Внутри аж все передернуло от такого пронизывающего до глубины души взора. Кровь стыла в жилах – превращалась в алый, режущий вены лед - казалось, что он видел меня насквозь.

Ошеломление, озадаченность, забота, возмущение и… вот все же злость. В такой последовательности менялись эмоции на лице Каллена, как маски на маскараде для привилегированного слоя людей.

Хотя все же я не была уверена полностью в том, злился ли он на меня как на претившую ему особу, которая ещё и рискнула осрамить его драгоценную беседку своими пребыванием в ней, или же просто был в неком недоумении из-за редкой картины, которую мы представили ему с собакой, или просто из-за того, что он впервые меня увидел с того дня, как я приехала сюда.

Вряд ли ему доставляло огромное удовольствие видеть меня, ведь я была, так сказать материальным подтверждением его гнусной, снобистской сути.

Хотя, скорее всего, ему вообще было плевать на то, что за подтверждением я являлась. Ему вообще на все плевать: на камень никак не может повлиять шторм в море.

А была ли я вообще штормом?.. Маленький ветерок, который вызвал хилые волны.

Хм… вот это ближе к истине.

Это не проявление неуверенности в себе, это трезвый взгляд на вещи: ничто не может вызвать бурю в этом хладнокровном, расчетливом мерзавце.

И я не буду исключением.

А затем на его лице появилось… равнодушие. Этого видеть мне не хотелось больше всего. Величайший грех – это не ненависть, а равнодушие. Это открытие только лишь вызывало негодование с моей стороны.

Естественно, Белла, что ты хотела от такого человека как он?! Неужели ты уже успела забыть, что он из себя представляет?! Да, ему действительно на все наплевать…

На нем были одеты широкие черные штаны и темно-серая кожаная куртка с тканевыми резинками по краям рукавов и вороту, коричневая водолазка, которая изумительно подчеркивала его волосы цвета медной проволоки - так сказочно они искрились на солнце - классические туфли, вычищенные до идеального блеска. Руки в карманах, величавый прямой стан и вытянутый вперед с отчетливыми, резковатыми чертами подбородок.

Его глаза то падали мне на лицо, кропотливо изучая меня, то на мою руку, которая поглаживала его собаку в данный момент. Непонимание и, возможно… восхищение было написано на его лице. Но не долго. Лицо опять заволокло маской равнодушия.

- Мисс Свон, - он сделал шаг вперед, приближаясь к своей собаке, все это время, не отрывая своих изумленных очей от моих, потом изогнул в немом вопросе одну из своих вычерченных бровей, - хорошо, что вы чувствуете себя уже лучше. Только, что вы делаете здесь?

- Я гуляла. – Голос звучал так решительно и выдержанно, без толики страха. Я гордилась собой, хоть и не знала, откуда я брала силы.

Хотя, почему «страха»?! Ведь я не боялась его! Нет! Он просто заставлял меня нервничать…

- Вы заблудились. – Это был не вопрос, а скорее уверенное утверждение.

- Нет, мы с Элис пришли сюда намеренно, она хотела показать мне все владения. Я попросила её.

Лицо Каллена нахмурилось, явное сомнение в правдивости моих слов исходило от него.

- Хорошо. Так и где же она тогда? Хотите сказать, что ваша подруга оставила вас совсем одну? – Чуть ли не насмешливо спросил Каллен, бросая мне вызов обвинить Элис в несерьезной опеке надо мной. Ну, уж нет!

- Элис сейчас разговаривает с Джаспером, как я поняла, так что я её дожидаюсь.

Собака прижалась ближе ко мне и повернулась мордой к хозяину, я чесала ему за ухом – оказалось это его самое чувствительное место, от почесывания которого он просто балдел. Каллен же, так ничего и не ответив на мою последнюю реплику, наблюдал за спектаклем, который мы ему с Люцифером предоставляли, в безмолвном потрясении.

Как говорится: «Вспомнишь солнце, вот и лучик».

Легкие каблучки эльфа застучали по ступеням лестницы.

- Ох, Белла, прости, что меня так долго не было, просто нам с Джаспером так много всего надо было… Эдвард?!

