7.1. Свадьба Сэма.
(хронология – июнь)

Белла Свон

- Ты подружка невесты, и должна быть с Эмили, - сказал мне Джейк, когда привез меня в резервацию вечером накануне свадьбы Сэма и Эмили.
Я имела очень смутное представление о свадьбах, так как никогда не бывала на них, кроме свадьбы Рене и Фила, разумеется. Но их свадьба прошла в Лас-Вегасе, без лишнего пафоса и полузнакомых людей. Этим она мне и понравилась.
Свадьба, которую мне предстояло пережить в резервации, пугала меня. И не в последнюю очередь моей странной ролью подружки невесты. Во-первых, мне казалось, что подружками невесты становятся действительно близкие подруги. Мы же с Эмили таковыми не являлись. Во-вторых, я с трудом понимала, что мне предстоит делать, все мои скудные представления о деятельности подружек невесты начинались и заканчивались тем, что они носят дурацкие одинаковые платья, и всю церемонию находятся в опасной близости от центра внимания.
Я ничего не знала про платье, которое мне предстояло надеть, поэтому в резервацию поехала в джинсах, рубашке и кроссовках, а с собой взяла жемчужно-серый костюм, в котором была на свадьбе Рене и Фила. К счастью, юбка еще застегивалась.
Джейк довез меня до дома Эмили, вытащил мою сумку и поцеловал в лоб на крыльце. Выглядело это как «пока-пока».
- Ты не пойдешь со мной? – возмутилась я.
- Нет, конечно! У нас же мальчишник! – он хитро мне подмигнул.
- Неужели вы вызвали стриптизерш? – недоверчиво спросила я.
- А тебя бы это расстроило? – продолжал дразнить меня Джейк.
- А должно?
- Нисколько. Помни: единственный и последний, - он взял меня за правую руку, на которой был серебряный браслет с фигуркой красно-коричневого волка.
- Джейк, объясни мне, зачем я здесь?
- Это очень важно. Ты должна это увидеть, – он отпустил мою руку, и мне сразу стало холодно и одиноко. - Тебе пора. Тебя заждались.
Действительно, занавески в окнах Эмили подрагивали, за нами явно наблюдали.
- Надеюсь, хоть Эмили пригласила стриптизеров, - вздохнула я и взялась за дверную ручку.

