Вернувшись домой, Розали не спеша загнала машину в гараж, достала из багажника покупки и, закрыв за собой дверь, пошла к дому. Она испытывала странное, почти нереальное спокойствие, преодолевая небольшое расстояние. Не хотела думать о том, что будет дальше, не проговаривала про себя заранее подготовленный текст. Все это не имело никакого смысла. Только не с Эдвардом, который мог слышать чужие мысли. Но, переступая через порог особняка, девушка была даже рада, что в этот раз не придется многое объяснять.

Она со слабой улыбкой отметила, что вернулся Эммет, а значит совсем скоро она окажется в его объятиях. Осталось лишь несколько злосчастных минут, которые надо пережить, стиснув зубы.
Когда Розали, зайдя в гостиную, коротко бросила «Она ушла», Эдвард не поверил. Его первым желанием было, прежде всего, хорошенько встряхнуть сестру и потребовать объяснений. Невозможно человеку уйти от вампира. Он был готов списать все на ее невнимательность, на дурость, на что угодно. Он был готов убить ее за то, что та не проследила, не удержала. За то, что Белла осталась одна в незнакомом городе, возможно, потерялась, пока… Пока он не услышал мысли сестры.

Первый раз он вычеркнул Беллу из своей жизни, когда увидел в привезенных Розали пакетах из магазина красочные коробки с миниатюрными моделями замков средневековой эпохи.

- Что это? – прошипел он, указывая кивком головы на яркую упаковку.

- Белла сама захотела их купить, - тихо объяснила Розали. – Сказала, что когда-то очень любила их собирать.

Крошечные башенки, флигеля, купола церквей, укрепительные стенки, мосты, такие правдоподобные копии, вдребезги разлетелись по всей гостиной. Воздух наполнился едким запахом клея. Розали закрыла глаза и прижалась к двери.

- Твою мать, Розали, почему ты ее отпустила? – заорал он, ударяя кулаком по стене. – Эта же сука все вспомнила! Зачем ты дала ей уйти?

Сделав глубокий вдох, она подняла опущенную голову.

- И чтобы ты сделал? Ну, что, Эдвард? – ее голос набирал уверенность, звучал все громче. – Заставил быть с тобой? Силой держал? Она бы все равно ушла, - и уже тише добавила. – Забудь ты ее, она давно для тебя умерла.

- А не ты ли говорила, что надо верить в иллюзию будущего? – устало произнес он.

- Не в этом случае.

Он не стал искать Беллу. Она могла оказаться, где угодно и с кем угодно. Ей ничего не стоило сесть в первую попутную машину и уехать в другой город. Ее бы не остановило отсутствие документов и денег. Ее никогда ничего не останавливало.

Больше всего Эдвард хотел ее забыть и, увидев Розали в тот день, сделал первый шаг к этому пути. Надо признать, Белла обошла его во всем, оставив после себя выжженную пустыню, она исчезла так же внезапно, как появилась. На свои вопросы, он так и не получил ответов. Было ли между ними нечто большее, испытывала ли она к нему хоть что-то, или это была умелая и тонкая игра. Существовал ли момент, когда можно было бы что-то изменить или не стоило на это даже надеяться. Теперь это не имело никакого значения. Все рухнуло вместе с ее уходом.

Где-то через год в его жизни появилась Джейн Вольтури. Клан, к которому она принадлежала, жил в Италии и считался в своем роде королевским. Однако сама она мало принимала участия в делах семьи, предпочитая путешествовать, и лишь изредка возвращалась домой. Будучи любимицей Аро Вольтури, ей многое прощалось, в том числе длительное отсутствие и нежелание вникать в клановые проблемы.

Несмотря на то, что Джейн обратили более века назад, она не утратила способности смотреть на мир восхищенными глазами. Серьезно относилась к легкомысленным вещам и легкомысленно к серьезным. Она не уставала учиться, постоянно меняя университеты. Изучала то, что ей было еще не известно во всех областях науки, повторяя, что вечность слишком мала, для того чтобы постичь этот мир.

