Название: Инсмутское дело

Категория: Другие фандомы. Миры Говарда Лавкрафта
Бета: +
Жанр: мистика, детектив, нуар, ужасы
Рейтинг: R
Пейринг: -
Саммари: Иногда попытка расследовать пропажу людей может привести к совершенно неожиданным результатам.

---

Дождь. Пасмурное небо все-таки открыло водопроводные краны, выливая на землю недельный запас воды. Быстро образовавшиеся лужи пузырились под сотнями крупных капель, летящих из низко нависших над Инсмутом туч. Влага плотным облаком мороси висела над пустынными улицами, мрачными домами, поблекшими и прохудившимися черепичными крышами. Разбавляла мутные речушки и заводи, в изобилии встречающиеся в городе. Струйками стекала по давно немытому окну небольшого бара.

В нем было так же мрачно и пустынно, как и во всем Инсмуте. Я мог с достоверностью утверждать это, поскольку сидел тут уже второй час, пил дрянной кофе, разбавленный, кажется, той же мутной водой, и пока никого, кроме бармена, не видел.

Мне осточертел этот гнилой город, полуразрушенный, брошенный жителями и внушающий беспросветное уныние и страх. Осточертел его воздух, настолько пропитанный влагой, что казалось, будто в легкие вливается вода. Осточертела рыбная вонь, пропитавшая каждый закоулок и намертво въевшаяся в местных жителей. Мне казалось, что проведи я здесь еще хоть полчаса, и сам уже никогда не избавлюсь от этого мерзкого запаха, и люди будут шарахаться, едва заметив меня.

Но я не мог уйти. В первую очередь – из чувства долга. Мне поручили дело, а я привык выполнять обещанное. А в данном случае оно касалось пропаж людей. Обычных туристов, коммивояжеров, сотрудников финансовых и прочих организаций, которых черт занес в этот проклятый городок. За последние полгода пропало двенадцать человек. Властям, как водится, не было дела до этих бедолаг. Все списали на несчастные случаи, заведенные дела отправили в архив, и тогда родственники пришли ко мне, в частное детективное агентство в Бостоне.

Дело казалось не сложнее выеденного яйца. Туристы, вероятно, заблудились – здешние дороги не отмечены в путеводителях – и заехали в одно из многочисленных местных болот. Коммивояжеры, скорее всего, увидев руины на окраине города, поторопились удрать отсюда в поисках лучших мест для продажи товаров. Финансовые сотрудники… решили пожить у любовниц, к примеру. Или отправились на Запад за другой жизнью.

Но я торчал в этом унылом городишке уже целый день и не сдвинулся с места ни на йоту. Человек в Бостоне, рассказывавший мне об Инсмуте, не преувеличивал. Скорее, преуменьшал. Местные жители не то чтобы не были разговорчивы – они вообще отказывались общаться со мной. В лучшем случае бурчали что-то себе под странно плоский нос, бросали взгляд исподлобья и отворачивались. Единственная, кто проявил ко мне хоть какой-то интерес, – это регистраторша из местной гостиницы Джилмэн-хаус. Хотя какая там гостиница – одно название. Крохотное двухэтажное здание, обшарпанное, с покосившимися окнами, протертым ковром в холле и такой же скудной и дешевой обстановкой в номерах. Ни одному нормальному человеку не захотелось бы провести в нем даже одну ночь, не говоря уже о нескольких.

Регистраторша неохотно выдала мне ключ от номера, но, когда я попытался задать ей парочку вопросов о предыдущих постояльцах, испуганно огляделась, назвала мне бар через дорогу и сказала, что поговорит со мной там через час, когда ее смена закончится. Я вынужден был согласиться и теперь ждал ее, глядя в окно на бесконечные струи дождя и пропитываясь вонью рыбы, дерьмового кофе и дешевых сигарет – других в местной лавке не нашлось.

- Вам принести еще что-нибудь? – обратился ко мне бармен, слегка гнусавя. Так говорили почти все местные жители – в нос, проглатывая часть звуков. Кроме этого странного акцента, они все походили друг на друга: узкие черепа, плоские носы и глаза навыкате, как у рыб. Влажность в Инсмуте, судя по всему, приводила к вспышкам кожных заболеваний – кожа у инсмутцев огрубела и шелушилась, словно запаршивленная, а шея по бокам сморщилась и висела складками. Бармен точно родился и вырос здесь – взглянув на него, хотелось немедленно отвести взгляд и больше не смотреть на такого урода.

