Его рука обхватывает мой округлившийся живот, и я признательно вздыхаю, наслаждаясь тем, как его мягкие ладони согревают мою кожу. Мягкие губы касаются кожи у основания шеи, и я вздыхаю от сладостного ощущения, когда его губы сменяет язык. Боже, как же мне этого не хватало!

Возбуждение волной проносится по венам, и я разворачиваюсь в его руках, предвкушая поцелуй. Его глаза пристально смотрят в мои, а губы растягиваются в широкой улыбке, и я пододвигаюсь ближе к нему, уже отчаянно желая ощутить его губы на своих.

Мои глаза неотрывно сосредотачиваются на его губах и на том, как они неторопливо изгибаются, обнажая его невообразимо белые зубы, но есть в них что-то странное, они слишком прямые, слишком острые. Во рту все пересыхает, когда его улыбка превращается в усмешку, а пальцы болезненно сжимают мой живот.

– Мой! – рычит он, и его лицо искажается от злости. – Мой, Белла!

Страх сменяет возбуждение, и я пытаюсь вырваться, но его рука вцепляется в мое плечо, он встряхивает меня и выкрикивает мое имя.

– Нет! – кричу я. Конечности будто бы наливаются свинцом, и я не могу двигаться, пытаясь вырваться и убежать от него. – НЕТ!

– Белла! – снова кричит он, тряся сильнее.

Хмурое выражение его лица начинает испаряться, но он все еще сжимает мой живот, пока Чарли трясет меня за плечи. Чарли?

– Белла, – зовет Чарли громким шепотом. – Пора вставать.

Я смотрю на него, хлопая глазами. Это всего лишь сон.

– Дурной сон? – спрашивает он, проводя ладонью по моему лбу.

Я киваю и сажусь на кровати, потирая глаза. Еще темно.

– Который сейчас час? – хриплю я.

Испытанное облегчение начинает успокаивать меня, и я делаю тяжелый, размеренный вздох.

– Половина шестого утра, – улыбается он, ставя чашку кофе на ночной столик. – Мы уезжаем через час. Можешь будить Джейкоба.

Я никогда не понимала, почему он так рано уходит на рыбалку, и хотя я рано легла вчера спать, я все равно чувствую, будто сейчас еще ночь.

Когда он выходит из комнаты, мои мысли снова возвращаются ко сну. С момента моего визита к Элис и Джасперу прошла пара суматошных дней, и притом, что стресса я сейчас переживаю выше крыши, наверное, вполне естественно, что мне снятся жуткие кошмары.

Прошлой ночью мне снилось, как Эдвард преследовал меня по лесу, а я едва могла бежать, потому что была беременна. Я всегда беременна в своих снах. Я бросаю взгляд на Джейкоба, свернувшегося калачиком на моей кровати в безмятежном сне, и у меня сжимается сердце.

После ухода Леи тем вечером я села и рассказала ему о наших планах, согласно которым Джаспер полетит в Бразилию, чтобы рассказать обо всем Эдварду. Джейкоб был озадачен, спрашивая, почему я просто не позвонила ему сама. Я изо всех сил старалась заставить его понять, что Эдвард будет удивлен – я намерено избегала слова «шокирован» – и что, возможно, будет лучше, если он услышит эту новость при личной встрече.

Он проснулся посреди ночи, к счастью, разрушив тем самым мой кошмар, и я, забравшись рядом с ним на кровать, держала его в объятьях, пока он снова не заснул. Он больше не хотел разговаривать, но я знала, что у него, должно быть, слишком много мыслей роилось в голове, и ему просто нужно было знать, что я рядом. Было так тяжело не заплакать, когда я почувствовала, как его ручки обхватили меня и крепко сжали.

Майк позвонил вчера и предложил заехать за нами в первый учебный день Джейкоба. Мы проговорили целый час, и хотя он все еще выражал беспокойство по поводу того, что не я расскажу обо всем Эдварду, он согласился, что при сложившихся обстоятельствах, лучше всего, если ему скажет Джаспер. Мне нравится поддержка Майка, а его точка зрения имеет для меня неоценимое значение.

Попивая кофе, я начинаю предчувствовать наступление нелегких дней. Чарли должен завтра съездить в больницу, Джейкоб послезавтра пойдет в школу, да и Эдвард приедет через несколько дней. Мое настроение становится еще хуже, когда значимость предстоящих дней грозит поглотить меня целиком.

