Суббота не принесла никаких новостей. Утром прилетели почтовые совы, но ни одна из них не держала в клюве нового номера «ВГП». Гарри продолжал ощущать на себе любопытные взгляды. Малфой, небрежно развалившись за слизеринским столом, напевал «Не хочу учиться, а хочу жениться» и посылал на Рейвенкловский стол выдутые из волшебной палочки сердечки с надписью «Хочу в жены Луну Лавгуд».

– Вот все-таки придурок! – прорычал Рон, бросив очередной взгляд в сторону ухмыляющегося Малфоя.

– Мерзкий человек! – охотно согласилась Гермиона и обрадовано посмотрела на спокойную Луну.

Гарри вяло жевал свой завтрак. На душе было так паршиво, словно не кошки скребли, а крысы.

– Не обращай на него внимания, Гарри, – попытался подбодрить друга Рон.

– Пытаюсь, – Гарри отодвинул тарелку и налил себе чаю.

Гермиона заботливо пододвинула к нему тосты и тут же заметила, с каким любопытством за ней и Гарри наблюдают остальные гриффиндорцы.

– Ну, чего уставились! Завидно, что ли?! – рыкнул на всех Рон.

– Что, Уизли, ты тоже жениться хочешь? – ласково осведомился подошедший Малфой.

– Я тебе сейчас ещё пиявок засыплю в пасть! – крикнул ему Рон.

– Но ты же староста, за тебя любая пойдет. Выбирай, кого хочешь, рыжий султан!

– Если вы уже позавтракали, мистер Малфой, то можете покинуть зал, – раздался строгий голос профессора Макгонагал.

Драко, с трудом скрывая недовольную гримасу, неохотно удалился. Гарри ощутил легкое подбадривающее прикосновение к плечу и благодарно посмотрел на Макгонагал.
После завтрака Гермиона увела Гарри и Рона в библиотеку, где они некоторое время делали уроки, прячась от других учеников за стопками книг.

– Пойдемте в Хогсмид, там по крайней мере я не буду видеть этой ржущей мелюзги, – подал голос Рон.

– Немного развеяться нам не помешает, – согласилась Гермиона. Гарри молча кивнул.

Начиная с 6 курса, ученикам можно было ходить в Хогсмид каждую субботу и воскресение. Но, как правило, старшекурсники были очень загружены домашними заданиями, поэтому они посещали Хогсмид по праздникам. Все же Гарри, Рон и Гермиона встретили несколько знакомых ребят, когда шли в «Три метлы». Мадам Розмерта радостно их поприветствовала, посочувствовала Гарри за то, что про него пишут всякую чушь, и поставила перед молодыми людьми три бутылки сливочного пива.

За другими столиками сидели волшебники и волшебницы и обсуждали новости из «Волшебного голоса правды».

– Ерунда какая-то происходит!

– Правительство ни к черту!

– Наш министр – настоящий осел!

– А вы читали про Гарри Поттера!? Дутая слава вокруг какого-то мальчишки! И что с ним Дамблдор так носится?

– Так ведь он же его родственник!

– Дамблдор – единственный, кого боится Сами-Знаете-Кто! – возразил чей-то голос.

– Какой Сами-Знаете-Кто? Его уже давно нет! Сколько можно им пугать?!

– Ничего не понимаю! В «Пророке» пишут одно, в «Волшебном голосе» другое.

– Определились бы уже! Да объяснили, кто прав, а кто нет! – в сердцах воскликнул один из волшебников.

Сердце Гарри сжалось, он отодвинул недопитое пиво и поспешно поднялся.

– Гарри! – Гермиона испуганно на него посмотрела – уж не собирается ли он вступать в рукопашную с посетителями «Трех метел».

– Пойдемте отсюда, – Гарри быстро направился к выходу.

Он так давно не был за пределами школы, не знал, что происходит во «взрослом» волшебном мире. Здесь, в Хогсмиде, он впервые остро ощутил последствия войны в СМИ. Атмосфера вокруг была наполнена недовольством и неопределенностью. Все словно чего-то ждали, существующее правительство и особенно Министр Магии вызывали раздражение. Гарри торопливо шагал по дороге, Рон и Гермиона бежали за ним, и тут словно нарочно все трое наткнулись на доску волшебных объявлений, где висел последний номер «ВГП». Возле нее переговаривались несколько магов.

