Глава 21.

Edward.

Во вторник утром меня разбудил пронзительный звон будильника. Оторвав голову от твердой полированной поверхности, я поморщился. Все тело ныло из-за нескольких часов сна в неудобной позе. Провести ночь в офисе не было хорошей идеей, но вернуться домой я еще не был готов.
День прошел как во сне. Мир вокруг рушился, но мне плевать на это. Я равнодушно выслушивал отчеты и доклады, не вдумываясь, чем выводил из себя миссис Коуп.

- … Да ты вообще слышишь, что я тебе говорю? – Не выдержав, закричала она. – Ты не можешь все бросить из-за какой-то су…
- Не надо, - резко вскинул я голову. – Вас это вообще не касается.
- Меня касается, Эдвард! Я работаю в этой компании с самого начала и знаю тебя с рождения! Мне невыносимо видеть, как твое бездействие губит все, чего ты смог добиться после смерти Карлайла и Эсме. Мне невыносимо видеть твои страдания. Но сейчас, Эдвард, ты должен взять себя в руки и начать действовать, иначе Бирс получит то, что хотел…
Я пытался, но без особого успеха.

Несколько раз звонили оба Маккартни; я говорил, что занят или попросту игнорировал их. Но когда на экране телефона высветился незнакомый номер, я все же ответил:
- Эдвард Каллен, слушаю вас.
- Эдвард, это Джаспер. Могу я поговорить с Беллой?
Мне понадобилось около минуты, чтобы справиться с дыханием.
- Ничем не могу тебе помочь.
- Когда она вернется? Элис пытается дозвониться до нее уже два дня. Безрезультатно. Передай ей…
- Джаспер, я ничего не смогу ей передать.
- Что у вас случилось? – Взволнованно спросил он.
- Мы расстались. - Бросил я и выключил телефон.

Вечером я все же решил вернуться домой, предполагая, что она уже наверняка успела забрать свои вещи. Однако при виде ее машины, припаркованной рядом с подъездом, мое сердце пропустило удар.
Медленно я дошел до квартиры, открыл дверь и, замерев в холле, прислушался к тишине. Быстрый обход привел к неутешительным выводам: все на местах.
Я был… озадачен. Что это значит? Автомобиль, ее одежда, даже детские игрушки…
Возможно, она пришлет кого-нибудь за ними. Или же они ей больше не нужны, и мне самому придется позаботиться об этом.

Неожиданно что-то прижалось к моей ноге. Опустив голову вниз, я встретился взглядом с желтыми вопрошающими глазами.
- Мяу, - сказал или спросил Айк.
Чувствуя себя немного сумасшедшим, я ответил ему:
- Не знаю, где твоя хозяйка и почему она не забрала тебя.
- Мяу, - более настойчиво повторил кот и пошел в сторону кухни, а я за ним. Понятно, он голоден. Бел… она всегда тщательно заботилась о нем. В его мисках постоянно была свежая вода и корм, но теперь они пусты. Вечно самодовольное животное, раньше воротившее морду от куска свиной вырезки, сейчас накинулось на найденные мною в холодильнике остатки ветчины.

Странно. По всему выходило, что она просто бросила возле дома машину и ушла.

Пройдя в спальню, я упал на кровать лицом вниз. Чтобы еще только раз ощутить ее присутствие, сделал глубокий вдох… Но вместо легкого цветочного аромата носоглотку обжег чужой и приторный запах. К своему удивлению обнаружил, что не только постельное белье, но и моя рубашка, лежащая рядом, насквозь пропитаны чужими духами.

Да что же здесь происходило в мое отсутствие?

Вспомнив о гостье, подошел к ее спальне и, негромко постучав, я окликнул:
- Анна!
Не дождавшись ответа, вошел. Комната была пуста. Подняв с пола скомканный махровый халат, я почувствовал тот же запах.

Озадачен? Нет. Теперь растерян. Более чем. Но откинув эти мысли, я вышел. Что бы здесь не случилось, это больше не касается меня.

Содрав постельное белье и постелив свежее, я лег на кровать.

Больше двух суток.
Если быть точным, пятьдесят один час.
Еще точнее - три тысячи шестьдесят минут.
Я медленно умирал. Ненависть подобно раковой опухоли пожирала меня изнутри, и я не видел ни единого способа исцеления.
Ненависть к неполноценности собственного существования…

Почти каждый человек ищет одно и тоже. Почти – это за исключением тех, кто уже нашел.
Вставая утром с постели, поедая свой завтрак, выходя на улицу, смешиваясь с толпой, каждый с голодом во взгляде ищет ту пресловутую половинку, которая избавит его пустоты и одиночества, даст почувствовать себя целым. Каждый!
Но не всякий признается в этом даже себе. И не всякий сумеет ее найти.