Она никогда не задерживалась рядом с Эдвардом надолго, приезжая к Калленам лишь во время праздников или каникул. Они проводили вместе несколько дней, после чего она возвращалась в очередной Оксфорд, Сорбонну или Гарвард. Эдвард знал, стоит ему только попросить, и Джейн останется. На неделю, на месяц, или же навсегда. Будет рядом до тех пор, пока он не захочет, чтобы она ушла.

Примерно в это же время Эдвард окончательно понял, что их с Беллой никогда ничего не связывало, и связывать не могло. Понял после того, как получил от нее письмо. Самое обыкновенное, где она даже не удосужилась написать слова приветствия. В нем было всего несколько строчек. Строчек, которые навсегда убили в нем память о ней. Получив это скромное послание, он больше никогда не вспоминал о Белле, стараясь не допускать даже мысли о странной девушке некогда ворвавшейся в его вечность.

На простой почтовой бумаге твердым почерком было выведено:

«Ее зовут Эмбер. Она твоя дочь. Клаус Фреберман, Джейсон Реддс. Если интересно, они смогут все рассказать».

К письму была приложена выписка из больничной карты. Никаких отступлений, объяснений, просьб. Только по делу. Только факты. Только предложение и только две строчки, от которых буквально веяло холодом. Ремарка на полях. Досадное отступление.

Спустя 20 лет.

Они не были сильнее, они были бесстрашнее, они не были умнее, просто были решительней. Их смелость и дерзость заставляла подчиняться. Новый клан, ворвавшийся в вампирский мир и уничтоживший вековые традиции. Они заявили о себе, гордо вскинув голову и, пока остальные только думали, как следует среагировать на молодых и дерзких, они действовали. Их методы были всегда на грани фола и не отличались деликатностью. Им свойственна была жестокость и прямолинейность, а еще упрямость и своенравие. Там, где другие тщательно взвешивали свои решения, они безжалостно развязывали войну, и только одержав победу, постфактум решали, кто прав, а кто виноват. О них было мало, что известно, кроме того, что во главе стояла женщина. Самара Морган.

Она быстро сплотила вокруг себя вампиров. Были среди них такие, от которых в силу разных причин отказались другие кланы и бывшие кочевники, которым надоела их непостоянная жизнь. Были и те, кому она помогла в нужный момент, и в качестве благодарности, они примкнули к ее клану. Их объединяло одно, все они - были беспощадными и беспринципными убийцами, опасными хищниками. Она давала им то, чего они никогда бы не достигли, существуя в одиночестве. Деньги. Власть. Свободу. Держала их на коротком поводке, как сторожевых псов и мало, кто знал, что поводок очень прочный, и с него не так-то просто сорваться. С предателями, несогласными, протестующими, расправлялись быстро и решительно. Они просто исчезали и на их место приходили другие. Никто точно не знал, как именно ей удается держать при себе столько свободолюбивых вампиров, но те, кто были рядом, отличались преданностью и верностью.

Всего за десятилетие она стала в вампирских кругах известной личностью и породила множество сплетен. Тем, кому доводилось с ней встречаться, утверждали, что характер у этой девушки железный и умение идти на уступки ей совершенно чуждо. Она окружила себя способными вампирами, имея при этом собственный дар. На первый взгляд в нем не было ничего особенного, но в нужный момент, она всегда могла защитить тех, за кого выступала.
Влиятельным кланам не оставалось ничего кроме, как признать их и принять. Едва это произошло, они тут же заняли среди них свою обособленную позицию.

Конфликты не являлись среди вампиров чем-то особенным и редким, по крайней мере, среди тех, кто не вел кочевой образ жизни. Как правило, кланы постоянно находились в состоянии вражды, скрытой или открытой. Борьба за власть, за территорию, за других вампиров, обладающих способностями.

Они не вели ни с кем войн, хотя часто случалось так, что в них участвовали. Никогда сами, но всегда с кем-то и на чьей-то стороне. Еще чаще случалось так, что завтра они могли оказаться против того, за кого были вчера. Они являли собой сокрушительную силу, молодые и отчаянные.

