Часть 2

Добро и зло враждуют – мир в огне.
А что же небо? Небо – в стороне.
Проклятия и радостные гимны
Не долетают к синей вышине.

Омар Хайям

Изабелла осторожно закрыла за собой входную дверь, стараясь производить как можно меньше шума, и на цыпочках прошла в гостиную, внимательно осмотревшись по сторонам. В комнате было тихо и пусто, и девушка с облегчением выдохнула. Она не хотела даже случайно наткнуться на Деймона. По-прежнему испытывая неловкость, она чувствовала бы себя сейчас уязвлено и крайне неуверенно в присутствии призрака, который наверняка начал бы осыпать ее колкими насмешками.

Выйдя из гостиной, Изабелла торопливо поднялась к себе в спальню и присела на пуфик у туалетного столика.

- А я все думал, на сколько же тебя хватит с игрой в ледяную принцессу? Наконец-то ты сбросила маску! Вот уж не ожидал увидеть в тебе столько нерастраченной страсти и пылкости, Изабель. - Позади вдруг раздался низкий голос, заставивший девушку вздрогнуть. Она оглянулась на внимательно наблюдавшего за ней Деймона, небрежно развалившегося в кресле у окна. - Значит, начало роману положено?

Он поднялся на ноги, обретая преимущество в росте и, двигаясь с грацией хищника, совершенно бесшумно подошел к ней по толстому ковру. Девушка обернулась и тяжело сглотнула.

- О каком еще романе ты говоришь, Деймон?

- О любовном, конечно же! С поцелуями под луной и серенадами под балконом! - ледяным тоном процедил Сальваторе. Он взял со столика пустой бокал и приподнял его с кривой усмешкой. - За тебя, Изабель, чертовски рассудительную девушку, несмотря на сомнительный вкус в выборе мужчин!

Изабелла мгновенно смутилась, горячая краска румянца пробилась сквозь ее фарфоровую бледность на щеках.

- С какой стати ты на меня сердишься?

- Скажи, ты влюблена в него? – чуть хриплым голосом спросил Деймон. – В этого Эдварда?

- Ни в кого я не влюблена. А тебя это беспокоит? – прошептала девушка, поднимаясь с места. Она подошла почти вплотную к Деймону и, сложив руки на груди, с вызовом заглянула в его лицо. - Беспокоит?

– Тогда почему ты позволила ему себя поцеловать?

Те же серебристо-синие глаза, которые смотрели в глаза Изабеллы с такой проникновенной силой еще сегодня утром, теперь стали холодными и отстраненными.

– Ну... так получилось... – одними губами произнесла она и, криво усмехнувшись, добавила: - В следующий раз обязательно спрошу у тебя разрешение!

- Отлично, - с легким сарказмом отозвался мужчина.

- Ты что, всерьез собрался указывать мне, что я не имею права разговаривать с другими мужчинами? – бросила она, резко развернувшись и двигаясь к гардеробу, снимая с вешалки несколько кофточек. – Может, ты хочешь, чтобы я безраздельно принадлежала только тебе?

- Если планируешь соблазнить своего кавалера, советую выбрать что-то более изысканное, - проигнорировав ее колкость, Сальваторе презрительно поморщился.

- Не собираюсь я никого соблазнять! Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои чувства. - Изабелла коротко фыркнула и протянула вперед руку, машинально отстраняя Деймона. Но, ощутив лишь морозный холод, исходивший от призрака, недовольно поморщилась. - И вообще держись от меня подальше, Деймон Сальваторе! Я не обязана отчитываться перед тобой!

Деймон прищурился. Он сразу почувствовал, как его захлестнул гнев. И что-то еще. Какое-то необъяснимое и очень странное чувство, будто кольнувшее где-то в области грудной клетки. С этим он боролся изо всех сил.

- Ты все жаждешь глупой любви, которая существует разве что в сказках для дураков? - Его чувственные губы растянулись в презрительной улыбке. - Посмотри правде в глаза.

- Какой еще правде? – устало произнесла Изабелла.

- Ты живешь в мире фантазий, но я должен тебе сказать, хотя с твоей-то добротой и святой наивностью и трудно будет поверить, но этот парень далеко не романтический рыцарь в сияющих доспехах! Разве ты не догадываешься что ему нужно от тебя?

