ВPOV

Я простонала, возвращаясь в сознание. Я слышала низкий мелодичный голос Эдварда у своего уха, говорящий:
- Все хорошо, Белла. Ты в безопасности.
С закрытыми глазами я повернула голову на его успокаивающий, бархатный голос.
- Мне снился самый ужасный сон… - сказала я, открывая глаза.

Прекрасное лицо Эдварда было всего в нескольких дюймах от моего, скрытое глубокими тенями в темной комнате. Я положила руку на его холодное лицо, его кожа была гладкой, как стекло. Тусклый, мерцающий свет играл на лице любимого, создавая оранжевое свечение, согревая тон его кожи.

Это был неправильный свет. В моей комнате не было теплого света. Я не находилась в своей комнате. Все отмоталось назад: Джейк, раздевающийся в моей гостиной, назвал Эдварда вампиром, а затем превратился в гигантского волка, Монсеньор подтвердил существование вампиров, а затем наконец-то Эдвард ворвался в исповедальню с багровыми глазами. Я отпрыгнула от Эдварда, уползая прочь, пока наконец-то не почувствовала, что прижалась спиной к стене.

Это был не сон. Это действительно случилось. Ощущая отчаяние, я осмотрела комнату вокруг себя. С помощью тусклого света из угасающего огня в камине, который располагался по другую сторону комнаты, я поняла, что находилась в спальне. За окном, что было скрыто за кружевными занавесками, я могла видеть тьму снаружи. Стук легкого дождя за окном напоминал нежное стаккато. Комната была обставлена темной, тяжелой мебелью, а обои пестрели большими розами. Несмотря на запах древесного дыма, в комнате пахло плесенью и неиспользуемостью.
Мое сердце дико забилось. Это было не сном. Джейкоб обратился в монстра-волка передо мной. Эдвард сказал мне, что был вампиром. Монсеньор посоветовал мне уехать, потому что я находилась в серьезной опасности, но было уже слишком поздно.

С моего места в углу, где кровать соприкасалась со стеной, я сжалась в самый плотный комочек, насколько смогла. Я могла чувствовать взгляд Эдварда на себе, поэтому даже с трудом сглотнула. Я должна была знать, каковыми являлись его намерения. Меня увезли куда-то, и я не знала почему. Я смотрела на мужчину, с которым ощущала такую связь, понимая, что он вовсе и не мужчина. Он был вампиром, и я занималась любовью с ним. Я занималась любовью с Джейком, и он тоже был монстром. Джейк, мой лучший друг – он оборотень? Это было нереально, это напоминало кошмар. Мое дыхание вырывалось короткими, быстрыми выдохами, мысли хаотично забегали. Я оказалась в аду? Неужели мои грехи настолько неискупимы, что именно я оказалась так наказана?

- Г-где? – я заикалась, схватившись за крест на шее и спрашивая, может ли он защитить меня.
Лицо Эдварда наполнилось болью, когда он увидел, как я отшатнулась от него. Его брови сошлись, а губы вытянулись в тонкую линию. Он отошел от кровати и начал говорить очень медленно и четко, как будто я была ребенком.
- Ты в моем доме рядом с Ванкувером. Я принес тебя сюда, когда ты упала в обморок.
- Я в плену? – спросила я, почти боясь услышать ответ.
Он развернулся и зашагал к камину, смотря на угасающий огонь. Эдвард положил руку на каминную полку и прижался лбом к ней. Я едва смогла расслышать его ответ; он прозвучал устало и разочаровано.

- Нет, ты не в плену. Я отнесу тебя обратно, как только ты захочешь.
Я смотрела, как он стоял, вырисовываясь на фоне оранжевого света углей, не в силах забыть, как это длинное, стройное тело чувствовалось напротив моего…

Часть меня была потрясена, что я имела близость с таким существом, другая же часть помнила то наслаждение, ту связь и то непреодолимое чувство правоты. Я снова жаждала этого. Я хотела вновь оказаться в его объятиях и рассказать ему о том кошмаре, в котором пребывала. Но он был частью этого ходячего, живого кошмара. Я теснее свернулась, пытаясь сражаться с чувствами, которые угрожали разорвать меня на части.