Их услугами можно было воспользоваться, когда дело касалось глобального конфликта между кланами, и тогда они выступали за того, с кем договорились. Им можно было поручить уничтожить определенного вампира, или же наоборот, заказать для себя вампира, обладающего каким-то даром. В каком-то роде ищейки, в каком-то, наемники. В любом случае работа будет выполнена чисто, быстро и изящно. С той красотой, которая присуща только женщинам. Условия договора Самара всегда ставила только сама, если же в деле не было ее личной заинтересованности, требования к сделке становились жестче и приобретали высокую цену.

Карлайл всегда ждал, что в один прекрасный момент, его семьей заинтересуются. Было много причин обратить на них внимание. Слишком много. В его клане было два одаренных вампира, Эдвард и Джаспер, а так же ребенок вампира и человека, Эмбер.

Джаспер пришел в их семью, после того, как закончилась кровопролитная война за территорию в Южной Америке. Измотанный и уставший, он искал покоя и постоянства. За его плечами остались сотни человеческих жертв и десятки жестоких боев с другими вампирами. Прекрасный стратег, обладающий незаурядным умом и редким даром.

Его дар заключался в способности влиять на эмоциональный фон других людей и вампиров. Он был своего рода проводником, для которого чужие чувства становились своими собственными. Джаспер относительно недавно принял их образ жизни, отказавшись от человеческой крови, однако благодаря железной воле, неплохо справлялся.

Эмбер появилась спустя год, после того, как Белла навсегда покинула их семью. Указанных в ее письме людей оказалось не так-то просто найти. Фамилия Клауса Фреберманна нигде не встречалась, словно такого человека и вовсе не существовало на земле. Когда Калленам все-таки удалось выйти на след столь загадочного человека с помощью Вольтури, выяснилось, что тот бесследно пропал буквально за несколько недель до того как они заинтересовались его личностью.

Много позже они узнали, что Фреберманна совершенно случайно обнаружили на заброшенном винном заводе в нескольких миля от города, где он жил. Тщательно сложенного и упакованного в бочку, в которой рабочие выдерживали коньяк. Причина смерти: множественные травмы и удушье.

Но на тот момент был уже найден Джейсон Реддс, рассказавший, где держат Эмбер. Девочка, которой должно было исполниться год с небольшим, выглядела гораздо старше своего возраста. Она смотрела на мир большими, недоверчивыми темно-карими глазами, в глубине которых затаился страх.

За первые несколько месяцев пребывания у Калленов она не произнесла ни единого звука. Ни к кому не тянулась и холодно воспринимала любое проявление внимания к себе. После всего, что с ней произошло, ее окружили заботой и любовью, надеясь, что со временем все детские страхи уйдут. Так и случилось. Со свойственной только детям беспечностью она быстро забыла дни, проведенные в больнице. Стала чаще улыбаться, охотнее шла на контакт. У нее появились любимые игры и увлечения.

Карлайл провел кропотливую работу по изучению подобных случаев. Дети вампира и человека были хоть и редкостью, однако Эмбер была далеко не первой в своем роде. Будучи полувампиром, она питалась, как донорской кровью, так и простой человеческой пищей. Так как девочка опережала в развитии своих сверстников, то очень скоро она смогла присоединиться на охоте с другими членами семьи. Это стало чуть ли не излюбленным занятием Эмбер. Солнечная, с огненно-рыжими волосами, лукавой улыбкой и внимательными карими глазами, она могла дни напролет проводить в лесу, охотясь на животных.

Ее задорный смех и звонкий голосок до краев наполнил их вечность новыми эмоциями.
После того, как к ним присоединился Джаспер, они сменили фамилию, став Хейлами, и переехали в другой город. Всего несколько десятилетий на спокойную, размеренную жизнь. Несколько жалких лет, на то чтобы понять, что одним письмом, одной строчкой можно все уничтожить.

Карлайлу было не понаслышке известно, какие порядки водятся в вампирском мире, какие существуют правила и как бывают порой жестоки по отношению друг к другу вампиры.
Для тех, кто прожил на этом свете ни одну сотню лет, неторопливая, упорядоченная жизнь, давно потеряла свою привлекательность. Они забыли о семейных узах, о клановой преданности, все силы были брошены на то, чтобы утолить скуку. Для этого развязывались войны, создавались новые кланы, убивали одних, обращали других.