Джейкоб дергается во сне, и я снова поглядываю на него. Чарли настоял на том, чтобы сегодня мы отправились на рыбалку, и теперь я даже рада этому, потому что мы сможем провести хоть один день вдали от проблем, прежде чем на нас обрушится буря.



– Джейкоб, пойдем! – кричу я наверх.

– Иду! – кричит он в ответ и, с шумом выбежав из спальни, мчится вниз. – Нашел их.

Он поднимает вверх пару зеленых резиновых сапог фирмы «Wellington», которые ему дала Лея. Они велики ему на размер, но он настаивает на том, чтобы обуть их, несмотря на то, что я предложила ему купить новую пару в магазине Ньютонов.

Зевнув, я приподнимаю холодильник, в котором лежит наш обед, и тороплю Джейкоба к машине. Чарли складывает свое рыболовное снаряжение в багажник. Я широко улыбаюсь, глядя, как Джейкоб мчится к Чарли, шаркая ногами, чтобы показать ему сапоги. Отец улыбается ему и похлопывает по макушке, любуясь сапогами, и мое сердце раздувается в груди оттого, с какой радостью эти двое предвкушают сегодняшнюю поездку.

До любимого места Чарли ехать полтора часа. Слишком ранний подъем был, видимо, тяжеловат для Джейкоба, потому что он засыпает уже через полчаса езды. Это удивляет Чарли, но я говорю ему, что он с ранних лет засыпает в машине, когда устает. Он так и не вырос из этой привычки.

Чарли наклоняется вперед и негромко включает радио.

– Что сказал муж Элис, когда звонил? – спрашивает он, поглядывая на меня краем глаза.

Джаспер позвонил вчера, как раз когда Чарли уходил на работу, и у нас не было возможности обсудить разговор. Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Джейкоб все еще спит, но на всякий случай говорю тихо, благодарная за то, что динамики расположены в задней части салона.

– Они прилетят послезавтра.

– М-м-м… – кивает Чарли. – Я не о его расписании спрашиваю, Белла, – говорит он, изогнув бровь.

Я вздыхаю.

– Похоже, Джаспер мастер уклоняться от ответов. Он сказал немного, но, читая между строк, я б сказала… – я снова поглядываю на Джейкоба, – он плохо воспринял новость.

– Я могу взять пару выходных, я не оставлю тебя дома одну в ближайшие несколько дней, – заявляет Чарли.

– Пап, не нужно это делать. Джаспер позвонит мне, когда они вернутся, и мы обо всем договоримся.

Потянувшись в кресле, он поглядывает в зеркало заднего вида и снова обращается ко мне.

– Я думаю, что нам с тобой стоит встретиться с ним, прежде чем мы подпустим его к Джейкобу, – тихо говорит он.

– Я планировала встретиться с ним в одиночку, – говорю ему я.

Он резко поворачивает голову в мою сторону и недолго разглядывает меня, после чего снова обращает свое внимание на дорогу.

– Что? – подталкиваю его я, когда становится ясно, что он не собирается говорить.

Его плечи чуть опускаются.

– Полагаю, мне нелегко напоминать себе, что ты теперь взрослая женщина, Белла, – признается он. – Если ты считаешь, что так будет лучше всего, тогда я буду уважать твои пожелания, но подумай о том, что он не объявится с букетом цветов и плюшевым медведем. Я хочу быть рядом, просто на случай, если ситуация станет неприятной.

– Ты рядом, пап, – нежно улыбаюсь я, касаясь его руки. – И я не сомневаюсь, что ситуация будет неприятной, но он меня не тронет. – Физически.

И хотя его хмурое выражение лица говорит мне о том, что я его не убедила, мы бросаем эту тему, прекрасно зная, что Джейкоб может проснуться и услышать нас.

Телефонный разговор с Джаспером был, мягко говоря, неловким. Разговаривать с относительно незнакомым человеком по самым личным вопросам мучительно стыдно, и наши слова были ужасно напыщенными. Он признался, что Эдвард «предложил» поехать домой сразу, но Джасперу удалось уговорить его подумать несколько дней вместо того, чтобы врываться ко мне, как слон в посудную лавку.

Я думала попросить Джаспера объяснить Эдварду, что Джейкоб начнет ходить в школу через пару дней, в надежде, что тот даст ему немного времени, чтобы освоиться, но потом я забеспокоилась, что тогда мне придется целый день сидеть у школы на случай, если он туда заявится, поэтому ничего не стала говорить. Я просто попросила Джаспера, чтобы тот уговорил Эдварда дать мне время до выходных, чтобы Джейкоб точно был готов. Он согласился сделать это и пообещал позвонить, как только они вернутся домой.

