2024-4-27

16

0

0

- Ты опоздала, Белла, - сказала Эсме, когда я вошла к ней в кабинет. Я покраснела и заняла место напротив неё.

- Извините. Меня задержали в библиотеке, - я не говорила всей правды, но этого должно было хватить. Последние пять минут я сердилась на Эдварда за то, что он не рассказал мне о моём сонном лепете. Его, похоже, вначале крайне забавляло то, что моё лицо приняло пунцовый оттенок, но потом он попытался успокоить меня. Эсме улыбнулась, однако тут же снова стала серьёзной:
- Ладно, Белла. Давай приступим, хорошо? – Я кивнула и приготовилась к худшему. – Для начала расскажи, с какими чувствами ты поступила в наше учреждение? - она взяла авторучку и открыла блокнот.

- Я не хотела ехать сюда, - начала я. – Это не было добровольным шагом. Мне казалось, что это психиатрическая больница, а с меня было довольно и того, что все в школе считали меня сумасшедшей.

Она кивнула и что-то записала.

- Обычно у всех так и начинается. Большинство из тех, кто здесь находится, были направлены сюда в принудительном порядке. Только очень немногие поступили в наш институт по собственному желанию. Я хочу, чтобы ты знала: ты не сумасшедшая. Твои эмоции, слёзы и боль свидетельствуют только о том, что ты искренне любила своих родителей и их ужасная смерть ранила тебя.

Откинувшись на спинку кресла, я ловила каждое её слово. Эсме была права. Я нормальная. Просто горюю по своим родителям.

- Копы приехали, когда соседи вызвали полицию, испугавшись моих безостановочных криков, - я знала, что отклоняюсь от темы, но мне нужно было выговориться. Внезапно стало трудно носить это в себе. Мне нужна была разрядка.

- Продолжай, - попросила Эсме.

- Они вошли в дом и увидели, что я пытаюсь вытащить нож из груди моего отца. Парамедики ввели мне успокоительное, потому что я пришла в неистовство. Мне казалось, они не могут понять, что происходит в моей голове. Мои родители были… людьми. Я никогда не присутствовала при убийстве или каком-нибудь другом преступлении, связанном с насилием. Конечно, мы смотрели фильмы… но ничто не могло сравниться с тем, как это выглядит в реальности. Убить людей. Таких, как мои родители. Какое чудовище могло это сделать?

Эсме молчала, но я слышала, что она торопливо записывает.

- Так или иначе, они позволили мне жить в этом доме, когда там убрались, потому что я не дала согласия на помещение в приёмную семью или отправку к кому-нибудь из родственников. Я не могла встретиться со своими тётками, дядями или какими-то другими родственниками. Они всегда говорили, что я очень похожа на Рене и Чарли. Я просто была не в состоянии так поступить с ними. Не могла обременять их своим присутствием.

- Ты не хотела напоминать им о смерти своих родителей, - констатировала Эсме.

- Вот именно. У властей не было выбора – ведь как раз в тот день мне исполнилось восемнадцать. Правда, я ненавидела это. Возненавидела свою самостоятельность сразу же после того, как приняла это решение. А в том доме мне всегда было холодно. Согреть меня не могли ни одеяла, ни включённое на полную мощность отопление. Мои губы постоянно были синими, а кожа – бледной. Я больше не была дома в этом доме. Соседи, которые заходили меня проведать ежедневно – хотя мне казалось, что ежечасно, – по их словам, ничего такого не чувствовали. Они решили, что всему виной ухудшение моего психического состояния. А я не знала, что думать.

- А что говорили твои соученики и преподаватели?

- Я знала, что все обсуждают меня, - мои глаза наполнились слезами. Рассказывать об этом было больно, но у меня возникло чувство, что подъём на эту «гору», принесёт облегчение. – Они шептались у меня за спиной и обменивались записками – я понимала, что это обо мне и моих родителях. Я потеряла всех своих друзей. Они не могли бороться с моей депрессией. Анджела Вебер пробовала вывести меня из этого состояния. Она и её парень Бен вместе с Майком, Джессикой и Лорен… - участие которой меня поразило, - …попытались как-то воздействовать на меня. Но я была такой мёртвой. Даже не помню, что они мне говорили…

- И что ты почувствовала в связи с этим?

- С их вмешательством?

- Да. Что ты почувствовала в связи с тем фактом, что друзья пытались тебе помочь?

- Ничего. Я ничего не почувствовала. Я вообще не испытывала никаких эмоций, кроме тоски. От меня осталась пустая оболочка, - слёзы всё-таки полились из глаз, и у меня вырвался слабый всхлип. – Я считала, что не достойна того, чтобы пройти через это и двигаться дальше. Это было бы неблагодарностью – идти по жизни без них… - Эсме передвинула свой стул ближе, чтобы иметь возможность обнять меня, и я поплакала немножко на её плече.