Я нашел, почувствовал и потерял.

Теперь снова вернулся в исходную точку, где пребывал до ее появления. Мне нужно было заново учиться сосуществовать с самим собою. Заново привыкать к одиночеству.
Как будто ее никогда не было.

Я обещал себе, что научусь: снова буду спокойно входить в офис, улыбаться своей семье, пить крепкий кофе. Два раза в неделю буду снимать номер в гостинице, и ждать там женщину, которая не станет отравлять меня словами о любви…

Те, другие честные. Смотрят в глаза равнодушно, не обещают быть рядом вечность. Они нежно поводят плечами, заставляя прикрывающую их ткань немного спуститься. Затем неторопливо наклоняются вперед, открывая нескромный вид на ложбинку между грудей. Или закидывают ножку на ножку, оголяя бедра. Но их глаза загораются только при виде подарков или чеков на предъявителя…

Не стоило и пытаться стать счастливым. Ведь, если быть откровенным, я никогда до конца не верил в это. Часто ночами просыпался и смотрел на спящую рядом Бе… на нее, и задавал себе вопрос: что будет со мной, если она захочет уйти?
Самое время дать на него ответ.

Те, другие настоящие… Они не играют чувствами потому, что у них нет чувств. Они не предают во имя любви потому, что в их мире ей нет места.
Такие простые и понятные отношения: услуга-деньги. Вот какого принципа мне следовало придерживаться. Вот к чему я пришел… Или вернулся.
Я просто вытравлю из памяти последние несколько месяцев.

Лжец…

В реальность меня вернул настойчивый звонок, который быстро сменился на раздражающе громкий стук. Нехотя выбравшись из постели, я поплелся открывать незваным гостям.
В холл влетел маленький ураган. Я и раньше подозревал, что Элис слегка ненормальна, но при виде ее бешено сверкающих глаз, мое подозрение трансформировалось в стойкую уверенность.
Никто не успел и звука произнести, как открылись двери лифта, выпуская наружу Розали и Эммета. Оба выглядели встревоженными. Однако до Элис им было далеко.
- Где Белла? - Накинулась последняя, приблизившись вплотную ко мне и глядя снизу вверх. – Что произошло?
Джаспер положил руку на ее плечо, осторожно отстраняя в сторону.
- Я не знаю, где она. И я сказал Джасперу, что мы расстались.
Девушка вывернулась их рук мужа и ударила меня обеими ладонями по груди.
- Рассказывай!

Под внимательными взглядами четырех пар глаз я подчинился требованию. Мой рассказ неоднократно прерывался возмущенными восклицаниями Элис. Эммет и Розали молчали.

- Это какой-то бред! – Закричала Элис, когда я закончил говорить и сел на диван, уставившись на свои сцепленные руки. Казалось, эти несколько минут, в течение которых я заново пережил все произошедшее, истощили меня окончательно. – Белла не могла так поступить! Почему ты не поговорил с ней?
- О чем, Элис?! Что я должен был спросить у нее?! Как давно она связалась с Бирсом? В какой момент решила вернуться к Блеку? Представляла ли его на моем месте, когда мы занимались любовью?!
Ярость взбудоражила кровь, разгоняя ее по телу. Ярость требовала выхода, и, прокричав последний вопрос, я толкнул ногой кофейный столик. Ни в чем не повинный предмет мебели отлетел к стене, а стеклянная столешница разбилась. Джаспер и Эммет тут же вскочили. Первый загородил собой жену, второй схватил меня за плечи.
- Но ты даже не дал ей шанса оправдаться! – Нет, эту женщину так просто не напугать. – Ты просто чудовище, Эдвард Каллен. – Теперь ее голос был тихим и злым, а взгляд по-прежнему наполнен гневом и слезами. – И если с ней что-нибудь случится, клянусь, я исполосую вторую половину твоего лица.
- Да что с ней могло случиться? – Впервые подала голос Розали. – У нее же есть квартира. Белла наверняка там.
- Нет, Розали, - ответил ей Джаспер, поглаживая по спине всхлипывающую жену. – Мы были там. Квартира пуста.
- Возможно, вам стоит позвонить Блеку, - ядовито выплюнул я.
- Ооо, - выдохнула Элис и схватилась за телефон. Я не хотел присутствовать при этом. Уже слишком для меня. Поэтому направился в спальню, на ходу бросив гостям:
- Когда будете уходить, захлопнете дверь…

Пусть делают, что хотят: звонят Блеку, обсуждают предстоящий им новый медовый месяц. Что угодно. Только я не хочу это слышать.