Ошарашенная Элис уставилась удивленными глазами на Каллена, наверняка, не веря тому, что видит. Но зрение её не обманывало. Я забыта, все её внимание сосредоточено на нем. Собравшись, Элис нацепила лучезарную улыбку на своё лицо. Она подошла к Каллену и бросилась ему на шею. Он тот час же поймал её, и даже чуть-чуть не выглядел сконфуженно из-за того, что Элис с такой бурной радостью встретила его. Наверное, он уже привык к такому яркому проявлению эмоций с её стороны.

Люц же при виде Элис лениво фыркнул.
- Я думала, что ты пробудешь в Чикаго вместе с Джаспером ещё до завтра, - начала Элис, слезая с Каллена.

Беглыми ручками она поправила его кожаную куртку. Ироническая ухмылка растянулась на его лице. Она остановилась, неожиданно запрыгала на одном месте и, чуть ли не крича, продолжила:

- Скажи, что ты привез их, скажи, что привез! Пожалуйста, Эдвард, пожалуйста! – Жалобные, надеющиеся на чудо глаза эльфа приводили меня в ступор.

О чем они вообще?!

- Да, Элис, я их привез, они уже лежат в твоей комнате.

- ДА! – Завизжала Элис, выкидывая руки вверх. - Спасибо! Я люблю тебя, Эдвард! – Она опять бросилась ему на шею и поцеловала в щеку.

Восторженный крик Элис застал меня врасплох, я дернулась, а собака встала передо мной в защитнической манере. Элис с Калленом отвернулись друг от друга и посмотрели в сторону Люцифера. Лицо эльфа сразу помрачнело, а когда она увидела, что я ещё гладила его по спине, то глаза её округлились, лицо вытянулось. Каллен уже, заметив эту странную для них картину ранее, никак не отреагировал или, по крайней мере, пытался так делать. Все же некое чувство упоения пробивалась через холодную стену, выстроенную им самим вокруг себя.

- Вау, Белла, впечатляет! – Элис ехидно подмигнула мне, указывая жестом головы на собаку и меня. – Быстро же ты приручила нашего непокорного зверя. – Она перевела взгляд на Эдварда – он, безусловно, это заметил и посмотрел на неё в ответ.

Они разделили между собой некий бессловесный разговор: ликование было написано на лице Элис, тиран же сердился с каждой секундой все больше, а потом и вовсе от неё отвернулся, пренебрежительно громко выдохнув при этом и закачав головой.

Элис взглянула на меня, сверкающими хитрым огоньком зеницами, и ответила на тот вопрос, который я так сильно хотела у неё спросить:

- Неделю назад у одного коллекционера в Лос-Анджелесе на закрытом приеме я обнаружила пару ретро-туфель Chanel середины 60-ых годов. Я попросила его продать их мне за довольно щедрую сумму, ведь такая пара чуть ли не единственная в мире, она уникальна, в великолепном состоянии – её одели не больше раза - но он отказался, - последнее она чуть ли не выплюнула с ядом.

- Представляешь, Белла, он даже ничего не смыслит в моде, но все равно так и не согласился. Я вернулась домой очень расстроенная на следующий день, и Эдвард, - она посмотрела на Каллена уже светящимся взором, - пообещал мне, что туфли будут у меня. Вот, сейчас они у меня в комнате!

- Как мило с его стороны, - ответила сдержанно я.

Мне даже думать не хотелось, каким же способом он смог уговорить ярого коллекционера все же отдать ему эту жалкую пару туфель.

- И как же это получилось уговорить этого человека? – Поинтересовалась я, смотря на Каллена.

- Я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться, - со студеным высокомерием ответил мне Каллен. Наши глаза встретились. В его зажегся яркий огонек, когда он заметил, что я смотрю на него, но он исчез так же незамедлительно, как и возник. Он отвернулся. По мне прошлась мелкая волнующая дрожь, к счастью, вряд ли это кто-то заметил – на улице ведь было, ох, как холодно.

- Элис, ты сделала то, что я попросил тебе перед уходом? – Каллен не разделял такую же радость, как беспечный эльф, в данную секунду. Его ледяные слова морозили кровь тело ещё больше, чем это можно было вынести. – Насколько я вижу, нет. – Это было двусмысленное замечание, которое не было загадкой только для них двоих.

