Глава 9

Текущее время. Тахола

POV Лукас

После уроков я, как всегда, остановился около кофейного аппарата. Не то чтобы я такой уж прямо кофеман, честно говоря, вообще не понимаю, что может нравиться в кофе, кроме запаха. Но нужно же как-то убивать время, пока разъезжаются счастливчики на колесах. Я вытащил горячий стаканчик из автомата, и собрался понаблюдать в окно за оживленной школьной парковкой. Я делал так каждый день.
Но не сегодня.
Потому что сегодня на меня по коридору несся смерч из двух второклашек, один из которых собирался затормозить прямо в меня. В мой горячий кофе. Я представил, как он сейчас прольется на нас обоих – на меня и этого мелкого придурка. Моей реакции хватило на то, чтобы отшатнуться в сторону. Слегка торкнувшись о стену, я вдруг обнаружил, что моя рука пуста. Не было в ней кофе! Абсолютно полный стаканчик спокойно стоял на подоконнике, до которого я так и не успел дойти. И ароматный дымок, как ни в чем не бывало, слегка клубился над коричневым пойлом.
- Здравствуй, Лукас, - раздался у меня за спиной голос, от которого у меня между лопаток поползли мурашки. – С тобой все в порядке?
- О, да, сэр, - торопливо пробормотал я, оборачиваясь.
Чур, меня!
За спиной у меня стоял хозяин «Мерседеса» и улыбался мне уголком рта. Вот дерьмо, откуда он знает мое имя? Готов спорить на что угодно, в этой школе не наберется и десяти человек, которые знали бы, как меня зовут!
- Мистер Мейсон, - подсказал он.
От его улыбки у меня зашевелились волосы. На секунду я пожалел, что у меня не было с собой святой воды. Только кофе, и то – на подоконнике, до него еще пару шагов нужно сделать.
- Все в порядке, мистер Мейсон, - пробормотал я одеревеневшим языком.
Вблизи хозяин «Мерседеса» показался мне неприлично молодым: едва ли на пару-тройку лет старше меня самого. Хотя, кто их, богатых, разберет с их пластической хирургией. И все-таки меньше всего этот тип был похож на школьного учителя. Ну, возможно, на актера. Или телеведущего. Но никак не на учителя литературы!
Мне казалось, что я становлюсь совершенно прозрачным под его пронзительным взглядом.
Меня спасла мисс Вайс, впервые так вовремя появившаяся в конце коридора.
- Ах, вот Вы где, Эдвард! – затрещала она еще издалека. – Окажите услугу бедной девушке!
При этом «бедная девушка» казалась старше мистера Мейсона лет на десять.
Пижон, которого, оказывается, звали Эдвардом, нехотя отвел от меня глаза и взглянул на мисс Вайс.
- Эдвард, у меня проблемы с машиной, Вы не подвезете меня? – прожурчала мисс Вайс, подхватывая пижона под руку, и увлекая в сторону лестницы.
Я еле-еле сдержал улыбку: еще бы у мисс Липучки не было проблем с ее разбитой «Хондой»! Особенно, когда есть шанс прокатиться на таком «Мерседесе»!
- Да, конечно, - сдержано ответил мистер Мейсон и еще раз смерил меня своим пристальным взглядом. - Увидимся завтра на английской литературе, Лукас.
И повел мисс Вайс прочь.
Прежде чем уйти домой, я зашел в административный корпус и проверил свое расписание. Как и следовало ожидать, английскую литературу в этом семестре у меня вел мистер Э. Мейсон. Ничего удивительного, с моим-то везением!
Я попросил у мисс Брукс план занятий и твердо решил, что лучше я перестану спать, чем хоть раз приду неподготовленный на урок мистера Мейсона.

И вот. Английская литература. Шестой урок.
В какой-то необъяснимой панике я шел в кабинет 23В, и волосы у меня на затылке шевелились в предчувствии самого длинного семестра в моей жизни. Вчера половину ночи я честно пытался читать Шекспира. Сегодня я понимал только одно – та половина ночи, которую я не спал, прошла зря. Шекспир, возможно и был гением, но когда это было! И этот его «Сон в летнюю ночь» - самая нелепая галлюцинация, какую я мог бы представить. Я не понял почти ни слова.