– Гнать надо этого тупицу, засиделся уже! – громко провозглашал один из них.

– Было бы спокойнее, если бы министром согласился стать Дамблдор, – воскликнула седая колдунья.

– У Дамблдора уже давно мыши в голове шуршат! – возразил кто-то ей.

– Такое ощущение, что кроме Фаджа и Дамблдора Министром Магии некого поставить!

– Они уже достали этим Кого-Нельзя-Называть!

Гриффиндорцы молча прошли мимо и только когда они остановились возле Хогвартской башни, Гермиона воскликнула со слезами в голосе:

– Какие глупые!

– Блин, – скривился Рон, – а этот «Долбанный голос» наделал шороху среди народа.

Гарри молчал. Где-то под правым глазом почему-то неприятно задергало. В груди тянуло, было тяжело дышать.

– У меня плохое предчувствие, Гарри, – шмыгнула носом Гермиона.

– Ну, Дамблдор же должен что-то сделать! – полувопросительно воскликнул Рон.

Гарри порылся в кармане мантии, нащупал заботливо положенный Гермионой флакон, достал его и выпил содержимое. Легче почему-то не стало.

– Уизли, – окликнул Рона знакомый манерный голос.

Рон, лицо которого озверело перекосилось, обернулся.

– Короче, директор сказал, что Лунатичка мне не подходит, может, жениться на твоей сестре?

Кребб и Гойл угодливо ржали рядом со своим хозяином.

– Пойди пожуй пиявок, придурок! – рявкнул Рон.

– Только хамить не надо, – ухмыльнулся Драко. – Я дело предлагаю, выберешься из своей вонючей помойки…Я разрешу вам приютиться в конуре нашей борзой Миледи – там и чище, и просторнее!

– А что ж на Милисент не женишься? – опасно прищурилась Гермиона.

– Ты что, Гермиона, такого тролля только в темном классе можно пользовать, куда ж жениться-то?! Утром на подушке такое увидишь, заикаться от страха начнешь! – подхватил Рон.

Кребб и Гойл продолжали кататься от смеха, пока не получили от Малфоя по пинку.

– Как ты смеешь! – возмущенно заорала Милисент.

– А-а-а! – наигранно испугался Рон. – Я столько не выпью!

Гермиона рассмеялась, но вскоре вздрогнула – мимо просвистело заклинание. Гарри взмахнул палочкой, отражая следующее. Затем, выставив невидимый щит, обратился к Малфою:

– Ещё один выстрел, и ты искупаешься в прохладной водичке озера, Малфой. А вы, – Гарри кивком указал на Кребба и Гойла, – срочно бегите к декану, пусть начинает варить соплеостанавливающее зелье для главного слизеринца Хогвартса!



Гарри, отложив дописанный реферат, неохотно встал с кресла и потянулся. Краем глаза успел заметить восторженные взгляды двух перешептывающихся четверокурсниц.

– На дополнительный урок? – сочувственно уточнила Гермиона.

– Профессор Дамблдор велел продолжать заниматься, – ответил Гарри.
– И нравится ему мучить тебя, – буркнул Рон, протягивая руку к пергаменту с Гарриным рефератом.

– Это для пользы Гарри, – строго ответила Гермиона и забрала реферат. – Сам пиши!

– Я же твою книжку прочитал! – возмутился Рон.

– Ну и что? Мне теперь тебе давать списывать до конца учебного года?! – обиделась Гермиона.

– Я поговорю с близнецами, чтобы они проспонсировали издание твоих «Рабов», – Рон аккуратно потянул свиток на себя.

– Спасибо, Рон, я проверю то, что напишешь, – девушка отобрала пергамент и накрыла его своими учебниками.

– Ну, конечно, – хитро прищурился Рон, – тебя уже проспонсировали!

– Очевидно, что средств профессора Снейпа не хватит, но он был впечатлен!

Снейп дал денег! Когда ошеломленная Гермиона сообщила эту новость вчера вечером Гарри, парень не знал, что и думать. Поиздеваться решил, или покрасоваться перед Гермионой? Кто его знает, этого язвительного зельеведа? «Особенно понравилась глава про Люциуса Малфоя!». Нужно прочитать эту брошюрку, а то перед Гермионой неудобно.