Выпрямившись, сузив глаза – счастья, как рукой сняло - Элис пробубнила:

- Я ей показывала границы владений, пока ничего рассказать не успела, но…

- Я так и подумал, - прервал её сухо Каллен. Он оглядел беседку, а потом направил строгий взгляд на Элис. – Ты можешь идти, я теперь сделаю все сам.

- Но, Эдвард…

Каллен посмотрел взыскательно на неё снова, как будто спрашивая: «Я непонятно сказал?», что сразу остановило её на полуслове.

- Хорошо. – Непривычный для моего слуха, расстроенный голосок эльфа. Элис всегда получает то, что хочет, но только не в этот момент. Жаль, что это касается меня. – Увидимся, Беллс, – махнула она мне рукой и скрылась из виду.

Мы стояли вместе и провожали взглядом быстро удаляющуюся от нас коротышку. В обширной беседке стало резко очень тесно, его одурманивающая близость душила меня. Я нервно провела рукой по неожиданно оказавшемуся тугим воротнику своего жакета.

Все чувства обострились: я с неимоверной четкостью могла услышать его ровное, грубое дыхание – с каждом вздохом куртка натягивалась на его теле, прорисовывая крепкую грудь – сильный ветер доносил до меня его уникальный мускусный аромат с элементами горького меда; глаза, как загипнотизированные, следили за тем, как он провел своей рукой по своей густой, непослушной гриве…

Все мое внутренне естество кричало на меня за такую глупость, как любование им, но я ничего не могла с собой поделать. Он притягивал к себе не только своей фантастической красотой, было в нем что-то потаенной, скрытое далеко, за титановыми слоями его кожи, что тянуло меня все ближе и ближе к нему. Он повернул голову в мою сторону и наши взоры снова встретились. Рядом уже не было Элис, никто, кроме его собаки, не мог нас видеть, его глаза пылали чувством удивления, нестерпимым желанием познать неизведанное.

Глаза – зеркало души.

Сейчас внутри него бушевала такая гроза, и именно она-то и тянула меня к нему, это было видно в его мерцающих, искрящихся острыми молниями зеленых глазах. Меня не привлекал холодный монстр-деспот, меня манил тот душевный разлад, который был точно вновь для него.

Что же было причиной «9ого вала»* Каллена?..

Я хотела, чтоб он… страдал. Не мучился от боли, плакал, бился в истерики из-за собственной ничтожности, неспособности самоутвердиться в обществе. Я не была такой жестокой. Я хотела, чтоб он изменился, начал чувствовать, истинно жить, а не существовать, стал человечнее, в конце концов. Прошел эволюцию внутреннего «я», которое на данный момент было загублено сатанинским эго.

Зачем мне было это надо?..

Почему нельзя было просто забыть о нем, почему столько мыслей о том, воспоминания о котором должны вызывать только приступ тошноты?..

Сейчас не время отвечать на этот вопрос. На это, на сей момент, я попросту не способна.

- Это самое любимое место Люцифера.

Каллен полностью повернулся в нашу сторону и, не отводя своих очей, продолжал смотреть на меня. Моя рука все ещё поглаживала голову собаки, но я ощутила, что теперь после движения Каллена, собака напряглась и приготовила себя в любой момент пойти за хозяином, тем более, после того, как было произнесено её имя.

- Здесь очень красиво особенно вечером. Мы не любим, когда нам мешают, поэтому обычно кроме нас сюда никто не приходит.

Это, должно быть, был намек… Но мне как-то все равно.

- Да, мне тут тоже понравилось, думаю, что я буду сюда приходить так часто, как только получится. – Я изогнула бровь и наклонила голову слегка набок, легкая улыбка на лице.

Он улыбнулся мне в ответ, глаза заискрились ещё больше. Он напомнил мне хитрого дьявола. Было видно, что он доволен, хотя он мастерски это скрывал, ведь огонек менее чем через
секунду погас.

Не знаю, понял он или нет, что я ему только что практически прямым текстом сказала, что для меня не играет абсолютно никакого значения, что он предпочитает проводить здесь время в одиночестве и что он не любит, чтоб сюда кто-то приходил помимо него самого, да ещё и пса. Я все равно буду каждый божий день захаживать сюда, несмотря на его нежелание, потому что так хочется мне. Мне! И точка. Они и так слишком много у меня забрали.

