Он залетел в кабинку и поставил Елену на пол, включая душ, пока девушка пыталась совладать с головокружением. Прохладная вода в секунду привела ее в себя, и Елена вскрикнула, бросая на Деймона возмущенный взгляд. Капли тут же покрыли их, скатываясь по телам и смешиваясь с яйцом, мукой и грибами в странное месиво.
- Хорошо, что мы еще не додумались привлечь молоко, - заметил Деймон, вытаскивая из волос кусочек гриба.
Елена с ужасом потянулась к волосам, представляя, на что они похожи и, посмеиваясь, покосилась на парня, который начал расстегивать пуговицы на своей рубашке.
- Что ты делаешь? – тут же пришла в себя Елена, округлив глаза.
- Не волнуйся, я не собираюсь полностью раздеваться перед тобой, но я не могу больше ходить в этой яичнице, - ответил Деймон, стягивая с себя мокрую рубашку и небрежно отбрасывая ее. А у Елены невольно перехватило дыхание, и она неловко отвернула голову.
- У тебя в волосах грибы в таком количестве, в каком их даже в лесу не бывает, - улыбнулся Деймон. - Повернись.
Елена, было, хотела возмутиться, но, только представив, сколько времени займет мытье головы в одиночку, послушно повернулась, позволяя Деймону помочь. Капли ласково падали на ее лицо, прокатываясь по коже, скользя на футболку, прилипшую к телу, и направляясь к насквозь мокрым джинсам. Елена начала смывать яйцо с футболки, но быстро замерла, почувствовав руки Деймона у себя в волосах. Ничего не значащие движения в подобной обстановке казались слишком интимными. Стекло, вода, мокрая одежда и даже еда тут же поспособствовали учащению пульса девушки, а движения Деймона показались неожиданно ласковыми и неуместно возбуждающими. И она замерла. Стояла как вкопанная, чувствуя, как он пропускал пальцы сквозь ее длинные мокрые волосы, как, словно нарочно, касался ее шеи, пуская миллионы мелких мурашек по коже, как откинул волосы на одну сторону, заставляя сердце пуститься в пояс, а тело превратиться к полый камень с ватными руками и ногами. Ее пульс стучал в ушах, а Елена даже не дышала, когда ощутила горячие губы Деймона на своей шее. Ноги тут же подкосились, и предательское тепло разлилось внизу живота. Ей стоило остановить его, но Елена еле могла выдавить хоть слово, пока мягкие настойчивые губы умело ласкали ее кожу. Глаза девушки невольно закрылись, а дыхание резко сбилось.
- Деймон…, - произнесла она сорвавшимся голосом, - Не делай этого… Дей… ах…
Его рука ловко обхватила ее за талию, а ладонь легла на живот, и у Елены все закружилось перед глазами.
- Не усложняй все, - прошептала она, на что он ответил ей таким же обжигающим шепотом в самое ухо.
- Все и так уже настолько сложно, что ты себе и представить не можешь.
Елена, насторожившись от его слов, развернулась к вампиру, желая спросить, что это значит, и застыла, встретив его взгляд. Такой взгляд, который заставлял, просто вынуждал, не оставляя других вариантов, забыть обо всем на свете. Взгляд, наполненный такой нежностью, такой любовью и желанием, что Елена не смогла отвести от него своих глаз. Она никогда прежде не видела, чтобы Деймон так смотрел на нее. И от этого взгляда, от этого горячего льда, по всему ее телу разливалось ласковое, воспламеняющее тепло. И она уже не была в состоянии отвернуться, когда поняла, что он приближается к ней. Ее взгляд лишь упал на его губы, а сердце затрепетало, словно крылышки колибри. Она могла бы остановит это, превратить все в шутку, потому что все еще помнила, что резко отвергать Деймона опасно. У нее был выход. Но вовсе не страх останавливал ее от прекращения его действий. Она просто не хотела.
