2. Эдвард Каллен. Решение

Здесь, в северных лесах Канады, все еще лежит снег. Здесь уже почти семь месяцев я живу жизнью отшельника.
После всего, что произошло, мне было тяжело оставаться в кругу своей семьи. По моей просьбе всем нам пришлось бросить насиженное место, сойти с дистанции прямо перед финишем: окончание школы – для нас всех это было всегда как условно-досрочное освобождение. Все мы приняли решение потерять этот год, и начать все сначала со следующего сентября. Карлайл надеялся, что к сентябрю я уже буду в относительном порядке. Сразу после отъезда из Форкса мы обосновались на острове Эсми. Райский уголок, в котором можно было жить не по правилам.
Мы не часто позволяли себе такие каникулы. Но ежедневно видеть три счастливых пары – для меня это тоже было пыткой. Невыносимо смотреть, как прерывают в моем присутствии поцелуй Розали и Эммет, невыносимо чувствовать, как в голове появляется спасительная пустота в присутствии Джаспера, невыносимо видеть, как прячет глаза Элис, невыносимо слышать страдание в мыслях Эсми. Промучив свою семью пару недель, я сбежал. Теперь я приезжаю примерно раз в месяц и остаюсь с ними на несколько дней. Пара дней - это тот срок, во время которого радость от встречи бывает сильнее моей тоски. Плюс один-два дня на совместную охоту. Вот такие каникулы. Инсценировка прежнего единства.
После того, как мы покинули Форкс, мне стало ненавистно человеческое общество. Я завидовал каждому уличному бродяге, ведь он был бесконечно богаче меня – он был смертен. Люди вокруг не понимали, каким сокровищем владеют: они тратили свою короткую жизнь на ссоры, алкоголь, зависть... Каждый день они выплескивали на меня свои мелочные мысли.
Случалось, что в человеческой толпе я видел копну каштановых волос, и мое каменное сердце падало в пропасть. Однажды я не удержался бы и бросился в погоню за одной из этих девчонок. Возможно, меня даже посчитали бы маньяком. Какая ирония!
Я больше не мог притворяться человеком. Вся эта человеческая суета не имела больше для меня никакого смысла. Все равно, если бы безногий калека продолжал ежедневно начищать свои ботинки…
Вот так я оставил затею начать новую жизнь на новом месте.
Семь месяцев я жил один. Я придумал себе занятие: я преследовал Викторию. Для меня, как и для нее, не существовало границ. Когда мне удавалось напасть на ее след, мое существование вновь приобретало смысл. Погоня требовала от меня полной концентрации, и в это время я снова чувствовал, что живу. Я старался не задумываться о том, на что буду тратить свою вечность, когда с Викторией будет покончено.
Самое трудное было занять себя в дни, когда я не преследовал рыжую тварь. Во время этих пауз я скрывался здесь, на севере Канады, на берегах озера Ситиджи. В такие дни я «смотрел кино», так это состояние называет Элис. Я прокручивал в своей памяти картинки из прошлого: вот Белла читает книгу на заднем дворе дома. Вот Белла смеется в кафетерии с одноклассниками. Вот мягкое тело Беллы в моих руках, и на нас несется фургон Тайлера. Вот ее шоколадные глаза пристально смотрят на меня…
Мне казалось, я даже способен учуять аромат ее крови, так реальны были мои воспоминания. Я так поднаторел в создании своих иллюзий за эти семь месяцев, что мог позволить себе в них гораздо больше, чем мог позволить в своем реальном прошлом.
Возможно, однажды я остался бы в своем иллюзорном мире навсегда... Если бы рутину моей новой жизни не разорвал звонок Розали: «Белла бросилась со скалы».

Я услышал мысли Элис еще до того, как услышал ее шаги. Она твердила мое имя. Я остановился на опушке леса и стал ждать ее. Она бежала, едва касаясь искрящегося на солнце снега, грациозная и стремительная, и кожа ее искрилась в лучах весеннего солнца так же, как снег. Она несла мне новости из Форкса. Два дня назад, в порыве смертельного отчаяния, я уже позвонил туда и самое главное знал: Белла жива.
- Здравствуй, сестренка! - я был по-настоящему рад ей. Я помчался ей навстречу и подхватил ее на руки.
- Эдвард! Ты совсем одичал! – смеялась она, обхватив меня ногами. – Я увидела себя с оторванной головой под этим деревом и решила, что ты ждешь меня именно здесь!
- Ну, может быть, я и откушу тебе голову. Но не сейчас. Извини, я пока сыт, - подыграл я ей. Мы оба знали, что шутки не продолжатся долго. Слишком тяжелый предстоял разговор.
- А я, наоборот, голодна, - ее глаза, действительно были черны от жажды.
- Тогда сначала - охота!