Вампир сжал в ладони белоснежное письмо, которое буквально две минуты назад вынул из почтового ящика. На листе формата А4, крупными буквами было напечатано всего несколько фраз. «Для частной беседы Вас приглашают на встречу». Дальше дата и место. А внизу короткая аббревиатура С.М. Угадывать, кто адресат не было нужды. Карлайл давно слышал об этом клане, и напрягать память, кто они такие и чем занимаются, не пришлось.

- Мы может отказаться от встречи, - произнес Эдвард, прочитав мысли отца. Карлайл всегда отличался холодной рассудительностью, но сейчас не мог скрыть своего беспокойства. Выкинув письмо в мусорную корзину, он повернулся к сыну.

- В этом нет смысла. Если бы им была нужна война, то никто бы не стал нас приглашать на переговоры. Если они до сих пор сюда не пришли, значит, дело в другом. Позови Джаспера, пускай он в ближайшее время уезжает с Эмбер в Швейцарию, а ты понадобишься здесь.
Эдвард пока до конца не осознавал, чем может обернуться подобный интерес. Только неприятное, липкое чувство страха надежно обосновалось внутри и вытеснило все остальные эмоции. Как огромная черная дыра, не имеющая границ.

Все, что он имел сейчас, досталось ему нелегко. Еще каких-то пару десятилетий назад, он воспринял бы это, как увлекательное приключение. Но не теперь, когда под угрозой оказалась его семья. Семья. Он так и не привык к этому слову. Оно так и осталось для него, будто незавершенным, не полным.

В глубине души он надеялся, что на кону не Джаспер, и тем более не Эмбер. Только не она. Лучше он сам. Лишь бы не те, кто стал для него по-настоящему дорог.



Вечер. Дождь. Серое небо. Черный асфальт. Молочный блеск города и сияние фонарей в металлических каплях. Холод и запах сырости.

На заброшенном мосту, друг против друга, остановились две машины.Черный Мерседес и Шевроле.

Лучи фар вырывали из сгущающейся темноты, короткие, словно карандашные штрихи, струи дождя. Внизу, под тяжелыми сводами моста, пронесся скоростной поезд, наполнив тишину протяжным, жалобным гулом. Ветхие перекрытия завибрировали, словно впитав в себя тяжелый стук колес, застонали, заныли, как от непосильной ноши. Затем вновь наступило безмолвие. Ватное, густое, нарушаемое только тихим урчанием двух моторов и отдаленными звуками города.

Минуту ничего не происходило, никакого движения. Лишь два автомобиля упрямо уставились друг на друга, озаряя светом небольшое пространство впереди себя. В этом ярком прямоугольнике, как на авансцене, вальсировали капли дождя, упрямо разбиваясь об асфальт. Как маленькие самоубийцы, неожиданно получившие внимание зрителя.

Шевроле пару раз мигнул дальним светом, и передняя дверь со стороны водителя распахнулась. Из автомобиля появился мужчина и посмотрел в сторону Мерседеса. Быстро, словно оценивая ситуацию. Затем подошел к задней двери и резко ее распахнул.

Эдвард узнал ее почти сразу. По одному повороту головы, по тому, как она немного небрежно вышла из машины, как одним движением захлопнула за собой дверцу. Все это было проделано с налетом безразличия и некой отстраненности, будто она сама не понимала, зачем сюда приехала.

Даже став вампиром, Белла почти не изменилась. Ее глаза были прикрыты, несмотря на темноту, солнечными очками, волосы собраны в слабый узел, из которого выбилось несколько длинных прядей. Черные обтягивающие брюки, высокие сапоги на плоской подошве, футболка и сверху короткая кожаная куртка. Школьница, подросток. Тоненькая, хрупкая, беззащитная.

