Утром в пятницу я арендовал автомобиль, чтобы доехать на нём до паромной переправы. Без сомнения, нам бы с Беллой хватило мест и в одном из многочисленных авто моей семьи, но мне хотелось побыть с ней наедине хоть немного. Никогда прежде мы не ездили на машине вместе.
Где–то около шести мы выехали, пытаясь успеть на один из последних паромов до Сан–Хуана. Наш путь лежал на самый большой из островов с аналогичным названием — Сан–Хуан. Конечный пункт прибытия — Фрайдэй Харбор.
Дорога до паромной станции в Анакортесе занимала девяносто минут, затем до Сан–Хуана на самом пароме ещё семьдесят пять. Мы медленно ползли по трассе I–5, где–то впереди была авария, образовавшая затор.
– Так, ну, расскажи мне что–нибудь о сестре и её женихе?
– Хм... как мне описать человека, если знаешь его всю жизнь? Ну, Розали классическая блондинка с большим сердцем. Иногда она может быть настоящей сучкой, но разве не все старшие сёстры такие? Она старшая из Калленов, на четырнадцать месяцев старше Джаса, и меня на три года.
– Ой, отважная у тебя мама! Трое детей за три года?
– Да, ну... мои родители они... хм... они просто поглощены друг другом, если ты понимаешь, о чём я. На самом деле, я удивлён, что нас всего три, а не десять.
– Оу...
Посмеиваясь, я перестроился на скоростную полосу и прибавил газу. – Ага, можешь ничего не говорить даже. Однажды, когда мне было четыре что ли, Розали зашла в родительскую спальню и нашла кое–что на ночном столике, она думала, что это дезинфицирующее средство для рук. Ну, и притащила его к нам, думая, что нам надо бы почистить руки перед обедом, мама всегда просила это делать, когда мы хватали руками шоколадные кексы. Так вот, когда мама зашла на кухню и увидела это... было нечто!
Белла настороженно посмотрела на меня, так словно бы она уже знала ответ, но хотела о нём забыть. – Не хочется спрашивать, но что же это было?
– Астроглайд (прим. пер. гель смазка для интимной близости). Мама сразу то и не смекнула, что мы понятия не имели, что попало в наши руки. Вот тогда ей пришлось объяснить, почему же она так расстроена.
– Ох, нет! Вот это родительский прокол! – Она снова засмеялась, видимо, представляя нас втроём мелких и втирающих в свои руки Астроглайд, и не понимающих, почему тот не испаряется.
– А чем Розали занимается?
– Она работала воспитателем в саду, но в этом году, начав подготовку к свадьбе, решила на работу не возвращаться. Они хотят попытаться сразу начать с главного... с полноценной семьи... непосредственно.
– Здорово. Она должно быт любит детей.
– Или ей просто нравится идея обменять целых двадцать пять крикунов всего на одного.
– Тоже вариант.
– Эммет тоже преподаёт, только не маленьким детям. Он инструктор в полицейском спецназе.
– Серьёзно? Ну, вообще, звучит, как кино что ли.
– Да, знаю, но он на самом деле крутой парень. Сильный. Я счастлив за Роуз, она нашла свою половинку. Да и время уже пришло. А то раньше ей только полные мудаки попадались.
– Да ладно. Как возможно, если у неё такой гипер–опекающий брат.
– Ну, вот Майк Ньютон.
– Что?
– Она несколько раз ходила на свидания с Майком Ньютоном. Их друзья общие познакомили, ещё до того, как он начал в нашей конторе работать. Но даже Роуз просекла, что он конкретный мудила, так что послала его после нескольких встреч. Кстати, он не оставлял попыток как–то наладить их отношения до тех пор пока… не начал строить глазки тебе.
Белла поднесла ладонь ко рту и сделала вид, что её тошнит, затем типо вытерла руку о свои штаны и рукав моей куртки.