Но он точно не дурак, вероятнее всего, что понял…

Я перевела свой взгляд в сторону и наскочила глазами на старую книжку «Кентерберийских рассказов» Джефри Чосера.

- Никогда не любила Чосера, - начала я. Я выбрала странную тему для обсуждений, но мне яростно хотелось доказать ему, что я не вхожу в число людей, которые бояться его. Буду спорить и перечить - буду единственным препятствием в его мире, полном открытых дверей. – Меня никогда не прельщал средневековый мир, наполненный грубостью и жесткостью.

Можно провести идентичную параллель с его миром. Да… забавно получается…

Изумленный разительный смех донесся из его груди. Он, надо быть, был тоже удивлен теме обсуждения, которую я выбрала. Никогда не ожидала, что моя натура насквозь пропитана задатками великого спорщика. Мне так хотелось задеть его, ведь явно, что он предпочитал этого писателя.

- Это и не удивительно, - со смешком в голосе проговорил Каллен. – Такие как вы не любят Чосера, это вполне естественно. Вы читаете Шекспира, разве я не прав?

Таким едким издевательством были наполнены его слова. Сразу чувствуешь себя таким незначительным, маленьким и… глупым. Что он о себе возомнил?!

- Люцифер, за мной! – Каллен развернулся и по крутой лестнице быстрым шагом спустился вниз, покидая беседку. Собака помчалась мигом за ним. Рука жалобно заныла из-за отсутствия ощущения жесткой шерсти пса под ней. Мне так нравилось его гладить…

Я решила не отставать и ринулась за ними.

Каллен ожидал меня внизу, стоя ко мне спиной; собака стояла рядом с ним и прислонила к его правому бедру свою мощную голову, Каллен в ответ с учтивой заботой его поглаживал. Казалось, что только к собаке он и может проявлять открыто какие-либо чувства. Я подошла к ним ближе и встала с левой стороны от деспота.

- Что это значило? – Буквально на 30^о он повернул голову в мою сторону, смотря сверху вниз на меня высокомерным взором – взволнованный озноб пронесся по моему телу.

- Что вы хотели сказать, говоря, что я, должно быть, читательница Шекспира? – Повторила я свой вопрос, имитируя его надменный голос. Жалкая попытка. Такой голос невозможно повторить… Наверное, он решил, что тема с книгами закончена, если с самого начала не осознал, что я от него хотела.

Понимание отразилось на его лице… вместе с надутой иронией.

- Вы такая романтичная и наивная девушка, такие, как вы, любят Шекспира. Ещё я готов поспорить, хоть на все свое состояние, что вы ярая поклонница Джейн Остин. – Он изогнул бровь, бросая мне вызов.

- Да, я люблю Джейн Остин, но это не имеет никакого отношения к наив…
-
Давайте, закроем эту тему, она не представляет никакого интереса для меня, все слишком предсказуемо. – Прервал он напыщенно меня на полуслове.

Во сволочь!

Ну, уж нет, когда-нибудь эту тему я подниму ещё раз. Думает, что он может все решать! Не на ту нарвался!

Он двинулся с места и отправился по дорожке, по которой мы вместе с Элис как раз и пришли сюда. Собака пошла следом за ним, не отставая от него ни на шаг. Мне же пришлось поднажать: его один громадный шаг приравнивался к моим крошечным трем.

- У вас очень милая собака, - проговорила я, вспоминая славные моменты в беседке, проведенные с псом. Улыбочка света скользнула по моему лицу.

- Милая?! – Будто не веря своим ушам, повторил Каллен. Наглая кривоватая улыбка заменила непроницаемое выражение. – Я думаю, вы первый человек, который осмелился назвать Люцифера милым. Даже щенком его все звали «ах, этот дьявольский пес!».

Ненатянутый, истинный, бархатный, но все равно по-мужски жесткий, смех был слышен нам с псом, что никак не могло меня не порадовать. Везучая собака, она слышала этот звук постоянно.

