Солнце медленно катилось куда-то вниз. Всё, что я могла сказать о своем местонахождении, это то, что я сижу спиной к западу, и больше ничего. Тёплые тона комнаты становились горячими в свете заходящего солнца, а на душе всё холоднее и холоднее. Наверное, из-за того, что меня покинул мой анестетик. Будто обезболивающее от его присутствия вышло, и страх перед неизвестностью снова предъявил свои права.

Я потеряла счёт времени. Сколько я так сижу? Достаточно долго, чтобы сойти с ума. Кто он? Зачем я ему? Где я? Что будет дальше? Ищут ли меня? По крайней мере, на последний вопрос я знала ответ. Конечно, ищут. Я очень удивлюсь, если Чарли не поднял на ноги всех, кого только можно. Но что-то мне подсказывало, какие бы силы меня не искали, меня никогда не найдут. Хоть на мне была повязка, когда он увозил меня, я с уверенностью могу сказать, что Финикс мы покинули: единственным звуком с улицы был шум моря, а никак не гам города. Значит это не Финикс, а где-то неподалеку.

А ещё было очень интересно, кому принадлежит этот дворец. Мысленно я нарисовала себе очень богатую женщину, не слишком молодую, которая любит купаться в роскоши и отличается бесподобным вкусом. Кто она, эта Роуз? И знает ли она, кто на самом деле Эдвард?

Эдвард… Преступник, убийца, тот, без которого было так плохо. Я со всех сил пыталась вспомнить, что же тогда произошло. Ублюдок, пытавшийся меня изнасиловать… У меня чётко сложилось мнение, что его убийство было спланировано заранее: так уверенно, без капли сомнения Эдвард поднял пистолет и застрелил эту тварь. И так же уверенно он навёл оружие на меня… А потом я была без сознания и очнулась уже в другой реальности.

Моих смутных воспоминаний хватило, чтобы понять, что его главной целью была не я, а тот мерзавец. Но, видимо, я тоже должна была получить пулю в лоб, раз я была с ним в той постели. Но не получила… И маловероятно, что у Эдварда просто проснулась совесть…

Я, конечно, не жалею, что он убил этого человека, но за что? Наверное, у них свои счета. Этот ответ выглядел самым логичным, но неправдоподобным. В лице Эдварда тогда не было ни триумфа, ни злобы, ничего. Просто ничего. Абсолютно бесчувственное, окаменевшее, застывшее лицо. Будто он никогда не знал этого человека, и его смерть для него не значила ровным счётом ничего. Как и моя. Он просто делал скучную работу.

И тут до меня дошло. Простая истина, как бы я не отмахивалась от неё, стала прямо предо мной, держала меня за руки, не давая спрятать от неё лицо. Весь этот блеск, окружавший его, шикарные машины, дорогая одежда… Нет, Белла, не просто мелкий убийца держит тебя в плену ради выкупа. Ты в руках киллера.

Я беспомощно опустила голову на колени. Не осталось больше ни одной мысли, ни одного переживания, ни одного чувства. Рассудок избавился от всего, отказываясь принимать правду. Нет, этого не может быть. Не может… нет… не может быть!

А самое страшное, что я никогда теперь не смогу уйти. Ни за какие деньги, ни за что, ни при каких условиях. Ведь мои слова могут разоблачить и его, и его заказчиков. И это не те люди, что так просто всё оставят. Значит, я должна либо умереть, либо сгнить здесь.

Я раскачивалась на кровати, сжавшись в клубок, ногтями расцарапывала кожу на голове. Его не было рядом, но я каждой клеточкой чувствовала его присутствие. Вездесущий и смертельно опасный. Мне казалось, я до сих пор чувствую его запах на себе. И, кажется, он лишь усилился, когда я окончательно приняла истину. Даже казалось, что не наручники сковали меня, а его пальцы…

- Значит Изабелла Свон? – послышалось от двери.

Дыхание запнулось, и я резко подняла голову. Он уже зашёл в комнату и направлялся к окну. Кажется, именно когда зашёл он, окончательно село солнце. Комнату охватил сумрак, а я неотрывно смотрела на Эдварда. Он остановился у окна и скрестил руки. Его чёрная одежда будто сгущала мрак вокруг него, отчего он казался ещё более зловещим.

Я не в силах была ни ответить, ни кивнуть или хоть как-то подать признак жизни. Лишь заворожено смотрела на его профиль. Граф, король… Нет, Бог. Волевой подбородок, идеально прямой нос, звериный разрез глаз… Каждая черточка его лица была настолько благородной и красивой, что я даже не замечала злость, волнами исходившую от него.