Вот проклятье! Отмолчаться на задней парте не получится – этот тип знает мое имя, и точно не упустит случая пару раз громко назвать его…
Как только я вошел в класс, я понял, что урок мне предстоит нескучный… Самый нескучный… Потому что за моей партой сидела Бриджит Таннер.
- Не возражаешь? – спросила она, махнув на меня своими ресницами.
Я-то? Да я онемел от восторга! А в следующую секунду - уже от ужаса: Бриджит сегодня станет не просто свидетелем моего позора. Она будет сидеть в первом ряду и аплодировать моей тупости.
Черт! Почему литература?! Почему не физика? Не алгебра?
Я бросил на парту потрепанный томик Шекспира, еще отцовский, с пометками на полях… Смешно. Не могу представить отца, читающего Шекспира с карандашом в руке.
И опустился на свой стул.
Ну? Не об этом ли я мечтал последние полгода? Рядом со мной сидит девушка моей мечты…
Да.
Но в класс входит один из моих мучительных кошмаров. Чтобы испортить мне самый лучший час в жизни…
- Добрый день, - поздоровался Мой Мучительный Кошмар. – Сегодня мы будем знакомиться с одним из самых волшебных, искрометных произведений Уильяма Шекспира…
Класс загудел. Я покосился на Бриджит. Она сидела, оперевшись щекой на ладонь. Длинные каштановые кудри были свернуты в пышный жгут и лежали на плече. Хотелось их потрогать. Никогда не видел таких волос вблизи. Черт… О чем я думаю?
- … Кто читал? - услышал я конец вопроса, который задал мистер Мейсон.
Я молча вскинул руку: лучше сознаться сразу.
- Я смотрел… - раздались голоса.
- И я…
- И я…
- Стоп. Любая экранизация или постановка – это только одна из трактовок. Мы будем читать первоисточник.
Мистер Мейсон прошел по рядам, раздавая электронные книги с текстом. Проходя мимо моей парты, он остановился.
- Печатная книга? Лукас, ты позволишь?
Ну, книга… Сейчас такие редко встретишь – электронные носители гораздо удобнее и надежнее. Я тоже их больше люблю. Но, честно говоря, на это издание Шекспира я возлагал большие надежды: чья-то заботливая рука оставила на полях массу комментариев. Вот на них-то я и рассчитывал.
С загадочной улыбкой мистер Мейсон взял в руки потрепанную книгу. Он погладил ее так, словно она была живой. Аккуратно, как будто она могла рассыпаться в его руках, он перевернул несколько станиц, и закрыл глаза.
Я вопросительно смотрел на него. Он перехватил мой взгляд, и у меня по спине снова поползли мурашки.
- Очень… редкое издание… - пробормотал он.
Ага, так я и поверил!
- Итак, прошу вас открыть тексты… - обратился мистер Мейсон к классу, но я уже не слушал.
Бриджит подвинула свой стул к моему и склонилась над потрепанными страницами, игнорируя электронные книги, выданные мистером Мейсоном. Волосы, скрученные в жгут, развернулись и упали мне на руку. Она махнула ресницами и подняла на меня глаза цвета жженого сахара.
- Упс… - смущенно сказала она и опустила ресницы.
И все остальное перестало для меня иметь значение: и мистер Мейсон, и урок, и Шекспир. Никогда ни у кого я не видел таких глаз. Они буквально гипнотизировали меня. И еще она так хорошо пахла… Беззаботным летним днем…
Я пропустил сквозь пальцы темно-коричневый шелк ее кудрей. Интересно, почему Ли никогда не носила такие длинные волосы, как у Бриджит? У меня были волосы ниже плеч, родители говорили, что так принято в племени Квиллетов, к которому мы принадлежали. Но у отца и Ли всегда была короткая стрижка.
- … Мисс Таннер? – раздраженный голос мистера Мейсона вернул меня в реальность.
- Да, мистер Мейсон, - ответила Бриджит. Мне показалось, или в ее словах действительно прозвучал вызов?
