Название: Ти-ши-на
Слоган: Снежинки кружат
Автор: -
Жанр: романтичный ангст
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джаспер/Элис
Саммари: Воздух трещит от мороза. Сердце рвётся от муки.
Одна мелочь может разрушить твою жизнь.
Ти-ши-на.
В полночь верь в магию Новогодней ночи, и пусть снежинки кружат.

_________________

Двадцать девятое. Полдень. Воздух трещит от мороза. Снежинки кружат.

Осколки хрустят под подошвами моих тяжёлых ботинок. Наклоняюсь, поднимаю один из мелких кусочков. Кажется, когда-то это было чашкой. Должно быть, одна из того ужасного розового сервиза в цветочек на двадцать четыре персоны. Меня даже не расстраивает, что часть из предметов оказалась навсегда разбита. Была бы моя воля, ничего не осталось бы целым. Но ей он нравился, так же, как и большие стеклянные шарики, которые мы выбирали целый день и всегда стремились повесить на ёлке в наиболее выгодное положение. Сейчас их осколки так же щедро разбросаны где-то на полу. Может, так даже лучше.

Воздух трещит от боли. Осколки хрустят.

Зачем ей простой лесник? Она… очаровательна, воздушна, прекрасна. Словно маленькая фея, посетившая на мгновение унылого отшельника. Элис – ребёнок шумного города с его бутиками и вечеринками, с дорогой одеждой и вечными пробками. А я? Я солгал о своём возрасте, чтобы покинуть родной дом. Оказался заброшенным в Богом забытый мир, чтобы стать таким же Богом забытым чудовищем. Мне снятся убитые на войне друзья, их крики и мольбы о помощи. Самый большой её кошмар - не успеть на распродажу. Мы слишком разные, и так будет лучше.

Воздух трещит от муки. Ти-ши-на.

Взяв совок и метлу, начал заметать последние доказательства того, что она была в этом доме, жила в этом доме. Хотя ароматом её парфюма ещё долго будут пахнуть мои вещи. Она смеялась, разбрызгивая духи на мои рубашки и свитера.

- Пусть все звери знают, какой современный у них хранитель, - смеялась моя малышка, продолжая тратить свои духи на мои грубые вещи.

- Это же женские духи, глупышка, - мне никогда не удавалось отобрать у неё этот пресловутый флакончик Шанель номер пять.

- Вот именно, - соглашалась Элис, наконец, успокаиваясь и прижимаясь ко мне. – Так я всегда буду где-то поблизости, с тобой.

Поблизости, со мной, чтобы среди морозной глуши и ёлок я всегда знал, что дома меня кто-то ждёт.

Теперь уже нет.

Воздух трещит. Сердце рвётся. Ти-ши-на.

Поразительно, что она собрала лишь один чемодан, мне всегда казалось, что это мои вещи могут уместиться в одну сумку, а её придётся собирать неделями, ночи и дни напролёт. Уношу из комнаты искусственную ёлку, выбрасываю за порог дома. Мороз щиплет незащищённую кожу лица. Без своей вечной бороды мне кажется, что я слишком голый. Хочется закурить, чтобы все вокруг пропахло едким табачным дымом, чтобы не было этого сладкого аромата её побега.

Воздух трещит от одиночества. Розы, что я принёс, вянут от холода.

Плотно закрываю дверь, чтобы не намело, чтобы ветер не принёс в мой дом ни единого звука. Все изначально было неправильно. Почему, она такая свободная и очаровательная, подошла ко мне и сказала, что лучше купить зелёный шарф? Ну и пусть он идёт к цвету моих глаз – я не слежу за модой. Почему я тогда согласился? Почему поблагодарил и предложил выпить кофе? Ведь это я за день до этого клеймил себя, уверяя, что мне на пользу одиночество, что так я не буду пугать людей своим угрюмым видом и вечной виной за всех, кого убил и потерял.

Воздух трещит от раскаяния. Ти-ши-на.

Перехожу из комнаты в комнату, словно неприкаянный призрак, навеки застрявший в ненавистном ему месте. В спальне все пахнет её духами, а на тумбочке до сих пор стоит наша совместная фотография. Не забрала – не посчитала нужным. В гостиной ещё много осколков, и весь паркет испещрён царапинами, словно зазубринами на моем сердце. На кухне к холодильнику прикреплена ещё одна наша фотография. Тогда я впервые познакомился с её друзьями и братьями. Высокомерный Эдвард, легко помыкающий своей влюблённой женой Беллой. Они напоминали мне персонажей из бульварного романа, где властный хозяин и его служанка боролись за своё право на животный секс. Разумеется, я не сказал Элис, что этот её братец мне не понравился. Зато добродушный Эммет, трепетно любящий свою блистательную подругу Розали, был мне по душе. В их союзе было что-то особенное.