- Это был не сон, не так ли? – прошептала я, чувствуя, как слезы скапливаются у меня в горле. Прекрасная ночь, которую мы провели вместе, теперь казалась совершенно другой и аморальной.
Он повернулся лицом ко мне, и снова я смогла увидеть отражение собственной боли в его глазах. Эдвард медленно покачал головой.
- Мне жаль. Нет, не был.

Я закрыла глаза, пытаясь бороться со слезами.
Его голос все еще, казалось, заползал ко мне в душу, захлестывал меня как аромат, который заполнил эту комнату.
- Ты здесь в безопасности. Я не причиню тебе вреда. Я отнесу тебя обратно, как только ты пожелаешь. - Его голос был смиренным, и я услышала нотки грусти в нем. – Тем не менее, я бы попросил тебя остаться здесь на время, достаточное, чтобы мы смогли убедиться, что тебе безопасно возвращаться в Форкс.

- Безопасно… мне? Каждый продолжает говорить мне о моей безопасности, но не объясняют мне этой опасности. Когда я сама смогу принимать решения, касавшиеся моей безопасности?
- Я хочу быть уверенным в твоей безопасности от квилетов.
- Я знаю этих людей. Они никогда не причинят мне вреда, - уверенно ответила я.
- Ты не знаешь этого, Белла. – Его голос не допускал никаких споров. – Они оборотни… и очень юные. Поверь мне, они нестабильны и непредсказуемы.

Я поняла, что он мог быть прав. Что я знала о них? Это был тот секрет, который Джейкоб скрывал от меня. Это была та причина, почему он бросил меня. У меня родился его ребенок. Я почти родила монстра; монстр рос внутри меня. Я схватилась за живот, когда волна тошноты прокатилась по мне.
- Боже мой, - ахнула я, скрючившись, когда там все перевернулось.
- Белла, ты в порядке? – спросил Эдвард, его голос был полон беспокойства. Он сделал шаг ко мне.

- Нет! – закричала я, истерические нотки заползли в мой голос. – Просто… оставайся там, где стоишь, - выдавила я, поднимая руку.
Я отдала Джейку все. Он был моим лучшим другом, он был моим первым любовником. Я бы вырастила его детей. Его маленьких детей-волчонков. Он был оборотнем, и я готова была стать частью его… стаи?

Следующим моим любовником стал Эдвард, и он был не больше человеком, чем Джейк. Что, во имя всего святого, было не так со мной? Неужели я была каким-то магнитом для зла?
- Я должна помолиться, - выпалила я. – Я должна… - Мне нужно было найти ближайший монастырь, вот что мне нужно было сделать, подумала я истерично. Я бы ушла туда и жила бы монахиней до конца своей жизни. Я уйду… и… и буду молиться часами каждый день, отказавшись от мужчин – всех мужчин любого вида – навсегда.

Был ли Эдвард моим наказанием за то, что спала с Джейкобом? Я смотрела на него широко-распахнутыми глазами. Он застыл на середине шага, как тогда, когда я остановила его. В свете от камина его красных глаз не было видно, и он стоял неподвижно, одна рука протянута ко мне, умоляя. Эдвард выглядел как серьезно-соблазнительный заманчивый молодой мужчина. Нет, прошептало мое сердце, не мое наказание.
Он шагнул назад к двери и сделал жест рукой.

- Рядом с тобой есть вода. Дальше по коридору ванная, первая дверь налево от твоей. Я буду внизу в гостиной, если захочешь поговорить. – Он повернулся и вышел из комнаты.

Я оставалась в таком положении еще какое-то время, обхватив руками колени и свернувшись клубочком, пока не оказалась уверена, что Эдвард действительно оставил меня одну. Затем я опустилась на колени рядом с постелью, желая, чтобы у меня были мои четки. Эта молитва оказалась далека от той, что я обычно возносила небесам, но вероятно, являлась самой пылкой.