При мысли о чтении снова разболелась голова. Может, зря он так остервенело учил все уроки в один да ещё субботний вечер? Но зато все время учебы не чувствовал, как за ним и его женой наблюдает весь Гриффиндор. Теперь вот урок анимагии. Шут его знает, как преобразовываться? Да и Снейп такой злой, что из-за двери слышно. Гарри подчеркнуто вежливо постучал в кабинет зельеведа. В ответ дверь резко распахнулась. Гарри вошел. Снейп угрюмо на него смотрел, сложив руки на груди. Как говорит Малфой в таких случаях, типа, добрый вечер.

– Раздевайся, – процедил Снейп, скривив губы.

– Что? – Гарри показалось, что он ослышался.

– Раздевайся, – мрачно повторил Снейп. – Анимагией заниматься будем.

– Н-но зачем раздеваться? – ошеломленно спросил Гарри.

– Видишь ли, Поттер, – Снейп был явно доволен произведенным эффектом. – Первое преобразование обычно происходит без одежды. Преобразовываться в одежде с волшебной палочкой в придачу – это обязательное умение каждого уважающего себя анимага. Но не новичка. Поэтому, чтобы не поломать маховые перья, предлагаю раздеться.

Гарри растерянно посмотрел на себя, затем на Снейпа.

– Волшебный мир ждет, Поттер, – ехидно усмехнулся профессор.

Гарри неуверенно принялся развязывать галстук. Раздеться, да ещё при Снейпе! Какой кошмар! Может, достаточно снять свитер и рубашку?

– Лапы запутаются в брюках, носках и ботинках, – произнес Снейп, видя, что дальше Гарри не думает раздеваться.

– В чем дело?

Стесняюсь, – выразительно подумал Гарри.

– Все претензии к профессору Дамблдору, я не настаивал на продолжении уроков, – заметил Снейп.

Гарри неохотно снял брюки. Оставшись в одних боксерах, он чувствовал себя отвратительно. Не утешало даже то, что в стеклянной двери одного из шкафов отражалось стройное, хорошо сложенное юношеское тело. Когда-то Гермиона сказала, что у него красивые ноги. Если за год они не искривились, пусть хоть это успокаивает.

Снейп внимательно-издевательским взглядом наблюдал за Гарри.

– Как я понял, больше ты с себя ничего не снимешь, даже если это будет грозить приходом к власти Темного Лорда.

Гарри обхватил себя руками за плечи – без одежды было холодно.

– Преобразовывайся, – Снейп сделал разрешающий жест.

– Но я не знаю, как, – возразил Гарри.

– Не знаю как, – передразнил его зельевед и хмыкнул. – Весь волшебный мир, замерев, ждет, пока Его Надежда соизволит стать серьёзным магом. Все волшебное сообщество сдувает пылинки с нашего Рыцаря в ожидании чуда! Ты бездарность, Поттер, ленивый, самовлюбленный мальчишка, ни на что не годный без пинка со стороны твоей бедной жены, – проговорил Снейп, не повышая голоса.

– Я действительно не знаю, как преобразоваться! – крикнул ему Гарри.

– Ордену это расскажи, и объясни своему дедушке, почему ты не хочешь оправдывать оказанное тебе доверие, – Снейп поднялся со стула. – Ты так крут, когда нарушаешь правила, и вот когда тебе действительно нужно сделать что-то полезное, я слышу «не знаю, не умею». Может, тебе запретить преобразовываться? Или принести мантию-невидимку?

Гарри чувствовал, что его щеки пытают от гнева. Да если бы он знал, как преобразоваться!

– Ты никто, Поттер, в последней статье запрещенного «Голоса» написано очень много умных мыслей на твой счет. Я просто не понимаю, как могло так получиться, что от такого бездарного волшебника-мальчишки, как ты, зависит наше будущее!

Раздался хлопок, и Снейп увидел, что на пол, расправив большие крылья, опустился красавец-сапсан.