Странно, что Джаспер сдерживал Эдварда ради меня, но я была благодарна за это. Он, должно быть, после разговора со мной позвонил прямиком Элис, потому что она перезвонила мне, не прошло и пятнадцати минут после его звонка. Она пыталась извиниться и сказала, что подумала и хотела объясниться, но сейчас Элис в конце моего списка приоритетов, поэтому я, как могла любезно, ответила ей, что мне нужно время.

Холодный воздух свеж и пронизывающ; от него начинает резать в легких, когда я делаю глубокие вдохи, помогая Чарли подтолкнуть лодку к кромке воды. Джейкоб упирается в корму и устраивает грандиозное шоу, толкая изо всей силы. Это не просто гребная лодка, и, должна признать, я не в восторге от мысли о том, чтобы провести в ней большую часть дня посреди озера.

Натянув ремни болотных сапог на плечи, Чарли подсаживает Джейкоба в лодку, а потом подает руку мне, пока я пытаюсь забраться в нее вслед за сыном.

Чарли дает Джейкобу взяться за одно из весел, а сам берет второе. Малыш широко улыбается мне, радуясь тому, что дед позволил ему участвовать.

– Надень шапку, милый. Холодно.

Джейкоб морщится, достает шапку из кармана и надевает на голову, закатывая глаза.

Сидя на неудобной твердой деревяшке, я наблюдаю, как Чарли показывает Джейкобу, как подготовить леску. Чарли открывает жестяную банку с приманкой, и мы оба громко хохочем над рвотными позывами Джейкоба, случившимися к большому его огорчению. У отца уходит добрых десять минут на то, чтобы уговорить мальчика взять червя и насадить его на крючок.

После этого мне становится довольно скучно, поэтому я достаю книгу и начинаю читать. Но слова Чарли начинают просачиваться в мое сознание, и мое внимание обращается к нему. Я слушаю, как он рассказывает Джейкобу истории о его рыбацких приключениях, случившихся с ним, когда он был маленьким мальчиком. Он описывает, как его отец и дядя брали его сюда с собой, и говорит, что это место было его любимым.

Джейкоб рассматривает пейзаж широкими от удивления глазами, изучая взглядом пышную зелень деревьев, гладкую поверхность спокойной воды, отражающей тяжелую гряду белых, пушистых облаков, застилающих небо. Он с увлечением хватается за каждое слово Чарли, да и я тоже. Я вижу, как между ними устанавливается связь, наполняя меня чувством гордости и сожаления в равной степени.

– Я что-то поймал! – кричит вдруг Джейкоб, подскакивая на ноги, отчего лодка начинает качаться.

– Хорошо, а теперь давай потише и держи крепко, – велит Чарли, спеша к нему и накрывая его руку своей, помогая удерживать удочку. – А теперь замри!

Джейкоб широко улыбается мне и снова сосредотачивает свое внимание на Чарли. Его язык показывается из-за губ от сосредоточенности. Я тяжело сглатываю, когда Чарли обнимает его рукой и выравнивает удочку. Джейкоб радостно смотрит Чарли в глаза и спрашивает, что делать дальше.

Через несколько минут пыхтений и восклицаний со стороны Джейкоба, рыба вытащена из воды. Чарли наматывает леску на катушку, и рыба болтается опасно близко к Джейкобу, который в страхе наклоняется назад. Сперва меня забавляет, как он ползет назад, перебираясь через колени Чарли, но потом его ноги начинают скользить по мокрому дну лодки, и он машет руками в воздухе, пытаясь увернуться от рыбины. Его глаза широко распахнуты от ужаса, а из так же широко распахнутого рта вырывается сдавленный вскрик.

– Брось ее обратно! – вопит он в самом девчачьем крике, который я от него слышала.

Лодка бешено раскачивается, и все мое недавнее веселье оборачивается ужасом, когда он бросается влево. Бросив книгу, я карабкаюсь к нему и хватаю его за крутку, как раз когда он шлепается на задницу с громким хлопком.

На минуту наступает потрясенная тишина, пока Чарли не разражается воплем хохота, пытаясь схватить рыбину, которая все еще бешено болтается на леске.

– Брось ее обратно, деда! – умоляет Джейкоб.

