2024-5-2

16

0

0

После потрясения новостями о Джейкобе, я провел следующие несколько недель, пытаясь отыскать баланс между страхами и верой.

Белла была абсолютно непоколебима в своем убеждении, что эта новость ничего не изменила в нашей семье. Мне нравилось ее упорство, но я не дурак. Я понимал, что это откровение потенциально могло разрушить созданную нами семью. Я должен был принять вероятность того, что теперь, когда Белла помолвлена и отцом Сету собирался стать другой мужчина, Джейкоб мог устать играть роль мученика и вернуться, чтобы заявить права на свою семью. Эта вероятность чертовски мучила меня. Я признаю, что я эгоистичный ублюдок. Но я люблю их и не стану просить за это прощения.

Как мужчина я понимал решение Джейкоба. Никакой мужчина не захочет стать обузой для своей семьи, и я понимал его желание огородить их от правды о своем состоянии. Инсценировать смерть было чертовски резким поступком, но я понимал, что это решение не было легким. Я уверен, что этот выбор разрывал его чертово сердце. Я мог посочувствовать ему. Я мог даже восторгаться им. Но на этом моя щедрость заканчивалась.

Я не преподнесу ему Беллу с Сетом на блюдечке с голубой каемочкой. Сначала ему придется меня убить.

Для меня было немыслимо, чтобы Джейкоб не захотел их. Как он может помнить глубину щедрого сердца Беллы и смотреть на фотографии своего красивого малыша, не желая вернуть их в свою жизнь?

Немыслимо, черт возьми.

Мы с Беллой договорились жить своей жизнью, будто желтых роз и признания Билли вовсе не бывало. Она полностью погрузилась в подготовку к выпускным экзаменам и свадьбе. Из-за стресса у Беллы появились приступы тошноты, она не могла есть по утрам, но всегда приходила в себя как раз вовремя, чтобы разделить со мной ланч в больнице или дома. Я ненавидел, когда она так переживала, но она всегда устраняла мое беспокойство нежными поцелуями и улыбками. Как только мне удавалось найти свободное от работы в больнице время, я прочесывал город в поисках самого красивого фортепиано, которое только смогу найти. Большинство четырехлетних детей хотят игрушки на рождество. Мой сын хотел собственное фортепиано, и я был решительно настроен осуществить его мечту.

Во время одного из таких поисков я совершенно случайно наткнулся на идеальный рождественский подарок для Беллы.

– Не могу поверить, что ты выторговал свидание в канун рождества, – хихикнула Белла, когда я взял ее за руку и помог выйти из машины. – Сет сведет Элис с Джазом с ума, смотря этот фильм снова и снова.

– Мне жаль, – театрально взвыл я. – Но я больше не мог смотреть, как Макалей Калкин кричит и лупит себя по щекам. – Я мог вынести несколько просмотров фильма «Один дома» в декабре, но мой сын, просто обожавший этот фильм, каким-то образом отыскал сумасшедший канал, которому хватило смелости устроить сегодня марафон из серий этого фильма.

Весь чертов день.

Мне нужно было смотаться из дома.

– Где мы? – Белла озадаченно нахмурила лоб, но я проигнорировал вопрос и повел ее по тротуару к месту назначения. Со вчерашнего дня выпало шесть дюймов снега, и в сочетании с рождественскими огнями город выглядел действительно красиво. Снег и лед, пропади он пропадом. Был канун рождества, и тротуары были пусты, за исключением нескольких припозднившихся покупателей. Мы шли, то и дело останавливаясь и смеясь над украшениями витрин. Всю дорогу мы держались за руки, и каждый раз, когда мы останавливались посмотреть витрину, я не мог удержаться от того, чтобы поцеловать ее. Все было беззаботно и до смешного романтично, как я и хотел.

Мы прошли целый квартал, когда я достал ключ из кармана джинсов и остановился у одного из новых офисных помещений. На двери висела табличка «Продается». Не говоря ни слова, я вставил ключ в замок и открыл дверь. Озадаченная Белла покосилась на меня. Я лишь улыбнулся и жестом пригласил ее внутрь. Включив свет, я попытался сдержать смешок, когда увидел, с каким непониманием она осматривает пустое пространство.

– Ты знаешь, как доставить удовольствие девушке, – усмехнулась Белла, и я хохотнул.

Помещение было пустым, за исключением небольшого CD-проигрывателя в эркере. Отпустив ее руку, я подошел к нему и включил, сделав звук потише.

– Ты больше не танцуешь, – прошептал я, глядя в покрытое инеем окно.

Я почувствовал, как она подошла ко мне и обняла за талию. Я закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее тела.