- Кофе, - буркнул я. – Хотя нет. Виски. Двойной, чистый.

Рука с покрытой чешуйками кожей поставила передо мной стакан с янтарной жидкостью. Мне показалось, что между пальцами видны перепонки. Оно и немудрено – в такой атмосфере волей-неволей начнешь плавать, как утка или рыба.

Колокольчик на двери бара звякнул. В помещение плавно вошла женщина, стряхивая с зонтика дождевые капли. Регистраторша из гостиницы расстегнула плащ, не став его снимать, поправила прическу и, оглядевшись, направилась прямо ко мне.

- Как вы сказали, вас зовут? – без приветствия обратилась она ко мне, присаживаясь напротив, и закурила. Дым от ее сигареты пах лучше, чем все, что довелось мне понюхать за весь день.

- Карсон Дрейк, мэм, - вежливо ответил я, доставая из кармана визитную карточку.

- Так вот, Карсон Дрейк, - она стряхнула пепел в чашку с моим кофе. Впрочем, ему это никак не могло повредить. – Уезжайте из Инсмута. Немедленно.

Я начал по одной раскладывать перед ней фотографии пропавших людей.

- Посмотрите на них, мэм. Вы помните их? Вот эти люди должны были остановиться в вашей гостинице на прошлой неделе, вот этот мужчина – месяц назад…

Женщина нервно сгребла фотографии в кучку, не желая рассматривать их.

- Уезжайте, Карсон Дрейк. Вы ничего не узнаете про них.

- А вы ведь не местная, мэм, - заметил я, разглядывая ее. По внешнему виду регистраторша не имела ни малейшего сходства с барменом: пышные кудри, розовые щечки, красная помада и раскосые зеленые глаза. – Как вас зовут, мэм?

- Марианна. Марианна Холдсмит, - выдавила из себя женщина и отпила глоток моего виски, кажется, даже не заметив этого.

– Почему же вы так защищаете тех, кто причастен ко всему этому, Марианна?

- Вы ничего не понимаете, Карсон, - жарко прошептала она, наклонившись ко мне. В вырезе блузки показалась красивой формы грудь. – Вы ничего не знаете об Инсмуте и тех, кто живет в нем. И это знание может стоить вам жизни. Вы понимаете меня?

- Если бы я получал доллар каждый раз, когда мне говорят подобное… - Я небрежно прикурил и посмотрел на Марианну. – То уже стал бы миллионером. Вы же видели их, Марианна.

- Видела, - фыркнула она, признавая неизбежное. – Но больше их никто не увидит.

- Что с ними стало? – подобрался я.

- А вы храбрый, Карсон Дрейк, да? – прищурилась она и перегнулась через стол, обдав запахом хороших духов и сигаретного дыма. – Вы ничего не боитесь? Сегодня у нас полнолуние, так?

Я кивнул, хотя за плотными тучами ни луны, ни звезд не было видно.

- Тогда идите вечером к особняку старого капитана Марша, он в конце Уотер-стрит. Там вы все узнаете.

Женщина села на место, бросила окурок в чашку с остатками кофе и допила мой виски.

- Но лучше всего уезжайте, Карсон Дрейк. Скажите родственникам, - она показала на горстку фотографий, - что произошел несчастный случай. Оставьте мертвых своим мертвецам.

Марианна резко встала, запахнула плащ и вышла в темный дождливый вечер. Некоторое время я смотрел в окно, на текущие по стеклу струйки, на собственное отражение на черной поверхности, и думал. Потом решительно затушил окурок и подошел к бармену.

- Как мне найти Уотер-стрит?

- Вам дали хороший совет, мистер. – Бармен отложил грязное полотенце, которым протирал замызганный стакан. – Уезжайте домой. Вам нечего тут делать.

Я бросил на стойку пару мятых купюр и вслед за Марианной вышел на улицу. Недалеко от бара находилась лавчонка, где я купил свои сигареты. Работающий там продавец по внешности тоже не относился к истинным инсмутцам. Может быть, у него мне удастся узнать, где находится Уотер-стрит.

Через час я шел, подсвечивая себе фонариком, по мокрой мостовой, стараясь обходить вольготно развалившиеся лужи. Дождь лупил меня по плечам, с краев шляпы стекали тонкие струйки, в ботинках хлюпало, но все это не уменьшало моей решимости узнать, что же все-таки творится в Инсмуте.