– Браво, Поттер, наконец-то из тебя удалось что-то выбить, – Снейп растянул губы в едкой усмешке и, направив волшебную палочку на упавшие на пол боксеры, поднял их и бросил в кучу Гарриной одежды.

Сокол пискнул и испуганно осмотрел себя.

– Не беспокойся, за перьями не видно. Пролети по кабинету, – Снейп с трудом скрывал торжество в голосе.

Сапсан легко взлетел, аккуратно пропарил над партами и сел возле одежды.

– Распреобразовывайся, – приказал Снейп.

Сокол вскрикнул и помотал головой.

– Не можешь? – въедливо переспросил профессор. – Тебе помочь?

Снейп направил на птицу волшебную палочку. Сапсан снова вскрикнул и взлетел, уворачиваясь от выстрелов распреобразовывающими заклинаниями.
Снейп спрятал свою палочку и вышел из кабинета. Сокол подлетел к лежащей школьной форме и превратился в Гарри. Он боялся, что Снейп зайдет в любую минуту. От волнения одевающее заклинание забылось напрочь. А возможно, потому, что очень давно его не использовал.



– Входите, профессор Макгонагал, директор, – Снейп вошел в кабинет в сопровождении Макгонагал и Дамблдора.

Гарри, стоя в полурасстегнутой рубашке и брюках, обернулся к вошедшим.

– Чудо свершилось. Поттер стал анимагом. Я хотел бы, чтобы он продемонстрировал вам свое умение, сдал, так сказать, экзамен. Профессор Магонагал, вы, как врожденный анимаг, возможно, захотите дать пару советов новому коллеге. Директор, я искренне надеюсь, что на этом мои приватные уроки закончились.

– Гарри, – лицо Дамблдора светилось от счастья, – давай, мальчик, покажи, как ты превращаешься.

Гарри снял рубашку. Сосредоточился. Сапсан, взлетев с упавших штанов, сделал круг по кабинету.

– Превосходно, – Дамблдор радостно блеснул очками-полумесяцами. Минерва восторженно ахнула.

– Лети сюда, – директор наколдовал себе перчатку и вытянул руку.

Сокол обхватил цепкими лапами затянутые в кожу пальцы.

– Какой красавчик, Альбус, – всплеснула руками Макгонагал.

– Отличная работа, Северус, – удовлетворенно качнул головой Дамблдор.

– Кому дадим 50 очков? – не удержался от саркастического замечания Снейп.

– Северус, при чем здесь баллы? – Дамблдор укоризненно взглянул на зельеведа поверх очков и снова повернулся к сапсану. – Умение Гарри гораздо важнее даже Кубка школы и 500 очков вместе взятых. – Дамблдор ласково погладил сложенные крылья. – Он и вправду красавец, Минерва!

– А, по-моему, крупноват, – Снейп кисло смотрел на птицу. – Но это уж не моя вина, директор, амбиции, знаете ли...

– Анимагические животные, как правило, крупнее обычных, Северус, это написано в каждом учебнике по анимагии, – почему-то обиженно заметила Макгонагал.

– Он пока ещё преобразовывается без одежды, да? – Дамблдор слегка подтолкнул сокола, тот взлетел, но быстро приземлился.

– Зато в очках, – Снейп скривил губы. – Не беспокойтесь, директор, у Поттера большое будущее.

– Альбус, что он делает? – удивленно спросила Макгонагал.

– Сейчас поздний вечер, обычные соколы уже спят. Гарри, наверное, тоже клонит в сон, – объяснил Дамблдор.

– Инстинкты, – усмехнулся Снейп. – Не спи, Поттер, распреобразовывайся! – обратился он к сапсану, который уже начал прятать голову под крыло.

Сокол встрепенулся и жалобно посмотрел на профессоров желто-зелеными глазами. Дамблдор взмахнул волшебной палочкой и возле сапсана появилась ширма. Птица нырнула за неё и с легким хлопком превратилась в Гарри. Юноша быстро оделся и вышел.

– Поттер, поздравляю, я впечатлена! – Минерва искренне растрогалась и обняла Гарри. – Невероятный успех!

– Браво, Гарри, – Гарри попал в объятия директора. – Я очень рад. Немного потренируешься ещё и научишься преобразовываться в одежде.