Спустя некоторое время в комнату вошла Розали. Она тихо присела на край кровати рядом со мной и погладила по голове. Я дернулся в сторону, не желая принимать ее сочувствие.
- Я только хотела сказать, что мы все уходим.
- До свидания, - резко ответил ей.
Несколько минут она не двигалась, но потом пружины скрипнули, и послышались легкие удаляющиеся шаги. Я уже подумал, что она ушла, как вдруг снова раздался ее негромкий голос:
- Если хочешь знать мое мнение, Эдвард, я тоже не думаю, что Белла могла так поступить. – Она выдержала паузу, видимо ожидая моего ответа. Напрасно.
Вздохнув, она добавила:
- И, кстати, Блек не знает, где она…
- Врет, - уверенно прошептал я себе под нос, - она не могла не предупредить его. У него Алекс.

На следующий день я проснулся еще более разбитым и больным. Готовя завтрак, снова принялся отсчитывать часы, проведенные без нее, переводя их в минуты, а минуты – в секунды. Но стоило повторить результат несколько раз, как приступ тошноты скрутил живот, и нетронутый омлет отправился в мусорную корзину.

Единственное, что смогло меня как-то встряхнуть и почти отвлечь, - это несколько разорванных контрактов. Заказчики даже были готовы заплатить все положенные неустойки за досрочное прекращение работ. И два несчастных случая играли явно не в мою пользу.

Вызвав Кроули, я распорядился:
- Тайлер, возьми с собой кого-нибудь, и найдите Эрика Йорки. У меня есть к нему пара вопросов.
- Хорошо, Эдвард. Только на это понадобится время. С пятницы он не появлялся в офисе.
- Не сомневаюсь, - грубо ответил я. - Жду вас в любое время либо здесь, либо у меня дома.
Тайлер кивнул в ответ, а я обратил внимание на его разбитую губу, и уже мягче добавил:
- И прости за это. Я не должен был…
- Нет, Эдвард, - перебил он меня, опустив голову, - ты не виноват, я все понимаю.

До конца рабочего дня от Тайлера новостей не было. Потеряв надежду поговорить с Йорки сегодня, я вернулся домой.

Туда, где снова ночь и тишина.

К ставшей уже постоянной тошноте присоединился еще и озноб. Переодевшись в домашние брюки и рубашку, я залез под одеяло, свернувшись в позе эмбриона.

Ненавижу тишину.

Немного согревшись, я перевернулся на спину и уставился в потолок. В памяти вспыхивали мгновения, минуты, часы, которые мы делили на двоих. Волна длинных каштановых волос сквозь мои пальцы. Шорох одежды. Хрупкие ладони на моих плечах. Теплое дыхание на моей шее. Губы и стоны.
Невыносимо.
Словно от удара в солнечное сплетенье я согнулся пополам, комкая и разрывая простыни.

Мои глаза в тебя не влюблены, -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.

Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано -
Ни всем пяти, ни каждому отдельно -
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.

В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад. (1)

Только теперь мне стали понятны эти неожиданно пришедшие на ум строки.
Я не видел в тебе недостатков, верил безоговорочно.
Ты – мой вечный ад…

И с каждым шагом я все глубже погружаюсь в мир отчаяния и тоски.

Рассудочность и интуиция. Исступление и сознание. Сострадание и жестокость. Так много таких разных чувств и эмоций сплелись в тугой ком и заполнили пустоту, в которой я жил до твоего появления. Я жил ими.
Я жил тобой.
Моя душа вросла в твою душу, соединившись в единое целое. И сейчас она, раздробленная, агонизирует.

Я выстоял в том поединке, удержав маску ледяного равнодушия, не позволив себе упасть перед тобой на колени…
Как призрачно виденье этой победы…
Я свободен.
Бред…
Не твой…
За эту свободу я отдал непомерную плату…

В эту ночь мне так и не удалось уснуть. Точнее сперва все же задремал. Я видел ее улыбающееся лицо. Но не мои руки касались ее. И не мое имя она шептала. В полусне-полубреду мне была отведена роль лишь стороннего наблюдателя; это вызывало такую боль в сердце, что несколько раз, пытаясь от нее избавиться, я провел ногтями по груди.