- А что ты подумала, когда оказалась здесь?

- Это было похоже на старшую школу, - сказала я, вытирая слёзы. В памяти возникло лицо Эдварда. В тот первый день он смотрел на меня враждебно, прямо как Розали. - Эти взгляды свысока, эти трудные подростки… В точности как в школе.

Эсме усмехнулась:
- Да, иногда и я себя чувствую не психиатром, а завучем. – Она посмотрела на меня: - Ты не прогрессируешь, Белла.

Странно было это слышать. Я думала, что неплохо справляюсь.

- Не прогрессирую?

- Нет. Я слежу за тобой. За время этих наблюдений я поняла, что ты делаешь. Буквально разрываешься на части – самоотверженно, как крестоносец, пытаешься помочь всем и каждому и решить их проблемы. И это действует. Элис, Джаспер и Эммет и так неплохо продвигались, но ты всем им помогла достичь большего. Произошли большие изменения у Розали и Эдварда. Возможно, ты не замечаешь, но Розали тянет к тебе. – Я немного подумала о том, что сказала Эсме. Отчасти её слова соответствовали истине. Куда бы ни шли мы с Элис, Розали увязывалась с нами. Мы никогда не возражали против её присутствия, а она была милой. Эсме между тем продолжала: - Она рассказала мне, что думает о тебе. Эта девушка восхищается тобой.

- Что она говорила?

- Этого я тебе сообщить не могу, - Эсме снова вернулась к своим записям. – Все сеансы предельно конфиденциальны. Мне не разрешается рассказывать об их содержании. К тому же это значило бы предать её доверие. – Я понимающе кивнула. Меня просто очень порадовало, что Розали так хорошо обо мне думает. – А Эдвард… - продолжила Эсме. Я покраснела и молниеносно спрятала лицо за волосами. Эдвард был для меня всем. – Эдвард в восторге от тебя, - она засмеялась и погладила меня по голове.

- Я люблю его, - сказала я с внезапно возникшей уверенностью. Это был индивидуальный сеанс. Я хотела, чтобы она знала. Приятно было сказать это ещё кому-то кроме Эдварда. – Я влюбилась.

- Знаю, дорогая. – И мы обе рассмеялись. – Но это отклонение от темы. А смысл в том, что ты, помогая остальным, игнорируешь свои собственные проблемы. Ты полностью отгораживаешься от них, чтобы исцелить кого-то другого. В этом институте так нельзя, - её слова соответствовали действительности. В последнее время я ничего не делала для себя… за исключением поцелуев с Эдвардом. При этой мысли я вспыхнула и прикусила губу.

- И что вы собираетесь делать? – спросила я.

- Я хочу проводить с тобой сеансы каждую субботу в это же время, - она вздохнула и посмотрела в свой блокнот. – Думаю, на сегодня мы закончили. Ты была очень откровенной.

- А разве все остальные не откровенны?

Она расхохоталась:
- Только не Эдвард. Иногда я думаю, что без монтировки рот этого парня не откроешь. – Мы захихикали в унисон, и она посмотрела на меня с любовью. – Ты преодолеешь это, Белла. Не сдавайся. Ты должна продолжать стараться. Моя мама всегда говорила мне: «Эсме, неудачу можно победить только новой попыткой». То же самое можно сказать и тебе, дорогая.

Она права. Мне необходимо преодолеть это. Я встала и направилась к выходу.

- До свидания, Эсме, - сказала я.

- Белла?

- Да? – я остановилась в дверях.

- Постарайся не забывать о времени, когда целуешься с Эдвардом. У меня плотное расписание.

Залившись свекольным румянцем, я убежала.


Этим вечером в комнате было удивительно тепло. Я заподозрила, что Карлайл прибавил мощность отопления на нашем этаже, но он упорно отрицал это. Розали уже уснула, и я оставила окно открытым, прохладный воздух обвевал моё лицо. Теперь, когда я не разговаривала с Розали, невозможно было не думать об Эдварде. В тишине мои мысли вырвались из-под контроля. Я вспоминала о прикосновениях его губ к моим, о его улыбке и о том, что сказала мне Эсме. У меня не было положительной динамики, зато у Эдварда она была. Эта мысль успокоила меня. Скоро я тоже начну поправляться. Субботние сеансы с Эсме помогут этому, а я приложу все свои силы.

Ровно в полвторого ночи дверь в нашу спальню приоткрылась. Моё сердце ускоренно забилось, а взгляд метнулся к ночнику, но потом вернулся к тёмной фигуре, стоявшей у входа.

- Белла? – сказала фигура. Я узнала голос и быстро села.

- Эдвард?