Макгонагал пожала Гаррину руку, а Дамблдор снова обнял его и попросил никому не говорить о новоприобретенном умении.

– Никому не надо знать о твоих анимагических способностях, мой мальчик, – директор похлопал Гарри по плечу. – Разумеется, ты не будешь регистрироваться в Министерстве, особенно сейчас. Это будет твой козырь, который ты выложишь в случае необходимости.

– Теперь у тебя будут спонтанно проявляться соколиные инстинкты, Поттер, – отозвалась Минерва. – Ты должен научиться контролировать их тоже. Когда же будешь преобразовываться, то заставляй себя сохранять свое человеческое сознание. Сначала это будет немного… странно, непривычно, но ты научишься…

– Северус, от всей души благодарю тебя, – искренне сказал Дамблдор Снейпу, вид которого ясно говорил, что он глубоко сожалеет, что позвал сюда таких ярых почитателей таланта молодого Поттера. – Проконтролируй и в случае чего помоги Гарри адаптироваться.

– Разумеется, директор, – язвительно усмехнулся тот. – Надеюсь только, что мне не будет приказано послужить добычей для ясного сокола.



Гарри радостно примчался в комнату за сэром Кэдоганом, надеясь, что Гермиона уже там. К счастью, девушка уже разобралась со своими и роновскими домашними заданиями и ждала Гарри, сидя на расстеленной кровати.

– Гермиона, я теперь анимаг, – ликующе выдохнул Гарри, с разбегу прыгая на аккуратно сложенное покрывало.

– Правда? – глаза девушки возбужденно засияли.

– Правда! Все получилось!

– Покажи!

– Я пока в одежде не могу, – Гарри произнес раздевающее заклинание, одежда грудой свалилась рядом с кроватью. Гермиона тут же превратила её в аккуратную стопку.

Гарри преобразовался. Сапсан, расправив крылья, сделал пару кругов по комнате и сел на протянутую Гермионой руку.

– Ой, – восторженный вскрик девушки превратился в испуганный. Когти птицы больно впились в пальцы. Сапсан испуганно отлетел в сторону.

– Ничего, Гарри, я сама виновата, я совсем забыла, что у тебя лапы очень цепкие. Ты же хищная птица, – девушка наколдовала себе на руку перевязку и перчатку.

– Садись!

Сокол осторожно сел на руку Гермионы. Девушка с искренним восторгом рассматривала его.

– Боже мой, какой ты красивый! – она погладила перья, клюв, а затем и голову. – Знаешь, твой сокол очень похож на тебя. Глаза зеленые! Гарри! Это непередаваемо!

Гарри распреобразовался.

– Ты такой… такой прекрасный, – Гермиона восхищенно покачала головой. – Снейп, наверное, язвил от зависти!

– Ещё и как! – ответил Гарри, – Крупноват, не такой, в очках могу, в трусах не могу! В общем, в своем репертуаре!

Гермиона весело рассмеялась и радостно обняла Гарри. Он тоже с удовольствием прижал девушку к себе.

– Клеваться будешь? – Гермиона зажмурилась от смеха и услышала, что Гарри засмеялся тоже.

– Ещё и как, – он поцеловал девушку и прошептал почти в самое ухо. – Более того, у меня возникло желание…э-э-э… как бы теперь это назвать?.. В создавшихся обстоятельствах?

– Потоптать свою куропаточку, – подсказала Гермиона и даже взвизгнула от смеха. У Гарри хватило сил только покивать. Немного отсмеявшись, он добавил:

– Отлично сказано.

– Мне нравится эта идея, – Гермиона позволила ему навалиться на себя.

– Добби! – позвал Гарри.

– А я про него уже забыла, – спохватилась Гермиона.

– Я не собираюсь ему показывать бесплатно эротический сериал. Хватит с меня того, что я пережил, когда Снейп велел мне раздеваться сегодня, – ответил Гарри и повернул голову к появившемуся эльфу.

– Добби, иди спать к другим, – приказал ему Гарри. Добби охотно подчинился.



Джеймс и его друзья сидели в Визжащей Хижине в окружении украденной из кухни еды и притащенных учебников.