Чарли освобождает рыбину и бросает ее обратно в воду, с гордой улыбкой глядя на Джейкоба. Он впервые назвал его дедушкой, и я сглатываю ком, вставший в горле от переизбытка эмоций, возникшего потому, что я стала свидетельницей того, как много это значит для Чарли.

Поднявшись, я помогаю встать на ноги Джейкобу, который выглядит подавленным. Чарли снова заходится смехом, а потом притягивает Джейка к себе.

– Со мной было точно то же самое, когда я впервые поймал рыбу, малыш, – смеется он. – Разве что я-таки плюхнулся в воду. Мой отец был ужасно зол, и мне пришлось ждать целый месяц, прежде чем он доверил мне отправиться с ним снова.

– Правда? – ахает Джейкоб.

Чарли взлохмачивает его волосы.

– Правда.

– Она выглядела жутко, так болтаясь на крючке, – мрачно заявляет малыш.

– Знаю, сынок, – соглашается Чарли. – Но к этому привыкаешь.

Джейкоб хмурится.

– Теперь у меня попа мокрая.

Чарли разражается новой волной смеха.

После этого Джейкоб держится на приличном расстоянии всякий раз, когда Чарли что-нибудь ловит, но в промежутках между уловами они болтают, и Джейкоб без устали задает вопросы, на которые Чарли только рад ответить.

Впервые в жизни мне нравится быть третьим лишним.

Это именно то, что нужно всем нам: время, чтобы побыть вместе, вдали от всего остального. Какое-то время я позволяю себе просто посидеть, наслаждаясь нашим бесценным временем. Я хочу получить удовольствие от жизни, не думая о завтрашнем дне, забыть о прошлом и будущем и просто пожить настоящим.

Очень скоро Джейкоб говорит, что проголодался, и мы собираемся обратно. Когда мы доплываем до причала, Чарли привязывает лодку, а я начинаю накрывать нам ланч в небольшом домике у берега.

После обеда Чарли показывает Джейкобу, как бросать камни, чтобы они прыгали по воде. В конце концов, Джейкоб понимает, что к чему и остается у воды, чтобы попрактиковаться, а Чарли присоединяется ко мне под навесом.

– Он прямо как маленький мужчина, – говорит Чарли, тяжело усаживаясь. – Я здорово провел сегодня время, Белла, – улыбается он.

Мы наблюдаем, как Джейкоб старательно ищет камни, которые можно бросить в воду. Он упорен, когда хочет овладеть чем-то новым, и бросает камень за камнем, пока наконец не кричит от радости, когда это ему удается.

Чарли разворачивается и смотрит на меня. Сначала я улыбаюсь ему, ожидая, что он отведет глаза, но его взгляд становится напряженным, и моя улыбка сходит с лица.

– Что такое? – спрашиваю я.

Он едва заметно пожимает плечами.

– Просто наслаждаюсь вашим присутствием, я полагаю.

Его слова полны печали, в этом нет никакого сомнения, поэтому я молчу, понимая, что ему нужно выговориться.

– Знаешь, болезнь заставила меня видеть вещи иначе, – начинает он. Я хочу остановить его, но мои причины на то эгоистичны, так что я держу язык за зубами. – Когда ты лишен всех возможностей, ты остаешься с одними лишь последствиями своего выбора, – вздыхает он и задумчиво потирает усы. – Мне стоило бороться сильнее, – тихо добавляет он.

– Что?

Он склоняет голову и будто бы разглядывает свои ноги.

– Когда твоя мать ушла, я должен был пойти за ней. Я должен был хотя бы попытаться вернуть ее обратно. Я думал, что был слишком горд, но на самом деле я просто слишком боялся. Я чувствовал, будто не достоин ее, – пожимает плечами он. – Может быть, я и не был, но я никогда не пытался, – он встречается со мной взглядом. – Я жалею об этом по многим причинам, но главным образом потому, что это стоило мне моего ребенка.

Глаза жгут слезы, когда я вспоминаю день нашего отъезда.

– Белла, мне очень тебя не хватало, но мы с твоей матерью… я просто не мог… мы не подходили друг другу, и я думал, что тебе будет лучше с ней, – он запускает пальцы в волосы. – Я подвел тебя, и теперь у меня нет времени все исправить.

Я пододвигаюсь ближе к нему, и он обнимает меня, прижимаясь щекой к моему лбу.