Я оставалась на коленях довольно долго, умоляя Бога. Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне.
Покажи, что нужно делать, и дай мне сил сделать это. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что вернулась в безопасность церкви. Но иллюзия не помогала, и каждый раз, когда я сосредоточивалась, глаза Эдварда – красные, карие, золотистые и черные – всех цветов – нарушали мои мысли. Возможно, мои мысли были слишком хаотичны, чтобы услышать голос Бога; единственные действия, которые я могла увидеть, пугали меня больше всего. Иди, поговори с ним. После часа попыток поспорить с самой собой я вернулась к своему прежнему положению на кровати, смотря, как огонь становился все меньше, пытаясь действительно думать, а не просто реагировать.

Моя голова продолжала спотыкаться о слово «вампир». Он был немертвым. Он был монстром. Монсеньор сказал, что он убьет меня. Мое сердце же продолжало спорить. Ты не можешь верить в это. Он спас твою жизнь. Он спас жизнь Кристал.

Вся его семья была вампирами, Джейкоб так сказал. Оглядываясь на все те небольшие странности Калленов, то, что все обсуждали за их спинами, начали вставать на места, пока я не пнула саму себя за то, что была такой слепой. Весь город верил им. Они, по общему признанию, были странными, но все же их приняли. Почему нет? Кто бы заподозрил самого лучшего, самого милого врача города в том, что он вампир?

Шок от недавних событий стал проходить, мой ум начали терзать эти вопросы, как волны терзают песчаный берег. Но они продолжали разбиваться о скалу невежества, и понимание все не приходило. Как мог Эдвард быть настолько полон любви и нежности, при этом будучи существом, которым его назвали? Почему я была так готова согрешить с ним, и Господь простил меня, почему часть меня тосковала по тому, желая вновь сделать это?

Если вампиры и оборотни были реальными, тогда какие другие мифы и легенды являются правдой? Квилеты – это оборотни? Они были естественными врагами вампиров, говорил Джейк. Все племя или только несколько из них? Я пыталась думать о Сью или Сэте Клируотер как об оборотнях, и просто не могла. Но затем я не могла также поверить и в Джейкоба. Дети Калленов ходили в школу при свете дня и были вампирами? Доктор Каллен был вампиром? Делал ли он набеги на банк крови, как в каком-то плохом фильме о Дракуле?

У меня было столько вопросов. Как я могла упустить все те сверхъестественные вещи, которые происходили рядом со мной? Что еще я упустила? И если Эдвард был вампиром…
И тогда я начала плакать. Я думала об Эдварде, как о моем ангеле – ангеле света, а не ангеле смерти. Он пытался сказать мне, что он не такой, но я была так ослеплена им, что не слушала его. Я знала, что он выступал кем-то большим, чем человек; я чувствовала это каждый раз, когда мы были вместе. Но вампир? Кто-то меньше, чем человек? Он был чем-то таким пугающим, что о его виде даже фильмы снимали. Я пыталась примирить кадры из тех фильмов с тем, что знала об Эдварде, и это никак не удавалось. Я видела клыкастых, кровососущих монстров, и это никак не вязалось с нежностью Эдварда, его заботой или ореолом трагической мудрости, что окружала его. Я плакала, скорбя о разрушении тех иллюзий, что имелись у меня. Какое будущее могло быть у меня с ним? Прошлая ночь была такой необыкновенной, такой прекрасной, что теперь могло быть между нами? Я обняла свои колени, оплакивая свои мечты о нас, но, как и любой настойчивый ребенок, мои мысли продолжали возвращаться к одним и тем же вопросам. Как могла я быть такой слепой? Он, правда, заботился обо мне, или это было всего лишь иллюзией?

Мне нужны были ответы. Мой разум ходил кругами, задавая одни и те же вопросы снова и снова, пока я полностью не смогла понять ситуацию. Мысли вернулись к моему отцу, но телефон лежал в сумочке, которая вероятно осталась в исповедальне. В действительности был только один человек, который мог ответить на те животрепещущие вопросы, что имелись у меня, и он сказал, что будет внизу.