– Просто я была занята…

– Знаю, – кивнул я. Потом повернулся к ней и обнял. – Но ты любишь танцевать. Это всегда было важно для тебя.

– Я люблю танцы, – прошептала она. – Но теперь мне нужно думать о более важных вещах. Мне нужно планировать свадьбу, сдавать экзамены, растить сына…

Я выслушал ее оправдания и, улыбнувшись, выключил свет. В помещении было бы совсем темно, если бы не яркие огни города, видневшиеся за мутными стеклами.

Я подал ей руку.
– Потанцуешь со мной сейчас?

– Когда угодно, – пробормотала она, взяв меня за руку. Я поцеловал ее в лоб и слегка увеличил громкость проигрывателя. Мелодичная инструментальная рождественская музыка заполнила пространство, и я притянул ее к себе, прижимая наши ладони к груди, а второй рукой обнимая ее за талию.

Мы медленно танцевали, лишь изредка разрывая зрительный контакт. И делали это только для того, чтобы она могла опустить голову мне на плечо. Аромат ее волос окружил меня, и я прижал ее ближе, а она тихо вздохнула, когда я начал подпевать рождественским песням.

– Мне нравится, как ты поешь, – прошептала она. – И танцевать с тобой тоже нравится.

Я улыбнулся и продолжил напевать слова «Белого Рождества». К последнему припеву она присоединилась ко мне, и меня захватила сила этого момента. Конечно, я знал, что она умеет петь. Я слышал, как она пела Сету перед сном. Но звук ее голоса, сливающегося с моим в совершенной гармонии, вызывал у меня довольную улыбку. Словно бы мне нужно было еще одно подтверждение тому, что она была создана для меня.

Мы продолжили танцевать, даже когда плейлист закончился и проигрыватель автоматически выключился. Нас не волновало, что музыки больше нет. Нам было безразлично, что любопытные прохожие останавливались посмотреть в окно, как мы танцуем. Значение имело лишь то, что она пробыла в моих объятьях еще несколько минут.

– На нас смотрят, – прошептала Белла со смешком.

– Это на тебя смотрят, – пробормотал я, потершись носом о ее шею. – Это потому, что ты такая чертовски красивая.

– Если только эти девушки не играют за другую команду, я могу сказать, что у вас тоже немало поклонников, доктор Ка.

Я посмотрел в окно – и правда, там стояло равное количество мужчин и женщин, их улыбающиеся лица освещались отражавшимися в замерзшем стекле фонарями. Мы с Беллой помахали небольшой группе людей, те улыбнулись и помахали в ответ, а потом разошлись кто куда.

– Они просто завидуют. Хотят, чтобы у них было то, что есть у нас.

– Так и есть, – согласилась Белла. – Не сомневаюсь, что им интересно, какого черта мы танцуем в пустом офисном помещении. В этом нет ничего странного.

– Кстати,… что ты думаешь об этом месте? – я отодвинулся от нее и снова включил свет.

Белла пожала плечами.
– Я думаю, что нас арестуют за то, что мы здесь.

– Не арестуют, – я драматично закатил глаза. – Серьезно, что ты думаешь?

Она озадаченно нахмурила нос и с опаской огляделась по сторонам.
– Пустое офисное помещение. Что я должна думать?

– Тебе нравится местоположение? Школа Сета совсем близко. Ты заметила?

– Да, я это заметила, - она вскинула брови. – И это имеет значение, потому что…

Я пожал плечами, будто мне было до лампочки, хотя это было далеко от правды, и громко рассмеялся.
– Просто приятно это знать. Отличное место в центре города. Полно магазинов. Достаточное количество транспорта, чтобы движение было плотным, но не загруженным. Пара школ неподалеку.

– Хм-м… – промычала Белла, покосившись на меня, и снова огляделась. Она повернулась ко мне спиной, обходя помещение по периметру, проводя рукой по гладким, свежевыкрашенным стенам. Вдруг она резко остановилась и прижалась спиной к стене. Ее взгляд встретился с моим, и я не смог сдержать широкой улыбки.

– Я удивлена, что ты еще не развесил зеркала на стене.

Я усмехнулся.
– Я не знал, куда ты предпочтешь повесить их, и какой размер тебе понадобится. Но я могу завтра же организовать установку. Только скажи, чего хочешь.

– Эдвард Каллен, только не говори, что купил мне танцевальную студию.

– Я не покупал тебе танцевальную студию, – согласился я.

В ее глазах вспыхнуло раздражение на пару с сомнением.

– Не покупал, - уверенно повторил я.

– Тогда почему мы здесь?

– Потому что я хотел убедиться, что тебе нравится… прежде чем покупать.

