такими же. Наша любовь и наша дружба больше чем метеорит, ярко пронесшийся по небу и исчезнувший во мгле. Они были солнцем, сияющими каждый день, светом луны в ночи. Они освещали наш путь, будучи частью того путешествия, который ты совершаешь, и все еще будут сиять, когда это путешествие подойдет к концу.
- М-м, Эдвард, - простонала я, когда его тело заскользило поверх моего в ритме, созданного самими нами.
- Я люблю тебя, Белла, - прошептал он в мою шею.
- Я тоже люблю тебя, Эдвард, - ответила я. – Ох, Эдвард! О, да, малыш, я собираюсь…

Было время, когда я влюблялась,
А теперь я только становлюсь беззащитной.
Я ничего не могу сделать –
Это полное затмение сердца.
Было время, когда в моей жизни был свет,
А теперь есть только любовь в темноте.
Я ничего не могу сказать –
Это полное затмение сердца.

- Проклятье!



[c]Вот и подошла к концу еще одна чудесная история. Спасибо всем читателям, что остались с нами до конца. Мы с Тео всех вас очень любим и будем ждать на страницах других произведений :)