Тут он резко дёрнул головой, напоминая орла, увидевшего добычу. И так и смотрел куда-то за окном.
- Чёрт! – произнёс он, хищно обнажив верхние зубы.

Сердце тут же перестало биться. Я недоуменно смотрела, как он бросился ко мне и в миг освободил от наручников.

- Что происх…? - начала было я, но не договорила, так как Эдвард рванул меня с кровати с такой силой, что всякий воздух вылетел с моей груди.

Мы вылетели в коридор и пулей помчались на третий этаж. Его рука до боли сжимала мои пальцы, пока мы бежали к двери в конце коридора. Эдвард ногой распахнул её и затащил меня в помещении, похожее на чердак.

Совсем неожиданно он с силой толкнул меня на пол. Я упала, больно ударившись плечом об счесанный деревянный пол. Я только видела, как он прошёл мимо меня, схватил со стола винтовку и подошёл к окну.

Всё произошло так быстро и неожиданно, что, кажется, моё сердце только сейчас меня догнало, а сейчас в безобразном ритме билось в груди. Я в недоумении попыталась подняться, но стоило мне немного приподнять голову, как он рыкнул на меня:

- Лежи!

Я в испуге наклонила голову. Сердце билось прямо в пол, сотрясая меня своими обезумевшими ударами, усиливая мой страх до точки кипения. Что-то произошло. Тут. С нами. Кто-то пришёл. И явно не друг. Но для меня спаситель…

Неужели?! Меня нашли?! Это полиция?! Помоги им, господи, умоляю! Да никакой господь им не поможет…

Я на пару сантиметров подняла голову, готовая тут же опустить, если он прикажет. Но он, кажется, не обратил внимание. Стремительными ловкими движениями пальцев он заряжал винтовку. Причём настолько быстро, что я ни чего смогла разобрать.

Эдвард резко и коротко вскинул руку, и ствол винтовки с металлическим щелчком стал на место. Будто по сигналу сердце разогналось до невообразимой скорости. Не в силах больше так лежать, я поднялась ещё выше. Но Эдвард уже не мог реагировать.

Он стоял ко мне лицом, прижавшись телом к деревянной обшивке чердака. Уставившись глазами в пол перед собой, поддел край рамы и приподнял окно. В комнату сразу же ворвались звуки улицы, шум накатывающих волн и крики чаек. Однако Эдвард моментально замер, различив среди этих звуков что-то ещё.

Моё тело изнывало от напряжения, я не могла больше так лежать, хотелось посмотреть, кто там. И так не хотелось. Не хотелось видеть людей, которые умрут спустя мгновение.

Эдвард же смотрел сквозь меня стеклянными глазами, полностью превратившись в слух. Когда он вот так замер, кажется, время застыло вместе с ним. А с временем заледенел и воздух в моих лёгких.

Он всё ещё стоял, абсолютно не шевелясь, но глаза уже оживали, теряя прозрачность. А я тем временем снова начала дышать. Сердце, хоть и билось гулко, больше не мешало и отходило на задний план. Я смотрела на парня, готовая словить любое его движение. Он же что-то беззвучно сказал. Так тихо. Будто сам себе. Я ничего не услышала, только запечатлела движение его губ.
Буквально сразу же Эдвард присел на корточки, что в моих глазах показалось длинным тягучим движением. За то мгновение, пока его тело опускалось вниз, я успела зафиксировать всё. Как прямо он держал спину, как легко перекинул винтовку на правое плечо, как плотно сжал губы.

Я нарочно растягивала секунды перед чужой смертью. Невинные люди, пришедшие меня спасти, умрут за считанные секунды…

Эдвард приложил ружьё к подоконнику с намерением выстрелить. Пол подо мной пылал, вынуждая встать и оттолкнуть парня вместе с оружием и спасти невинных людей. Но я не могла. С огромнейшим трудом я заставила себя сесть, но стать на ноги не решалась.

Смотреть на целящегося Эдварда? Это можно сравнить разве что с напряжением перед оргазмом. И даже узел в животе напоминал возбуждение. Я беспомощно открыла рот, наблюдая, как он сожмурил один глаз, другим вглядываясь в глазок прицела. Это было такое зрелище…

Я уже и забыла о его жертвах, околдована им. Дыхание остановилось, кровь застыла, сердце не билось уже несколько минут. Эдвард повёл плечами, чуть разворачивая ружьё. Внизу живота снова заныло, от движения его плеч.