- Итак, мисс Таннер – Гермия. Кто будет Деметрием?
Моя рука помимо моей воли взлетела вверх. Кажется, в книге Деметрий был влюблен в Гермию. Или, это не Деметрий? Или – не в Гермию? Чертов Шекспир…
- Лукас? – удивился мистер Мейсон. – Ну что ж, это может получиться очень забавно…
Мы начали чтение по ролям. Я, если честно, практически не слышал того, что читали остальные. Я старался не пропустить свои слова и не сбиться. А это было не так-то просто, когда плечом к плечу со мной сидела девушка моей мечты. Ее духи с запахом летнего дня кружили мне голову, растрепавшиеся кудри щекотали мне щеку.
- О, как же ты к влюбленному строга! Так не корят и злейшего врага (У. Шекспир, «Сон в летнюю ночь» действие 3 явление 2), - читал я, замирая. Сам бы я никогда не осмелился сказать ей такое!
- Сейчас корю, но сдерживая страсть: Боюсь, что я должна тебя проклясть, - Бриджит не читала. Она произносила этот монолог по памяти, с каждым словом все приближая и приближая свое лицо к моему. - О, если ты Лизандра умертвил, Тони в крови, в которую ступил (У. Шекспир, «Сон в летнюю ночь» действие 3 явление 2), - Бриджит вела острым ноготком по моему запястью, по голубоватым дорожкам вен, приподнимая рукав моей толстовки. Мурашки бежали у меня по спине
Черт, что она делает?
Мне одному казалось, что то, что она говорила, имело совершенно другой смысл? Смысл, о котором бедняга-Шекспир даже не догадывался...
Я старался привести в порядок дыхание, чтобы не сойти с ума на глазах у всего класса.
Вдруг мистер Мейсон вскочил так резко, что его стул опрокинулся:
- Достаточно, мисс Таннер, - процедил он сквозь зубы. - … Я не горяч, но я предупреждаю: Отчаянное что-то есть во мне. Ты, право, пожалеешь… (У. Шекспир, «Гамлет, Принц датский», акт 5, сцена 1)
Это было не по тексту! Я начал судорожно листать страницы, чтобы не пропустить свои слова. Класс гудел, видимо, я не был единственным, кто потерял нить повествования.
Бриджит вскочила:
- Пусть женщина умрет во мне. Пусть буду
Я лютою жестокостью полна.
Сгустите кровь мою и преградите
Путь жалости, чтоб жизни голоса
Не колебали страшного решенья
И твердости его. Сюда, ко мне,
Невидимые гении убийства,
И вместо молока мне желчью грудь
Наполните. Оденься дымом ада,
Глухая ночь, чтоб нож не видел ран,
Которые он нанесет, и небо
Напомнить не могло: "Остановись!"
(У. Шекспир, «Макбет», акт 5, сцена 1)
Бриджит кидала слова прямо в лицо мистеру Мейсону.
Вот дает! Она что, специально нарывается? У меня волосы дыбом встают от одного его взгляда, а она точно или сумасшедшая, или бессмертная, если так разговаривает с ним!
Класс замер, ожидая реакции учителя. Я тоже не сводил с него глаз.
Мистер Мейсон провел рукой по волосам. Внешне он был спокоен, и только сжатые челюсти выдавали его гнев.
- Это «Макбет», мисс Таннер. Вы перепутали текст. К следующему уроку жду от вас эссе на тему «Чувство вины леди Макбет».
По классу пронесся недовольный гул. Реально, Бриджит попала!
Бриджит села, не опуская глаз.
- Ты что, бессмертная? – прошипел я ей.
Она вздрогнула и бросила на меня жесткий взгляд:
- А ты как догадался?
Она еще и шутит!
- Что будешь делать с эссе?
- Не знаю еще, - пожала она плечами.
- Хочешь, помогу? – неожиданно для себя самого выпалил я. - Найду что-нибудь в интернете.
Она посмотрела мимо меня, и температура в классе упала градусов на десять. Ну, мне так показалось.