– Я не заслуживаю вашего с Джейкобом присутствия, – выдавливает он. – Я не должен был обрекать вас на это.

– Пап, – возражаю я. – Мы любим тебя. Я предпочту хоть немного времени его полному отсутствию. И Джейкоб будет ценить это, я знаю наверняка. Ему нужен… – у меня сводит живот.

– Идеальный образ отца, – заканчивает Чарли. – Боже, Беллз, я никогда не думал, что все к этому придет, – говорит он. – Я всегда принимал себя таким, какой я есть, понимаешь? Я любил свою каждодневную жизнь, я любил все контролировать. Я избегал всего, что вырывало меня из зоны комфорта. Но передо мной открылась новая перспектива, и я жалею, что не боролся, когда у меня был шанс.

– Я люблю тебя, – говорю я, пытаясь заверить его.

Он качает головой.

– Когда твоя мать отправила тебя обратно ко мне, ты была так разбита, так враждебно настроена. Я это сделал, – просто заявляет он.

– Нет, – пытаюсь возразить я.

– Когда ты подружилась с Элис, для меня это стало настоящим облегчением. Она была хорошей девочкой, гораздо лучше ребят, с которыми ты проводила время. Каллены были хорошей семьей. Я думал, что ты меняешься. Твое настроение улучшилось, ты казалась счастливее, так что и я стал счастливее. Я думал, что оно и к лучшему, что ты так много времени проводишь у них дома, так ты держалась подальше от улиц, – он выпрямляется. – Я не знал…

– Это все в прошлом, пап, – настаиваю я.

– Нет, Белла, – возражает он. – Я просто пытаюсь сказать тебе, что сожалею, что не стал большей частью твоей жизни.

Откровение Чарли как осколки стекла врезается в мозг кровоточащий осознанием; мне уже давно не было так больно.

– Я всегда любила тебя, пусть даже позволила тебе думать, что ненавижу тебя, – всхлипываю я. – Я всегда любила тебя, папочка!

Я чувствую, как он касается губами моего лба, а его сердце бешено колотится в груди, когда он крепко прижимает меня к себе.

– Прости, что не помогал тебе, Белла, прости, что заставил тебя вернуться, и теперь все гораздо хуже, чем должно было быть.

Я отстраняюсь от него и внимательно рассматриваю его лицо.

– О чем ты говоришь?

– Каллены положили этому начало, когда выбросили тебя из своей жизни, и я смирился с этим, Белла. Я думал, что мы сможем преодолеть все трудности, и успокоился. Потом, когда ты сказала мне, что беременна, с этим я справиться не мог. Я позволил тебе сделать то, что всегда делал сам, Белла. Я позволили тебе убежать от проблем, тогда как должен был быть рядом и помочь тебе встретиться с ними лицом к лицу.

Мы спорим так и эдак обо всех «почему» и «потому», послуживших причинами наших решений, но все сводится к настоящему моменту и неразберихе, в которой я оказалась.

– Твое возвращение напомнило мне обо всем, чего мне так не хватало. Быть сегодня с Джейкобом… – он качает головой. – Я бы убил за возможность прожить целую жизнь с тобой и твоим мальчиком.

Он мрачно смотрит на меня.

– И я подозреваю, что Эдвард будет чувствовать то же самое.

– Но он…

– Ох, не пойми меня неправильно, – горько усмехается он. – Каллены справились хуже нас, поэтому я по-прежнему их виню, но я не могу не вспомнить, в каком отчаянии был Эдвард, когда вернулся, и вот, что пожирает меня сейчас – осознание того, что я помог держать его сына вдали от него, хотя сам ненавидел быть вдали от тебя.

– Тогда почему ты не сказал мне?

Он достает коробку сока из холодильника и, оторвав трубочку, вставляет ее в отверстие наверху. Он отпивает и чуть вздрагивает, снова опуская руку на колени.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, боясь, что боли вернулись.

Он останавливает меня кивком головы и отвечает на мой вопрос.

– Он объявился как гром среди ясного неба, чуть не вышиб чертову дверь. Он был полон раскаяния, настаивал, что совершил ошибку и хочет объясниться.

Он произносит слова быстро, словно хочет избавиться от груза.

– Я ненавидел его. Вот так просто. Я ненавидел его, потому что снова тебя потерял. Так что я послал его восвояси, хотя не должен был.

– Я не виню тебя, пап, – настаиваю я.