– И что же ему от меня нужно? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

Девушка накинула на плечи тонкую кофту светло-голубого цвета и встряхнула копной темно-каштановых волос.

– А что нужно большинству мужчин? – игриво вскинул брови Сальваторе, когда она повернулась к нему. Он ухмыльнулся, пристально глядя на ее уложенные волнистые локоны, обрамляющие бледное лицо, и на слегка приоткрытые розовые губы. А затем взгляд Деймона медленно прошелся по фигуре девушки сверху вниз, задержавшись на кокетливом вырезе платья. - Не думаю, что твой Эдвард так уж благороден. Не пытайся переоценить его.

- Ты совсем не знаешь Эдварда! - Девушка залилась краской смущения. Направление его изучающего взора не ускользнуло от нее, и она ответила Деймону взглядом, полным обжигающего негодования. - Не тебе об этом говорить, Деймон. Кто дал тебе право судить о людях?

«Деймон просто пытается запугать меня и заставить нервничать, - подумала она. - А если это так, то я не доставлю ему удовольствия преуспеть в этом!»

- О, неужели ты смутилась, Изабель? - злорадно спросил Сальваторе, изобразив на лице намекающую усмешку. Его глаза чуть сузились, а темные брови слегка нахмурились. – А я и не знал, что современные женщины еще умеют так краснеть.

– Значит, ты думаешь, что я всего-навсего сентиментальная дурочка? – Изабелла почувствовала стремительно нарастающую волну злости и раздражения.

- Ах, эти девичьи мечты! - продолжал пристально смотреть на нее призрак, и она увидела, как при этих словах его глаза вспыхнули странным пламенем. – Маленькая наивная Изабель, ты просто рада обманываться!

- Не говори глупостей! Тебе просто доставляет удовольствие смеяться над мечтой!

- Так какие же качества должен иметь мужчина твоей мечты? – насмешливо протянул Деймон, взяв с прикроватного столика «Грозовой перевал». Он небрежно пролистал несколько страниц, а затем отбросил книгу в сторону. - Он должен быть этаким джентльменом из прошлого века, читать сонеты Шекспира, уметь музицировать на рояле, чтобы понравиться тебе? Или может быть, ты предпочитаешь, чтобы он умел чинить электрические пробки и каждое утро приносил тебе завтрак в постель? И это все, что тебе нужно от мужчины?

От каждого его слова Изабелла вздрагивала, как от укола. Его грубый сарказм затронул ее за живое, и девушке показалось, что именно этого и хотел Сальваторе. Мгновенно Изабелла почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но старалась мужественно справиться с нахлынувшими эмоциями, почти до боли закусив нижнюю губу.

- Когда любишь кого-то больше жизни, все остальное становится неважным, - прошептала девушка.

- Ну, конечно же, не важно! – пылко ответил Деймон, прежде чем сумел себя остановить. - Ведь ты будешь обожать его прекрасную душу!

– Прекрати! Остановись сейчас же! Ты не сомневаешься, что всегда и во всем прав - это твое жизненное кредо, Деймон. - Ее губы задрожали и затем плотно сжались. Она бросала в него обвинения, как будто они были чем-то тяжелым, надеясь, что хотя бы одно из них попадет в цель. - Думаешь, что тебе позволено безжалостно топтать все, что важно для других, ничтожных в твоих глазах людишек? Ты просто бесчувственный хам! Я больше не желаю с тобой разговаривать!

Она резко развернулась на каблучках и чуть ли не выбежала из спальни, быстро спустившись по парадной лестнице в гостиную. Оттуда она прошла в столовую и остановилась возле окна.

- Ну вот, и ты еще устраиваешь истерику! Извини за прямоту, малютка! – произнес призрак, следуя за ней. – Но должен же хоть кто-нибудь раскрыть тебе глаза!

- Ты извиняешься, абсолютно не чувствуя за собой вины! - сердито прервала его Изабелла. Она сжала руки в кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладони, и резко повернулась к призраку. Тот пристально на нее посмотрел. - Ты только и делаешь, что постоянно насмехаешься над окружающими, Деймон! Ты самодовольный эгоист, стоящий выше всех нас, простых смертных! Ты отвергаешь все светлые человеческие чувства, презираешь любовь, прячешься от внешнего мира в своем одиночестве!