Продавец в лавке тоже не выказал энтузиазма к разговорам. Мне пришлось пригрозить ему кольтом и показать удостоверение частного детектива, и только после этого он с большой неохотой показал мне направление, в котором следовало идти. Кроме этого, он рассказал мне еще кое-какие сведения, касающиеся родословной местных жителей. Я счел это скорее бабьими сказками, чем реальной информацией, и пожилой мужчина явно заметил это.

- Зря вы не верите мне, мистер. Лучше послушайте доброго совета, - пробурчал он мне на прощание. – Уезжайте из города!

Я прислушался к совету, который давал мне уже третий встреченный в Инсмуте человек, и, прежде чем отправляться к особняку Марша, вернулся к своему верному «форду» и перегнал его поближе к Уотер-стрит, которая проходила вдоль побережья. Фары машины осветили полуразрушенные дома и остатки мощеной дороги. От некоторых строений остались лишь дымоходы и окаймление подвалов. Мне очень не хотелось вылезать из теплого и уютного салона «форда», но долг и любопытство гнали вперед. Проверив, что во внутреннем кармане лежит небольшой кольт, а за пояс брюк на спине заткнут еще один, я бесстрашно вышел и направился вперед, к тому, что Марианна назвала «особняком капитана Марша».

Улица кончилась как-то неожиданно. Я уперся в высокую ограду, за которой в свете фонарика просматривались контуры массивного здания. Ну, такие преграды перестали быть для меня препятствием уже много лет назад. Не прошло и пяти минут, как я стоял на мокрой и вязкой земле лужайки. Впереди высилось темное – ни в одном окне не горел свет, громоздкое здание, нависавшее над бурным морем. Ветер дунул в мою сторону, и я поморщился и выругался – вместе с тошнотворным запахом рыбы, к которому мой нос уже кое-как притерпелся, до меня донеслась совсем уж невыносимая вонь. Так могло пахнуть… неизвестно что. Не разлагающийся труп, не гниющие останки – так мог смердеть сам дьявол.

Но как будто этого было мало – до меня донеслись крики, явно издаваемые людьми. Громко и душераздирающе визжала женщина, ее поддерживал отборной руганью мужской голос. Я мог разобрать только часть слов:

-…дите, мрази! …тите! Кто вы …ие?! Пусти…! На пом…!

Я уже дернулся, чтобы бежать к звавшим на помощь, но резко остановился. К голосам людей примешивались неизвестные мне звуки: глубокие, низкие, больше всего напоминающие тявканье собак, кваканье лягушек и совершенно нечленораздельное бульканье. Я не мог сказать, ни что это за существа, ни сколько их там, и лезть на рожон, не проведя рекогносцировку, не имело смысла. Точнее, имело бы только в одном случае – если мне вдруг захочется совершить самоубийство. В том, что там меня ждала бы верная смерть, сомневаться не приходилось. Об этом говорили и предупреждения инсмутцев, и отчаянные крики, исходящие из особняка.

Я быстро добежал до стены здания и прижался к ней. Вонь стала еще насыщеннее, крики – еще громче и мучительнее. Со скрипом распахнулась дверь, выходящая в сторону моря. Прячась в тени, держа кольт наготове, я подобрался к углу здания и осторожно заглянул за него.

Ужас пробрал меня с головы до пят. Я не считаю себя трусливым человеком, но сейчас больше всего мне хотелось бросить все, добежать до «форда» и уехать куда глаза глядят, стараясь выкинуть из памяти то, что увидел.

В тусклом свете, падающем из дверного проема, передо мной предстали существа самого отталкивающего вида. Серовато-зеленого цвета, с белыми животами, чешуей на спине, покрытые блестящей слизью, они очертаниями смутно напоминали людей, но головы у них определенно принадлежали рыбам. На шеях виднелись постоянно открывающиеся жабры, выпученные глаза никогда не могли закрыться, а на лапах между длинными отростками поблескивали перепонки. Бульканье, кваканье и блеяние, несущие в себе отвратительные, мерзкие оттенки, исходили от этих тварей, видовую принадлежность которых не мог бы назвать ни один профессор биологии. Они передвигались, подпрыгивая и отталкиваясь от земли то двумя, а то сразу четырьмя лапами. Неудивительно, что женщина, которую выволокли из подвала особняка навстречу этим монстрам, вылезающим из моря, неудержимо орала.