- Я поэтому его так и назвал. Очень символично получилось. Он необычно ведет себя с вами, вот вы и решили, что он милый… - Последнее предложение было произнесено с такими явными внутренними размышлениями, как будто он старался решить некий важный для его дальнейшего существования ребус.

- А сколько ему лет? Какая порода? – Хотелось поучаствовать в том разговоре, который действительно доставлял ему удовольствие.

- Бульмастиф. Я нашел его на улице, когда он был ещё щенком, пять лет назад. Люцифер будет всегда напоминать мне, что я приобрел и потерял в тот год. – Отвернувшись от меня, он провел рукой по своим растрепанным волосам.

Столько непомерного страдания, горя и скорби было отражено во всех его действиях… Элис говорила мне, что если… или когда… я узнаю тайну семейства Калленов, все восприятие их стиля жизни поменяется у меня напрочь. Смотря на него, я задумалась, а, может, она все-таки была права?..

Но такие мысли недолго роились в моей голове, так как Каллен в очень скором времени вернулся в свое несокрушимое, мрачное «я» и продолжил:

- Так давайте приступим к тому, что не сделала Элис. Хотел вам сказать, что вам разрешено ходить по всей территории, за исключением некоторых мест. – Вот что мне не успел рассказать эльф… Правила поведения в храме Калленов! Понятно, почему она это так откладывала. – Вы не заходите за границу этой территории, и у нас не будет серьезных проблем, хотя я очень сомневаюсь, что у вас что-то получится, все охраняется двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, так что все попытки к побегу будут тщетны. Надеюсь, мисс Свон, вы меня понимаете? – Спросил меня он, даже не взглянув на меня.

- Да. – Голос прозвучал холодно и отчужденно.

- Хорошо. – Он коротко кивнул головой, будто удовлетворенный моим ясным, безэмоциональным ответом.

Насчет отсутствия эмоций, учусь у лучших…

Нагнувшись к земле, он взял длинную деревянную палку, отломал от неё все остренькие сучки и, замахнувшись, рывком бросил дальше вдоль дороги. Собаке не нужно было ждать особого приглашения: она тотчас бросилась за палкой с радостным глухим гавканьем.

При движениях Каллена было сложно не отметить тот факт, что тренажерный зал, бесспорно, был одним из самых часто посещаемых его мест, так плотно к нему прилегали брюки, куртка, обрисовывая все рельефные мышцы.

Не следя за собой, я возбужденно провела языком по нижней губе…

Боже, Белла, о чем ты думаешь?!

Сильный поток ветра массивной стеной налетел на нас с Калленом. Мои губы осушились, мозг отрезвел, тело чуть ли не задубело от холода, а беретик полетел в обратном направлении намеченного вместе с Калленом пути.

Отвернувшись, я положила руку на уже неприкрытую беретиком голову, длинные каштановые волосы буйно разлетались в разные стороны – представляю, какой кусок сена будет у меня на голове после того, как ветер перестанет так неистово дуть - я вся съежилась и принимала яростный натиск природы.

Как же у них тут холодно!

В Чикаго бы такого бы точно не было, а здесь открытая местность.

Ветер пошел на убыль, или мне так показалось, я развернулась, и от увиденного глаза непроизвольно расширились, а с моих обветренных уст сорвался изумленный «ох».

Каллен стоял прямо передо мной, закрывая своим крупным, но изящным телом меня от ветра. Казалось, что на него могучий поток не произвел никакого впечатления, только его волосы страдали от стихии, разлетаясь, так же как и мои, озорно по сторонам. Но это превращало его в истинного демона.

Все лицо с сатаническими чертами его было нахмурено. Он стоял так близко ко мне, что я всем телом могла ощущать, даже через плотные слои наших курток, тепло изливающееся от него. Он уже наклонился ко мне, так что его горячее дыхание обжигало мне кожу, волшебный мускусный запах был столь рядом, что я не могла здраво соображать, я терялась в нем, тонула, задыхалась и довольствовалась этим. Но все же боялась, что он может это понять, а затем воспользоваться своим приемом. А ведь и холод мгновенно стал забыт.