– Тут сказано, что редко кому удается преобразоваться в первый раз в одежде, – сообщил Джеймс. В руках он держал изрядно потрепанную книгу. – Мантии, носки, подштанники нужно тоже трансфигурировать в шерсть, иголки, перья там или чешую, в общем, у кого что. Поскольку я должен превратиться в оленя, то значит в шерсть.

– Для первого раза было бы неплохо превратиться хоть как-нибудь, – усмехнулся Сириус.

– И не боитесь, парни? – забеспокоился Ремус. – Я очень переживаю, что у вас что-то не получится, и вы превратитесь во что-нибудь такое, что…

– Не трусь, Рем, – беспечно отозвался Джеймс. – Я преобразуюсь первым. Если что-то сорвется, отнесете мои останки дедушке Дамбу, виновато опустите уши, покаетесь. Дед – свой человек, пожурит и вернет мне человеческий облик!

– А если со мной че-нить случится? – весело спросил Сириус.

– Я скажу, что это мой новый питомец, – рассмеялся Джеймс.

– Нет, это законное место Пита! – беззаботно возразил Сириус.

– Что? – спросил Петтигрю, явно не понявший шутки.

– Я говорю, Питти, – снисходительно пояснил ему Сириус, – что если ты преобразуешься в крыску, то Джеймс обещает не бросить тебя, носить в нагрудном кармане мантии, давать тебе лучшие свои объедки и даже класть спать рядом с собой на подушку.

Ремус и Джеймс весело хохотали, глядя, как испугался Петтигрю.

– Да ну тебя, Пит, ты что, шуток не понимаешь, что ли?! – наконец воскликнул Джеймс.

– Я…а? А… да, шутка, – бестолково улыбнулся Петтигрю.

– Однако, к делу, господа, – Джеймс поднялся со старой кровати, на которой удобно устроился с учебниками. – Рискну преобразоваться.

Сириус кивнул. Джеймс принялся раздеваться.

– Немного стриптиза, – он дурашливо повилял бедрами и швырнул снятую мантию друзьям. – Только не нужно на меня так смотреть, я все-таки стесняюсь!

– Я сейчас оббегу публику, – поддержал его шутку Сириус и, наколдовав шляпу, схватил её зубами.

Ремус от души рассмеялся. Петтигрю не отрывал взгляд от Джеймса. Тот закончил раздеваться, немного потоптался на месте, сосредотачиваясь, и преобразовался. На месте парня появился молодой олень.

– Джеймс, – выдохнул Сириус, – кла-а-асс!

Ремус восхищенно расширил глаза, Петтигрю что-то упоенно пропищал.
Олень раскланялся и озорно посмотрел на друзей своими карими глазами.

– Соха-атый друг мой, – Сириус погладил его по шее и спине. – Какой окрас! Какие рога! Я пищу! Рем, ты это видел?

– Потрясающий успех, Сириус, – Ремус тоже провел ладонью по короткой шерсти. – Жаль, похвастаться нельзя! Джеймс, ты слышишь меня?

Олень кивнул.

– Прими мои поздравления, дружище!

Олень снова раскланялся.

– Нет, Рем, я не просто пищу, я вою от восторга! Глянь, олень-то похож на Джима! Ну этот взгляд! Даже рога какие-то растрепанные! – восклицал Сириус и даже несколько раз обошел вокруг оленя.

Джеймс распреобразовался, поправил очки и неожиданно расхохотался.

– Парни, прикиньте, я ж в очках превращался!

– Ну и хорошо, а то без них был бы подслеповатым оленем, – Сириус тоже рассмеялся.

– Ты, Сиря, не увиливай, твоя очередь, – подначил его Джеймс.

– Конечно, только я трусы оставлю, я Пита стесняюсь, – Сириус скинул с себя одежду и преобразовался. Получившийся пес-подросток изумленно покрутился на месте. Неснятые трусы так и остались на нем, не давая возможности вилять хвостом.

Джеймс грохнулся от смеха. Ремус и Петтигрю последовали его примеру. Пес обиженно на них залаял, но парни только громче расхохотались.
Сириус распреобразовался, натянул сползшее нижнее белье и накинул мантию.

– Ладно, – стараясь скрыть легкую обиду в голосе, сказал он, – давай ты, Пит.

– Ой, – пискнул тот, – я боюсь, ребята!