На таком расстоянии я мог узнать и ее, и мужчину, брошенного на песок рядом с женой, – молодожены, исчезнувшие на прошлой неделе. Видимо, их спрятали в особняке и вытащили только сегодня, в полнолуние, для того чтобы… Но для чего?

У меня имелся только один ответ, и осознание этого наполняло душу скорбью и ужасом. Их готовились принести в жертву, как и намекал мне продавец в табачной лавчонке.

Я мог попытаться спасти их, пусть даже ценой собственной жизни, и они все равно погибли бы в зубах рыбо-лягушек. Я мог уйти так же тихо, как и пришел сюда, и уехать в Бостон, где рассказал бы властям о происходящем в Инсмуте. Может быть, мне поверили бы. Может быть, посчитали сумасшедшим, и остаток жизни я провел бы в стенах психиатрической лечебницы. А мог бы хранить тайну до конца своих дней, не рассказывая о ней ни единому человеку.

Перепончатые лапы протянулись к женщине, срывая с нее одежду. Отвратительно гротескные фигуры склонились над мужчиной, и мое сердце не выдержало. Грохот выстрела затерялся за шумом волн, но его последствия увидели все твари. Одна из них бессильно рухнула, и зеленоватую кровь тут же размыл дождь. Чертовы рыбо-лягушки повернулись в мою сторону. Я выстрелил еще два раза, прострелив головы новобрачной паре – единственное, что мог для них сделать, пусть они хотя бы не мучаются перед смертью, - и изо всех сил рванул к ограде, за которой где-то стоял и ждал меня верный «форд».

Проклятые твари преследовали меня. Масса прыгающей, ползущей, припадающей к земле нечеловеческой плоти двигалась необычайно быстро, быстрее, чем мне бы хотелось, и через ограду я перебирался, уже чувствуя за собой их зловонное дыхание, слыша омерзительные шлепки обрюзглых тел о траву и оглушительное угрожающее кваканье.

Оказавшись по другую сторону ограды, я уже считал, что в безопасности, но омерзительное порождение безумного Древнего Бога в буквальном смысле просочилось через прутья, и мне вновь пришлось бежать, бежать изо всех сил, спасая свою жизнь. Оборачиваясь на ходу, я стрелял, сбивая уже почти догнавшего меня монстра и преграждая его тушей путь остальным, и жалел о двух вещах: что не послушался добрых советов и что оставил «форд» так далеко.

Он ждал меня, ждал там, где я его оставил, у полуразрушенного дома с кривым дымоходом. Но и рыбо-лягушки не отставали, и последние патроны мне пришлось расстрелять, уже добравшись до машины. «Форд» завелся с полуоборота и рванулся вперед, как револьверная пуля. Мне оставалось только смотреть в зеркало, как бессильно поднимают вверх лапы чудовища, как они булькают и хрипят, задрав безволосые морды, и как блестит их чешуя под дождем.

Через десять минут я покинул пределы Инсмута. Мне пришлось дать самому себе обещание – никогда не относиться с недоверием к тому, что рассказывают мне люди.

«Вы не понимаете, мистер, - всплывали в моей памяти слова продавца в табачной лавочке, - это не люди. Это потомки каких-то существ, с которыми невесть когда заключил договор старый капитан Марш. А эти существа, в свою очередь, считают себя детьми Дагона и Гидры. Они требуют приносить им жертвы каждое полнолуние и обещают взамен оставить нас, тех, кто еще не принадлежит к их проклятому роду, в покое. Может быть, от них и пошли все эта разговоры про русалок в морских пучинах…»

Дождь бил по ветровому стеклу, дорога стелилась под колеса, «форд» мужественно преодолевал мили до Бостона, а я все тверже укреплялся в собственном решении. Родственники жертв останутся в неведении. Им будет проще жить, считая, что их близкие погибли в автомобильной аварии, чем знать, что их принесли в жертву омерзительным тварям, вышедшим из глубины моря. Но властям - тем, кто может навести порядок и разобраться в творящемся в Инсмуте кошмаре, - негласно дам знать. У меня есть знакомые в полиции, которые не начнут звонить психиатрам, услышав о потомках людей и морских чудовищ. Может быть, они поверят мне. А может быть, сочтут байкой, которую хорошо рассказывать за стаканчиком виски.

И люди все будут и будут пропадать, приехав по делам или с туристическими целями в Инсмут. Одно я знал точно – моя нога никогда уже не ступит на выщербленные камни его мостовых.