- Одиночество - это свобода. Свобода от чувств, свобода делать то, что хочется и независимость от всего. Можно чувствовать себя одиноким, не только находясь в пустом доме, но и в шумной компании и понимать, что все эти люди для тебя абсолютно чужие! – пылко сказал Сальваторе, на мгновение сбросив с себя обычную ироническую маску. - Никто из них не услышит тебя, никто не проникнется твоими печалями, а даже если они и попытаются тебе сказать пару-тройку банальных утешений из презрения и жалости, то их уже не слышишь ты. Никому не интересны твои проблемы, запомни. Каждый должен рассчитывать исключительно на собственные силы, Изабель! Люди совершенно не хотят воспринимать что-то, кроме собственных бед Каждый человек эгоист и в этой жизни один. До самой смерти.

- Но даже смерть не избавила тебя от одиночества! Как это удобно, жить, не заботясь ни о ком, кроме себя. – Не успела Изабелла договорить, как подумала, что же такого есть в этом человеке, что она высказывает ему первое, что приходит в голову. - Ах, как это прекрасно, когда тебе никто не нужен! Цель достигнута - отныне не только тебе никто не нужен, но и ты никому не нужен. Да, ты один, Деймон. И всегда будешь один. Ты заслуживаешь этого! – выпалила девушка, а в следующее мгновение Деймон приблизился к ней почти вплотную и процедил сквозь зубы, глядя ей прямо в глаза:

- У тебя острый язычок, но предупреждаю, не говори со мной таким тоном. Незачем меня дразнить, Изабель! Иначе в следующий раз я могу не сдержаться.

- Непременно буду иметь это в виду! – ответила девушка и, упрямо вздернув подбородок, зашагала к выходу. Остановившись на пороге комнаты, она обернулась через плечо и коварно улыбнулась. – Знаешь, а ведь одиночество может иметь вполне терапевтический эффект, помогая собраться с мыслями. Вот и посиди-ка здесь наедине с самим собой.

Изабелла достала из кармана кофты букетик барвинка со светло-сиреневыми цветками и аккуратно закрепила его на дверном проеме. Деймон несколько секунд с недоумением взирал на нее, а затем пересек широкими шагами комнату и застыл на пороге, будто наткнувшись на невидимую преграду.

- Сними оберег, малютка, - почти прорычал мужчина, гневно сверкая небесно-голубыми глазами. – Немедленно. Ты сильно пожалеешь, даю слово.

- Не запугивай меня, Деймон! Я тебя больше не боюсь! – с вызовом ответила шатенка, скрестив руки на груди. Она сама не верила, что может разговаривать с ним в таком тоне.

- Ты не посмеешь сделать этого, Изабель! Не посмеешь запереть меня здесь, как нашкодившего щенка! - Брюнет смерил ее презрительным взглядом, опершись руками на дверной проем. – Не играй со мной.

- Я рискну бросить вызов сама себе!

- Что ж, если уходишь - лучше не возвращайся. – Сальваторе говорил спокойно, но в его голосе слышались нотки нарастающего гнева. - Иначе ты об этом горько пожалеешь. Поверь, я найду действенный способ тебя угомонить, и ты тысячу раз раскаишься, что посмела бросить мне вызов!

- Твои угрозы абсолютно напрасны! Оставляю тебя наедине со своим одиночеством, Деймон!

Изабелла гордо распрямила плечи, но все-таки не решилась посмотреть собеседнику в глаза, вместо этого она резко развернулась и направилась к выходу, звонко стуча по паркету каблучками босоножек.

Измученная, злая и раздраженная упрямством и грубостью мужчины Изабелла шла твердой походкой по залитой солнечным светом улочке. Раскаленный огненный диск, нещадно палящий высоко в небе, обжигал ее бледную кожу. Девушка еще некоторое время ощущала отголоски того праведного гнева, который захлестнул её при разговоре с Деймоном, и сейчас осыпала самодовольного призрака проклятиями сквозь стиснутые зубы.