Я даже не заметила, что, по существу, в руках он держал мой беретик. Так вот, почему он был так рядом… Когда ветер полностью стих, я руками провела по голове, стараясь, приложить непослушные прядки правильно, по пробору, что, естественно, было безрезультатно. Каллен так и не сделал ни одного шага назад. Это будоражило самые сокровенные ниточки моей души, и я не была уверена в плохом ли смысле…

Подняв свою руку, он провел по моим волосам, распределяя завитые локоны так, как и должно было быть. Такой нежной опекой были преисполнены его действия, этого было просто невозможно ожидать от него. Эти чувства, исходящие сшибающим потоком от этого человека, едва ли не сокрушали меня своей интенсивностью. Я в непередаваемом ступоре уставилась прямо на него, ожидая дальнейших движений, не смея произнести даже один жалкий звук. Он же не смотрел на меня вовсе, хотя мне бы так хотелось увидеть его глаза в этот момент.

…глаза – зеркало души…

Он знал это и избегал столкнуться со мной взглядом.

Тыльной стороной ладони он провел по моей ледяной щеке – её сразу же обожгло адским пламенем. Будто айсберг скинули в аидское пекло. Но это чувство было таким знакомым… Казалось, что он уже прикасался когда-то до меня так. Я уже ощущала его гладкую, теплую, твердую ладонь на себе. Но память снова меня подводила. Резкими, глубокими глотками, слегка приоткрыв рот, я хватала воздух, чтоб совсем не сойти с ума.

Вторая его рука появилась в поле моего зрения, в ней как раз он и держал беретик. Аккуратно надев его на мою голову, он сделал шаг назад.

Потеря… Мне чего-то сразу стало недоставать.

И снова стало холодно…

- С такой погодой, как здесь, вам не следует носить береты. Будете тогда их постоянно ловить по всему парку.

Он так и не посмотрел на меня, круто развернулся и отправился к собаке, которая уже неизвестно, сколько времени стояла с безумными зенками и таращилась на нас двоих с ошарашенной миной на морде; палка, видимо, уже давно выпала из пасти, так как лежали под её ногами.

- Пойдемте дальше, нам лучше уже вернуться домой, а то может сейчас пойти дождь. – Оказавшись рядом с псом, он похлопал его по голове, и мы вместе отправились обратно по дороге к дому. Недалеко уже виднелся ажурный, мрачный, внушительный мост. – Насчет побега я вам уже все объяснил. Теперь затронем самую главную тему: места, которые вам ни под каким предлогом нельзя посещать.

- И много таких?

- Если вы не будете меня перебивать, то узнаете ответы на все интересующие вас вопросы гораздо быстрее.

Вот я и дождалась. Он посмотрел на меня. Холодные, напыщенные глаза, насупленные брови. От него сквозило внутренней борьбой, но почему… Если бы он хоть мельком взглянул на меня раньше, то такого морозящего сердце приема я бы не увидела.

Я ничего ему не ответила. Не хочет, чтоб я его перебивала. Да я этого и не делала! Это называется поддержание беседы. Чертов сноб! Мне большое удовольствие не доставляет общение с ним.

В общем, он и не ожидал от меня какой-то реакции, наверное, привык вести беседу только с самим собой.

- Третий этаж полностью для вас закрыт. Он мой. Изредка там могут появляться Эмметт и Джаспер, в общем, члены семьи. Там вас быть не должно. Я понятно объясняю?

Вместо того, чтобы хоть как-нибудь показать ему, что вообще-то я не являюсь полоумной, и на слух очень даже хорошо все воспринимаю, я зажала два пальца между губ и свистнула собаке, подзывая её. Люц вмиг навострил уши, повернул слегка голову набок и весело, виляя от всей души хвостом из стороны в сторону, метнулся ко мне. Подобрав уже другую палку с дороги, я кинула её собаке. Она не пролетела даже трех метров. Ну, да, у меня нет столько сил, сколько у Каллена. И что с того?! Разве я не могу поиграть с собакой.

Люц влился в игру и побежал на всех порах за палкой. Радостная ухмылка растянулась на моем лице. Я всегда хотела иметь собаку. А эта была настоящим чудом. Почему Элис говорила о ней такие нелепости?..

- Я думаю, что понятно, - недовольно пробурчал Каллен. – На первом этаже вам не разрешено входить в левую дверь, если смотреть со стороны внутреннего двора. Это тоже моя комната. Туда запрещается заходить всем, а, тем более, вам.