Мысль о том, что она и есть та самая Самара Морган, никак не хотела укладываться в голове.
Она не вписывалась в общую картину, была лишней среди окружающих ее мужчин. Невысокого роста, неприметная, в простой, слишком простой одежде. Никаких украшений, никаких так полюбившихся среди других вампиров клановых отличий. Только на изящном запястье красовались дорогие мужские часы.

На секунду девушка замерла у своей машины, затем вдруг вскинула голову и быстро посмотрела на стоявшего рядом с ней мужчину. Это одно мимолетное движение практически все объяснило. Это был не просто дружеский взгляд, короткий взгляд, который ничего не значил, это был молчаливый приказ. Один жест, который тут же обозначил ее превосходство.

Вампир сделал шаг назад, освобождая ей дорогу. Она отвернулась и пошла вперед. Двигалась плавно и уверенно, не обращая внимания на дождь и ветер.

На ее губах застыла подобающая в таких случаях улыбка приветствия. Холодная и бездушная. Но по мере приближения к Калленам улыбка таяла, пока от нее не осталось и следа. Губы сжались в плотную линию. Она резко остановилась, так и не подойдя на соответствующее для разговора расстояние.

Медленно сняла очки, сжав их в ладони. Ее взгляд не скользил по присутствующим, не изучал пространство в поисках других посторонних лиц, о которых она не знала. Обычная мера предосторожности повторяющаяся на подобных встречах, дабы исключить неприятные сюрпризы. Простая безопасность, чтобы быть готовой к любым неожиданностям.

Обо всем этом она забыла. Ее взгляд застыл. Она смотрела прямо перед собой, прямо на него. Выражение ее лица не изменилось, ни один мускул не дрогнул под идеально-гладкой бледной кожей. Ни вздоха, ни кивка. Ничего.

Белла видела, как Эдвард вдруг усмехнулся и, опустив голову, провел ладонью по лицу. Словно, наконец, узнав ее, он лишь неприятно удивился. Не больше. Будто их встреча тут же приобрела статус досадного недоразумения, на которое не стоит тратить время.

В его волосах, подобно бриллиантам у нее на часах, блестели капли дождя. Они стекали ровными струйками по высоким скулам, оставляя за собой влажный след.

На его губах засияла снисходительная улыбка, а в золотых глазах – раздражение. Как часто она видела его таким раньше. Красивым, уверенным. С неизменным чувством преимущества перед другими.

Двадцать лет, что они не виделись, что сделали их совершенно чужими, сконцентрировались сейчас в разделяющих их метрах и разверзлись в бездонную пропасть.

Она перевела взгляд в сторону, заметила Карлайла, Эммета. Их имена всплывали в ее памяти медленно и неохотно, как и то время, что она провела среди них.

- Значит, ты теперь Самара, Белла?

Ее собственное имя резануло слух. Его голос низкий и глухой взорвал тишину, а интонации, в которых четко слышалась насмешка, превратили воздух в миллион острых ножей.

Она молчала.

Почувствовав напряжение, двое мужчин встали за ее спиной, готовые в любой момент, по одному только ее знаку, броситься вперед.

- Неожиданная встреча, не правда ли? – продолжил насмехаться он, глядя ей прямо в глаза. Тон голоса опустился до угрожающего рычания. Сейчас он говорил не с той, которая представляла опасность для его семьи, а с той, которая двадцать лет назад бесследно исчезла.

Она молчала.

Чуть опустила голову, но глаз не отвела. Порывы ветра горстями бросали ей в лицо холодные капли. Под мостом, стуча колесами, промчался еще один поезд. Его эхо отозвалось в электрических проводах и рассеялось в долине.

- Неужели не знала?

Она молчала.

Уголок губ дрогнул в попытке улыбнуться. Слабой и неуверенной попытке. Алые глаза потемнели, наполнились ледяной глубиной. Белла резко втянула носом воздух, расправила плечи, неожиданно развернулась и направилась к своей машине. Двое вампиров расступились, пропуская ее. Но прежде чем сесть на заднее сиденье, она быстро посмотрела на одного из них и махнула рукой, подняв указательный палец вверх. После чего дверь за ней закрылась, остальные последовали за ней, и автомобиль сорвался с места.