– Я знаю, – вздыхает он. – Но от этого мой поступок не становится правильным. Если бы я остановился и подумал, я, может быть, осознал бы, что расскажи я Эдварду правду, это могло бы вернуть тебя, – он пристально смотрит на Джейкоба. – Мы бы могли провести так много таких же дней вместе.

Он слегка ерзает на деревянной скамейке, вытягивая ноги перед собой. Откинув голову на дерево, он закрывает глаза и издает медленный, протяжный вздох.

– Что бы ты сделала, если бы я сказал тебе, что он вернулся?

Он не открывает глаз, пока говорит, и я слушаю его, наблюдая. Я пытаюсь представить, насколько бы все было иначе, если бы я рассказала Эдварду о Джейкобе несколько лет назад. Еще раз прокрутив ситуацию в голове, я все равно искреннее считаю, что когда он вернулся ради меня, было уже слишком поздно, слишком много препятствий стояло на нашем пути. После всего, что мы сделали друг другу, я не вижу способа все наладить.

И пусть это было слишком поздно для меня, это было слишком рано для Джейкоба. Было слишком много боли и горечи, и потому я рада, что Джейкоб не появился на свет среди всего этого. Если бы Эдвард вернулся через год, то, возможно, мы смогли бы все расставить на свои места и примириться ради Джейкоба.

Все мои мысли возвращаются к Чарли, который сидит, поджав губы и плотно закрыв глаза.

– Нам пора возвращаться, – говорю я, подозревая, что его мучают боли. – Думаю, Джейкоб освоил искусство метания камней.

Он открывает глаза и наклоняется вперед с очередным красноречивым содроганием, и сосредотачивает взгляд на Джейкобе.

– Дай ему еще пять минут.

Я зову Джейкоба и говорю ему, что мы уезжаем через пять минут. Он пытается выторговать десять, но я решительно стою на своем, и следующий брошенный им камень приземляется прямиком в воду с громким всплеском.

Чарли издает смешок.

– Он никогда не жалуется.

– У него бывают свои моменты, но порой он очень взрослый. В обычный день он бы уже поднял шум, но он знает, что эти дни далеко не обычные.

– Он сегодня не говорил об Эдварде, – замечает Чарли.

– Я думаю, до него начинает доходить, что не все будет гладко. Полагаю, он думает, что мы с Эдвардом возненавидим друг друга, а он окажется между нами двумя.

– Ты ненавидишь его?

– Ненависть – слишком сильное слово, – тихо говорю я, избегая вопроса.

– Ну, тогда, любишь?

Моя голова идет кругом. Он внимательно смотрит на меня, и мы встречаемся взглядами. Он вскидывает брови, словно бы подталкивая меня к ответу, но, когда я не отвечаю, он заговаривает снова.

– Так я и думал.

– Что это значит? – спрашиваю я, защищаясь, чувствуя себя уязвимой.

– Сдается мне, что после Эдварда у тебя не было нормальных отношений, и я задаюсь вопросом, почему, – размышляет он вслух. – Я знаю тебя, Белла. Может, ты так не считаешь, но я знаю, что ты бы не стала связываться с женатым мужчиной, если бы могла воспротивиться этому.

Я краснею до корней волос, прямо как во времена своей юности.

– Пап, мы что, будем обсуждать отношения?

Он издает тихий смешок, но звучит он приятно, естественно.

– Ага, – настаивает он. – Мы оба взрослые люди, я думаю, что смогу это пережить.

Я бросаю на него взгляд и замечаю два розовых пятна прямо под скулами.

– Я не думаю, что ты забыла его, и именно поэтому ты держалась подальше.

Я знаю, что он прав. У меня было несколько парней, но все это было не то, не так, как с Эдвардом. Когда отношения начинали становиться серьезными, я паниковала и убегала, и так каждый раз. В глубине души я всегда знала, что никогда не переставала любить его, но это ни к чему. Он не тот человек, которым, я думала, он является, и теперь это разница станет еще заметнее. Так что в итоге я вела свою взрослую жизнь, любя мужчину, которого не существует.

– Мне нравилось, что мы с Джейкобом были вдвоем, – говорю ему я.

Он встает и повторяет ранее сказанные им слова этим раздражающим, знающим тоном.

– Ага, так я и думал.

Мы собираем вещи, и теперь его боли становятся еще более заметными.

– Когда вернемся домой, иди прямиком в кровать, ты выглядишь уставшим.

Он не спорит, просто кивает и бросает мне ключи.

