– Эдвард Каллен, – задумчиво протянуло создание. Посмотрело в глаза, кокетливо похлопало ресничками (117 сверху, 104 снизу, не то чтобы от скуки, просто Эдвард любил считать, а тут и так ресницы редкие, грех не воспользоваться ситуацией) и снова близоруко уткнулось в анкету. Долго читало текст, почему-то шепотом, при этом возмущенно пырхнуло на строчке «дата рождения - 20 июня 1901 г». Потом скривилось и, словно уличая в чем-то постыдном, ткнуло в вечного юношу пальцем: – Телепат! – раздраженно фыркнуло, скрутило бумажку трубочкой, похлопало себя этой бумажкой по бедру, встало с крошечного диванчика и, походив по комнатке туда-сюда, задало вопрос: – Хорошо, что мы имеем? Вампир, телепат, мужчина… – создание опять скривилось, раскрутило анкету, перечитало, виновато улыбнулось и исправилось: – Парень пока что. Хм. Вы все же не затягивали бы с этим.
– Я как раз за этим к вам и пришел, – в голосе на века молодого человека проскользнула обида.
Создание насторожилось, напряглось, заволновалось:
– Это вы не по адресу обратились! Какая наглость!
– Дослушайте, будьте любезны, – перебил обвиняемый. Затем стушевался. – Почему я вас не слышу?
– О! – создание радостно хлопнуло в ладоши, крутнулось раз пять вокруг своей оси и снова присело на диванчик, сразу приняв какой-то триумфальный вид. – Это так интересно. Значит, читаете мысли. Скажите, вы напрягаетесь как-то, может быть есть специальное волшебное слово?
– Нет.
– Нет? А как тогда?
– А как вы видите, слышите, чувствуете? Хотя я все равно не понимаю, почему не могу…
– Я владею оклюменцией*! А папа – один из лучших лигилиментов**, и очень строгий он, а мне было шестнадцать, и в целях самообороны… я была вынуждена этому научиться! Но мы не об этом говорили. Значит, вы пришли ко мне в офис, – создание махнуло рукой, указывая, что эта маленькая, пыльная комнатка, увешанная какими-то шторами, тканями, веревками, утыканная свечами разнообразных форм и размеров, с большущим камином на всю стену, ну и, безусловно, этими двумя пыльными диванчиками безумной цветовой гаммы – и есть тот самый офис, – для того чтобы я исполнила ваше желание. Вы уже видели прейскурант? Если вам не по карману…
– Вопрос не в цене. Я сомневаюсь в Вас. Чем бы вы ни были… – последнее юноша пробормотал себе под нос, но его услышали. И оскорбились.
– Я, что бы вы знали – волшебница. Я, между прочим – дипломированный маг. Я, если вас это интересует – лучшая ведьма выпуска 2004 года! Я, да будет вам известно – любимая ученица нашего мастера зелий!
– Простите, вовсе не хотел обидеть.
– А вы себе представить не можете, каким требовательным был наш преподаватель по зельям!
– Мне действительно жаль. Могу я как-то…
– Двадцать процентов от общей суммы сверху и инцидент исчерпан. – Предложило… предложила дипломированная ведьма.
– Очаровательно. Я заплачу… простите, как вас звать? Вы так и не представились.
– Эшли. Эшли Блэк. Вдова славного Сириуса Блэка, – дрогнувшим голосом представилась лучшая ведьма выпуска 2004 года, и подняла очки с широченными линзами, чтоб вытереть навернувшиеся при, видимо, болезненных воспоминаниях слёзы. Промокнув глаза замусоленным платочком, который когда-то был, скорее всего, белого, а может и зеленого цвета, хотя… с равным успехом он мог быть и синим, а полинял он, по-видимому, лет пятнадцать назад.
Эдвард присмотрелся внимательнее: Эшли Блэк, оказывается, была достаточно молодой ведьмой. Хотя… она была первой ведьмой, которую он встретил за все свои 108 лет, и он все равно не знал, как они выглядят в разные периоды своей жизни. Спрашивать было неудобно, а любопытство росло и ширилось.
– Чаю? Чай помогает наладить диалог. А наш разговор, судя по всему, будет достаточно… интимным, – ведьма тут же напустила на себя донельзя важный вид и приготовилась внимать.
– Нет, спасибо. Я не пью ничего такого.
– О! Ну да. Итак, Ваше желание.