Однако ее гнев вскоре сменился тоской и опустошенностью. Изабелла чувствовала себя обессиленной, уязвленной и несчастной. Она замечала на себе косые взгляды прохожих. Должно быть, у нее был ужасный вид. Теплый, душный воздух окутывал девушку. Ее волосы растрепались и в беспорядке рассыпались по плечам. Одежда уже стала влажной и прилипала к телу, дышать стало трудно, в горле застрял ком.

В животе противно заурчало от голода, но Изабелла не обратила на это внимания. Стараясь не смотреть на заманчивые вывески летних кафе, разбросанных на центральной площади города, девушка свернула в неширокую тенистую аллею. То и дело там и тут от главной улицы отходили узенькие переулки.

Тротуар, покрытый растрескавшимся асфальтом, сужался все больше и больше, пока не уперся в ряд кривых выщербленных ступеней. Изабелла на мгновение остановилась и ослабила тугой ремешок на босоножке, больно впивавшийся в кожу, и осмотрелась по сторонам. В этой части Мистик-Фоллз она еще ни разу не бывала. Девушка зашагала вперед, мимо высокой колокольни, увитой плющом. Старинное кирпичное зданием с огромным стеклянным окном было прекрасно отреставрировано, во внутреннем дворике посреди ухоженных цветочных клумб, били маленькие фонтанчики, от которых исходила спасительная прохлада. Сев у фонтана, она зачерпнула горсть воды в ладони и поднесла к лицу, смочив горящий лоб. Вода немного охладила кожу, но была бессильна против мучившего ее жара. Изабелла тяжело вздохнула и нетвердой походкой зашагала к возвышавшейся колокольне. Она поднялась по ступеням ко входу в церковь, в которой стояла благоговейная тишина, и, запрокинув голову, оглядела узкие витражи. Проходящий сквозь цветное стекло солнечный свет заливал зал самыми разнообразными отблесками: от зеленых и желтых до кроваво-красных оттенков. Произносимые вполголоса молитвы двух старушек, подобно успокаивающему журчанию ручья, заполняли храм, отдаваясь эхом в высоких сводах. На мгновение Изабелла остановилась, стараясь привыкнуть к полумраку. Массивная дверь неожиданно громко захлопнулась за ее спиной, и шепоток молитвы внезапно смолк. Старушки неодобрительно покосились на нарушительницу благоговейной тишины.

Девушка сделала несколько шагов по главному проходу в сторону алтаря, осторожно ступая по гладкому полу. Она сделала глубокий вдох и опустилась на скамью в середине зала. Деревянная скамья была на редкость жесткой и неудобной, но Изабелла не собиралась уходить. Сколько времени она провела в церкви, трудно сказать. Девушка потеряла счет времени, однако ее пребывание здесь не было напрасным: она много размышляла о своей жизни и подумывала о том, чтобы вернуться домой в Чикаго и, в конце концов, обрела безмятежное успокоение. Наконец, девушка поднялась и направилась к выходу. Обернувшись через плечо, она посмотрела на распятие, а затем ее взгляд упал в дальний угол церкви, туда, где были надгробия. Изабелла неторопливо зашагала в ту сторону. На стене виднелась маленькая бронзовая табличка. Девушка внимательно взглянула на нее. На полочке перед ней лежали засохшие цветы – пурпурно-красные розы. Вода в хрустальной вазочке помутнела и покрылась зеленью.

«Марианна Сальваторе, – было написано на ней. – 1844-1881».

Девушка прищурилась и подошла ближе, попытавшись обвести витиеватые буквы пальцем.

Марианна...

Изабелла вздрогнула, как будто ее ударили, и резко отошла от стены.

- Марианна, – прошептала она.

Она попятилась назад в темноте с одной только мыслью - бежать. Девушка быстрым шагом направилась к выходу и только, когда вышла на воздух, который стал чуть свежее, попыталась немного успокоиться. Она последовала к центральной площади. Сердце Изабеллы сильно забилось в груди, в висках бешено запульсировала кровь. В этот момент очертания городской улицы поплыли у нее перед глазами, расплываясь все больше и больше. Облака в небе с невероятной скоростью неслись на запад, заслоняя собой ослепительное солнце.

«Кажется, я теряю сознание», - подумала Изабелла и поискала рассеянным взглядом, к чему можно было бы прислониться. Не хватало еще растянуться на земле.