Вдруг его веко дрогнула, а моё сердце отозвалось одним единственным ударом. И снова затихло. Эдвард на сантиметр приподнялся, тем самым наклоняя дуло винтовки.

Ай… Во рту появился солёный привкус, и я не сразу поняла как сильно раскусила губу. Но я даже не могла поднять руку, чтобы вытереть рот. Ничто на свете не было таким важным в тот момент, как пальцы Эдвард возле курка.

Я вцепилась глазами в его руки, такие холёные и нежные на первый взгляд, и такие смертоносные. Его указательный палец напрягся, а я не выдержала и тихонько выдохнула. Не успел воздух полностью покинуть мои лёгкие, как тот же палец до конца надавил на курок.

Раздался оглушающий выстрел.

В ушах уже отдавало эхо, но мне всё ещё казалось, что выстрела не было. Эдвард быстро слаживал винтовку, перед этим даже не посмотрев на убитого. Будто через слой ваты я услышала его спокойный голос:

- Идём.

Беспрекословно я поднялась. Шок был настолько сильным, что ноги даже не дрожали. Одно дело, когда это происходит за доли секунды, за которые ты не успеваешь ничего понять, а другое – когда осознаешь все детали за то время, пока он целится. И неважно в кого.

Вдруг я ощутила тёплое прикосновение на своих плечах. И то, как-то отчуждённо. Ещё чуть позже я поняла, что это его руки. Руки, которыми он только что убил человека. «Мразь!» - мелькнуло у меня в голове, а за тем и слетело с моих губ вместе выдохом. Отвращение. Вот что я чувствовала в тот момент.

Я грубо сорвала его ладони, будто на них действительно была кровь. О, да! Страшно представить, насколько он испачкал их за всю жизнь! Уже не отвращение, а откровенная ненависть заполняла меня всю, заслоняя и страх, и шок.

Эдвард застыл, услышав произнесённоё мной слово. Ха! Можно подумать, первый раз слышит такое в свой адрес, и не понимает, что так и есть! На меня накатывала истерика, и даже его чёртовы глаза не имели на меня влияния.

Моя рука взлетела раньше, чем я совладала с эмоциями. Захотелось причинить ему столько боли, сколько он принёс в этот мир. Или хотя бы каплю, сколько сможет моя слабая ладонь. Молниеносно он поймал моё запястье, но всё же чуть отклонился, так как я почти достигла его лица.

- Ты что творишь?! – бархатным, приторно сладким и леденящим душу голосом спросил он.

Я попыталась освободить руку. Бесполезно. Его тонкие пальцы как стальные оковы нестерпимо больно держали меня.

- Пусти! – зашипела я, сама себе напоминая гадюку.

Он лишь сильнее сжал моё запястье. Потеряв остатки самообладания, я замахнулась другой рукой. С поразительной реакцией он поймал и эту. Чёрт! Ну и тварь же он! Я извивалась и вырывалась от него, а он будто окаменел, лишь крепко держал меня за руки. Ненавижу!

Его рот скривился в болезненной полуулыбке. Он стал дышать быстрее от наполнявшей его злости, а я, вырываясь, лишь распаляла пламя. Плевать!

- Гори в аду! – закричала я так громко, что аж охрипла на полуслове.

И тут, абсолютно неожиданно, он отпустил мои руки и толкнул на пол. Естественно, я не была готова и неуклюже упала на пол. Я уже хотела было в ответ крикнуть ругательство, но вовремя увидела дуло пистолета над собой.

Нет, не может быть… Он не посмеет… Я тяжело сглотнула и прикипела взглядом к пистолету. Эдвард даже и не собирался его убирать. Меня сначала бросило в жар, потом в холодный пот, перед глазами снова всё поплыло.

- Надумала шутить? Так значит? – сейчас его шипение как никогда напоминало змея. И я бы не удивилась, если бы при этом он выпустил ещё и тонкий раздвоенный язык.

Меня колотило как в лихорадке, да нет, хуже. Весь чердак качался как на волнах и терял резкость. Только дуло пистолета, направленное на мой мокрый лоб, оставалось до боли чётким. Жуткое понимание того, что он выстрелит, если не опровергну его слова, наоборот не позволяло сказать хоть что-то.

Я только смогла слабо заскулить в ответ.

- Я изначально не хотел тебя убивать. Но, похоже, ты не оставляешь мне другого выхода, - он уже не шипел, а утробно рычал.

Заскулила громче. Господи! Не тяни! Застрели! Я всего лишь жалкий щенок! Дальше его слова напоминали удары хлыста. Резкие и беспощадные.