Зависть сжимает сердце.

В нашем союзе тоже что-то было, помимо сказочности Элис. Возможно, то, что я не видел кошмаров, когда Элис была рядом со мной. Разумеется, ведь мне всегда приходилось следить за тем, чтобы она не спихнула меня с кровати или не забрала одеяло. Возможно, то, как она легко понимала, что мне было нужно, казалось видя все наперёд. Возможно, то, что я всегда знал, как поднять ей настроение и удержать от воссоздания торнадо из-за её кипучей деятельности. Возможно, просто то, что мы были вместе – это и было сказкой. Сказкой, которая не имеет хорошего конца.

Поленья трещат в камине. Огонь лижет душу.

Я никогда не был трусом или предателем, но почему же сейчас ощущаю себя именно так? Будто это я предал нас, разрушил нас, уничтожил нас. Уничтожил себя после того, как она воссоздала. Я – уничтоженный сломленный воин, а она - мой целитель, немного сумасшедший, немного забывчивый, но мой.

С чего все началось? Ах да, с того шарфа.

Как мы пришли к этому? Наступало Рождество, мы бродили по бутикам, выбирая подарки для друзей. Элис влюбилась в маленьких ангелочков и уверяла меня, что они будут идеально смотреться на ёлке. Я согласился, но она не купила. Я влюбился в то кольцо и купил. Так с чего же началось наше падение в Тартар?

Все началось с выбора ёлки.

Искусственная или живая? Элис настаивала на сохранении природы, а я мог срубить ей любую. Чтобы в воздухе пахло хвоей и её духами. Чтобы горел огонь в камине, а её наглый кот мурлыкал, лёжа на ковре. Ведь главное – это и не ель вовсе. Главное - верить в чудо. Что в одну ночь, в один миг, одна и та же магия будет повсюду. Я верил, она отказала.

Воздух трещит. Сердце рвётся. Ти-ши-на.

Отказалась принять моё сердце, мою руку – всего меня. Испугалась, быть может. Не хотела, быть может. Не любила, быть может. Так много предположений, так много вопросов. Ни на один у неё не нашлось ответа, лишь ти-ши-на и смятый в руках подол платья. Я сбежал: в ночь Рождества навстречу агонии. В холод и стужу, к черту на рога, куда-то в лес, где снега больше, чем я мог себе представить. Где тишина режет острее ножа. Где мои крики отражаются от миллиардов снежинок, возвращаясь назад многократно усиленными. Я сбежал из Рая, а вернулся на пепелище своих мечтаний: Элис разнесла здесь все к чертям.

Воздух трещит от муки.

Воздух едкий, он пропах гарью, кровью и страхом. Все звуки резкие, крики долгие, и ти-ши-на. Винтовка упирается в плечо, в прицел я вижу ребят. Строй нарушать нельзя. Он появляется неожиданно, прикрывая себя живым щитом. Ещё совсем мальчишка, он вьётся в его руках. Вдруг что-то щелкает, будто канал переключили, и картинка сменилась. Он прикрывает себя моей любимой. Вместо винтовки в руках автомат, я там, в первых рядах, кто-то другой наверху видит меня в прицел.

- Возьми лучше меня, - кричу, бросая автомат к ногам, снимая шлем и броню, отбрасывая даже нож. – Возьми меня, так будет больше шансов уйти.

Он глуп, мне это на руку. Лишь на мгновение Элис в моих руках, я отдаю её тем, кто защитит. Кто убережёт. Его нож у моего горла, мы пятимся. Я смотрю ей в глаза. Я знаю её ответ. Ответ, как пуля выпущенная снайпером, она пробьёт два сердца навылет. Ти-ши-на… Лишь один миг, чтобы понять, что там в её глазах была любовь. Все началось с выбора ёлки и тех ангелочков. Один должен был купить я, чтобы у каждого была половинка пары. Ти-ши-на… я снова тот, кто нажимал на курок винтовки. Я снова тот человек, чья пуля пробила два сердца.

Тридцатое. Шесть утра. Воздух трещит от боли. Осколки хрустят.

Просыпаясь, смахиваю с тумбочки на пол ещё одну чашку из дурацкого розового сервиза. Впопыхах одеваюсь, хватая первое, что попадается под руку. Зелёный шарф, тот самый, его нужно взять обязательно. Зашнуровывая ботинки, пропускаю пару петель, плевать, не свалятся. Нахлобучивая шапку, хватаю топор из прихожей и выхожу на улицу.

Воздух трещит от мороза. Снежинки кружат.

Элис отказала мне в Рождество, но есть ещё Новый год. Мне нужны самые пушистые лапушки молодых ёлок. Поросль все равно нужно вырубить, чтобы она не заполонила весь лес.

Снежинки кружат.