Вот что я говорила себе, во всяком случае, не готовая признать, что быть с Эдвардом, несмотря на то, чем он являлся, стоило любой цены, которую мне придется заплатить. Не важно, насколько я испугалась того, чем, как они сказали, он был, сила, которая тянула меня к нему, была больше.

Спуск по лестнице, вероятно, стал самым храбрым, что я когда-либо делала, храбрее, нежели войти в двери женской клиники. Тогда я думала, что знала, что собираюсь сделать, даже если потом и оказалось, что ошибалась. Это же был гигантский прыжок в неизвестность, в темные и пугающие воды.

В коридоре настенное бра из свечей испускало тусклый свет, но тьма охватывала все углы, слишком напоминая фильм ужасов. Я едва слышала случайные скрипы ступенек за быстрым биением моего сердца и шумом крови в ушах. Я остановилась на полпути посреди внушительной лестницы, вдруг вспомнив, что Эдвард мог слышать мое сердцебиение, и мне в голову пришла мысль, что оно как красная тряпка, которой вы размахиваете перед быком. Разве не говорил он, что был опасен? Он также сказал, что я находилась в безопасности. Какое из этих заявлений являлось правдой? Я почти поднялась вверх по лестнице, чтобы спрятаться в своей спальне, но что-то удержало меня. Помимо всех моих страхов была часть меня, которая помнила силу той связи, что я чувствовала с ним. Неужели и это было иллюзией с моей стороны? Потребность узнать это вела меня вперед.

Я пыталась в течение нескольких мгновений замедлить сердцебиение и пульс, пыталась успокоиться до состояния дзен, прежде чем призналась, что этого не случится, и двинулась дальше. В конце лестницы было оранжевое сияние, и я могла слышать неустойчивое потрескивание камина где-то справа.

Я зафиксировала расположение входной двери прямо напротив меня в мыслях и мельком посмотрела на темную столовую слева. Справа, через открытую арку, находилась гостиная с массивной мебелью, освещенной ярко горящим камином. Он освещал комнату, заполненную двумя большими креслами, стоящими у камина, и парой кушеток и столов, разбросанных по комнате. Это напомнило мне одну из тех сохранившихся комнат, которые вы видите в исторических музеях. Все было на своем месте, стопки книг стояли на кофейном столике, подушки идеально размещены и взбиты, но ничто не указывало, что здесь кто-то жил.
Я пробиралась вдоль стен комнаты, пока наконец-то не увидела Эдварда, сидящего в одном из кресел, мерцание камина отражалось в его рубиновых глазах. Он сидел, сгорбившись в кресле, смотря на огонь, выглядя таким же мрачным и задумчивым, как и мистер Рочестер в романе Бронте. Его волосы находились в беспорядке, одна прядь упала на лоб, но что потрясло меня – его абсолютная неподвижность. Не было ни одного малейшего движения, моргания или дыхания, что указывало бы на присутствие жизни в нем. Единственным живым существом в этой комнате казался огонь, который бросал колеблющийся свет на его неподвижное лицо. Он ничего не сказал мне или не дал знать, что заметил меня, но я была уверена, что Эдвард знал моем присутствии; он просто позволил мне насытиться его образом.

Я стояла там, прижавшись к стене в темном углу комнаты, пытаясь привести в порядок мысли, которые хаотично бродили в моей голове. Я подпрыгнула, едва не сбив столик, на котором стояла лампа, когда он заговорил.

- Привет, - его глаза все еще были омрачены болью, но он сумел выдавить печальную улыбку, когда я попыталась схватить лампу, прежде чем она упала.
Я успешно водрузила лампу на место и молча приказала ей стоять.
- Это твой дом в Ванкувере? Тот, о котором ты говорил мне, когда мы… - Я не знала, как закончить. Когда мы занимались любовью? Когда мы занимались сексом? Чем мы занимались? Я больше не знала.
- Да, - он мрачно кивнул. – Не при таких обстоятельствах я предпочел бы показать его тебе, но да.

