Категория: Авторские истории. Другие фандомы
Фандом: The last of us
Бета: +
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: R
Пейринг: Элли\Дина, Элли|Джоэл
Саммари: Её путь к прощению был столь долог.

---

— Я должна идти.
— Ничего ты Томми не должна.
— Люблю тебя…
— Так докажи. Останься со мной.
— …
— Я больше не стану повторять.
— Дело твоё.

Сны давно перестали приносить покой, если Элли не снилась изуродованная голова Джоэла, то это были видения, заполненные отчаянными мольбами Дины. Дни и ночи в последние полгода превратились в размытую дымку отчаяния.

— К черту! — сбрасывая влажную куртку, Элли перепроверяет оставшиеся припасы, готовясь начать очередной утомительный день.

Облокотившись на перила пожарной лестницы, она наблюдает за хаотичными передвижениями щелкунов на земле. Гроза еще не началась, но гнетущее ощущение влажности и тяжелые свинцовые тучи давили на сознание сильнее, чем твари, ожидающие её внизу. В офисном здании за спиной не было ничего кроме пары мотков скотча да припрятанная кем-то из руководства бутылка спирта в сейфе. Кто хранит в сейфе спирт? Люди раньше были такими глупыми.

Зигзагообразный росчерк молнии осветил горизонт. Глубоко вздохнув, Элли натянула тетиву лука. У нее остались последние три стрелы, а щелкунов внизу было намного больше. Раскат грома заставляет всех этих тварей восторженно вскинуть свои уродливые головы, рванув в сторону звука. Стрела пролетает выше их сгорбленных фигур, попадая в голову единственного бегуна, способного её увидеть. Отвлечённые на шум грома и начавшегося дождя щелкуны яростно стрекочут, расходясь в разные стороны.

— Твою мать! — сквозь зубы цедит Элли, громко плюхаясь с лестницы в лужу. Один из щелкунов поднял свою уродливую голову, услышав шум. Стараясь двигаться как можно тише, она перебегает за мусорный бак, крепко сжимая в руке нож.

Щелкун движется в её сторону, размахивая своими длинными руками в надежде зацепить жертву. Если бы была возможность, Элли бы смачно выругалась, но нельзя издавать лишних звуков, даже дышать следует осторожно. Если монстр её почувствует, то вся остальная орава быстро прибежит на его восторженные вопли, против всех с ножом и двумя стрелами ей не выстоять.

Задерживая дыхание, она наблюдает, как щелкун проходит мимо. На мгновение он поворачивает голову в её сторону, издавая свои щелчки, в следующую секунду Элли набрасывается, перерезая ему глотку. В панике оглядываясь назад, она впервые свободно выдыхает, понимая, что другие щелкуны не последовали за звуками возни.

— Вот же срань, надо валить.

Дальше по улице есть большой супермаркет, на который Элли возлагает большущие надежды. Ей позарез нужны патроны и медикаменты. Она не сможет пройти полстраны до Джексона имея только нож. Осторожно перебегая из одного укрытия в другое, Элли вытаскивает из изуродованной головы бегуна свою стрелу, неожиданно для самой себя, находя в одном из его карманов пару патронов для револьвера.

— Теперь я хотя бы смогу застрелиться, — невесело фыркает Элли, наблюдая за щелкуном, расхаживающим перед дверями супермаркета. Стрелять в него заведомо гиблое мероприятие: он слишком возбужден из-за шума дождя, так что легко промахнуться и попасть в стеклянные двери. Элли почти падает на задницу от неожиданности, когда щелкун, разворачиваясь в её сторону, издает долгий негодующий вопль, ему вторят другие твари. Но проходит минута, затем другая и ничего не происходит: щелкуны начинают успокаиваться, должно быть, привыкая к неустанному шуму дождя.

Осторожно приближаясь к защищающему двери монстру, она старается не кривиться от его уродства, а заодно радоваться, что эта тварь не эволюционировала дальше. Против топляка с его броней из грибков по всему телу ей не удалось бы выстоять даже с дробовиком. Подбирая осколок кирпичной плитки, Элли бросает его подальше, отправляя возбуждённого щелкуна искать несуществующую добычу.

Двери магазина на удивление гладко открываются, позволяя ей оказаться в сухом в меру безопасном месте. Переходя из одного маленького магазинчика в другой, она собирает припасы: сухую одежду, постельное белье, которое можно порвать на бинты, блистер с таблетками аспирина, свечи. Ей определенно нужно много свечей, чтобы зашить рану на боку, которая снова открылась. Прошлая попытка, сделанная в полной темноте, явно не увенчалась успехом. Натыкаясь на уборные, она с удивлением обнаруживает работающую сантехнику и даже текущую из труб горячую воду.

