Его ответ меня озадачил. Положиться на свои инстинкты… Странное предложение. Из всех знакомых мне инстинктов у меня был только инстинкт самосохранения, да и инстинкт матери, который так и не проявился, и, возможно, никогда не проявится. Думая об этом, я шла вперёд, стараясь наступать на землю и сухие листья как можно тише, чтобы не спугнуть животное. Вдруг, под моей ногой хрустнула ветка, я замерла, а животное дернулось и повернуло ко мне голову, смотря на меня чёрными, умными глазами. Я по-прежнему не двигалась, животное отвернулось и снова стало пить воду. Здесь была река. Я снова пошла, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Глаза стало колоть и пощипывать, но влагу на щеках я так и не смогла почувствовать. Что это? Ещё одна моя особенность? Теперь я даже не могу плакать? Что ж, я ещё не до конца разобралась со своей вечной жизнью. Наверное, меня ждёт ещё много не самых приятных открытий…
Я чувствовала себя очень странно. С одной стороны я понимала, что, убивая животных, я сохраняю человеческие жизни, жизни ни в чём не повинных людей. Тех, кто подвергается нападению вампиров, лишь случайно оказавшись не в то время или не в том месте. Ведь когда-то и я сама могла быть убита в тёмной подворотне. Когда-то, теперь это казалось таким далёким… А с другой стороны мне было жаль это животное, у которого, возможно тоже есть семья, а возможно и дети. В глазах снова предательски защипало. И я решилась. Что ж, из двух зол всегда выбирают меньшее.
Я замерла, прислушиваясь к тому, что я чувствую, но я чувствовала лишь всё то же жжение в горле. Я вдохнула в себя воздух. Тогда я поняла, что дышала неглубоко, поверхностно. Сладкий аромат разжёг в горле пожар. Жжение по сравнению с ним казалось ничем. Внутри моей головы что-то щёлкнуло, и внутри поднялся зверь. Я снова не узнавала себя и была от этого в ужасе. Внезапно я зарычала и сорвалась с места, постепенно набирая скорость. Животное в одно мгновение собралось и перепрыгнуло реку, убегая дальше в лес. Приближаясь к реке, я даже не успела задуматься о том, как мне перепрыгнуть реку. Ноги сами собой согнулись, и я была уже на другом берегу реки. Животного уже не было, но я продолжала чувствовать его запах. Запах, пробудивший во мне зверя. Я не бежала, я летела. Мимо проносились деревья. Они будто бы сами отпрыгивали от меня, хотя по всем законам я должна была уже свалить несколько десятков. Впереди мелькнула моя добыча. Краем глаза я заметила, что она развернулась. Я резко затормозила, и побежала за ней снова. Вот уже остаётся несколько метров. Мне кажется, я даже могу чувствовать испуг бедного животного. Сквозь мою звериную сущность снова пробивается жалость, но я не могу себя контролировать. Животное уже так близко, что я могу видеть вену на его шее, как тогда, когда охотился Карлайл, но в этот раз я даже успеваю заметить циркуляцию крови. Я сгибаю ноги для прыжка, и прыгаю. Животное подо мной падает, я вонзаю зубы в его шею, и чувствую, как горячая кровь заполняет мой рот, и растекается по моему горлу, успокаивая пожар. Я чувствую спокойствие, разум снова со мной.
Я встала и осмотрела себя, я была в ужасе, как и тогда, в больнице. У меня не было зеркала, но я видела своё платье. Оно было в нескольких местах порвано и залито кровью того самого бедного животного, что лежало мёртвым у моих ног сейчас. Того, кто ещё несколько минут назад спокойно пил воду. Внезапно я упала на колени и закричала. Это был крик полный боли, отчаяния. Мне казалось, мой крик слышали все. Даже в городе. Я всё кричала и кричала, но постепенно мои крики превратились во всхлипывания и какой-то непонятный кашель. Я чувствовала себя убийцей. Я и повторяла это тихо: убийца, убийца, убийца. Убийца животных, живых существ. Я больше не могла стоять на коленях, и уже лежала на земле, прижимая колени к груди. Моё тело сотрясала мелкая дрожь.
Вдруг на моё плечо легла чья-то рука. Я почувствовала знакомый запах. Карлайл. Я повернула голову и увидела его понимающий взгляд и успокаивающую грустную улыбку. Я снова закричала.