POV Эдвард

Это был мой первый урок в классе у Лукаса. Я выбрал для него самое безобидное произведение из всего курса английской литературы – «Сон в летнюю ночь». Я не собирался придумывать ничего необычного: простое чтение по ролям даст мне возможность понаблюдать за парнем. А больше мне пока ничего не было нужно.
Была только одна проблема: этот урок у Лукаса и Бри был общим.
И Бри собиралась играть в собственные игры!
Мне предстояло серьезное испытание: она собиралась соблазнять индейца прямо у меня на глазах. На уроке! Перед всем классом!
Я вошел в кабинет и поздоровался. Бри уже сидела за партой Лукаса. Школьная форма в стиле японской мультипликации, волосы, лежащие на плече, полуопущенные ресницы: она была в полной боевой готовности. «Ну, Эдвард, как я тебе? Правда – сама невинность? Как ты думаешь, с Лукасом у меня шансов будет больше, чем с тобой? На что спорим, что он поцелует меня сегодня? Сам поцелует!»
– Сегодня мы будем знакомиться с одним из самых волшебных, искрометных произведений Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь». Есть в классе кто-нибудь, кто читал пьесу?
Раздался гул голосов, рука Лукаса поднялась. Сам он не сводил глаз со своей соседки по парте. По его учащенному сердцебиению я понял, что он уже без ума от нее.
Я двинулся по рядам, раздавая электронные книги с текстом, собираясь прекратить эту игру, как только подойду к их парте.
- Прекрати немедленно! – шепнул я так тихо, что услышать могла только она.
«Что не так? Мальчик реагирует вполне адекватно. Заметь, он мне пока что ничего не обещал, в отличие от тебя!» - она подняла на меня невинно распахнутые глаза.
Я положил на парту две электронные книги, и тут заметил старое бумажное издание Шекспира. Мучительно-знакомое.
- Печатная книга? Лукас, ты позволишь?
Парень едва заметно кивнул, и я взял со стола потрепанный томик. Так и есть. Это была книга Беллы. Та самая книга, которую она носила на наши общие уроки литературы, та, которую я оставил когда-то в ее спальне, надеясь, что она поймет мое молчаливое послание. Даже на потрепанном годами корешке остался след в том месте, где я перегнул ее когда-то. Я осторожно открыл ее. Поля были испещрены карандашными заметками. Меня всегда забавляла манера Беллы делать заметки на полях. На что она полушутя, полусерьезно отвечала: «Ничего не поделаешь, моя человеческая память не так совершенна, как твоя». Я погладил страницу. Эта книга была кусочком нашего с Беллой общего счастливого прошлого. Еще до того, как мы оба совершили столько непоправимых поступков.
«Что такое, Эдвард?» - насторожилась Бри, наблюдая за мной.
Я вернулся в реальность и взглянул на нее.
- Ты играешь с огнем, Бри! – прошептал я так, чтобы слышала только она.
«Моя любимая игра! Кто же из вас двоих вспыхнет первым?»
Я почти разозлился:
- Не смей трогать мальчишку!
«Запрети мне!» - она поджала губы и прищурилась.
Наш полу-немой диалог могли заметить. Я взглянул на Лукаса и встретился с его жестким вопросительным взглядом.
- Очень… редкое издание… - попытался я оправдаться. - Итак, прошу вас открыть тексты…
Бри продолжала свою игру: она подвинулась к Лукасу и почти незаметным движением плеча заставила каштановые кудри рассыпаться по парте. Я слышал, как парень перестал дышать.
- Упс… - смущенно сказала Бри и опустила ресницы.
Пора было вмешаться.
- Поскольку читали пьесу не все, начнем с чтения по ролям. Гермия – красавица, лишающая покоя мужчин. Вы готовы читать за Гермию, мисс Таннер?
- Да, мистер Мейсон, - с вызовом ответила мне Бри. Она по-прежнему была в игре.
- Итак, мисс Таннер – Гермия. Кто будет Деметрием?
Конечно же, желающих не было. Только одна рука влетела вверх. Одного индейца, совершенно потерявшего голову от вампира. Совсем, как его мать когда-то…
- Лукас? – удивился я. – Ну что ж, это может получиться очень забавно…
Ребята начали монотонное чтение по ролям. Пока очередь не доходила до Бри. Сразу было видно, что она уже не первый год читает эту пьесу.