И как только губы Деймона коснулись ее губ, Елену пронзило током. Все внутри всполохнулось, переворачивая такой устоявшийся привычный мир. Столько голосов и ощущений рвануло к ее сердцу в тот миг. Голос, вопивший, что это неправильно, радость, что момент, наконец, наступил, осознание революции.… И сжимающееся сердце. От восторга и боли.
Елена стояла как статуя, боясь сделать движение, когда он ее целовал, но потом, по прошествии нескольких секунд, она не выдержала, и, издав негромкий короткий стон поражения, впилась в его губы, распахивая их и соединяя горячие дыхания и жаждущие языки. Она сама прижалась к нему всем телом, обвила его шею, углубила поцелуй, чувствуя, как все внутри разрывалось фейерверком, и сама же отстранилась, испуганно прикрыв рот рукой и услышав «Прости» Деймона.
- Я оставлю тебя, помойся нормально, - донесся до нее его голос, а потом образовалась пустота. И Елена, схватившись за горло, прислонилась к стене, с ужасом осознавая случившееся.
Они сидели за большим столом молча, даже не смотря друг на друга, и поедали пиццу, когда Деймон, наконец, решился разрушить напряженную тишину.
- Ты сказала, что никогда не ответишь на поцелуй…
- Я была пьяна.
- Чем? Мной?
- Да, Деймон. Фильмом, нашей ссорой, этой глупой игрой, душем, тобой. Но это не должно больше повториться. Ради всех нас. Прости.
- Хорошо, - спокойно ответил вампир, не поднимая взгляда на девушку, и Елена лишь нахмурилась.
Тогда послышался стук входной двери, и на кухне появился серьезный Стефан, оценивающе пробегающий взглядом по паре.
- Стефан! – попыталась выдавить из себя беззаботную улыбку Елена. – Ты долго. Все хорошо?
- Да, милая, все хорошо, - Стефан подошел к Елене и, положив руку ей на щеку, поцеловал, надолго задержав свои губы на ее. А Елена лишь чуть поежилась.
- У …, - Стефан перевел взгляд на брата, - У вас головы мокрые. Душ посередине дня? – Стефан встревожено отшатнулся от стола, пробегая взглядом по паре.
- Да, Стефан, у твоей девушки очень оригинальный подход к приготовлению еды, - вмешался Деймон, и Стефан непонимающе посмотрел на Елену, виновато опустившую взгляд на стол.
- Мы немного перепачкались, - ответила она, поднимая невинные глаза на Стефана и легонько улыбаясь ему.
Не ложь. Всего лишь сокрытие части правды. Ради всеобщего блага. Сокрытие, которое еще не раз аукнется Елене муками совести.
За окном царила ночь, но в доме никто не спал. Стефан лежал на спине, подложив руку под голову и напряжено всматриваясь в темный потолок, а Елена и Деймон сидели на кровати напротив друг друга и разговаривали. Девушка с восхищением и неподдельным интересом ловила каждое слово вампира, а Деймон в красках, не хуже чем в «Унесенных ветром», описывал жизнь в 19 веке: манеры, платья и балы. Благородных джентльменов, ранимых дам и жестокую войну, заставившую и тех и других стать иными. Он шепотом рассказывал о жизни, и красочные образы вставали перед Еленой, унося в тот мир – мир, когда Стефан и Деймон были всего лишь мальчишками. Когда он, несмотря на опыт и войну, все еще умел мечтать и не запер свое сердце на сто замков, когда чаще искренне улыбался и когда она, без сомнения, влюбилась бы в него без памяти.

Елена так и уснула, слушая рассказ, рядом с Деймоном, практически не оставив между ними расстояния. Она уже погрузилась в глубокий красочный сон, а он лишь начинал засыпать, когда вампирский слух с легкостью уловил тихое колыхание занавески и еле слышный скрип паркета. Вампир открыл глаза и недовольно уставился на ночную гостью. Она лишь чуть задрала голову, словно спрашивая: «Ну?», и Деймон недовольно кивнул. Тогда, легонько улыбнувшись, еле заметно кивнув и поведя бровью, Кэтрин вновь удалилась в раскрытое окно.