– Ну, чего? Глянь, как у нас получилось! – удивился Джеймс.

– Мне немного страшно, а вдруг у меня не получится, – заныл Петтигрю.

– Не хочешь компанию поддержать! – наигранно строго нахмурил брови Джеймс.

– Ой, Джим, не хочет, не надо, сами будем без него бегать по лесу, – махнул рукой Сириус.

– Но я хочу с вами! – захныкал Петтигрю.

– Тогда вперед! – скомандовал Джеймс.

Пит быстро разделся, зажмурился, что-то пробормотал и шмякнулся на пол в виде толстенькой крысы.

– Умора, – фыркнул Сириус.

– Супер! – Джеймс присел на корточки и подобрал упитанного крысенка. – Зря мы ржали с него, – с наигранной завистью произнес он.

– Ты чего, Джим, тоже хочешь превращаться в крысу? – скривился Сириус.

– Нет, я хотел бы в птицу, – возразил Джеймс, разглядывая дрыгающего лапами крысенка.

– Да, это было бы очень здорово, – согласился Ремус. – Тем более, ты так любишь летать.

– Птица – это не просто класс, а супер-класс, – хмыкнул Сириус. – В птицу бы и я хотел превращаться. Но не в крысу… – он немного помолчал и, сменив тон на шутливый, добавил, – хотя нет, в крысу очень удобно. Пит будет теперь все время кататься на твоих рогах.

– Так вот и я об этом! – дурашливо поддержал его Джеймс. – А ещё ему можно безнаказанно наблюдать, как купаются девчонки. Я-то со своей рогатой мордой даже в окно их душевой не просунусь!

Ремус и Сириус рассмеялись.

– Я тоже великоват для этого, – сквозь смех огорчился Сириус.

Петтигрю распреобразовался и испуганно осмотрел себя.

– С тобой все в порядке, – успокоил его Джеймс.

– И даже главное достоинство не уменьшилось, – показал зубы Сириус.

– Ну ладно, подводим итоги, – довольно усаживаясь на кровать, произнес Джеймс. – Мы стали анимагами. И это круто. Предлагаю сделать пробежку в первое же полнолуние. Без Рема гулять – не по-товарищески.

– Умираю от желания пометить все окрестные кусты! – мечтательно закрыл глаза Сириус.

– Но завтра все собираемся на тренировку. Голый анимаг – это не дело, – сказал Джеймс.

– Да, и ещё, – подхватил Сириус. – Давайте, дадим себе имена, вернее клички. А то Лунатика уже давно дразним, а себя тоже ведь подколоть не мешало бы.

– Да, надо придумать прозвища, – кивнул Джеймс.

– Ну, про тебя и думать нечего: ты же самый настоящий Сохатый! – Сириус хлопнул по плечу друга.

– А как же назвать тебя? – задумался Джеймс.

– Пушком или Шариком, – буркнул Петтигрю.

– А по морде, – рыкнул Сириус. Джеймс едва подавил желание смеяться.

– Преобразуйся ещё раз, – предложил Ремус. – Исходя из твоего внешнего вида, мы постараемся что-нибудь придумать.

Сириус скинул мантию и превратился в собаку.

– Нет, я умираю от умиления, – Джеймс схватил его за передние лапы и приподнял их. – Рем, Пит, он даже в виде собаки щенок! Гляньте, какие у него большие лапы! Сиря! Друг! – Джеймс ласково потрепал его морду, пес радостно завилял хвостом и лизнул Джеймса в лицо.

– Да ты не просто друг, ты преданный друг, – улыбался Джеймс.

От избытка чувств Сириус громко гавкнул.

– Может, назовем его Бродягой. По-моему, милое имя, – Ремус погладил пса между ушами.

– Годится, Рем, – ответил Сириус, преобразовавшись.

– А я? – спросил Петтигрю.

– Хвост, как же иначе, – хмыкнул Сириус.

Петтигрю обиженно скривился.

– Очень остроумно, Сириус-Бродяга, – кивнул головой Джеймс.

– Да, наверное, вы правы, друзья мои, – заискивающе заулыбался Петтигрю.

– Лады! – воскликнул Джеймс, и друзья ударили по рукам.
_______________________________________________________________________________________