Леа Клируотер

Ну что ж. Я уже столько пережила. Эту чертову свадьбу я как-нибудь тоже переживу. До чего же дико это все – соблюдать какие-то ритуалы, играть какие-то роли… Когда на самом деле нужно только одно. Только один.
Чего бы я только не отдала сейчас за то, чтобы оказаться на месте своей сестры! Пожалуй, всю свою остальную жизнь отдала бы. И уж точно ни секунды не стала бы тратить на эти дурацкие ритуалы – я была бы сейчас там, где он. И держала бы его за руку всю отпущенную мне жизнь, пусть даже это были бы последние ее минуты – только бы вместе с ним…
Я почувствовала, что в глазах помутилось, я перестала видеть то, что делаю, и стежки снова вышли кривые. Нет, только не слезы. Только не сегодня. И не завтра. Я выдержу. Я выдержу эти чертовы сутки. А потом уйду в лес. И, может быть, тогда разревусь.
Мама и Ким подготавливали все необходимое для нанесения татуировки. Почему Ким помогает моей матери, а не я? Почему я должна сидеть под ворохом этого тряпья, подгоняя платья для этих дур, а все самое интересное будет происходить именно с ними, с этими счастливыми дурами? Наверное, мамуля побоялась вооружать меня иглой для татуировки. Впрочем, внешность Эмили уже трудно испортить – изуродованная половина лица и рука – справедливая плата за мое разбитое счастье. Но, к сожалению, одной красоты недостаточно… Иначе бы у Эмили вообще не было шансов.
Я слышала, как к дому подъехал «фольксваген» Джейкоба Блэка. Это он притащил сюда свою бледнолицую подружку. Сколько можно стоять на крыльце? Входи уже, леди Дракула!
- Проходи, Белла, - из-под распущенных волос сказала Эмили.
- Не отвлекайся, Эмили, - перебила ее Сью. - Белла, располагайся и помоги пока Леа с платьями. Девочки, скоро вы все мне понадобитесь.
Что только нашел в ней Блэк? Бледная, нескладная, как каракатица… Еще и старше его. Еще и с Калленами знакомства водила. Противная. Зачем она здесь?
- Примерь свое платье, Свон, вот оно, в коробке. Надеюсь, с твоим не будет столько возни, - сказала я ей.
Она неловко вытащила из коробки свое платье. Оно было из густо-голубого шелка, выдержанное в греческом стиле. На моей медной коже оно будет смотреться потрясающе. А Свон в нем станет просто глыбой льда. Все еще стоит, как замороженная.
- Что ты копаешься, Свон? – одернула я ее. - Скажи еще, что не справишься сама!
- Справлюсь, - пролепетала она. - Я могу примерить его в соседней комнате, Эмили? – и, не дожидаясь ответа, выскользнула за дверь.
Подумаешь, принцесса! Не видали мы ее белого тела! Может быть, у нее белье несвежее?
– Подойди ближе, я посмотрю.
Белла вышла, неловко придерживая подол голубого великолепия. Чтобы заставить ее повернуться, я схватила ее за руку, но словно обожглась – на ее руке блестела тонкая серебряная цепочка. А на цепочке – маленькая красно-коричневая фигурка волка. Как у Эмили. Как у Ким. Значит, и эта помолвлена! Все, все вокруг! Как сговорились! Даже это бледное недоразумение! Все обручены! В глазах снова помутилось. Не хватало еще разрыдаться. Когда это кончится? Я сглотнула комок в горле, чтобы голос мой не дрогнул:
- Ты поправилась, что ли? Я думала, оно будет свободнее. Но это к лучшему – меньше работы. Только не ужинай сегодня, а то завтра не застегнется. Переодевайся, и за работу. Вот эта сторона твоя. Вот разметка. Нитку в иголку вдевать умеешь без посторонней помощи?