- Твоя жизнь сейчас как никогда зависит от моего настроения, - уже совсем тихо, но до боли резко, сказал он.

Да, стреляй наконец! А потом гори вечно в аду! С этими мыслями я прикрыла глаза, чтобы не увидеть позорную смерть от перемены его настроения. Ну нет! Подыхать – так с гордостью!

Я широко распахнула глаза с намерением ещё и надменно поднять подбородок. Но увиденное на один миг выбило меня из седла. Больше никакого пистолета надо мной. Только его заледенелые глаза.

Я с открытым ртом смотрела, как Эдвард подходит ближе и протягивает руку. Прекрасно помня о сменах его настроение, я ухватилась за неё. Но хоть жест и выглядел примирительным, я ясно ощущала эту злобу и холод, исходивший от него. Уже поставив меня на ноги, он шепнул мне на ухо:

- В следующий раз повезёт меньше.

Фееричное облегчение уносило землю с-под ног. Жива. Всё ещё. Правда, думать об этом не было времени. Окончательно я пришла в себя, когда за руку с Эдвардом спускалась по ступенькам. Его ладонь отдавала колючим холодом, как та винтовка, которой минуту назад он убил человека.

И вот холл. Шикарный и блестящий. Такой штучный, притворно красивый, пафосный и глупый. Я очень удивилась, когда парень повёл меня к входной двери, а затем распахнул её и вывел меня в сумрак.

Я, конечно, понимала, что это не так, но мне казалось, что меня ведут казнить. Именно так это выглядело. И как бы страшно мне не было, я с обезумевшим рвением вдыхала свежий морской воздух, будто имею такую возможность в последний раз. Как же пьянило это обманчивое ощущение свободы…

Я впервые в жизни видела этот двор. И даже окружающие пейзажи были совершенно незнакомыми. А вдобавок ко всему густой мрак не позволял различить хоть что-то. Да и это всё не важно, ведь Эдвард грубо тащил меня вниз по ступенькам так быстро, что оставалось смотреть только под ноги.

Куда мы идем, я и так знала, но не понимала, зачем он ведёт меня с собой. Какая участь меня ждёт во всём этом? Зачем мне всё это видеть? Сама того не замечая, я легонько тянула его руку назад. Не хотела я этого видеть.

Эдвард шёл быстро, уверенно, своими движениями больше напоминая хищника. Мы обошли дом, и тут он резко замер, так, что я буквально налетела на его спину. Ночь уже полностью вступила в силу, поэтому я не смогла что-либо увидеть, и лишь удивлялась, как смог что-то увидеть он.

Вдруг мне стало страшно. Зловещее шипение моря, непроглядная тьма и пронизывающий ветер… Парень стоял не шевелясь. Как же мне отчаянно хотелось спросить его, что случилось… Но я замерла вместе с ним, уткнувшись лбом в его плечо. Он явно чувствовал спиной, как колотится моё сердце… И, может, поэтому крепче сжал мою ладонь…

Я судорожно пыталась успокоить дыхание, но оно наоборот ещё сильнее сбивалось, требуя больше частых неглубоких вдохов… Аж до тех пор, пока Эдвард не сделал шаг вперёд.

Наверное, я так и не узнаю, почему он тогда остановился, но страх всё ещё не отпускал. Видя в его лице единственную защиту, я ещё сильнее прижалась к его спине. Он успокаивающее погладил меня по ладошке, кажется, большим пальцем, а потом неожиданно отпустил мою руку.

Стоило ему сделать это, как мои пальцы, уже привыкшие к теплу его ладони, тут же замёрзли. Я снова потянулась к нему, но он, уже вырвавшись вперёд, повернул за угол дома.

А я так и осталась одна в темноте.

Тишина.

Я уже готова была заплакать, звать его. Было страшно. Наверное, за него больше. Абсолютно не понимала, что случилось и чего бояться. Но нервы сами по себе натягивались до предела.

Воздух стал густым и не хотел идти в лёгкие, когда я попыталась сделать вдох. И вот, пока глоток воздуха ещё действовал, я быстро выбежала за угол, туда, где пропал Эдвард.

Сначала меня сбило с толку свечения луны, которого не было видно с той стороны дома. А потом жуткая картина всецело предстала перед моим взором. Эдвард со звериным оскалом стоял над трупом…

Наверное, именно так выглядит Сатана…

Сердце один раз больно ударилось в груди, дыхание остановилось где-то на выдохе. Я была парализована, и словно через туман увидела, как он презрительно сплюнул… На труп? А потом он бесконечно медленно поднимал на меня глаза. А когда уже поднял, то я забыла, кто я, зачем тут стою… Всё моё сознание, тело, мысли сковал животный страх.