Я обхватила себя руками за талию, обнимая, чувствуя себя маленькой и уязвимой, оглядывая комнату. Это был довольно милый дом, довольно старомодный, но только со всеми этими каминами и свечами он казался жутким.
- Мы можем включить свет?
- Прости, - искренне произнес он. - Электричество выключено. Прошло много времени с тех пор, как я был здесь. – Он слегка поерзал в кресле. – Я позвоню завтра, чтобы его включили.
- Здесь есть телефон, которым я могла бы воспользоваться? Вероятно, я должна сказать кому-то, где я. - Поговорить с кем-то, что ж, нормальным. Это помогло бы мне почувствовать себя не трагичной героиней, попавшей в ловушку в фэнтези-романе.

Он сунул руку в карман и достал мобильный телефон.
- Конечно, воспользуйся этим, - он открыл его и нажал несколько кнопок. Затем Эдвард потряс телефон и прижал к уху. - Прости. Кажется, он не работает. Должно быть, сломался, когда намок. – Он вернул его в карман. – Мы можем поехать в город утром и найти телефон для тебя.
Я осмотрела комнату. Здесь стояли высокие напольные часы в далеком углу, но было слишком темно, чтобы разглядеть циферблат.

- Какой сейчас час?
- Где-то два часа.
Чувство сюрреализма заставило меня потерять ощущение времени. Двигаясь боком к другому креслу, я осторожно присела на краешек. Я посмотрела на него; он смотрел на меня, положив руки на подлокотники кресла, одна нога была непринужденно вытянута.
Я обняла себя еще крепче и выпалила то, что вертелось у меня на уме.

- Я чувствую себя так глупо. Я думала, ты был ангелом.
Он поднялся с кресла и встал у камина.
- Я должен рассказать тебе о себе. Я удручен, что ты узнала все так. – Бренчание сдерживаемой силы, которая обычно изливалась из него, пропало. Интуитивно я поняла, что, так или иначе, Эдвард сдерживался, чтобы меньше пугать меня.

- Да, - согласилась я, обнимая себя и раскачиваясь в этом большом кресле. – Да, ты должен.
Он повернулся лицом ко мне. Вырисовываемое на фоне огня, его лицо оказалось в тени.
- Я хотел. Я собирался, - нежно сказал он.

- Это довольная важная информация, ты так не считаешь? – спросила я удивительно побуждающим голосом, напугавшим даже меня. Моя реакция застала меня врасплох. Я фактически чувствовала довольно много гнева. Гнева на себя за то, что была такой наивной и медленно соображающей, гнева на Эдварда за то, что не был откровенным, и гнев, сильный гнев на Джейка за секреты, которые он хранил так долго. Весь этот скрытый мир жил своей жизнью рядом со мной все это время, и я только сейчас начинала видеть его. Это заставило меня чувствовать себя глупой и невежественной, последним ребенком, узнавшим секрет, который все соседские ребятишки уже давно знали.
Эдвард выпрямился.

- Были причины – и все еще есть, – почему этим знанием нельзя было поделиться с тобой. – В его голосе послышались легчайшие нотки предупреждения, которые послали дрожь по моей спине. Он вампир. Не забывай об этом.
- Какая опасность мне грозит? – Я должна была знать.
Он кривовато улыбнулся мне.
- Из-за меня? Никакая. Из-за квилетов? Думаю, нам нужно выяснить это. – Он остановился. – Но есть… другие, которые обеспокоены тем, что люди знают о нашем существовании. – Он пренебрежительно покачал головой. – Но они слишком далеко и действуют медленно. Мы должны успеть.

Успеть? Мне стало интересно.
- Джейкоб думает, что меня нужно защищать от тебя. Ты однажды сказал мне сам, что опасен для меня. – Я сглотнула ком в горле. Я снова чувствовала себя заключенной в клетку с тигром. Мне нужно было знать ответы на эти вопросы, но не спровоцируют ли они его?