Она взволнованно прикусила губу и вздохнула. Больше было похоже на тихий рык. И, срань господня, это было горячо. Но мне нужно было сосредоточиться.

– С Рождеством, малышка.

– Эдвард… – прошептала она, оглядывая помещение. – Это слишком. Ты же не серьезно.

– Я хочу сделать это для тебя, – пробормотал я, подходя к ней. Она продолжила обводить комнату взглядом, и я потянулся к ее руке. – Идеальное местоположение. Разумная цена…

Она покосилась на меня.
– Боюсь спрашивать, сколько стоит это помещение.

Я проигнорировал вопрос.
– И оно может стать твоим. Достаточно оставить подпись над пунктирной линией.

– Моим… – прошептала она, осматривая просторное помещение. Я видел волнение, отразившееся на ее лице.

– Твоим, малыш.

Она радостно вздохнула и обняла меня.
– Вот это рождественский подарок. И как я смогу достойно отплатить?

Я потерся носом о ее нос.
– Это не соревнование, Белла.

– Знаю, но мне и так трудно найти тебе идеальный подарок. А теперь… – она обвела рукой помещение. – То есть… ты покупаешь мне танцевальную студию…

Я тихо хмыкнул.
– Ты уже подарила мне все, в чем я нуждался. У меня есть ты и Сет. Чего еще я могу пожелать?

Она бросилась в мои объятья, обхватывая ногами за бедра. Я рассмеялся и уткнулся в ее волосы, отступая назад к окну. Я уселся на подоконник, а она устроилась у меня на коленях.

– Спасибо.

Я уперся лбом в ее лоб.
– Пожалуйста, малыш. Разве ты еще не поняла, что я сделаю ради тебя все? Дам тебе все? Я сделаю все, чтобы эта прекрасная улыбка никогда не сходила с твоего лица.

– Я такая счастливица, – прошептала она, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. Я стер ее подушечкой большого пальца.

– Я буду боготворить тебя до конца наших дней, – торжественно пообещал я.

Искренне.

BPOV

– Санта КРУТ! – послышался взволнованный голос Сета ранним рождественским утром. Я застонала в подушку, а Эдвард тихо рассмеялся рядом. Он обнял меня крепче, а я попыталась посмотреть на часы.

– Пять утра, – прохрипела я, падая обратно на матрас. Через несколько секунд звуки фортепиано было слышно на весь дом.

– Полагаю, он его нашел, – рассмеялся Эдвард.

– Трудно не заметить фортепиано возле елки, не находишь?

Мы прижались ближе друг к другу, слушая, как наш малыш нажимает на разные клавиши.

– Не могу поверить, что он помнит гамму ре-мажор, – удивился Эдвард. – Мы всего несколько раз сыграли ее на день Благодарения.

Я улыбнулась.
– Иди поиграй с ним. Я знаю, что ты хочешь.

Разволновавшись, Эдвард поцеловал меня и умчался из комнаты. Я рассмеялась и, покачав головой, поплелась в ванную. Я надеялась, что сегодня утром все будет по-другому. Что я смогу приготовить рождественский завтрак и насладиться им с семьей без приступов тошноты.

Накинув халат, я пошла в гостиную. Мои мальчики устроились на банкетке за фортепиано, наигрывая простую «Джингл Беллз». Я остановилась рядом, наклонилась и расцеловала обоих в щеки. Сет улыбнулся мне такой счастливой улыбкой, что я попыталась забыть непомерный ценник, прикрепленный к этому инструменту. С этим подарком и студией Эдвард совсем нас избаловал.

– Что мои музыканты хотят на завтрак? – спросила я.

– Блинчики и бекон! – прокричали они хором. Я закатила глаза и улыбнулась, направляясь на кухню. В считанные минуты запах бекона и блинчиков распространился по дому, и я только начала разливать сок, как мой желудок сделал сальто.

– Ох, – заныла я, отставляя сок на стол, и помчалась в ванную. Эдвард повернул голову в мою сторону, когда я пронеслась через гостиную, прикрывая рот ладонью.

– Я сейчас вернусь, приятель, – услышала я его слова, захлопнув за собой дверь. Мне бы хотелось, чтобы он остался с Сетом. Я не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии.

– Белла, – тихо постучал он. – Милая, тебе опять плохо?

– Я в порядке, – крикнула я, хватая полотенце. Схватившись за живот, я уселась на край ванны. – Пожалуйста, иди завтракать с Сетом. Все будет нормально.

– Белла…

– Пожалуйста… – взмолилась я. – Иди поешь, пока не остыло. Я в порядке. Сейчас приду.

Но я была не в порядке.

Уже пятое утро подряд я сидела в обнимку с унитазом.