Знаете, я не особо люблю народные приметы, сказки, поговорки и прочие изыски.
Но в одном многовековой народный опыт подтверждается стопроцентно.
Незваный гость - хуже татарина.
***
14.12.2035.
12:15 pm

Мы все еще сидим за столом, когда полуденную тишину квартиры пронзает резкая трель звонка. Свон вздрагивает, чуть ли не роняет запасную железную кружку со свежесваренным кофе и впервые за весь завтрак вопрошающе поднимает на меня глаза. Я молча пожимаю плечами и плетусь открывать дверь, в то время как мои барабанные перепонки нещадно терзает звонок.
Надо отключить его, к чертовой матери.
Входная дверь, оказывается, всю ночь была незаперта. А за ней стоит радостно улыбающийся Джаспер с клатчем в руках. Я нервно проверяю, не привел ли он ко мне очередную бродяжку. К счастью, за его спиной никого нет. Зато сумка брата настолько увесистая, будто его отправили сюда на пожизненное проживание.
Надеюсь, это не так.
- Привет! А я думал, ты спишь! - неловко здоровается он и запускает пятерню в растрепанные волосы.
- Привет, - отвечаю я, по прежнему не пуская братца в квартиру. - И что тебе нужно?
- Ну, я к Белле вообще-то. Карлайл отправил проверить как вы тут.
- Ясно. Мне он, значит, не доверяет?
- Он тебя любит, - тихо говорит Джаспер.
Вот только это совсем не ответ.
- Значит, не доверяет, - говорю я сам себе и отступаю вглубь квартиры. - Проходи.
Он заходит и захлопывает за собой дверь. Оглушительно громко.
Мы идем на кухню через мою крайне захламленную квартиру, но почему-то сейчас бардак особенно бросается в глаза. По пути я поднимаю свою куртку, закрываю дверцу шкафа и незаметно задвигаю стакан из под виски за кресло. Вспоминаю чем мы вчера в нем чуть было не занялись и мне неожиданно жутко не хочется, чтобы Джаспер задержался в моей гостиной даже на секунду больше положенного. Поэтому я почти что пинком вталкиваю его на кухню, не давая толком даже осмотреться. Брат выглядит обиженным, но мне все равно.
- Здравствуй, Джаспер, - приветливо здоровается Белла, ставя гремящие тарелки в раковину.
Сволочь, со мной она никогда такой любезной не была.
Впрочем, мне не привыкать.
Джаспер машет ей рукой и садится за стол, оказываясь прямо напротив моей бутылки виски. Я неодобрительно смотрю на Свон - могла бы и убрать. А то теперь мне головомойки точно не избежать.
Но, как ни странно, брат только неодобрительно хмурится и качает головой.
Пронесло, что ли?
- Чем обязаны визиту? - интересуется Свон.
- Карлайл отправил узнать, как у вас дела. Ну и настало время ежемесячного осмотра, Белла, ты же не забыла?
- Неееет, что ты, - слишком поспешно отзывается та.
Я недоверчиво хмыкаю.
- Может тогда не будете тянуть кота за хвост, ммм? Джаспер, ты конечно извини, но у меня тоже есть свои дела.
- Знаю я твои дела. Опять пить собрался? Ты мог бы хоть изредка быть трезвым, пока здесь Белла, хотя бы.
- Господи, Джас, это был всего лишь стакан виски. Один стакан.
- Для десяти часов утра стакан виски - это слишком, ты не находишь?
- Чтобы опьянеть, мне потребуется гораздо больше. Ты знаешь.
- Знаю. Я знаю, что к обеду, не приди я, ты бы успел основательно набраться.
- Ты пришёл читать мне мораль или обследовать Свон?
- Это не мораль, Эдвард. Мне этот разговор не доставляет совершенно никакого удовольствия, но так больше не может продолжаться. Я очень прошу тебя. Не начинай хотя бы с самого утра. Неужели ты думаешь, что никто не замечает? - выговаривая мне, он ставит свой клатч на стол и начинает доставать оттуда какие-то иглы, стетоскоп, тонометр, и прочая, прочая, прочая.