Спустя несколько часов мы сидели с ней в ветвях огромной туи.
- Загляни в мое будущее, Элис?
- Беллы нет в твоем будущем, Эдвард. Ее нет там ни живой, ни мертвой.
- Загляни в ее будущее!
- Эдвард, я больше не вижу ее будущего, – Элис покачала головой. - Она сделала свой выбор. А будущее оборотней закрыто от меня.
Я зарычал, и раскатистое эхо вернуло мой полный отчаяния рык.
Элис перепрыгнула на мою ветку и оказалась со мной лицом к лицу. Она говорила быстро, и слова ее летели в меня, словно камни:
- Ты получил то, что хотел, разве нет? Ты хотел, чтобы у Беллы была другая жизнь? Она у нее есть. Поверь, ей нелегко было исправить то, что ты оставил после себя. То, что все мы оставили. Ты сказал: никаких контактов. И мы послушались. Мы все ее бросили ради твоей идеи! И не одному тебе это тяжело далось! А сейчас, когда она научилась жить без нас, ты хочешь вернуться? Тогда зачем, черт возьми, Эдвард, все это было нужно? Неужели просто для того, чтобы испытать силу ее чувств? Это эгоистично, Эдвард, и это так не похоже на тебя!!!
Я судорожно искал причины для возвращения:
- Но я не могу оставить ее в опасности! Там Виктория!
- Почему нет? – вскинулась Элис. - Ты УЖЕ оставил ее в опасности! Опять уязвленное самолюбие, что кто-то другой будет защищать ее, а не «Святой Эдвард»? – Элис показала пальцами кавычки в воздухе.
Я никогда раньше не видел Элис такой взбешенной. Ее слова разрывали мне сердце. Но ее мысли были еще страшнее, чем слова, которые она говорила.
- Эдвард, я не шучу! Я не позволю тебе снова вмешаться в ее жизнь! Белла – моя подруга. И в этот раз я не пойду у тебя на поводу! – Элис обнажила клыки, демонстрируя серьезность своих намерений.
Я в отчаянии обхватил голову, пытаясь защититься от ее последних воспоминаний. Сестра не жалела меня, во всех подробностях припоминая свой последний визит в Форкс: обрывки электронных писем, постаревшее лицо Чарли и его слова: «… она была… пустой. Ее глаза были пустыми…. сколько же у нее внутри боли на самом деле… Это не нормально, Элис, и это… это пугает меня. Как будто кто-то… не просто ее оставил, а умер…. Как будто она сама умерла... (С. Майер. Новолуние. Гл. 17. Визитер) ». И взгляд самой Беллы. У восемнадцатилетних девушек не бывает такого взгляда. Такой взгляд бывает у столетних тибетских старцев.
Элис взяла мое лицо в свои маленькие ладошки и попыталась заглянуть мне в глаза.
- Эдвард, ты всегда все делал правильно, – голос ее был тих и мягок. - Возможно, ты оказался прав и в этот раз.
Я отвел глаза:
- Да, Элис. Именно так все и должно быть. Но почему же тогда так больно?
- Возможно, в тебе осталось гораздо больше человеческого, чем ты думал? Джаспер поможет тебе, не отталкивай его.
- Нет. Я справлюсь сам. Она же справилась! Это будет цена за все.
Мы молчали. Решение уже созрело в моей голове, это значило, что Элис сейчас видит его последствия.
- Это очень, очень плохая идея, Эдвард, - устало сказала она, не открывая глаз.
- Я возвращаюсь. Виктория на нашей территории и кое-что задолжала мне. Я собираюсь вернуть контроль над ситуацией.
- Я не вижу, чем это кончится. Я только вижу тебя в Форксе, - покачала головой Элис.
- Я буду там. Может быть, мне просто надо убедиться, что Белла счастлива. Клянусь, я буду держаться от нее на расстоянии. И, если я нарушу слово, – можешь откусить мне голову.
- Каких бы глупостей ты не наделал - ты не изменишь ее жизнь. Я по-прежнему не вижу ее рядом с тобой.
Элис с грацией кошки спрыгнула на землю, я последовал за ней.
- Мы будем ждать тебя в Денали. Делай, что считаешь нужным, и возвращайся, – она потрепала меня по щеке. – Ты нужен нам.