Проснулась в своей комнате и в своей кровати – это радовало. Правда почему-то меня мучила навязчивая мысль, что вчера ночью все рассказала Калленам. Наверное, это последствия похмелья, не могла же я, в самом деле, все рассказать, если не было Эдварда. Откинув эту бредовую мысль, встала с кровати и… села на нее обратно. Прямо напротив меня, в кресло - качалке, сидел Эдвард.
- Я хочу поговорить, Белла, - он заговорил, развеяв мою слабую надежду на то, что был галлюцинацией.
- О чем? – нам столько друг другу нужно было сказать. Мне так сильно хотелось на него наорать и хотя бы его выпороть.
- Я должен тебе все объяснить, - да, он был должен. И я хотела услышать его оправдания, хотела услышать к каким выводам он пришел. – Ты позволишь мне?
- Да, но не сейчас и не здесь, - разговор намечался долгим, и мне совершенно не хотелось вести его в нижнем белье.
- Заеду за тобой через час, - я кивнула, и Эдвард выскочил через окно на улицу. Сердце мое неистово колотилось. Сегодня все решится...
Этот час тянулся мучительно долго. Радовало только то, что ни Джейн, ни отца не было дома. Папа, наверное, уехал на рыбалку, а Джейн с Джейком. Его машина остановилась рядом с домом минута в минуту. Не став ждать, когда он выйдет из автомобиля, чтобы постучать в дверь, я вышла на крыльцо. Мы ехали в полнейшей тишине. И на этот раз она не была дружелюбной и приятной, она была вязкой, щекочущей, норовящей забрать у тебя возможность дышать. По всей видимости, мы ехали к столь любимой Эдвардом поляне. Так что когда машина остановилась, я не стала дожидаться вампира и переместилась туда. Эдвард прибежал через пару минут.
- Наверное, я никогда не привыкну, - пробормотал он, подходя ко мне.
- Так о чем ты хотел поговорить? – все будет идти по моим правилам. По твоим, мы счастья не нашли.
- Ты должна понять меня… - уверенно заявил Эдвард.
- Должна?! – весело фыркнула я. – Ты мне ни отец, ни муж, ни любовник - я ничего тебе не должна.
Такая постановка вещей явно поумерила пыл всегда и во всем разбирающегося лучше всех вампира. Он фыркал, ходил кругами вокруг меня и молчал.
- Я был идиотом! – воскликнул Эдвард.
- Так уже лучше, - примирительно согласилась я.
- Мне нужно было слушать тебя. Я должен был довериться тебе и не поступать так, как поступил. Но, Белла, ты такая хрупкая, такая ранимая и если с тобой что-то случится по моей вине, из-за того какие мы, я не переживу.
- Это не слишком веский аргумент, - меланхолично заметила я, усаживаясь на выступающий корень, поистине огромного дерева. Эдвард остановился пристально смотря на меня. Не знаю, что он хотел увидеть, но вряд ли он смог увидеть хоть что-то кроме усталости и безразличия. Закусив губу, он сел на землю напротив меня.
- Я всегда был эгоистом, Белла. Единственный ребенок в семье, которому все доставалось слишком легко. Был гордым, самовлюбленным, самоуверенным. Все остальные люди казались мне слишком простыми и беспринципными. Мне было достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, что его интересует. Особенно легко было понять мысли девушек: они кидали на меня заинтересованные взгляды, флиртовали, ловили каждый мой жест и взгляд, и не замечали, что рядом с ними уже есть кто-то кто их любит. Превращение в вампира не умерило моей гордости и спеси, наоборот увеличило все это. Я стал считать себя тем, кто знает и может сделать все лучше, чем другие. Слыша мысли людей, их самые затаенные тайны, я убедил себя, что только мое мнение верное. Только я не совершаю ошибок и все должно быть так, как я решу.
Эдвард замолчал, не смея поднять глаз от земли. Я заставляла его развенчать собственную корону, выбить из-под себя золотой трон. Заставляла его стать человеком, а не самоуверенным вампиром. Сейчас рассматривая его, осмысливая все услышанное, я находила все больше сходств между ним и Джеймсом. Гордые, самоуверенные, непробиваемые тупицы которым я отдала свое сердце. Один хотел его съест, второй разбил в мелкое крошево. Почему я не могу полюбить нормального мужчину?
- Ты внесла хаос в мой размеренный непогрешимый мир. Я не знал о чем ты думаешь, что делаешь, как живешь. Ты не укладывалась в жесткие рамки моего эго, громила его своими ухмылками, своей гордостью, своей красотой. Я хотел быть с тобой, но не знал, что нужно делать, не слыша твоих мыслей. Мне так хотелось, чтобы ты была частью моего мира, чтобы приняла меня таким, каким я был. Ты приняла, не моргнув глазом. И мне бы ликовать, да стал сомневаться. Ведь я не мог быть с тобой всегда, мог прожить лишь твою жизнь. Но что бы это была за жизнь, если бы тебе всегда приходилось переезжать с места на место. А однажды тебе бы захотелось иметь детей, которых я подарить тебе не могу. Все это стало сводить меня с ума, вкупе со страхом потерять тебя навсегда из-за какой-нибудь безрассудной глупости. А ты творила их так легко и ликовала, - он быстро взглянул на меня, кажется совсем безумными от отчаяния глазами.