Она обессилено прижалась спиной к шершавому стволу раскидистого дерева. В голове гудело. Мимо прошли несколько взрослых женщин, не обратив на нее ни малейшего внимания. Все они были одеты в темные платья из грубой ткани и светло-серые чепцы с рюшами. В руках несли плетеные корзины с овощами, хлебом и куропатками.

«Овощи? Куропатки?», – мелькнуло в мыслях Изабеллы.

В продуктовых магазинах вообще не торговали дичью. А она явно была настоящей.

Девушка прищурилась. Улица странным образом менялась. Асфальт мгновенно схлынул с тротуара, как скатывается морская волна с берега, обнажая каменные булыжники. Они были мокрыми, как после дождя, хотя сейчас в Мистик-Фоллз стояла невероятная жара. Фасады кафе друг за другом исчезали, сменяясь на низкие кирпичные дома с потрескавшейся на стенах краской. До нее донеслись приглушенные голоса, словно уши зажали ватой. За спиной Изабеллы послышалось ржание лошадей, быстро приближающейся цокот копыт по мостовой и звонкий стук колес. Девушка хотела оглянуться назад, но по телу ее разлилась слабость, мышцы не повиновались. Головокружение только усилилось, дыхание перехватило, перед глазами рассыпались тысячи разноцветных огней. Казалось, лошадь была уже совсем рядом, Изабелла не видела ее, но чувствовала приближающееся дыхание животного, у самого ее плеча оглушительно фыркнули конские ноздри. А потом зазвучал колокол – громко и надрывно. Девушка попыталась сосредоточиться и начала считать удары. Раз, два, три…

- Мисс!

Четыре, пять…

- Мисс, с вами все в порядке?

Шесть, семь, восемь…

- Вам нехорошо, мисс? – Раздался рядом с девушкой приятный мужской баритон. Кто-то положил руку ей на плечо. Перед ее глазами замелькали звезды, и видение постепенно исчезло.

Из-за расступившихся облаков выглянуло яркое солнце, позолотив верхушки деревьев и заставляя девушку снова прищурить веки. Каменная мостовая под ногами вновь сменилась серым гладким асфальтом, а вывески уютных кафе опять пестрели надписями. Лошадиное фырканье мгновенно сменилось привычным урчанием моторов автомобилей.

- Вы плохо себя чувствуете? – В третий раз произнес мужской голос.

Изабелла широко раскрыла глаза и часто заморгала. Казалось, она только что очнулась от долгого сна. Приложив ладонь ко лбу, она подняла голову и встретилась взглядом с добрыми, немного грустными серыми глазами. Перед Изабеллой стоял высокий статный шатен лет тридцати пяти. В его взгляде читалось искреннее беспокойство, девушка натянуто улыбнулась.

- Ничего страшного, - постепенно приходя в себя, пробормотала Изабелла. Она пошатнулась и, вероятно, упала бы, если бы он ее не удержал. – Просто приступ головокружения.

- Вы побледнели. – Мужчина рукой поддержал ее за плечи и довел до скамьи. – Присядьте и дышите глубже.

Она обессиленно опустилась на узкую дубовую скамью. Мужчина тоже присел на край скамьи, положив рядом с собой кипу учебников.

- Вам уже лучше? Если хотите, я отвезу вас в больницу.

- Нет, не нужно. – Она улыбнулась уголками губ и с благодарностью взглянула на мужчину. - Со мной уже все в порядке.

- Уверены?

- Да, все нормально. Спасибо вам.

Изабелла постепенно приходила в себя, ей становилось лучше. В голове у нее прояснилось, будто ничего и не случилось. Шатен еще некоторое время посидел рядом, а затем поднялся с места и, улыбнувшись на прощание, зашагал вперед по тротуару, подхватив подмышку несколько увесистых книг.

Девушка тоже привстала со скамьи и сделала глубокий вдох. Но лишь одно обстоятельство не давало ей покоя – то, что она увидела в своем коротком забытье, казалось ей смутно знакомым. Словно она за эти секунды полностью погрузилась в мир своих воспоминаний, в ту другую жизнь, которая когда-то остановилась. Будто странные образы, населявшие ее сны, неожиданно выскользнули из памяти девушки и закружили вокруг.