— Круть, Элли, ты умрёшь, выглядя человеком.

Горячая вода течет по трёхпалой руке. Элли просто стоит, наблюдая за этим, не в силах начать что-то делать. Она так устала от этого бесконечного ощущения преследования, от стрекота щелкунов и шарканья тяжелых ног. Устала натыкаться на истлевшие скелеты людей со следами зубов на костях или иссохшие фигуры, увитые смертоносным грибком, распыляющих свои споры. Так устала от самой себя.

Скидывая полупустой рюкзак и отбрасывая найденные вещи, она все же начинает действовать. Нужно привести себя в порядок, зашить рану и обыскать магазин в поисках провизии и оружия. Она дойдет до Джексона, даже если это будет последнее, что она сделает в своей жизни.

В сухой одежде и с перебинтованной раной Элли почти чувствует себя хорошо, осторожно осматривая магазин за магазином. Ей попадается колчан со стрелами в спортивном отделе и почти полная аптечка с медикаментами. Целая обойма для полуавтоматического пистолета была найдена в руках неудачного путешественника, пришедшего в магазин до нее. Осматривая его вещи, Элли обнаруживает прощальное письмо дочери. Только прочтя записку, она понимает, что знает, кем был этот обезображенный скелет и кому адресовано письмо. Его дочь они с Диной макнули в снег утром того проклятого дня. Кажется, это было так давно, совсем в другой жизни. Когда на земле ещё могла существовать жизнь, а не то только кровь, боль и слезы.

Забирая последнее послание мужчины, она идёт дальше, обыскивая комнату за комнатой, в надежде, что внезапно она сможет найти смысл своей жизни. Все, что она находит это пару сталкеров и плесень.

Когда Элли добирается до их фермы её сердце колотиться так сильно, что если бы рядом были щелкуны, они бы услышали его стук. Входная дверь скрипит и уже в этом скорбном звуке она понимает, что найдёт внутри, лишь пыль и пустоту. Дина не ждала её. Переходя из одной пустой комнаты в другую, Элли не проверяет ящики на наличие прощальной записки. Все было сказано между ними ещё тогда в летнюю ночь её бегства от собственной семьи навстречу снедающему её разум безумию.

Все её вещи сложены в мастерской на втором этаже. Старая гитара Джоэла лежит приятной тяжестью в руках только вот с тремя пальцами она уже не слышит той песни, что он играл ей. Есть лишь прерывающаяся мелодия утерянного счастья. Ей понадобилось два чёртовых года, чтобы понять, что его любовь к ней была столь велика, что перевесила все человечество. В заполненной пылью комнате она смотрит на все, что оставила позади в погоне за собственной болью и отчаянием. В погоне за прощением, которое так и не смогла отдать.

Больше никогда.

Ворота Джексона освещаются, Элли видит вооружённых мужчин, осматривающих расчищенную территорию. На самом деле знающему человеку довольно легко пробраться внутрь, минуя все посты охраны. Она не хочет, чтобы кто-нибудь её увидел, пока нет. Дом Джоэла все ещё пустует: все его вещи на своих местах даже спустя три года. На фотографиях, стоящих рядом, она и Сара. Весь его мир.

— Теперь я понимаю. Прости меня.
— Не думаю, что хоть когда-нибудь Джоэл был на тебя в обиде, — слабый, пропитанный слезами, голос звучит совсем близко. Элли боится повернуться, опасаясь того, что её разум, наконец, сдался.
— Я знаю, но мне пришлось так много потерять, чтобы это понять, — признание выходит вместе с горячими слезами.
— Но не меня… — солёные губы касаются её. Это словно возвращение домой, возвращение к ярким огням и теплу.
— Прости меня, Дина. Я… — признание прерывается касанием дрожащих пальцев.
— Я знаю… Просто… Больше не оставляй нас. Мы не семья без тебя.
— Как ты здесь оказалась? — она все ещё не верит, что Дина и правда рядом с ней в доме Джоэла в Джексоне.
— Ты должна была вернуться сюда, когда все закончилось. Я ждала.

Они рыдают в объятиях друг друга сидя на полу в доме давно умершего человека. Больше всего на свете Элли боялась остаться одна. Покидая пустую ферму все, на что она надеялась, — мельком увидеть Дину и Джей-Джея, просто чтобы убедиться, что они безопасно добрались до Джексона. И все же, несмотря на все обидные слова брошенные друг другу, и безумные поступки совершенные ею в пути, здесь её кто-то ждал, так легко даровав прощение столь необходимое её израненной душе.