Не контролируя своих ног, я попятилась назад. Два медленных, скованных шага… На третьем чуть не упала, а на следующем уже бежала назад так быстро, как могла. Я летела, не разбирая дороги. Вперёд, быстрее, не останавливаться, подальше от него! Окаменевшие ноги не чувствовали усталости, в крови плескался адреналин. Бежала до тех пор, пока не поняла, что давно покинула территорию поместья. До тех пор, пока не оказалась в совершенно непроглядной темноте.

Я не знала наверняка, что меня остановило. Может боль в боку, может ноги, что вконец перестали слушаться. Луна же вдруг предательски скрылась за облаками, не давая мне больше возможности видеть дорогу перед собой. Надо бежать дальше! Вслепую, если придётся! Но вот только мышцы буквально кричали, чтобы я остановилась. Адреналин, конечно, ещё бушевал во мне, но уже позволял почувствовать ту безысходность, что окружала меня.

Я не имела понятия, где нахожусь. Дорога, что тянулась вперёд чёрным полотном, была совершенно не знакомой, и одному дьяволу известно, куда она ведёт.

Моё громкое дыхание мешало думать, распугивало и так ускользающий рассудок. Внезапно до меня дошло, что я сделала. Я сбежала! Я свободна!

Стоп. Как? Как он допустил? Почему не помчался за мной? Всё выглядело слишком просто для того, чтобы радоваться…

Я рывком развернулась лицом назад, уверенная, что он уже близко и вот-вот схватит. Но за мной пролегало пустое шоссе. Картина точно такая же, как если бы я и не поворачивалась. Но я всё же напрягала зрение, чтобы разглядеть его силуэт. Но нет, ничего. Понимая, что каждая секунда дорога, я повернулась, чтобы бежать дальше.

Наверное, когда мозги заработали, тогда и подключились другие страхи. По обе стороны асфальтной дороги чёрной стеной стояли деревья. Я нервно сглотнула, оглядевшись на этих великанов. Брось, Белла… Это всего лишь деревья.

Я снова остановилась, метнула взгляд назад и уставилась на деревья. Оставаться на дороге было слишком опасно. А судя по тому, как долго мы ехали в это поместье, до города очень далеко. Ещё один нервный взгляд по сторонам.

Он всё равно меня догонит, даже если я буду бежать всю ночь без остановки. Похоже, эти заросли – мой единственный шанс. Может, как-то спрячусь, подожду рассвета и попробую идти дальше.

Я прекрасно понимала, что у меня нет другого выхода, что лес моё спасение… Но, чёрт… Как же страшно ступать в этот мрак! Я глубоко вздохнула и направилась к деревьям. Когда я уже спряталась за толстым стволом, возникло такое ощущение, что я сошла с линии обстрела. Хоть мне и казалось, что тут холоднее и темнее, я более менее почувствовала себя в безопасности.

Никто меня тут не увидит. Но для пущей уверенности я ещё на пару метров зашла глубже в лес. И вот, обернувшись, я уже не видела дороги, чёрный мрак полностью поглотил её.

До самых колен ноги тут же покрылись царапинами от колючих веток. Не страшно, потерплю. И вот ногой я задела что-то твёрдое. На ощупь смахивало на поваленный столб дерева. Что ж, простоять всю ночь на ногах уже не придётся. Очень медленно я села так, чтобы быть лицом к дороге.

Дрожь от страха и от холода накладывались друг на друга, заставляя меня колотится конвульсивно. Незрячими глазами я уставилась туда, где должна быть дорога. Уши же при этом ловили каждый шорох, реальный и послышавшийся. Казалось, нервы были натянуты так, что могли порваться в любую секунду. Главное дождаться рассвета… Главное дождаться рассвета…

Но ты же сбежала! Тебе удалось! Вот главное! Остаётся дело за малым… Надо переждать. Я хваталась за единственную утешающую мысль, как за спасательный круг, в попытках не разразиться плачем.

Прошёл где то час. Я уже не понимала, что значит темнота вокруг меня. Сон? Или тот же лес? А шорох и хруст веток тоже снится?

Темноту прорезал выстрел пистолета, а глаза полоснула вспышка. Где-то совсем рядом.

Кажется, я получила электрический разряд прямо в центр нервной системы, прямо в сердце. Тело сдавило до размера молекулы.

Спустя минуту парализованного напряжения кто-то положил руку на моё плечо.