– Лучше веди ты.

Чарли молчит всю обратную дорогу домой, а Джейкоб размышляет о нравственности, сопутствующей вылавливанию рыбы из ее естественной среды обитания для того, чтобы взять ее домой и съесть. Я задумываюсь, не сказалось ли на нем мое вегетарианство, хотя я никогда не навязывала ему свое мнение.

Поворачивая на нашу улицу, я сразу же замечаю ее: блестящую черную машину, припаркованную чуть дальше на дороге, ведущей к нашему дому.

Мое сердце чуть не перестает биться.

Пальцы с силой сжимают руль.

Кожу покалывает словно иголками.

Он здесь!

И я не готова.

Похлопав Чарли по бедру, чтобы привлечь его внимание, я киваю в сторону машины. Он напрягается, едва заметив ее, убеждая меня в том, что наши мысли сходятся. Он бросает на Джейкоба взволнованный взгляд и снова смотрит на меня.

Я въезжаю на подъездную дорожку, судорожно соображая, как я заведу Джейкоба в дом, пока он не подошел к нам.

Чарли заводит старую песню:

– Вы двое идите домой, а я возьму вещи из багажника, – говорит он, безуспешно пытаясь говорить, как ни в чем не бывало.

– Нет! – мой голос звучит чуть громче, чем хотелось бы, и я быстро понижаю его. – Джейкоб, иди прими душ, а я помогу дедушке с вещами.

Пребывая в блаженном неведении, Джейкоб пожимает плечами, берет у меня ключи, и мы все вместе выходим из машины. Я яростно озираюсь по сторонам, ожидая, что Эдвард помчится к нам через лужайку, но, к счастью, его нигде не видно. Пока.

Джейкоб скрывается в доме, и я мчусь вокруг машины к Чарли.

– Иди в дом, – молю я. – И смотри, чтобы Джейкоб не выходил. Я разберусь.

– Я не оставлю тебя делать это в одиночку! – возражает он. – Мы даже не знаем, он ли это. Дай я проверю.

Когда я слышу, как захлопывается дверца машины, в моем голосе лишь прибавляется настойчивости.

– Пожалуйста, пап, мне нужно, чтобы ты остался с Джейкобом. Позволь мне самой разобраться!

Он открывает рот, чтобы заговорить, но я уже отхожу в сторону улицы.

– Пожалуйста!

Я разворачиваюсь и выхожу со двора на улицу.

Вот и он.

Сначала в моей голове возникает лишь одна мысль: увести его подальше отсюда. И я бросаюсь к нему.

– НЕТ! – кричу я, когда он быстро шагает ко мне.

– Где он? – гавкает он, направляясь ко мне и не выражая никаких признаков того, что собирается остановиться.

Боясь, что он просто пройдет мимо меня, я встаю перед ним и упираюсь руками ему в грудь.

– Ты не можешь этого сделать, ты не можешь просто объявиться и требовать встречи с ним!

Его изумрудные глаза полны угрозы и сердито смотрят на меня. Он хватает меня за предплечья, словно собирается отбросить на обочину.

– Убери от нее свои руки!

Обернувшись, я вижу Чарли, идущего к нам. Его лицо перекошено от ярости.

– Я пришел увидеться со своим сыном, Чарли, – говорит Эдвард тоном, который дает ясно понять, что он не уйдет, пока не получит желаемое.

Подойдя к нам, Чарли опускает руку мне на плечо, но не отрывает взгляда от Эдварда.

– Сначала тебе нужно успокоиться, – говорит отец, глядя на Эдварда со стальной решимостью. – Или хочешь, чтобы мальчик испугался тебя?

Эдвард ничего не говорит в ответ, и я осознаю, что он все еще держит меня за плечи, лишь когда хватка его пальцев ослабевает и он отпускает меня. Чарли смотрит на меня и мрачно кивает.

– Я иду домой, ты со мной?

– Дай мне минутку.

Чарли неохотно отступает назад, и как только он пропадает из виду, Эдвард снова хватает меня за предплечье.

Я разворачиваюсь к нему лицом, готова велеть ему отпустить меня, но злобное выражение его лица заставляет меня остановиться.

– У тебя есть час, чтобы сказать ему, что я здесь, после этого я вхожу, готовы вы или нет! – произносит он сквозь стиснутые зубы.

Глаза застилает красная пелена, и я вырываю руку из его хватки.