- Я опасен, Белла, - тихо сказал Эдвард. – И все еще опасен. Но ты должна знать. Я буду защищать тебя любой ценой. Ты стала смыслом моего существования. Если я потеряю тебя… - Неожиданно его лицо исказилось. Впервые с тех пор, как мы встретились, я почувствовала, как его хладнокровие дало трещину. Он быстро отвернулся к огню, чтобы я не могла видеть его лицо. Плечи Эдварда поднялись, когда он сделал глубокий вдох. - Ты не знаешь, что значишь для меня. Я нуждаюсь в тебе. – По непонятной причине он прошептал: - Я нуждаюсь в тебе, прости.

Мне пришлось закрыть глаза. Боль в его голосе была такой неприкрытой, что это вызвало слезы у меня на глазах. Я боролась с желанием броситься в его объятия, клясться в том, как сильно я нуждаюсь в нем. Все это происходило так быстро. Тем не менее, его слова тревожным эхом раздавались у меня в голове.
- Почему ты извиняешься?
Он вернулся в свое кресло, прежде чем ответил, его движения, как всегда, были контролируемыми и плавными. Эдвард откинул голову на кресло, и его глаза переместились к моему лицу.

- Потому что я изменил твою жизнь бесповоротно в тот момент, когда мы впервые встретились в церкви, и не важно, что случится, - тихо ответил он, - ты больше не так невинна, как была раньше.
Это уж точно, подумала я.
- Так почему ты лгал мне? Зачем это тебе?
Его глаза потемнели, когда он вздохнул и посмотрел на свои колени.
- Я не лгал тебе. Пожалуйста, помни об этом. – Эдвард поднял глаза на меня, и потребность с желанием в этих очах заставили меня порадоваться, что я сижу. – Чего каждый парень хочет от девушки?

- Ты просто хотел переспать? – пропищала я и сразу же покраснела, как только поняла, куда завели меня мои мысли. Но, даже говоря эти слова, я знала, что это не так, и я сожалела, что они так грубо сорвались с моего языка.
Он улыбнулся, когда я покраснела от своих же слов.
- Что ж, нет, немного больше. Точнее, намного больше.

Наши глаза снова встретились, и будто электрический ток связал нас. Даже с его красными глазами я могла видеть боль и желание в них. Мое сердце подпрыгнуло к горлу, как будто я балансировала на тонкой проволочке на высоте, и от этого у меня кружилась голова.
Я разорвала нашу связь, пытаясь восстановить те немногие остатки самообладания, что имелись у меня. Были вещи, которые я должна узнать. Слова монсеньора вернулись, чтобы преследовать меня. Я посмотрели на руки на своих коленях.

- Ты пошел на сделку с дьяволом? Ты продал свою душу?
- Нет, ничего подобного. Я не являюсь фанатом дьявола, как и ты. – Его голос был нежным.
Я рискнула посмотреть на него.
- Никакого поклонения дьяволу? Никаких сатанинских ритуалов?
Он улыбнулся.
- Нет.
Я кивнула и вздохнула. Услышать это было огромным облегчением, и мое сердце сказало мне, что он не лгал.
- Ты не спишь днем?

- Нет, я вообще не сплю, - легко ответил Эдвард. – Технически я не живу так, как ты себе это представляешь.
Я смотрела на языки и искры огня, пытаясь понять, что это значит. Но все же я не позволила себе размышлять об этом слишком долго. Я могла сказать, что он был честным и открытым, и эта аура таинственности исчезла; я чувствовала, что вынуждена получить как можно больше информации, которой смогу, прежде чем Эдвард решит, что сказал достаточно. Я поджала губы, пытаясь вспомнить все то, что слышала о вампирах.

- Кресты? Святая вода?
Он ухмыльнулся.
- Белла, я ходил в церковь с тобой. Разве я расплавился? Взорвался?
Это было правдой.
- Точно, - удивленно проговорила я. – Ты ходил в церковь со мной. – Он был в храме Божьем, и ничего плохого не случилось. – Чеснок? – спросила я первое, что пришло на ум.
Эдвард покачал головой, и тень улыбки мелькнула на его лице.