В середине ночи меня охватил страх. Кожа покрылась холодным потом, а дыхание сбилось. Впервые в жизни я почувствовал ни чем не мотивированный приступ паники. Все попытки найти этому разумное объяснение были тщетными…

Кое-как дотянув до шести утра, я отправился в офис, решив отвлечь себя работой. К счастью, ее накопилось немало. Зарывшись в документы, я не сразу услышал мисс Меллори:
- Мистер Каллен занят. Вам нужно было позвонить!
- Ничего, меня примет, - ответил низкий голос. Дверь распахнулась, с глухим стуком ударившись о стену. В мой кабинет вошел высокий темноволосый мужчина в недорогом костюме-двойке, чье лицо показалось мне смутно знакомым. Он протянул мне руку для приветствия. – Эдвард Каллен? Я Феликс Робертс. Рад с вами познакомиться. Хотя стоило сделать это уже давно.
- Чем обязан вашему визиту, мистер Робертс? – С недоумением поинтересовался я, пожимая его огромную ладонь. Он поправил пояс на брюках, полы пиджака разъехались в стороны, и я увидел полицейский значок, прикрепленный к ремню. Теперь все встало на свои места. Я вспомнил человека, с которым разговаривала Бе… она после несчастного случая в порту.
- К сожалению, новость, которую я принес, безрадостная. Владимира Вакара нашли сегодня ночью. Старик несколько дней пролежал в подворотне с черепно-мозговой травмой. Чудо, что вообще выжил. Сейчас он в больнице под охраной полиции.
- К сожалению, я не понимаю, о ком вы говорите.
- Разве Свон не рассказала вам? Она же собиралась… Ничего не понимаю. Где она?
- Где находится миссис Блек мне неизвестно.
Феликс ошарашено смотрел на меня несколько минут. И я не знал, что сказать. Мужчина крепко сжал кулаки и нахмурил брови, что-то обдумывая.
- Я не знаю, почему она не рассказала тебе, но ты должен знать. Владимир Вакар – свидетель, которого нашла Белла. Благодаря ей он дал показания против человека, который подстроил несчастные случаи в порту.
Феликс рассказал все с того момента, как встретил Беллу с металлическим обломком в руках. Рассказал о том, как по ее просьбе установил скрытую камеру на складе «Callens Shipbuilding», затем о допросе Вакара.

Эта информация произвела на меня такое же впечатление, как и поток ледяной воды, льющийся за шиворот спящему. В памяти всплывали те же обстоятельства, которые я прокручивал после разговора с Тайлером, но теперь я смотрел на это под другим углом.

…Невыспавшийся, небритый, в одежде пропахшей дымом, я сидел за своим рабочим столом и терзал ни в чем не повинный телефон. Восемь проигнорированных Беллой вызовов. Уже несколько часов ее не было в офисе, и я понятия не имел, где она может находиться. Она вернулась с легкой улыбкой на губах и присела на краешек моего стола.
- Где ты была? – Прохладно поинтересовался я.
- У меня было очень важное дело.
- Могу я узнать, какое именно?
- Пока нет, но ты скоро все узнаешь. Как только я закончу, - уточнила она, зевая и прикрыв рот ладошкой. – Ты ведь мне доверяешь? - Наклонившись ко мне и обняв за шею, она принялась покрывать нежными поцелуями мое лицо.
- Что происходит? – спросил я, закрыв глаза и немного откинув голову назад, подставляя ей шею.
- Все хорошо, любимый… все хорошо…

Вот чем объяснялись ее слова и поступки. У нее были доказательства. А в том случае она вообще на шаг опередила Бирса, предугадав его намерения.
- Вы узнали, кто подстроил несчастные случаи и поджог?
- Да, - кивнул Феликс. – В доках потрудился Эрик Йорки. Кстати, на Владимира Вакара напал он же. Бедняга один раз пришел в себя на короткое время и успел сообщить об этом. Ордер на арест Йорки был выписан только сегодня… А вот поджог - дело рук другого человека.
Полицейский вытащил из кармана диск и протянул мне:
- Это копия записи с камеры. Изображение не очень четкое, но думаю, узнать можно. Посмотри.
Спустя минуту я вглядывался в мужскую фигуру в темной куртке с натянутым на голову капюшоном. Всего один раз он повернул голову в сторону камеры, но этого было достаточно.
Я узнал Тайлера Кроули.
- Эдвард, что с тобой?
Я вскочил, отбрасывая кресло в сторону.
- Я должен найти Беллу…

Примечание (1): в главе использован 141 сонет У. Шекспира в переводе С.Я. Маршака.

Форум