Глава 4
Эдвард просидел в засаде два часа, зная, что олени придут, так как они очень любят яблоки. Эдвард прицелился и попал в оленя. Поднявшись на ноги, которые едва чувствовал из-за онемения, он взвалил тушу на плечи, теперь еда у них была. Дело за дровами. Последние два часа все его мысли были о Белле. Эдвард знал, что от стресса она оправится, но девушка наглоталась воды из пруда. Микробы могли вызвать серьезное заболевание, если не погибли от низкой температуры. Он снова поймал себя на том, что не может думать о Белле, только как о жертве несчастного случая. Бесполезно было лгать себе: он находил Беллу Свон чрезвычайно привлекательной, несмотря на то, что они были очень разными. Она была для Эда чем-то новым: независимая, самоуверенная, даже агрессивная. Совершенно не похожа на женщин, которые липли к нему, с которыми он до сих пор встречался.
Она волновала его. Его мысли становились все более интимными. Он вспоминал массаж, который делал Белле, и, как ни старался не думать о ней как о женщине, теперь, однако, он оживил в памяти каждое свое прикосновение к ней. Белла была льдом, а он огнем — горючая смесь! Ее тело обладало самыми прекрасными формами, которые он когда-либо видел и прикасался. У нее было все для искушения мужчины: роскошные волосы, шелковистая кожа, красивая грудь и длинные красивые ноги.
В гараже Эдвард с грустью посмотрел в угол, где обычно сваливают вязанки дров. Здесь остались только щепки, но он не огорчался, не давал себе разрешения на слабину. План Каллена был прост: пойти срубить дерево, подтащить ствол дерева к гаражу и уже там расколоть его на поленья.
Белла вздрогнула и проснулась, оглядевшись, она не сразу поняла, где находится, но затем, вспомнив события, которые произошли с ней, вздрогнула. В комнате было тихо, темно и очень холодно, ее опять охватила паника. Неужели он ушел и оставил ее здесь одну? Неужели бросил ее? Но она сразу же прогнала свои мысли. Эдвард Каллен не из тех, кто оставляет людей в беде. Он спас ее из ледяной могилы, и, наверное, ушел за дровами. В животе у Беллы урчало, есть хотелось ужасно. Она попыталась сесть, но поняла, что у нее нет сил. Девушка откинулась на подушку, натянула одеяло до самого подбородка и закрыла глаза. Эдвард обо всем позаботится.
Работа лесоруба оказалась труднее, чем предполагал Эдвард. Ни одно из деревьев даже не закачалось, несмотря на то, что он изо всех сил давил на них плечом. Он выбрал деревце поменьше, приставил к нему лестницу и стал стучать топором, пока не повалил его.
Он знал, что из твердой древесины получается отличная мебель и при других обстоятельствах было бы святотатством сжигать ее. Но она была им нужна. Дерево горит долго и дает много тепла.
Обвязавшись веревкой, он потащил дерево по снегу. Дотащив до гаража, он отдышался и принялся колоть его на дрова. Затем он неслышно вошел в комнату — посмотреть, как там Белла. Хоть ему и было жарко после тяжелого труда, Эдвард сразу понял, что в комнате слишком холодно для Беллы. Он наклонился над ней. Услышал ее ровное дыхание и увидел на щеках румянец. Приложил ладонь к ее лбу — температуры не было. Стоя над ней, он чувствовал себя собственником. Кто этот Майк, который хочет жениться на Белле? Но он уж точно не сумеет подарить ей кольцо к Рождеству. Было за полночь, наступал канун Рождества.
Эдвард потянулся, думая о дровах, которые еще предстояло наколоть, но, как ни странно, он знал, что сегодня не хотел бы оказаться больше нигде на свете.
Следующие три часа Эдвард потратил на порубку дерева и разжигание камина. Он сделал передышку только один раз, чтобы посмотреть, как там Белла. Еда! Он проголодался. Эдвард отрезал несколько тонких кусков оленины и пошел за сковородой. Он поставил ее на огонь, положил дольки яблок между кусками мяса и сел на скамейку перед камином.
— Ммм… пахнет божественно.
Эдвард повернулся. Белла потянулась и открыла глаза.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Хочется есть, — ответила она, взглянув на сковороду. — Спасибо, что приготовили мне завтрак, — поддразнила она его. — А что собираетесь есть вы?
Он засмеялся, но предупредил:
— Вам нельзя много есть, иначе будет плохо.
Он взглянул на нее.
— Не смотрите на меня! Я знаю, что выгляжу страшилищем.
Эдвард был так рад, что у нее нет жара, что позволил ей съесть все мясо и приготовил другую порцию себе. Он нашел ей тарелку и отнес пустую сковороду в гараж. Когда он вернулся, Белла спросила:
— Восхитительно! Что это было?
— Мясо.
— Какое мясо?
— Оленина.
Белла была тронута его вниманием. Просчитав в уме, она поняла, что он не спал всю ночь. «Неужели Эдвард сделал это все для меня?!»
С того момента, как она подверглась такой ужасной опасности, ее отношение к этому человеку изменилось. Она испытывала к нему огромную благодарность. Он спас ей жизнь, принес в дом, согрел, накормил. Ей не пришлось и пальцем пошевелить. Но Белла испытывала нечто большее, чем благодарность, чем уважение и восхищение. Что же это было? Она задумалась. И тут, словно вспышка молнии, ее осенила мысль: то, что она чувствует, было, желанием! Она хотела его.
Она положила вилку. Черт возьми, он не должен ни о чем догадаться!
— Что-то не так с едой?
— Нужна соль… А вы могли бы побриться, — сказала она, желая скрыть свои чувства.