Мне хотелось прикоснуться к нему, сесть рядом, расцеловать. Хотелось разбить его головой бетонную стену в надежде, что хоть тогда в ней зародится искра здравого смысла. Но я душила все эти желания в зародыше, не позволяя трепещущим осколкам моего сердца зазвенеть громче, причинить мне большую боль, чем есть. Я хотела узнать, почему он вернулся и узнаю это.
- Нам удалось удержать Джаспера, но только страх в твоих глазах помог удержаться мне. Я – чудовище, Белла! Поэтому и ушел. Без меня твоя жизнь была бы нормальной – никто бы не пытался убить тебя. И в тот раз я поступил так, как поступал всегда: никого не послушал и заставил всех сделать то, что хотел.
- Но почему ты вернулся, Эдвард? – как бы я ни старалась, чтобы голос звучал безучастно, он чуть дрогнул на его имени.
- Потому что ты меня отпустила, - хмыкнув, он поднял на меня глаза и не отводил их, позволяя мне заглянуть в его душу. Увидеть осколки его трепещущегося сердца. – Ты приняла меня таким, каким я был. Интересовалась моим мнением, но отстаивала и свое. Я решил уехать, оставив тебя, сбежал и ты это приняла. Ты позволила мне сделать так, как я хотел. Преподала мне важный урок, Белла. Одно дело решить и сделать, а совсем другое жить с последствиями этого выбора. Я не смог с ними жить. Я не смог жить без тебя.
- И что теперь? – я больше всего хотела быть с ним. Меня манило к нему, я любила его и знала, что он любит. Но я была обижена и слишком горда, чтобы так просто снова упасть ему в руки.
- Дай мне еще один шанс, и я все сделаю правильно, - маленький дуралей, даже попросить правильно не смог.
- Для кого правильно, Эдвард? – спросила немного печально, все же не удержавшись и проведя рукой по его лицу. - Я упала на Землю, потому что ты пожелал найти свою истинную любовь. Переехала в этот город, ведомая твоим зовом, твоим отчаянным желанием меня обрести. Я отдала тебе свою любовь и душу. Ты взял их, сковал цепью, и, испугавшись, выбросил прочь.
Эдвард хотел возразить, но я не дала, проведя пальцами по его губам и так и оставив их там.
- Ты боялся, что мы не равны друг другу, когда думал, что я – человек, а ты – вампир. Тебя смущала эта разница в наших сущностях. Почему же тогда меня не смущал факт того, что я хочу связать свою жизнь с вампиром, хотя сама являюсь существом невероятным и мифическим. Тогда я не боялась вверить свою жизнь тебе, сейчас боюсь. Нам с тобой нужно время, Эдвард, чтобы все осмыслить. Так что давай не будем торопиться. Просто осознаем всю правду, которую теперь знаем, и поймем, чего же нам на самом деле хочется.
- Хорошо, - Эдвард выдохнул, не сводя с меня глаз. Мне так хотелось наклониться и поцеловать его, но вместо этого, я провела рукой по его губам. И, поднявшись рывком с корня дерева, переместилась домой.
Мне хотелось кричать, крушить, лететь сломя голову прочь. Мне хотелось ощутить себя свободной, не закованной и прижатой к Земле, а по-настоящему свободной. Такой какой я была у себя дома. Мне хотелось снова стать безгранично-могущественной Звездой, а не глупой девчонкой с разбитым сердцем.
- Хочешь, я унесу тебя домой? – Феникс укачивал меня в своих объятиях, пытаясь утихомирить мою истерику, и вряд ли понимал, о чем говорит.
- Хочу, - безграничное серебро моего мира манило своим покоем, и я хотела туда сбежать от всех проблем и от всей боли. Феникс не стал долго думать или переубеждать. И спускаясь на первый этаж из своей комнаты, не чувствовала себя предательницей или трусихой, я ликовала. Чарли понял без слов, что мы собираемся сделать.
- Ты вернешься? – его голос был глух, а в глазах слезы. Или, быть может, это были слезы в моих глазах, поэтому все было столько расплывчато.
- Не знаю, - почти прокричала, ощущая давно забытое чувство разгорающейся силы вокруг.
Феникс сиял до невозможности ярко, заполняя все сиреневым светом, и я сплетала свой свет с его, образуя причудливый кокон нашего союза. Смотрела в его яркие глаза и наконец, понимала, почему мама считала, что я его певица. Наши силы сплетались так тесно, кажется, растворяясь друг в друге, но резонировали, образую причудливую песнь, сводящую обоих с ума от наслаждения и горечи, что мы не будем друг другу принадлежать.
Сорокадневный полет от Земли до Изабеллы пролетел слишком быстро, и лишь опускаясь на землю родной звезды, я осознала, что преодолела атмосферу, когда-то оставившую на мне метки.
- Нашел ли ты ее? – голос Эридана долетел до нас раньше, чем он сам.
- Нашел, - рассмеялся Феникс, передавая меня в объятия старшего брата. Такого родного и милого.
Я, наконец, была дома!