Изабелла помотала головой, стараясь прогнать наваждение. Ее взгляд случайно упал на скамью, на краю которой лежал свернутый пополам листок бумаги. Девушка потянулась к нему. На листке виднелась надпись черными чернилами «Аларик Зальцман. Старшая школа Мистик-Фоллз».

«Он историк! – пронеслось в мыслях девушки. – Тот самый, о котором упоминал сегодня Эдвард. Возможно, он знает что-то об усадьбе «Счастливые дни». И об этой Марианне!»

Изабелла оглянулась по сторонам в поисках мужчины, но тот уже давно затерялся в шумной толпе.


Вернувшись в особняк, Изабелла прикрыла за собой парадную дверь и, сняв босоножки, медленно прошла по длинному коридору, прислушиваясь. В доме стояла абсолютная тишина. Не доносилось ни звука. Девушка недоверчиво прищурилась. Бадди остался лежать на террасе, мирно посапывая и наблюдая за причудливым танцем двух пестрых бабочек.
Изабелла настороженно осмотрелась по сторонам и прошла в столовую. Чувствуя, как гулко пульсирует кровь в висках, она остановилась на пороге и, преодолев замешательство, в последний момент едва сдержала удивленный возглас. В комнате царил полнейший хаос. Все было разгромлено. Мебель была разбита в щепки, осколки засыпали комнату, будто снег, и девушка даже не могла вспомнить, где что стояло раньше.

- Господи, что здесь произошло? – пробормотала Изабелла, разглядывая груды битого стекла и разломанной мебели. – Что ты натворил, Деймон?

Деймон неподвижно сидел в кресле возле открытого окна и задумчиво смотрел на предзакатное небо, горевшее золотыми и розово-красными цветами.
Его ладони сжимали подлокотники кресла с такой силой, словно хотели превратить дерево в щепки.

- А, пришла, наконец. Ну, с возвращением, малютка! - Он резко развернулся, и сердце Изабеллы отчаянно забилось: такой гнев она ощутила в гордом развороте головы и напряженных плечах. Выражение его лица было жестким и холодным. В серебристо-синих глазах горели злые огоньки. – Это последствия моей несдержанности, как видишь. У тебя исключительная способность портить мне настроение!

- У меня? Значит, я порчу тебе настроение? - Ее тихий голос звенел от возмущения. Она сняла с двери прикрепленный букетик барвинка и, спрятав его в карман, направилась к Деймону, осторожно перешагивая через острые осколки. - А ты портишь всю мою жизнь! Ты ведешь себя как настоящий негодяй! Ты хоть понимаешь, что натворил?

Сальваторе поднялся с кресла и сделал несколько шагов к Изабелле, отчего девушка инстинктивно попятилась назад, пока не наткнулась спиной на стену. Его потемневшие глаза, приобретя недобрый блеск, сощурились.

- Ты снова была с этим Эдвардом? Твоя застенчивая невинность – продуманный способ завлечь мужчину?

Сальваторе вдруг замолчал, и девушка насторожилась. Он медленно подошел к ней и уперся руками в стену по обе стороны от ее головы. Изабелла затаила дыхание, но продолжала неотрывно, как загипнотизированная, смотреть в его глаза. Они светились едва сдерживаемым гневом и еще каким-то странным необъяснимым чувством, которое девушка никак не могла определить.

– Почему ты считаешь себя вправе вмешиваться в мою личную жизнь? Врываться в любое время ко мне в комнату и разговаривать со мной в таком высокомерном тоне? – пылко вскричала девушка. - Когда же ты поймешь: то, что ты делаешь и говоришь, может причинять людям боль, Деймон? Сильную боль!

- Это что, часть твоей игры? Должен заметить, что ты стоишь на краю пропасти, малютка, – зловеще проговорил Деймон, и у Изабеллы по спине побежали мурашки от смутной тревоги. – Я ведь предупреждал, чтобы ты не злила меня.

- Знаешь, порой я спрашиваю себя, зачем тебе все это? Почему ты такой?

- Такой злой, мерзкий и отвратительный тип, полный высокомерия, безграничного сарказма и ненависти к людям? – Он рассмеялся, и от его смеха Изабеллу передернуло.