- Сейчас корю, но сдерживая страсть: Боюсь, что я должна тебя проклясть, О, если ты Лизандра умертвил, Тони в крови, в которую ступил (У. Шекспир, «Сон в летнюю ночь» действие 3 явление 2), - произносили ее губы, а думала она другое, обращаясь к Лукасу и глядя ему прямо в глаза: «Ты разделишь со мной мое проклятье. Я разделю твою жажду. Я научу тебя жить в этом новом мире. Смерть – это только начало».
Она вела острым ногтем по голубоватым дорожкам человеческих вен, и я чувствовал опьяняющий аромат бурлящей гормонами молодой крови. Я вспомнил пуму, ее горячую кровь и странную, болезненно-сладкую связь, делавшую нас единым существом.
Черт, что она делает? Если я готов потерять голову, то не понятно, как держится она сама, ведь у нее нет никаких причин оставлять в живых этого парня. Никаких… Кроме одной. Кроме меня.
С ума сходил не только я: Лукас тяжело и глубоко вдыхал, стараясь сохранять спокойствие. Что творит эта гадкая девчонка! Я сжал кулаки от злости: больше всего на свете мне хотелось сейчас оторвать ее глупую голову! Немедленно! Прямо здесь, на глазах двадцати пяти испуганных учеников!
- Достаточно, мисс Таннер, - прохрипел я. - … Я не горяч, но я предупреждаю: Отчаянное что-то есть во мне. Ты, право, пожалеешь… (У. Шекспир, «Гамлет, Принц датский», акт 5, сцена 1)
Класс удивленно начал перешептываться: они не могли найти фразы Гамлета в тесте пьесы.
Бриджит вскочила:
- Пусть женщина умрет во мне. Пусть буду
Я лютою жестокостью полна.
Сгустите кровь мою и преградите
Путь жалости, чтоб жизни голоса
Не колебали страшного решенья
И твердости его. Сюда, ко мне,
Невидимые гении убийства,
И вместо молока мне желчью грудь
Наполните. Оденься дымом ада,
Глухая ночь, чтоб нож не видел ран,
Которые он нанесет, и небо
Напомнить не могло: "Остановись!"
(У. Шекспир, «Макбет», акт 5, сцена 1)
Она буквально выплевывала слова мне в лицо: «Я не остановлюсь! Или ты сдержишь свое обещание, или я выполню свое!»
Ученики раскрыли рты от ее дерзости. Все ждали моей реакции.
Я сделал над собой усилие и подавил гнев: моя игра - мои правила!
- Это «Макбет», мисс Таннер. Вы перепутали текст. К следующему уроку жду от вас эссе на тему «Чувство вины леди Макбет».
«Хорошо. И ты поможешь мне его написать. Сегодня ночью». Она села, не сводя с меня глаз.
- Ты что, бессмертная? – прошептал ей Лукас.
Нет! Не может быть, чтобы он все понял!
Бри вздрогнула:
- А ты как догадался?
Но Лукас даже не предполагал, как близко он подобрался к истине:
- Что будешь делать с эссе?
- Не знаю еще, - Бри пожала плечами. Писать эссе этой ночью точно не входило в ее планы.
- Хочешь, помогу? – предложил Лукас.
Но Бри уже думала не о нем.
«Ты придешь сегодня. Иначе я пойду к нему».
Ну, уж нет, дорогая! В эту игру ты будешь играть по моим правилам!

Я догнал ее в коридоре после урока.
-Мисс Таннер, могу я поговорить с Вами?
Это хорошо, что вокруг было много людей. Здравый смысл заставлял меня сдерживать ярость. А ей не оставалось ничего другого, как остановиться.
Она вопросительно вскинула на меня глаза. В уголках губ пряталась дерзкая усмешка.
Я помедлил, дожидаясь, пока стайка ее одноклассников не скроется за поворотом коридора. Я говорил тихо. Так тихо, чтобы слышала только она:
- Я не знаю, какую ты затеяла игру, но я тебя предупреждаю: если ты не прекратишь ее, ты проиграешь все.