Белла Свон

Некоторое время мы работали молча. Я наблюдала украдкой за приготовлениями Сью и Эмили. Кимберли растирала что-то в небольшой чашке. Сью тщательно отмеряла какие-то снадобья и периодически подсыпала их в чашку Ким. Губы Сью шевелились, возможно, она читала какие заклинания, а может быть, просто боялась сбиться со счета. Наконец, приготовления были закончены, Сью разделила волосы Эмили на две части и ловко заплела в косы, обнажив грациозную тонкую шею и изящную спину.
- Стать Женой Защитника – это большая часть, - произнесла Сью. - Защитника с Женой связывает больше, чем просто любовь. Больше, чем просто брак. Сегодня ты принимаешь не просто предложение Сэма Адли. Сегодня ты выбираешь свою судьбу. И если есть у тебя сомнения, ты можешь еще все изменить. Просто разорви надвое брачное покрывало.
Эмили сидела, низко опустив голову.
- Эмили Янг! – торжественно обратилась к ней Сью. - Принимаешь ли ты судьбу Сэма Адли, как свою собственную?
- Да, – голос Эмили был спокойным и твердым.
- Признаешь ли ты, его безоговорочную мудрость и власть над тобой?
- Да, – без промедления ответила Эмили.
- Будь же крепка в своем решении. И, какие бы испытания не выпали на вашу долю, помни, что ты дала согласие добровольно, в здравом уме и твердой памяти, – сказала Сью.
Она, окунув тонкую спицу в чашку, легким прикосновением нанесла на шею Эмили небольшой знак, слегка похожий на схематично изображенного волка, поднявшего морду к небу. Она сделала это одним уверенным движением, но Эмили чуть вздрогнула от прикосновения и прикусила нижнюю губу. Видимо, нанесение татуировки было болезненным. Сью смочила платок в другой чашке и прикоснулась в шее Эмили.
- Потерпи, дорогая. Боль сейчас пройдет, - Сью взяла Эмили за руку и заставила подняться.
Халат соскользнул к ногам Эмили, обнажив ее стройное грациозное тело. Две черных косы упали ей на грудь.
- Главная обязанность жены Защитника – родить ему детей, – продолжила Сью.
Она развернула Эмили к себе лицом и, присев на низкую табуретку, нанесла знак на живот Эмили ниже пупка.
- Пусть духи дадут Сэму Адли много детей от тебя! – Эмили снова вздрогнула от прикосновения.
- Пусть роды твои будут легкими и благополучными! – Сью нанесла следующий знак на живот Эмили.
- Пусть дети родятся здоровыми и сильными! – Эмили снова прикусила губу от прикосновения Сью.
- Родить здоровых и сильных детей Защитнику, - это самое большое счастье, какое может выпасть на долю женщины, - проговорила Сью, прикладывая к новой татуировке платок с обезболивающим отваром. - Двадцать лет, четыре месяца и восемнадцать дней я была замужем за Гарри. Двадцать лет, четыре месяца и восемнадцать дней я была счастлива,.
Сью откинула черную с проседью косу с шеи, и я увидела на ее темно-медной коже маленькую черную татуировку, отдаленно напоминающую волка, поднявшего морду к небу.
- Только потеряв Гарри, я поняла, как счастлива была. Цени свое счастье, девочка, каждый день, каждый час цени.
Сью говорила с такой теплотой и грустью, что все человеческие предрассудки показались мне вдруг такими смешными и ненастоящими. Единственное, что было важно – Джейк. И его будущий ребенок. Сердце мое сжалось от тоски. Больше всего мне хотелось сейчас прижаться к горячей груди Джейкоба. Я остро осознала, как он нужен мне.
И тут я заметила Леа у окна поодаль. Она стояла, отвернувшись от нас, обхватив себя руками за плечи. Как был знаком мне этот жест! Несколько месяцев назад, мне казалось, что мое сердце разорвется на части, потому, что меня оставил тот, без кого был пустым весь мир… Тогда я так же обхватывала себя за плечи.
Мне захотелось обнять Леа. Сказать, что потери освобождают наши сердца для новых, более сильных чувств… Я положила ей руку на плечо, но она резким движением сбросила ее и повернулась с непроницаемым лицом: губы сжаты, глаза чуть прикрыты густыми ресницами. Выражение лица показалось мне до боли знакомым. Это было выражение лица, которое последнее время часто появлялось на лице Джейка. Это было выражение, которое я видела на лице Сэма. Она стояла высокая, прямая, красивая, словно богиня. Я отступила от нее на шаг.
В другом конце гостиной Кимберли делала Эмили маникюр. Их головы были склонены друг к другу, они тихо шептались. У обеих на правых запястьях поблескивали тонкие серебряные цепочки. Хоть я и чувствовала себя среди них лишней, но подошла ближе, уж очень мне хотелось рассмотреть их браслеты. Фигурка волка на цепочке у Эмили была черной. У Кимберли волк был бурый. Я вспомнила слова Джейка «Это не просто подарок…» и погладила своего красно-коричневого волка.