В голове возникли воспоминания того дня, как меня привезли сюда. Ещё тогда у Эмметта я поинтересовалась об этой таинственной двери. Его слова надолго запечатлелись в моей памяти:

…о, подруга, это одна из святых обителей Мистера Каллена. В общем, лучше туда не заходи, а то если вдруг что-нибудь сломаешь там, то он тебя ещё убьет…

Что-то слишком много загадок. Я, в конце концов, буду жить в этом доме целый месяц, уж, наверняка, у меня возникнет возможность посетить это место так, чтобы он об этом не узнал.

- Правая же дверь для вас полностью открыта. Там находится столовая, кухня…

- Да, Эмметт, мне уже первый этаж показал, как я сюда приехала, - прервала его я. Мне нравилось его злить. Это именно и происходило. Весь он снова напрягся и стал походить на мраморную плиту – тяжелая поступь, прямая спина, хмурое лицо – над ним будто повисло грозовое облако.

- Замечательно, - с враждебностью выплюнул он. Потом резко остановился и развернулся ко мне лицом. Стан был составлен из хладнокровных, пренебрежительных штрихов, в зеницах не осталось и малого следа от зеленого оттенка, вся радужка была пугающего цвета аспида.

- Изабелла, я не потерплю к себе проявления неуважения и дерзости. Сейчас вы проявляете ко мне именно это. Никому не сходит это с рук, и вы ни за что не будете первой. Не перебивайте меня, не задавайте глупые вопросы, не пересекайтесь со мной лишний раз в доме и тогда ваше пребывание здесь в течение, предположительно, следующего месяца пройдет безболезненно. Я не хотел бы срываться на вас ни в коем случае, но если вы не оставите мне выбора, я приму все необходимые меры, чтоб пресечь ваше вздорное поведение на корню. И я никогда ничего не повторяю дважды, так что если вы сейчас не уяснили все, что я вам сказал, это ваши проблемы.

Ладно, я беру свои слова обратно: злить мне его все же не нравилось.

Я не могла оторвать свои глаза от него.

Убийственное забытье.

В этот момент он напомнил мне скользкую, коварную змею, которая гипнотизирует жертву своим мистическим взором, а потом душит её в самый внезапный для бедняжки момент. С каждым новым предложением он приближался ко мне ещё ближе, возвышаясь надо мной и этим подчеркивая свое высокое положение во всей этой игре умов.

Я не пятилась назад, не показывала своего страха, хотя ведь он, несомненно, овладевал мной - внутри все так и трепетало - только наоборот сузила глаза, гордо подняла голову вверх и ждала, когда же он закончит свою уничижительную речь.

Сказав последнее слово, он осмотрел меня сверху вниз, словно измеряя степень опасности, исходящей от меня. Но, наверняка, убедился в отсутствие как таковой угрозы, заносчиво, с нотками насмешки откашлялся, круто развернулся и поднялся на мост.

Выдохнув стесняющий, давящий ком, который скопился в моем горле, я заставила свои ноги двигаться - все ещё находясь в некоем шоке - и последовала его примеру. Люц уже был на другой стороне берега и вынюхивал что-то на земле своим цепким носом.

Идя у него за спиной, я скрестила руки на груди и уставилась в мощеный мост. Уже спускаясь вниз, я поняла насколько же все-таки от холода стали ненадежно скользкими плиты и что мне не следовало надевать сапоги на каблуках сегодня на прогулку. Запнувшись и не успев схватиться за поручень, как это было на обратном пути с Элис, я полетела вперед.

Зажмурившись, я уже ждала встречи с камнем, который так любезно звал меня к себе.

Но этого не произошло…
____________________________________________________________________________________
A/N: *$IMAGE1$
Айвазовский И.К. "Девятый Вал". Оригинал находиться в Санкт-Петербургском Русском Музее.
Так, насколько вы понимаете, "Экскурсия" ещё не закончена. Просто глава выходит большая, вы долго ждете, вот я и делю, чтоб хотя бы вы часть получили.
Скорость появления следующей главы, как всегда, зависит от читателей!
Оставляем ваши чудодейственные комментарии внизу или на Форуме!