– Белла, – его голос… Так привычно, так ожидаемо взволновал девушку.
– Не делай так, Эдвард! – для убедительности она отступила на шаг. Потом снова приблизилась. Невозможно, невозможно пытаться высвободиться из той паутины, в которую она вполне самостоятельно впуталась в отчаянном порыве быть с ним.
– Белла! – его голос стал взволнованным, и каким-то звенящим, словно он волновался. Да, похоже, он действительно разволновался. – А… а ты бы смогла любить меня, если бы я был просто человек?
– Что? – девушка заметно растерялась, а потом и вовсе обиделась. Да как же ему не совестно? – Я люблю тебя. Я люблю тебя! Неужели ты все еще не понял этого? Как мне нужно это сказать, что нужно сделать, что бы ты прекратил сомневаться, что ты – единственный смысл в моей жизни. Только ты, только для тебя я просыпаюсь по утрам, только для тебя я улыбаюсь, только ради тебя я езжу на этой страшной машине «до», только из любви к тебе я … я живу только для тебя. И… я думаю, ты и сам уже понял: это – не изменить,– речь получилась путанной и смазанной, в общем, даже какой-то пустой и не особо впечатляющей по своей глубине. Единственное, глубина была в умоляющем взгляде девушки. Конечно, она разволновалась, ведь сколько бы времени ни прошло, сколько бы слов ни было сказано, сколько бы всего ни было доказано – она все равно боялась. Боялась, что однажды он исчезнет. Что однажды он снова решит, что им лучше не быть вместе. – Если тебя не будет рядом… я умру, Эдвард. Я, правда, умру. Без тебя нет смысла жить.
–Белла! Нет… Я не это спрашиваю. Глупость какая… – он взволнованно взъерошил себе волосы и тут же обнял девушку, успокаивая, приласкивая. – Я уже повторял тебе сотни раз, что я люблю тебя, и что не оставлю тебя. Белла… – как-то волшебно звучал его голос, произнося её имя, – я просто хотел узнать, если бы ты встретила меня, а я был бы просто человеком. Обыкновенным. Если бы я не пах так привлекательно, если бы у меня не было таким идеальным лицо, если бы не было всей этой таинственности?
– Я не знаю. Я, наверное, уже умерла бы. Там, в школьном дворе, под колёсами машины.
– А если бы… если бы была возможность, вероятность того, что я мог бы стать человеком, вот появилась бы фея, взмахнула волшебной палочкой, и я стал бы человеком? Смог бы спокойно ходить под солнцем, смог бы стареть. Как бы ты к этому отнеслась?
– Эдвард, – девушка начинала злиться. Почему с ним всегда так сложно? Почему он не может просто быть счастливым? Зачем придумывает сам себе проблемы? – мне все равно кто ты: вампир, или человек, или русалка, хоть чертик с рожками – я просто хочу, чтоб ты был со мной. Это так сложно понять?
– Нет, прости Белла, прости.
То, как он просил прощения ей, безусловно, понравилось.

– Что?
– Я хочу стать человеком.
– Я вам что, волшебница?
– Вы, насколько я помню, волшебница. Вы, если мне не изменяет память, дипломированный маг. И вы, насколько мне известно, любимая ученица вашего мастера зелий.
– Забыл про лучшую ведьму выпуска 2004 года.
– Простите.
Ведьма кивнула в знак того, что принимает его извинения и задумалась. Затем вскочила с кресла, заметалась по комнате, словно в поисках чего-то, при этом дважды наткнулась на стол, и, судя по тому, как она терла коленку, столкновение было болезненным. Потом, как минимум, три раза порывалась что-то взять с полочки, которую Эдвард заметил, только когда к ней потянулась волшебница.
– Я знаю что делать. Ладно, приходите через месяц, зелье будет готово.

И действительно, придя к ней через месяц, он получил маленький флакончик, предварительно переведя на счет миссис Эшли Блэк кругленькую сумму.
– Вот, это эликсир на травах, поэтому, уж простите, со вкусом крови не получилось.
– Принимаю ваши извинения.
– Выпьете, при этом обязательно должны находиться с человеком, ради которого превращаетесь. Это обязательное условие. И не забудьте произнести свое желание.
Провожая клиента задумчивым взглядом, эта самая миссис, нервно грызла маникюр. Что-то она хотела ему сказать, о чем-то должна была предупредить, там, в папиной книжке было что-то написано. Еще вчера она помнила, а сегодня… Елки-палки, она на все 100% уверена, что приготовила правильно этот эликсир, но что-то… что-то нужно было сказать. Да ладно, если что – вернётся, и она все исправит! Ведь не зря же она – любимая папина ученица!

Эдвард неуверенно топтался возле окна Беллы. Девушка подозрительно следила за его душевными, если можно так выразиться, терзаниями.
– Может, зайдешь? – она пригласительным жестом раскрыла створки окон шире.
– Да, пожалуй. Белла, я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– И я даже согласилась.
– И я хочу, чтоб мы жили с тобой как нормальные люди.
– Мы будем жить с тобой как нормальные вампиры. Ну… в том плане… Не нормальные, а как бы… Нормальные вегетарианцы. То есть… Эдвард! Что?
Взволнованный вампир вынул из кармана какую-то подозрительную бутылочку и, поколебавшись, выпил её содержимое.
– Я хочу начать человеческую жизнь сначала и провести её с тобой.
И тут началось что-то странное. Белла с искренним ужасом в глазах наблюдала, как парень скривился, потом сжался от боли, упал на пол, как подкошенный. Все его тело словно скрутило в мощном спазме, а потом… а потом он начал уменьшаться.
Белла испуганно закричала, опасаясь приблизиться и навредить еще больше, она могла только стоять и наблюдать за этим со стороны. Когда же пытка закончилась, она не увидела Эдварда. От него остались только вещи.
– Эдвард! Господи, Эдвард!
И каково же было её изумление, когда из-под его кожаной курточки послышался… детский надрывный плач.

---

* оклюменция - способность защищать сознание
**легилеменция - способность проникать в сознание (подробнее - читать в "Гарри Поттере")