- Я слышал, он очень хорош для итальянских блюд.
- Гробы?
- Нет, ни одного, - бросил он, улыбаясь, но затем его брови приподнялись. – Что ж, на самом деле, думаю, что один все-таки есть. Они якобы похоронили мои «останки», когда я умер. Я не был там, конечно же. Я вернулся спустя несколько лет, чтобы проверить. – Он заерзал в кресле. – Это было странно, видеть собственное надгробие, - тихо сказал Эдвард. – Рядом с моими родителями на семейном участке.

- Твои родители умерли, когда ты был молод, да? – поинтересовалась я, смотря, как его лицо меняется с изменением света от камина.
- Да, это была испанка, которая забрала их… и почти забрала меня. Именно тогда Карлайл изменил меня, - сказал он, смотря на огонь.
- Сколько тебе лет… по-настоящему?
Эдвард обезоруживающе улыбнулся.
- Я родился в тысяча девятьсот первом году. – Его улыбка не коснулась глаз, однако, и я могла видеть его обеспокоенность относительно того, как я восприму эти новости.
Я сделала расчеты.

- Тебе больше ста лет, - удивленно проговорила я. Поговорим о романе со стариками. – Ты всегда выглядел так же, как сейчас?
- Да, - ответил он, вздыхая, остановился на мгновение, а затем продолжил. – С годами это становится все невыгодней.
- Невыгодно выглядеть таким молодым и… - я изо всех сил пыталась найти слово, - красивым?
Эдвард посмотрел на меня, и от грусти в его глазах у меня перехватило дыхание.

- Белла, я не чувствую себя молодым и красивым уже много десятилетий. Это были годы сражений в оцепенении и бесстрастности, годы попыток вспомнить, что делает меня человеком в первую очередь. – Он переместился так быстро, будто исчез из своего кресла и появился перед высоким темным окном, одним из трех, выстроившихся в ряд на стене. Темное окно отражало его скрытое тенями лицо и комнату за ним. – Снаружи и внутри все разладилось, - сказал Эдвард задумчиво, как будто говоря о чем-то совершенно другом, а не о себе. Он повернулся лицом ко мне. – Я чувствую себя Дорианом Греем. Где-то на чердаке должен быть мой портрет, который стареет, пока я сижу… нетронутый временем.

- Но есть красота внутри тебя, - заметила я, будучи не в силах молчать, слушая, как он пренебрежительно говорит о себе. – Я видела ее.
Эдвард повернулся и широко улыбнулся мне.
- Красота в этой комнате – это ты. Она сияет на твоем лице как солнце.
Я пожала плечами, не в силах принять его комплимент.
- Приятные слова.
- Истинные слова, - запротестовал он.

Наши глаза встретились. Его взгляд совершенно опалил меня, выживая все остальное, кроме того факта, что мы вместе и разделяем что-то необъяснимое. Это был тот щелчок понимания, когда одна душа узнает и признает другую. Дай мне причину, молилась я тихо. Дай мне одну причину, чтобы оставить все, что я знала или любила, и я пойду за тобой хоть в Ад. Но какой могла бы быть эта причина?

Я посмотрела на свои руки.
- Каково это? – тихо спросила я.
- Ты имеешь в виду, быть… - промолвил он.
Я кивнула и произнесла это слово впервые.
- Вампиром. – Оно чувствовалось странным на моем языке, необычный вкус.

- Прошло уже много времени с тех пор, как я был человеком, но я помню, как думал, когда только обратился, что все намного интенсивней. Наши чувства усиливаются, восприятие усиливается. – Эдвард вернулся в свое кресло и сел, склонив голову к огню. – Знаешь, в той сцене из «Волшебника из страны Оз», когда Дороти впервые попадает на землю Манчкин? – он посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я слушаю его. – Фильм был черно-белым до этого момента, а затем она открывает дверь… и неожиданно все заполняют цвета? – он подался вперед, стремясь поделиться своей точкой зрения. – Это нечто похожее. Неожиданно все стало таким прекрасным и напряженным… и как-то… более.