– Эй, поаккуратнее, Белла, – предупредил я, стараясь скрыть улыбку. – Пройдёт ещё много… много времени… прежде чем у тебя, меня и твоей рвоты будет повод для веселья.
Она опустила голову, стараясь, хоть и безуспешно, скрыть румянец, окрасившей её шею и щёки. Я почувствовал себя неловко. Мне не надо было её так дразнить. Потянувшись, я заложил ей волосы за ухо, чтобы я мог видеть её лицо, и, не удержавшись, слегка погладил щёки. Кожа оказалась необычайно нежной.
– Прости, не хотел тебя смущать.
– Ты извиняешься, Эдвард? Боже! Как ты думаешь, я себя чувствую? – она схватилась за мои пальцы, отводя руку от своего лица.
Усмехнувшись, я сжал её ладонь. – Честно говоря, та ночь была одной из самых интересных ночей в моей жизни. Так что не надо извиняться.
– Серьёзно? Что за унылую жизнь ты влачишь?
– Да, расскажи мне о ней. Это я, мой ноутбук и местами Джаспер.
– Ты забыл про порно, Эдвард. Там где Джаспер, там и порно.
– Верно подмечено, – я усмехнулся. – Ну, а что насчёт тебя?
– Ох, я ни разу не смотрела порно со своим братом, – она так и не отпустила мою руку, этом момент я не мог не заметить. Это было так чудесно, нежно, естественно, удивительно и… чрезвычайно возбуждающе.
– Белла, у тебя нет брата.
– Да, у меня нет. Но если б был, бьюсь об заклад, порно б мы вместе не смотрели.
– И? Как ты проводишь свободное время?
– Ну, в основном вдвоём со Стинкибритчес (прим. пер. дословно Вякающая задавака). Иногда обедаю с отцом или езжу к маме в Финикс, если отпуск или выходные подольше намечаются. А так, в основном дома со…
– Стинкибритчес…
– Ну, да.
– А Стинкибритчес это…?
– Кошка, Эдвард. Кто, чёрт возьми, ещё на этой планете может носить имя Стинкибритчес?
Я фыркнул. – Белла, когда дело касается тебя, да, кто угодно. Откуда я знаю, может, ты скрываешь четырнадцатилетнее дитя–любви с пугающим именем Стинкибритчес? Может, у тебя таракан в качестве домашнего животного. Ты вообще из тех людей, действия которых сложно предсказать.
Мы проговорили всю дорогу до паромной переправы, а Белла так и не выпустила мою ладонь из своей руки. А я вёл бои с собственной эрекцией, иногда обращая внимания на вещи из внешнего мира, на которые указывала Белла, лишь для того, чтобы отвлечься от своей маленькой такой проблемы.
Хорошо! Не маленькой.
К тому моменту, как мы въехали на переправу на Сан–Хуан, нас словно бы какая–то своя аура окутала. Я поставил машину на ручник, выключил зажигание и устроился поудобнее. Мой взгляд остановился на наших переплетённых руках, её была такой мягкой и нежной, я медленно провёл подушечкой большого пальца по её запястью. Совершенно не заметив, как наши лица приблизились друг к другу.
Мне хотелось сказать что–нибудь, чтобы она поняла, насколько чудесной я считаю её. Сказать, как простое прикосновение её руки меняет всё во мне. Но как именно это выразить? Мне так это нравится? Мило, но жалко. Пожалуйста, не отстраняйся? Отчаяние на границе с преследованием. Может, потрахаемся? Ой, по–моему, надо промыть свой мозг с мылом.
– Эдвард, это…
Взглянув на её лицо, на её прекрасное, сияющее лицо, я всё понял. На секунду я замер от восторга. В её глазах было столько всего по отношению ко мне. Они были так светлы, полны надежды, счастья и… чуть–чуть сомнения? Печали? Что бы это ни было, мне хотелось прогнать эти чувства из её взгляда. Джаспер прав, мне надо отпинать себя как следует.