- Нет, ты только играешь роль мерзавца. Положа руку на сердце, скажу: мне жаль тебя, Деймон. Тебе действительно незнакомы человеческие чувства. И ты наверняка никого не любил в своей жизни… Знаешь, в чем различие между тобой и Эдвардом – он не умеет включать и выключать свои чувства, когда ему удобно. Он способен любить, а это гораздо больше того, на что способен ты.

Заметив устремленный на него сочувственный взгляд, Сальваторе поморщился. Проклятие! Меньше всего он хотел, чтобы кто-нибудь его жалел.

– Замолчи! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Не тебе меня критиковать, Изабелла! Твоя дерзость не останется без последствий, и ты это знаешь, маленькая стерва.

От его бесстрастного голоса ей стало жутко. Он стоял так близко, что у нее поплыло перед глазами. Склонив голову, Изабелла незаметно сглотнула комок, вставший в горле. Сальваторе явно был разгневан, его глаза сверлили ее стальным взглядом. Девушка открыла рот, собираясь ответить, но прежде чем она успела издать хоть один звук, ледяная рука Деймона сжала ее горло.

– Если тебе еще когда-нибудь взбредет в голову повторить представление, устроенное сегодня, я сделаю так, что ты пожалеешь о том, что родилась на свет. Если я захочу свернуть тебе шею, то ничто не сможет мне в этом помешать.

Ее напуганный пристальный взгляд уперся в него. В последних словах призрака прозвучала явная угроза.

– Отпусти! – воскликнула Изабелла. Она почувствовала себя пойманной в ловушку, злой и беспомощной. – Ты… ты не посмеешь! Иначе я…

- И что ты сделаешь? – пренебрежительно хмыкнул Деймон. - Мы совершенно одни в этом доме… Никого нет. Никто не вступиться за тебя.

- Ты… Ты просто… – Не могла найти подходящих слов Изабелла.

От близости Сальваторе она почувствовала, как каждую клеточку ее тела постепенно парализует холод, жуткий, невыносимый холод, который никогда не покидал его. Прерывисто дыша, девушка испуганно моргала трепещущими ресницами, стараясь стряхнуть с себя оцепенение.

– Дьявол? – подсказал призрак, криво усмехнувшись.

– Вот именно! - Запрокинув голову, девушка посмотрела вверх и смело встретилась с ним взглядом. - Ты дьявол, изверг и циничный негодяй!

– Как скажешь. Я не стану спорить.

- Ты отвратителен! Мне кажется, что я начинаю тебя ненавидеть, Деймон, - одними губами прошептала Изабелла. - Ты делаешь все для этого.

Деймон замолчал. По его лицу скользнула тень печали и горечи. Фраза, сказанная девушкой, с каждой секундой все глубже въедалась в рассудок. Мужчину отчего-то ранили слова Изабеллы.

- Что ж, ненависть сильное чувство. Я бы даже сказал, очень страстное. - Деймон резко опустил руку и медленно отошел назад. – Гораздо сильнее, нежели любовь.

Произнеся эти слова, Сальваторе покинул столовую, оставив девушку одну в полном смятении, дрожащую и потрясенную. Изабелла бессильно сползла вниз по стене, усевшись на пол, прерывисто и тяжело дыша. В глазах девушки противно защипало, и она закусила нижнюю губу в тщетной попытке сдержать слезы, но напрасно. Слезы, которые ей удавалось сдерживать все эти дни, стремительно навернулись на ресницы. Сердце ее сжалось от боли и обиды. Так плохо и одиноко ей еще никогда не было.

Деймон, стоя в коридоре, обернулся и посмотрел на девушку. Его глаза горели синим пожаром в сгущающихся сумерках. Изабелла, не двигаясь, сидела на полу, обхватив руками колени, и жалобно смотрела на рассыпанные перед нею осколки темно-красного стекла от разбитой вазы, похожие на опавшие лепестки роз. Темно-каштановые волосы тяжелой волной рассыпались по ее спине. Сальваторе неотрывно смотрел на нее, крепко сжав кулаки, и вдруг ощутил, как его захлестнула волна раскаяния. Изабелла была сейчас такой хрупкой и беззащитной. Ее плечи сотрясались от рыданий, каждое из которых разъедало его душу. Покачав головой, Деймон резко отвернулся и направился к выходу.