Я кивнула, побуждая его продолжать говорить.
- Скорость, сила, они волнующие. Бежать быстрее ветра, быстрее выпущенной пули, более сильный, нежели паровоз…
Эдвард посмотрел на меня, улыбаясь, и вместе мы закончили:
- … в состоянии перепрыгивать через высокие здания одним прыжком. – Мы улыбнулись.
- Видишь? Ты как супергерой, - предложила я.

Его лицо исказилось, как будто я задела больное место. Он покачал головой.
- Нет, нет.
Я была так испугана, и мне было так страшно, а он искренне пытался меня успокоить. Но я поняла, что и Эдвард был уязвимым и напуганным, и я не была уверена почему.
Мы оба смотрели на огонь, когда бревно рухнуло, отправляя сноп искр в дымоход.
- Итак, что ты делал последние сто или около того лет? – спросила я, мне было любопытно, что ты делаешь, когда у тебя впереди целая вечность.

Он посмотрел на меня, улыбаясь.
- Это та часть, где мы рассказываем наши жизненные истории? – бросил он, дразня.
- Что ж, конечно. Ты первый. Твоя намного длиннее моей, - заметила я.
Эдвард так и сделал. Он рассказал мне о том, как его изменили, о времени, что провел с Карлайлом, и как собиралась остальная его семья. Он говорил о годах в Британии и Европе во время Второй мировой войны, дрейфуя от кампании к кампании, с головой погружаясь в тогдашний хаос, и попытках помочь в войне. Эдвард поведал о возвращении домой, попытке жить с остальной семьей, об ощущении себя пятым колесом, а затем о начале путешествия, которое, в конечном счете, охватило весь земной шар.

Мой страх в основном исчез, и я начала чувствовать себя комфортно рядом с ним, успокоенная его обещаниями моей безопасности. Казалось легко и естественно спрашивать о его путешествиях и приключениях.
- Но ты не задала мне пока самый важный вопрос, - тихо произнес он, поднимаясь из своего кресла и медленно подходя к моему.
- Какой? – молвила я, и мое сердце неожиданно подскочило к горлу.
- Вот почему я просил тебя прийти сюда со мной, - сказал он, опускаясь на одно колено у моего кресла, чтобы наши лица находились на одном уровне.

- Почему? – прошептала я, загипнотизированная его темными глазами.
- Потому что, - бросил он, беря мою руку в свою холодную, - за все эти годы не было никого, с кем я хотел бы разделить свой дом… до сих пор.
Эдвард поцеловал мою ладонь и посмотрел на меня, будучи невероятно открытым и уязвимым. Огонь отражался в его глазах, отчего рубиновый их блеск замерцал. Это было странно; это было слишком странно.
Я медленно забрала свою руку, его лицо нахмурилось, и бесстрастная маска, которую он обычно носил, вернулась на свое место. Это было уже слишком.

- Я думаю, что прямо сейчас поднимусь наверх, - робко произнесла я.
Эдвард поднялся.
- Конечно, - резко изрек он. – Должно быть, этого слишком много, чтобы принять так быстро. Возможно, тебе нужно отдохнуть.
Я соскользнула с кресла.
- Я поговорю с тобой утром.
- Уже почти утро, - обмолвился Эдвард. Я посмотрела в окно. Проблеск зари уже освещал небо.
- Что ж, тогда позже, - ответила я, возвращаясь к лестнице.
- Спокойной ночи, Белла, - тихо произнес он.

Я оглянулась через плечо, прежде чем завернуть за угол и подняться по лестнице. Его высокая, худощавая фигура вырисовывалась на фоне огня, а волосы отсвечивали красным. Эдвард медленно кивнул на прощание, и я опустила голову в ответ, прежде чем начать подниматься по лестнице.
Камин почти погас в моей комнате, но я перемешала угли и снова разожгла его. Он горел ярко, когда я скользнула под одеяло, благодарная за твердонакрахмаленные простыни на кровати.
Я смотрела на него очень долго, прежде чем сон сморил меня.



Автор: duskwatcher2153
Перевод: Teo
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: RouzKallen