Я улыбнулся, как я надеялся обнадёживающей улыбкой, и сжал её руку.
– Хорошо, – ответил я. – Всё хорошо, – затем покачал головой и уточнил. – Даже лучше, чем просто хорошо. - Свободной рукой, я потянулся и коснулся её щеки, откинул выбившуюся из причёски прядку и заложил её за ухо. Она прижалась к моей ладони; в груди внезапно что–то сжалось.
Сейчас я смотрел на неё, и мы оба знали, каким будет следующий шаг. Её глаза мерцали… чем? Ожиданием? Надеждой? Не могу сказать. Но она не отстранилась, это было хорошим знаком. Я медленно наклонился, зная, но, не понимая, почему это было так похоже на какой–то невинный момент, я держу её ладонь в одной руке, вторая накрыла её щеку.
Её ресницы затрепетали, глаза закрылись, а губы слегка приоткрылись, когда мой рот прижался к ним, её лёгкое тёплое дыхание коснулось меня. Я растворился в ней, полностью теряясь в ощущении её ласковых, приветствующих меня губ. Отпустив мою руку, она запустила пальцы в волосы на моём затылке, стараясь притянуть меня ближе.
Незамедлительная реакция на её действия не заставила себя ждать. Схватив её за талию, я притянул её к себе, углубляя поцелуй, чувствуя, как её язык впускает меня глубже. Белла тихонько всхлипнула, разжигая еле тлеющее пламя внутри меня. Она была потрясающей. Страстной. Просто нереально фантастичной!
А затем секунда… и всё прекратилось.
Вздрогнув, я открыл глаза. Белла сидела на своей стороне, прижавшись к двери, её щёки раскраснелись, глаза широко распахнулись, словно у испуганного оленёнка, рот приоткрылся, словно она силилась, но не могла ничего сказать.
– Белла? – мой голос прозвучал сдавленно, сердце отбивало свой бешеный ритм, дыхание оставалось учащённым.
Она обхватила себя руками и сжалась, будто признавая поражение. Белла зажмурилась, одинокая слеза скатилась по её щеке, она быстро наклонила голову, пряча лицо за завесой волос.
– Мне жаль, – тихо сказала она.
– Белла, что не так? Я думал… – Запустив руку в волосы, я рассеянно взъерошил их. – Что я сделал?
Мне хотелось коснуться её, чтобы успокоить, но, как я подозревал, именно моё прикосновение и стало причиной её отстранённости. И, мать его, не уверен, что хочу сделать всё хуже. Она не смотрела на меня, продолжая прятаться за завесой волос, но заговорила.
– Эдвард, – её голос был совсем тихим, я едва различал слова. – Мне так жаль. Я совсем не хороша в…
Стук по крыше машины заставил нас обоих подпрыгнуть. Мы посмотрели в окно и увидели Эммета с Джасом, стоящих рядом с дверью машины, они оба лыбились, как два мальчика из братства на своей первой пьянке.
На долю секунды я запаниковал, думаю, что Белла может сорваться и со всех ног кинуться домой. Но затем Джас посмотрел в окно и, обойдя машину, распахнул для Беллы дверь. Подал руку и, вытащив из автомобиля, сгрёб в объятья, что–то нашёптывая на ухо.
Она легко рассмеялась, но грусть всё ещё присутствовала в этом смехе, однако, ей точно стало лучше. Он отвернулся от нас и кинул через плечо. – Эдвард, я похищаю твою подружку, а ты позаботься об Эммете ради меня. Если он попытается покинуть судно и кинуть Роуз у алтаря, я его пристрелю.
Эммет громко рассмеялся и прокричал. – Ага, надейся, Джас. Ты теперь связан со мной на всю жизнь, брат!
Прежде чем уйти, Белла повернулась, чтобы махнуть и робко улыбнуться мне, извиняясь.