Я нарубил столько веток, будто собирался закрыть ими медвежью берлогу. Нужно выбрать самые пушистые и связать, чтобы было красиво. Путь назад к дому занимает больше времени, чем мне бы хотелось. Как назло бечёвка куда-то завалилась, и приходится искать что-то другое, чтобы связать ветки. Нетерпеливо выдёргиваю ящики из тумбочки в поисках хоть чего-то, что может мне помочь. Алая лента. Её алая лента. То, что нужно. Мой придирчивый взгляд находит изъян почти в каждой лапушке, но их еще достаточно, чтобы отобрать три самые пушистые и зеленые. Лента связывает их воедино; своеобразный букет.

Снежинки кружат.

Хвоей усыпан порог моего дома, захлопываю дверь плотнее, вещаю замок. Дизель ревёт, будто раненный зверь. Быстрее, путь не близкий. Я отлично помню, где был тот магазинчик с игрушками. До него целый день пути из той глуши, в которой я живу. Где мы жили. До дома Элис ещё день пути.

Ти-ши-на.

Я забегаю в магазин за пять минут до закрытия. Кажется, что-то в моем взгляде пугает консультанта.

- Что Вы хотите, молодой человек? – он любезен, но глаза бегают по сторонам, в поисках то ли свидетелей, то ли путей для отступления.

- Ангелочки. Мне нужен один из них, - мой голос хрипит и даже мне кажется чужим. Я так долго кричал, я так долго молчал.

- Остался только один, - он достаёт ангелочка, держащего в руках левую половинку сердца.

- Я беру, - поспешно кричу, хотя в магазине больше нет покупателей и никто не сможет увести его у меня. – А когда купили другого?

Сердце стучит от страха и надежды.

- Двадцать третьего. Молодая девушка, - он отвечает, поспешно запаковывая мою покупку и отдавая мне. Она купила его. Купила!

Забравшись в свою машину, достаю ангелочка из коробки. Он на крючке, значит, нужны петли. Лента ещё осталась, я делаю две петельки, привязывая их к пушистой ветке. К одной крепится мой ангелок.

Тридцать первое. Ещё немного до полночи. Сердце стонет от надежды. Снежинки кружат. Ти-ши-на.

Дом её родителей двухэтажный. Комната Элис на втором этаже, горит свет. Я кладу ветки за пазуху, они неуютно колются, но главное, чтобы ангелок не вылетел. На стене набита деревянная сетка, должно быть для плюща, мне это на руку. Интересно, сколько парней пробиралось в комнату Элис таким способом? Заглядываю в комнату сквозь окно: Элис сидит на кровати, листая наш альбом.

Слезинки блестят.

Я стучу в окно, сначала неуверенно, затем все громче и настойчивей. Элис вздрагивает, поворачиваясь к окну. Этот момент стоит всего неудобства моей позы. Быстро смахивая слезы с лица, она торопится к окну. Задвижка не поддаётся с первого раза, Элис ругается и смеётся, когда замечает мою недовольную мину.

- Господи, как ты здесь оказался?! – она то ли восклицает, то ли спрашивает. Холодный воздух проникает в комнату, а вместе с ним и я.

- Я принёс тебе своего ангела, - дёргая молнию куртки, достаю еловые ветки. Ангелок слабо качается, петелька рядом с ним пустует.

Снежинки залетают в комнату.

- Я такая дура, - шепчет Элис, утыкаясь в мою грудь. Должно быть, веточки колют и её. Элис всхлипывает и быстро отстраняясь, подбегает к комоду. Её ангелок занимает место рядом с моим. - Просто растерялась и испугалась... я думала, ты не хочешь... я не знала, что сказать... и эти ангелочки, ведь ты же согласился, а не купил. Я просто...

- Ты станешь моей женой? - прерывая поток ее бессвязного шёпота, тихо спрашиваю, отбрасывая еловый букет на кровать.

Снежинки кружат. Сердце рвётся от страха. Ти-ши-на.

Тридцать первое. Полночь.

- ДА! – громче любого крика. Важнее собственной жизни.

Воздух трещит от мороза, она теснее прижимается к моей груди. Губы её мягкие, пальчики чуть дрожат.

- Да, да, да, - шепчет Элис, мимолётно касаясь губами моих губ. Ветерок играет с алой лентой, отброшенных на кровать лапушек. Один ангелок падает на другого, соединяя сердце воедино.

Теперь я целый. Теперь мы едины.

Губы Элис мягкие. Поцелуи сладкие. Пальчики путаются в моих волосах. Теснее прижимая её к себе, упиваюсь страстью.

Верь в волшебство Новогодней ночи, если не веришь в Рождественскую ночь. Верь в любовь своей второй половинки – она не слабее твоей. Тишина - не самый громкий звук, если ты рядом с любимыми.

Снежинки кружат. Сердце трепещет от ласки.

Снежинки кружат.

Ти-ши-на.