- Я устал, - пожаловался он. Потом подошёл ближе к лампе, и я разглядела его лицо. – Можно поспать с тобой? – возможно, он не заметил двойного смысла в своих словах, но я ещё как заметила. Его волосы, как всегда находились в прекрасном беспорядке, он был одет в тонкую серую футболку и свободные спортивные штаны.

Я сложила руки на груди и насмешливо уставилась на него:
- Если ты слушаешь, как я разговариваю во сне, значит, явно не так уж устал. – Не обратив внимания на мои слова, он забрался на кровать. Я не накрывалась сегодня, потому что было очень тепло. Он осторожно обхватил меня за талию, а я повернулась к нему лицом. - Ты и правда выглядишь уставшим.

- Играл в подвале в баскетбол с Эмметом, Джаспером и Карлайлом. Этих троих слишком много для человека, лишённого сна.

Я тихо засмеялась, стараясь не разбудить Роуз.

- И кто победил? – спросила я.

- Если бы наградой была ты, - он чмокнул меня в нижнюю губу, - то победил бы я.

Надувшись, я саркастически заявила:
- Я феминистка. Не уверена, что мне понравилось бы считаться наградой.

Он медленно моргнул:
- Полностью согласен. Но я же сказал: «Если бы наградой была ты», - он хохотнул. – Я проиграл, дорогая.

Мы поцеловались медленно и глубоко. Я запуталась пальцами в его волосах и засмеялась прямо ему в губы, когда он случайно пощекотал меня.

- Знаешь, - сказала я, когда мы слегка отодвинулись друг от друга, - до тебя я ни с кем не целовалась. Ты первый.

- Наверное, ты меня разыгрываешь, - пробормотал он и крепко обнял меня. Наши ноги переплелись, тела не могли бы быть ближе друг к другу. Ну… если не считать одного способа…

Густо покраснев, я спрятала лицо на плече у Эдварда.

- Белла? – спросил он. – Что-то не так?

- Нет, - мой голос звучал приглушённо из-за его футболки. Он целовал меня в затылок и шею, пока я не поглядела на него. – Всё замечательно.

Это была просто ещё одна вышедшая из-под контроля мысль, которая пронеслась в моей голове. Конечно, мы с Эдвардом были уже в том возрасте, когда могли делать что угодно, но «это» означало бы, что мы слишком торопимся. Ведь наши отношения только начались. Я не хотела всё усложнять.

Уйдя в свои мысли, я не замечала, что Эдвард внимательно смотрит на меня.

- Белла…

- Ты устал. Наверное, тебе показалось.

Его руки обхватили меня.
- Ты бездарная лгунья.

И только я приготовилась опровергнуть эти слова, как его губы обрушились на мои – гладкие и мягкие, как атлас, они скользили по моим губам. Я решила сменить тему.

- Знаешь, Карлайл становится подозрительным. Он уже сказал, что не застал тебя ночью в комнате… - тут моим губам снова нашлось другое занятие.

- Не нервничай, - выдохнул он. – Ты – это всё, что имеет значение.

- А для меня – ты, - сказала я. Мы тихонько засмеялись.

Я смотрела в изумрудные глаза Эдварда и внезапно представила, как я становлюсь старше вместе с ним. Его глаза казались неподвластными времени. Я знала, что они никогда не изменятся – даже через пятьдесят лет у них останется этот яркий, сильный, прекрасный цвет. И в них всегда будет светиться юность, сколько бы ни прибавилось мудрости. Его глаза не будут стареть… навеки безупречные. И я хочу быть рядом, чтобы сделать для этого всё, что смогу.

Меня охватило странное чувство, что Эдвард только что испытал то же, что и я. Он медленно придвинулся, и когда наши губы встретились, это был поцелуй, полный нежности и любви. Моё дыхание стало прерывистым, глаза наполнились слезами. Я приоткрыла рот, и его язык боролся с моим, время от времени очерчивая мои губы, пока слёзы не хлынули через край.

Эдвард рывком отстранился от меня.
- Белла, что случилось? – его тихий голос был полным паники.

- Если я тебя потеряю, это убьёт меня, Эдвард. Это убьёт меня, - мой голос дважды надломился на слове «убьёт».

Он нахмурился и начал вытирать мои слёзы.

- Я с тобой навсегда. – Я икнула, и он рассмеялся: - Люблю, когда ты так делаешь. – Я тоже захихикала, и мы смеялись вместе, а потом он стал серьёзным. - Навсегда, - повторил он.

- Ты обещаешь?

- Я клянусь.- Мой поцелуй был полон необузданной страсти. Он застонал и запустил пальцы мне в волосы. Потом слегка отстранился и положил голову на подушку: - Давай спать, пока я не сделал что-нибудь опрометчивое.