- Это что угроза? – усмехнулась она.
- Нет, предупреждение. Этот парень не так прост, как ты думаешь.
-Да? – идеальные брови поднялись. «Я вампир, мне нечего бояться!»
Теперь настала моя очередь усмехнуться:
- И у вампиров бывают враги, Бри.
Я не собирался раскрывать ей тайну оборотней. Но Бри вздрогнула. Всего на секунду в ее глазах мелькнул ужас, а в голове вспыхнули воспоминания об огромной волчице, разорвавшей ее спутника. О, я и не знал, что так близко подошел к запретной границе. Слишком близко. Непозволительно близко! Придется выкручиваться…
- Меня полезнее иметь в друзьях, а не во врагах, - сказал я предельно четко и развернулся, чтобы уйти.
«Черт, - раздраженно думала за моей спиной Бри. – Черт, черт, черт! Все испортила! Эдвард… Я… Я больше не буду…Черт!!! Эдвард, вернись!!!»
Я обернулся и отрицательно покачал головой:
- Мои правила, - прошептал я одними губами.
Судя по тому, как сжались ее кулаки, она меня услышала.
Пожалуй, эту ночь мне придется провести неподалеку от дома Блэков. Рискованно, конечно. Но кто знает, на что способна доведенная до отчаяния Бри?

Я понял, что Белла приехала, еще до того, как вошел в дом.
Подъездная аллея была пуста, дверь была заперта, окна темны. Но я знал: она здесь. Раньше я узнавал ее по биению сердца, по неповторимому аромату ее крови, по дыханию. Сейчас ничего этого не было. Но я знал, что она здесь. Что-то внутри меня нетерпеливо дрожало, сдавливая горло, заставляя сбиваться дыхание. Пока я бежал несколько шагов по подъездной аллее к дверям нашего дома я не мог понять только одного: как же я прожил без нее все эти дни?
Я распахнул дверь и сразу же встретил ее ясный открытый взгляд.
- Эдвард, - шепнула она.
- Белла! – выдохнул я, сжимая ее в объятьях.
Я хотел сказать, как люблю ее, как скучал без нее все эти долгие дни, но должен был сказать совсем другое. Что она будет свободна от моей любви. И Лукас будет в безопасности. Теперь у нее обязательно все будет хорошо. А я… я как-нибудь справлюсь.
Но я не мог. Не хватало дыхания. Слова застревали в горле. Я тихо прикоснулся губами к ее макушке.
Она подняла ко мне лицо. Я ожидал какой-нибудь колкости, какого-нибудь язвительного замечания, но она просто смотрела на меня своими ясными глазами, чуть прикусив губу…
То, что я сделал дальше, было неправильно. Невозможно. Но еще невозможнее было не сделать этого, зная, что другого шанса у меня уже никогда не будет.
Я поцеловал ее. Так, как не осмеливался целовать, когда она была человеком…
Это был наш последний поцелуй.
Я ждал его почти семнадцать лет, и поэтому не мог быть неторопливым и нежным. Она не сопротивлялась, впервые за столько лет отвечая мне. И это было хуже всего: прекратить поцелуй казалось теперь невозможным. Потому что прекратить его – значило бы поставить точку. Перестать жить надеждой. Просто перестать жить.
И я перестал.
- Как ты добралась? – спросил я первое, что пришло в голову, еще не решаясь разомкнуть объятья.
- Эммет довез меня, - прошептала она, все еще прижимаясь ко мне. – Ты видел Лукаса?
Я улыбнулся:
- Конечно. Ты тоже увидишь его. Уже завтра.
И улыбка тут же сползла с моего лица. Чтобы Белла могла увидеть Лукаса завтра, мне нельзя спускать с него глаз сегодня. Мне нужно было уходить, чтобы игра и дальше шла по моим правилам.
Я медленно, но твердо отстранился.
- Мне пора, Белла.
Она ничего не сказала. Не спросила.
Это хорошо, что она не верила мне все эти годы. Сейчас ей будет легче пережить мое предательство. Легче, чем тогда, шестнадцать лет назад.