По его глазам Белла поняла, что ее замечание позабавило Эдварда.
— Неблагодарная девчонка, — пробормотал он, усмехаясь.
— Почему ты всегда смеешься надо мной?
— Потому что ты обманщица.
— Это еще почему?
— Ты хочешь, чтобы мир думал, что ты всезнающая, самостоятельная, современная женщина, но это все мишура. Стоит поскоблить, и ты окажешься маленькой девочкой, которая нуждается в заботливом мужчине. Девочка, возможно, из преисподней, но тем не менее…
— Ты ошибаешься, — перебила она.
— Нет. Твоя одежда выдает тебя.
— Моя одежда? — она вдруг поняла, что под одеялом на ней ничего нет.
— Кейс и деловой костюм создают ложное впечатление. Как только я их убрал, что я обнаружил? Самое женственное белье, которое когда-либо видел.
— Безумец.
Эдвард почесал затылок.
— У меня поехала крыша с тех пор, как мой отец…
— Сбил из пистолета яблоко с твоей головы, — закончила она.
Внезапно она захохотала. Эдвард тоже засмеялся.
— Мне нравится, как ты смеешься, — сказал он, — тебе это идет. Тебе следует распускать волосы и почаще радоваться.
— Радоваться? Не говори глупостей. У меня так давно не было радостей, что я забыла, как это делается.
— Я мог бы тебя научить.
Она потупилась. Эдвард почувствовал дьявольское искушение.
— В моем положении это было бы уже слишком. Я и так заставила тебя работать всю ночь напролет.
— Я мог бы научить тебя и другим… положениям. — Эдвард дерзко и сексуально улыбнулся.
Она вздернула подбородок. Зеленые глаза встретились с шоколадными.
— Держу пари, что мог бы.
Эдвард боролся с желанием заключить ее в объятия. Его потребность попробовать ее на вкус была столь велика, что он должен был отодвинуться от нее. Он не мог заняться с ней любовью прямо сейчас — это бы означало воспользоваться ее беспомощностью. Когда он займется с ней любовью — а он знал, что займется — то хотел, чтобы она была в состоянии дать ему не меньше удовольствия, чем получит.
— Я могу поискать что-нибудь, — предложил Эдвард.
Дождавшись ухода Эдварда, она быстро одела белье и снова вернулась на диван.
— Спорим, тебе это понравится. — Показывая ей красные рейтузы и толстые носки, снимая с себя параллельно рубашку. — Вот возьми еще мою рубашку.
Взгляд Беллы скользнул по широкой мускулистой груди, покрытой густыми рыжими волосами. Он остался в одной жилетке. Она не могла отвести от него глаз.
— Как вам удалось сохранить такую великолепную форму? — спросила она, прикусив язык.
— Только благодаря моей работе и моему хобби, — ухмыляясь, ответил Эдвард.
— Я принесу еще дров, а вы одевайтесь, — деликатно предложил он.
Она приняла душ и натянула рейтузы под нижнюю юбку. Она выглядела как пугало!
Она надела синюю шерстяную рубашку Эдварда. Ее окутал запах мужского тела. Ах, какой запах...
Она натянула толстые носки и провела расческой по волосам. Как ни странно, ее прическа не испортилась. Волосы только сильнее завились. Из косметики у нее с собой была только помада. Белла выбирала ее в тон костюму, теперь она оказалась в тон рейтузам. Когда она вышла из ванны, Эдвард уже вернулся. Белла быстро предложила обыскать дом на наличие кофе.
На кухне он открыл буфет, и показал ей спрятанное сокровище.
— Это генератор. Я слил бензин из машины, так что у нас будет электричество. Но придется экономить. Сегодня вечером, когда стемнеет, мы сможем зажечь свет, включить плиту, чтобы что-нибудь приготовить и, возможно, послушать прогноз погоды по радио.
В кухонных шкафчиках они нашли все, кроме съестного. И бинго, в последнем шкафу они нашли полбанки растворимого кофе. Для Беллы и Эдварда это было все равно, что найти золотой самородок в заброшенной шахте.
— Кофе! — закричали они оба.
Эдвард налил воды в чайник и поставил на огонь. Белла положила по чайной ложке волшебного коричневого порошка в кружки, затем они сели у камина и, затаив дыхание, ждали, когда закипит вода.
— Говорят, что предвкушение счастья лучше самого счастья, — заметила Белла.
— Не верь этому. — Его голос был таким низким. Белла поняла, что Эдвард ждет не только кофе, и по ее спине пробежали мурашки.
Когда он налил в кружку кипяток, Белла закрыла глаза и втянула в себя аромат кофе. Эдварду это показалось чувственным жестом, выдававшим ее страстность во всем. Когда он добавил каплю виски в свой кофе, она протянула свою кружку и, попробовав, закатила глаза.
— О Боже, это лучше, чем секс!
Эдвард рассмеялся этому заявлению.
— Если тебе так кажется, значит, у тебя были очень неумелые любовники, Изабелла Свон.
Она задумалась. Еще вчера она бы с пеной у рта доказывала, что после суток, проведенных с Эдвардом Калленом, ее отношение к жизни не изменилось. А сейчас? Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Я думаю, тебе пора принять холодный душ.
Эдвард знал, что вряд ли холодный душ сможет остудить его желание. Может быть, нырнуть в прорубь? Но тут он вспомнил о рыбалке и взял пальто.
— Куда ты идешь?
— Проверить удочку…
«С какой стати ты заговорила о сексе? Перестань обманывать себя. Он самый привлекательный мужчина, которого ты встречала в жизни. И без сомнения, ты ему очень нравишься».