Глава 7. Часть 1
У каждого человека свой собственный дьявол – тот, которого он заслуживает… Мой дьявол – ты… Парадокс в том, что я – твой ангел…

Если Бог у тебя что-то забирает, то это лишь для того, чтобы подарить тебе что-то лучше прежнего. Когда рушатся мечты, планы и, как многим кажется, их жизненный путь, все гневаются, что они такие несчастные. Желание пожалеть самих себя возрастает. Желание стать жертвой обстоятельств пересиливает желание стать сильнее и жить дальше. Джаспер себя жалел. Ему было страшно, что теперь он никому не нужен. Это его пугало. Для человека, чья жизнь была в центре внимания, стать ненужным это «самая страшная вещь на земле».

А как же деньги? Они же правят миром, женщинами и дают тебе власть в этом жалком мирке. А если их нет, то зачем ты нужен? И да – это так! Ты не нужен этим женщинам. У тебя нет власти над мирком, созданным исключительно тобой. Вследствие этого мирки рушатся. А главное что ты становишься ни кем! Ты не нужен обществу с пятью баксами в кармане.

Женщины. Они вообще падкие на первые два пункта. А если уж они встретили знаменитого или влиятельного человека, то вообще превращаются в некое подобие мороженого. Сначала холодные, потом тают, а потом они липнут. А рыб-прилипал никто не любит.

Такие как Джаспер Хейл прерывали отношения с девушками на стадии «таянья». Кто мог подумать, что скоро именно он станет не нужным элементом жизни того мира, который он сам же и построил. Он стал растаявшим мороженным: невкусным и ненужным.

Долгое время Джаспер только и мог что об этом думать. Его болезнь отодвинула все на второй план. Жизнь пролетала перед глазами каждый раз, как ему вводили новую дозу лекарства, ведь оно могло и не подействовать. И что бы было тогда? На этот вопрос ответа нет. Говорят, кто-то перерождается, а кто-то говорит, что человек может попасть в рай или ад. Человечество на протяжении веков много думало на такие темы. А Джас считал, что, когда его организм начнет работать против него и будет отвергать лекарство, для него наступит чернота. Беспросветная тьма, и света не будет. Уж слишком много он нагрешил в этом мире. Поэтому вряд ли он получит прощение на том...

****

Они танцевали не торопясь. Медленно, как будто просчитывали каждое свое движение в этом танце. Они смотрели друг другу в глаза. Зрачки были расширены, значит, их кровь кипит в жилах, сердце живо, не смотря ни на что. Их дуэту не мешали задорные ритмы гитары. Мир исчез только для них двоих, существовали только он и она...

Эти двое вызывали жгучую зависть у окружающих. Многим хотелось, чтобы на них так смотрели, с такой же теплотой и любовью. Как будто эти двое общались без слов, медленно покачиваясь на месте.
Наконец Джаспер и Элис, оторвавшись друг от друга, с сожалением вернулись в этот суетливый мир, где кроме них на этой грешной земле были еще несколько миллиардов людей, а то и больше.

Джаспер смотрел на Элис и думал о том, как же она прекрасна. Поправляя волосы, Брендон чувствовала, что каждым ее движением и взмахом ресниц искренне любуются. Девушка улыбнулась, и весь мир для Джаспера ожил. Ее улыбка, разве может быть что-то лучше.

- Наверное, Бог знает, что делает. Нашел же Он мне тебя, - сказал Джаспер. Элис на это лишь кокетливо улыбнулась. Они двинулись в сторону незамысловатых столиков на набережной.

- Ты что-нибудь хочешь, Эли?

- Нет, Джаспер, спасибо, - ответила девушка.

-Ой, смотри, кто здесь! – услышал Хейл чей-то голос. Он обернулся посмотреть, кто же там обратил на себя внимание. Оказалось, что два парня лет пятнадцати тыкают пальцем в сторону него самого. – Это вы? Правда? Вы солист «Game for game»?

- Вы тот самый Джаспер Хейл? – воскликнул один из парней. – Вы будете выступать сегодня?
- Ребята, вы, наверное, обознались... – начал паниковать Джаспер. Для него данная ситуация была всегда неловкой, да и отвык он от постоянного «узнавания» на улицах.

Парни продолжали с упоением что-то рассказывать, даже не обращая внимания на то, что у объекта их восхищения бегают глаза в поисках пути отступления.

- Эй, эй... парни! Стоп! Давайте на этом и закончим. Ясно? Да это я, но только я уже давно не играю, все в прошлом. Я просто пришел сюда послушать музыку...

- И ты даже не сыграешь?

- Ну, может хотя бы одну песню? Ту, про ангелов и демонов? – с надеждой сказал один из парней.
Джасперу было неудобно, с одной стороны, но с другой, парню страшно хотелось взять в руки гитару. Он даже не знал, смогут ли его пальцы бегать по струнам так же быстро и умело, как когда-то давно в той прошлой жизни. Узнает ли он ту внутреннюю энергию, от которой когда-то все тело сотряслось приятной дрожью и наполнялось адреналином.

Джас напрягся и сжал челюсть. Но одним своим прикосновением Элис расслабила столь напряженные мышцы его плеч. Прикоснувшись к Джасперу и погладив его по правому плечу, она повернулась к нему лицом и заглянула в глаза. Лицо девушки не отражало ни одной эмоции. Но глаза! Глаза горели задорным огоньком. Поймав ее настроение и энергию, Джаспер понял, что скучает по тем ощущениям, когда он только брал в руки гитару, когда пробегал пальцами по струнам, проверяя настройку. Он скучает по музыке и тем эмоциям, которые она ему дарила. В это же мгновение Джаспер понял, что или сейчас или никогда...
Хейлу дали гитару. Волнующие ощущения пробежали внутри, все его нутро предчувствовало что-то необъяснимое, что-то волшебное.

- О какой песне они говорили? – тихо спросила Эли.

- Эту песню я написал давно. Еще когда мы начинали, – ответил Джаспер так же шепотом.

- О чем она?

- О муках, о небесной отраде, – ответил Джаспер.

- Значит о любви? – с улыбкой уточнила Элис. - Ангелы зовут это небесной отрадой, черти - адской мукой, люди - любовью.

- Ты просто знаешь это песню! А говорила, что не слушала «Game for game».

- Хватит болтать, лучше сыграй мне эту песню! – с самой искренней улыбкой сказала Элис.

Переборов своего внутреннего дьявола, Джаспер взял в руки гитару. Это, конечно, не та, на которой он играл так долго, и не та, которая, как казалось, приносит ему удачу. Это был обычный струнно-щипковый музыкальный инструмент, один из самых распространённых среди тех, кто только хочет начать играть. Гитара была не настроена, так что Джасперу пришлось повертеть колковый механизм. Помучавшись пару минут, вспоминая свой прежний инструмент, у Джаса появилось ноюще-приятная боль в сердце. На один миг ему показалось, что его болезнь напомнила о себе, но боль ушла, как только он поймал незамысловатый ритм любимой песни о самом прекрасно-мучительном чувстве под названием любовь...