Леа Клируотер

- Только потеряв Гарри, я поняла, как счастлива была. Цени свое счастье, девочка, каждый день, каждый час цени, – сказала моя мать Эмили.
Ее слова были словно удар в солнечное сплетение: сразу стало нечем дышать. Специально, что ли, она такое при мне говорит? Я обхватила себя за плечи и сжала пальцы. Завтра будут синяки. Если вообще наступит это проклятое «завтра»! Я вздрогнула от прикосновения: это Свон пыталась пожалеть меня. Кто угодно, только не она! Я сбросила с плеча ее руку.
Свон шарахнулась от меня и отошла туда, где Ким красила Эмили ногти. Меня это бесило: девчонки, которым отдали свои сердца самые лучшие парни резервации, занимались такой ерундой. Три дуры! Меня мутило от приторного выражения их лиц: в счастье, которое они излучали, можно было завязнуть, как в патоке.
Мать, словно подслушав мои мысли, подошла и обняла меня.
- И ты найдешь свое счастье, дочка. Счастье – оно у каждого свое. И не всегда приходит в праздничной упаковке.
Ага. Сейчас упаду ей на грудь и расплачусь! Не дождетесь! Я собрала все свои силы, чтобы не потерять самообладания. Скорее бы все это кончилось!
Мама заметила, как Свон тискает браслет на своей руке.
- Что, и Джейкоб решился? – обратилась она к Свон. - Каждый из них однажды решается на это, – она подняла рукав своей рубашки и показала ей свой браслет с фигуркой темно-серого волка. – Гарри подарил мне его сразу после выпускного. Я не приняла этот подарок всерьез, я тогда ничего не знала ни об оборотнях, ни о превращениях… Мы с Гарри не видели друг друга больше четырех лет, пока я училась в колледже. Но с тех пор, как я вернулась сюда – мы не расставались больше ни на день.
- Сью, что значат эти фигурки? Они у всех нас разные. Это ведь не случайно? – подала голос Свон.
- Есть старая квиллетская легенда, – начала мать, присев на диван. Эмили и Ким оставили свое занятие и повернулись к ней. Я так и осталась стоять у окна, делая вид, что не слушаю ее. На самом деле, мне тоже было интересно. В глубине души я верила, что однажды кто-то застегнет такой браслет и на моей руке… Когда-нибудь…
- Последний великий вождь воинов-духов Таха-Аки был мудрым правителем. Он умел оставлять свое человеческое тело, чтобы дух его мог осматривать окрестности и защищать свой народ от опасности. Но однажды злой и завистливый человек, Утлапа, занял его тело, когда дух Таха-Аки покинул его. И некуда было вернуться духу Таха-Аки, когда Утлапа занял его место. Жена Таха-Аки чувствовала, что к ней вернулся не ее муж, но она была одинока, и не могла защитить себя. Скитание без тела изматывало вождя и постепенно убивало его дух. Таха-Аки существовал без тела уже так давно, что находился в агонии. Застряв в этом мучительном небытие навечно, он чувствовал, что обречен, и не было ему пути назад. Большой волк следовал за агонизирующим духом Таха-Аки. Волк был огромен и прекрасен. Таха-Аки неожиданно позавидовал безмолвному животному. У него, по крайней мере, есть тело. Есть жизнь. Даже жизнь животного была бы намного лучше этого пустого, ужасного существования. Он попросил великого волка поделиться с ним местом в себе. Волк подчинился. Таха-Аки вошел в тело волка с облегчением и благодарностью. Это не было его тело, но находится в нем, все же лучше, чем в пустоте мира духов. Как одно целое, человек и волк вернулись в деревню. И когда Таха-Аки вернул себе человеческий облик, и уважение своего народа он вырезал из дерева фигурку волка, чтобы она защищала его жену в его отсутствие. Даже лишившись тела, Таха-Аки мог вернуться к своей жене, поселившись в деревянной фигурке. Таха-Аки стал отцом многих сыновей, оказалось, что некоторые из них, достигая возраста зрелости, тоже могли превращаться в волков. Это были не обычные волки, потому что они были волками-духами, и отражали внутреннюю суть человека. А жена Таха-Аки берегла запасное тело мужа, чтобы даже после смерти он мог навещать ее в этом мире (частично использован текст С.Майер «Затмение», гл.11 «Легенды»).
Мама закончила свой рассказ, и в комнате повисла тишина. Каждая из них, счастливых, думала о своем, поглаживая деревянные фигурки на своих браслетах. И мама, возможно, надеялась, что дух моего отца не будет скитаться в пустоте, а навсегда останется с ней, на ее руке. А я думала о том единственном, кто никогда не вернется ко мне – ни духом, ни телом. О том, кто выскользнул из моей жизни, не оставив после себя ничего, кроме боли и пустоты.
В этот момент в окно осторожно постучали. Я увидела, как вздрогнула Эмили, и сердце мое словно сорвалось в пропасть.