Мерзость какая.
Меня аж передергивает.
- Слушай, Джас, а почему не в больнице? Обязательно делать... все это у меня дома?
Он поднимается со стула и жестом предлагает сесть туда Свон. Затем пожимает плечами.
- Карлайл сказал, что так будет лучше. Если хочешь, мы уйдем в гостиную.
- Нет! - как-то слишком поспешно кричу я. На меня тут же поднимаются две пары внимательных глаз, и я спешу загладить свою оплошность. - Оставайтесь здесь, тут по крайней мере чисто. Я могу уйти сам... - я скольжу взглядом по лицу Свон, и меня что-то останавливает. - Хотя нет, пожалуй останусь. Всю жизнь мечтал посмотреть, как Свон утыкают иглами.
- Ты что-то излишне кровожаден сегодня, - отзывается та, пожимая плечами.
- Не больше, чем всегда, - отвечаю я, с болезненным любопытством наблюдая, как Джаспер закатывает рукав Беллы, и вдруг как-то очень неожиданно даже для себя оказываюсь рядом с ее плечом.
У Свон горячая рука с сухой кожей. Нормальная сильная рука с выступающими венами – и взять кровь не должно составить никакой проблемы.
С изрядной примесью отвращения смотрю, как Джас профессионально избавляет небольшой шприц от упаковки, смазывает внутренний сгиб локтя Свон спиртом, затягивает ее руку жгутом, как погружает иглу под ее кожу.
Белла вопросительно заглядывает мне в лицо, снизу-вверх, и выражение ее лица нечитабельно.
Жгут перестает стягивать ее руку и дохлым червяком падает мне на ноги.
- Это не больно, - говорит Свон.
Джаспер ловко подставляет к игле пробирку, в которую ручейком льется темно-вишневая жидкость.
- Я знаю, - это всего лишь противно, да. - Молчи, - отвечаю, глядя, как колбочка в пальцах Джаспера теплеет, наполняясь кровью. - Я просто не люблю иглы.
- Вот и все, - вмешивается мой брат, извлекает эту жуткую иглу и выбрасывает ее в мусорное ведро. Протягивает Свон ватный тампон, смоченный спиртом. - Держи. Зажми ненадолго.
Она кивает и я вдруг сознаю, что стою непозволительно близко к ней. Бочком, как краб, отодвигаюсь в сторону и наконец-то позволяю себе выдохнуть. Оказывается, все это время я не дышал.
С опаской жду, что в воздухе будет пахнуть кровью, но пахнет только спиртом. И это здорово, на самом деле.
Следующие тридцать пять минут Джаспер совершает беглый осмотр Свон. Мне неловко и неприятно смотреть на это, но и уйти я тоже не могу. Брезгливое любопытство, смешанное с каким-то еще кусачим чувством(это не ревность, не ревность, совсем нет) прочно приклеивают меня к полу.
Поэтому я смотрю.
Как Джаспер берет кровь еще и из пальца, вертит ее так и эдак, слушает, заставляя при этом снять рубашку (я не ревную, вовсе нет), проводит какие-то тесты, суть которых мне не совсем понятна, а еще он задает вопросы, множество вопросов, на которые Свон отвечает односложно и сквозь зубы, но Джас будто не замечает, и лишь задает ей новые и новые.
Под конец он выставляет перед ней череду каких-то пузырьков и баночек. Я внимательно рассматриваю одну из них, в инструкции которой крупными буквами написано:
ВНИМАНИЕ!
СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩЕЕ СЕДАТИВНОЕ СРЕДСТВО!
Хмм, очень интересно. Так Свон у нас буйнопомешанная что ли? Я как то не замечал за ней.