– Нет! Ты не будешь раздавать мне указания. Я знаю, что лучше для него, так что принимать решения здесь буду я! – кричу я. – Джаспер сказал, что вас не будет еще два дня, так что нет, мы не готовы.

Он снова хватает меня за руку и тащит к своей машине.

– Какого черта ты делаешь? – спрашиваю я, пытаясь высвободиться, но он держит меня слишком сильно и на этот раз болезненно.

Он не отвечает мне, пока не доходит до своей машины и не открывает пассажирскую дверь. Он толкает меня на сидение.

– Ставь ноги, – велит он и добавляет, – если не хочешь их лишиться.

Я убираю ноги, и он захлопывает дверь. Сердце будто бы воспроизводит эмоции рыбы, бившейся сегодня на удочке Джейкоба. Оно лупит мне в грудь, пока я смотрю, как он мчится на водительское место.

Он садится в машину и захлопывает дверь с той же силой что и мою. Звук приводит меня в чувство, и мои пальцы начинают ощупывать дверцу в поисках ручки. Найдя ее, я сжимаю ее пальцами, но прежде чем я успеваю потянуть, его рука накрывает мою, останавливая. Он нависает надо мной.

– Что? Теперь ты берешь меня в заложники? – сухо произношу я под его пронизывающим взглядом.

– Никуда я тебя не беру, – отвечает он с усмешкой. – Раз уж все преимущества на твоей стороне, то ты будешь сидеть здесь и расскажешь мне все, что мне нужно знать о моем сыне, прежде чем встретиться с ним.

Жар его ладони проникает в мою, и в ограниченном пространстве машины я вдруг отчетливо вижу его. Его взгляд стал более жестким, чем прежде, в уголках глаз едва видны линии морщинок, а волосы больше не лежат в беспорядке, а подстрижены и безукоризненно уложены.

Мое сердце начинает биться чуть быстрее, когда нежеланные воспоминания начинают выходить на первый план. Моя память не отдавала ему должное, я уже почти забыла, как он чертовски красив. Он открывает рот, чтобы заговорить, и мои глаза мечутся к его мягким, полным губам, обрамленным однодневной щетиной.

– Но сначала, ты расскажешь мне, какого хера ты прятала его от меня?!

Говоря, он пододвигается ближе, и я ощущаю слабо уловимый запах его одеколона, но когда я вдыхаю глубже, к нему добавляется запах рыбы и грязи.

Я в унынии смотрю на свою старую потрепанную одежду. Я даже не хочу думать о состоянии своих волос. Погодите. Какое это вообще имеет значение?

Я отодвигаюсь в кресле, когда его рука отпускает мою, и он неторопливо выходит из зоны моего личного пространства.

– Прямо как Элис! – фыркаю я. – Все о том, что я сделала не так. А что насчет тебя, Эдвард? Почему ты бросил меня, не сказав ни слова? Почему ты оставил меня, не дав никакого чертового выбора?

– Мне насрать на все это; ты все равно не имела права отказывать мне в праве знать, что у меня есть сын, иметь шанс быть частью его жизни.

– Ну, конечно, тебе насрать! – кричу я. – Потому что проще обвинить во всем меня. Что ж, я тебе этого не позволю! Ты всем отчетливо дал понять, каково твое мнение, и я сделала единственное, что могла. Ты уехал со своей женой, помнишь? Для меня никогда не наступило бы подходящего времени, чтобы заявиться к тебе на порог и разрушить твой брак, – я не могу скрыть язвительности в голосе.

– Значит, если бы Чарли не заболел, я бы никогда не узнал о нем? – орет он, ударяя кулаком по рулю.

Я снова хватаюсь за ручку двери, но он останавливает меня в мгновение ока. Его лицо всего в дюймах от моего, я могу почувствовать его дыхание на волосах.

Его запах окружает меня, и воспоминания, которые он пробуждает, вызывают во мне предательскую вспышку возбуждения.

– Ты не захочешь со мной связываться, Белла, – предупреждает он пугающе низким голосом.

И где-то глубоко внутри я ненавижу себя за то, как реагирую на его слова. Но, ох, я реагирую!

---

Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten

Вот и Эдвард. Повел себя как и его распрекрасная сестренка, хотя поначалу ничего другого ожидать и не стоило. Будет ли прынц портить Белле жизнь? Или договорятся как-нибудь?

П.с. прошу прощения, что так давно не было главы, но диплом есть диплом)

Предыдущая глава || Следующая глава