- Ну и каков ваш вердикт, доктор? - насмешливо интересуется она у Джаспера.
Тот стягивает с рук резиновые перчатки и смахивает волосы со лба.
- Точно смогу сказать только когда придут анализы. Я позвоню. А сейчас, мне, пожалуй, пора. Не обижайте тут друг друга.
- Конечно мы не будем, - широко улыбается Свон. - Мы сейчас пойдем и будем трахаться, - добавляет она, едва слышно.
Джас, впрочем слышит.
- Что, прости? - переспрашивает он, в то время, как я пытаюсь откашляться. Я, кажется, только что подавился собственной слюной.
Эта паршивка хлопает меня по спине, как ни в чем не бывало.
- Говорю, убираться будем, а то тут скоро мыши побегут!
ЧТОО? Да меня чуть инфаркт не хватил! Так не шутят! Он же... он же все всем расскажет. Это же... а если бы он узнал?
О, нет!
- Аааа, - понимающе тянет Джаспер. - Ну удачи, удачи.
Он собирает все свои пожитки в клатч, и уходит. Свон идет его провожать, и я слышу, как они прощаются в коридоре. Затем все заглушает звук льющегося в бокал виски. Успокоить нервы, так сказать.
Я как раз успеваю отпить первый глоток, когда на кухне появляется виновница моего стресса.
- Фух, наконец то ушел, - говорит она, подтаскивая ведро к столу. Все лекарства тут же летят туда.
- Угу, - мне хочется спросить, уверена ли она в том, что правильно поступает, но Свон меня опережает.
- У меня создалось впечатление, что ты не очень рад его приходу. Да и вообще свою семью недолюбливаешь. Почему?
Я молча пожимаю плечами и делаю еще глоток. Совсем скоро виски ударит в голову.
- Не уверен, что тебе нужно это знать.
- Расскажи, - Свон настойчива, пожалуй, даже чересчур.
А я и не знаю, что ей рассказать. За восемь лет совместного проживания мы так и не смогли стать одной семьей.
Это я и говорю:
- Просто мы не одна семья. У меня такое ощущение, что я занимаю в их жизни чужое место. Я никогда не был им нужен по-настоящему.
Я залпом допиваю виски, но никакого эффекта нет. Почему-то кажется, что сегодня мне не напиться, даже если я выпью все свои запасы. Но и говорить тоже не хочется. Не можется.
Черт его знает.
Но Свон сейчас так близко, ближе, чем кто-либо за всю мою жизнь. Всегда была. И это ее горячие пальцы аккуратно высвобождают пустой бокал из моей ладони, а затем обхватывают запястье и ведут за собой в гостиную. Мне же хочется бежать от внезапно возникшего непонятного, незнакомого, ненужного мне щемящего чувства, разрастающегося пожаром в груди.
И я говорю, сначала тяжко, медленно, а потом – быстро, не сбиваясь, словно читаю лекцию, хотя на самом деле - выплескиваю энергию, вложенную в слова, чтобы они сами бежали от меня, раз уж я от них не могу.
Вываливаю на Свон все, что наболело. О том, как открытая случайному "другу" тайна о моих способностях лишила меня семьи, о том, как тяжело было в новом доме, как меня презирали в школе, потому что я был фриком, ненормальным, да. Рассказываю ей о том, как больно было ниоткуда не ждать поддержки, в том числе и от нее.
Я говорю просто потому, что, стоило на секунду ослабить барьер, и я уже не могу остаться один на один с этими чувствами, пусть на несколько минут их разделит другой. Пусть поймет, что это такое, каково это – носить в себе. Она поймет, потому что сказать об этом можно только ей, Свон, потому что она тоже из моего прошлого, и мы сейчас в абсолютно одинаковой ситуации.
И потому что сейчас на нее не надо смотреть. Можно смотреть в темное окно, видеть отражение своего бледного лица, а Свон не видно, но ее присутствие ощущается в каждом вдохе и в теплой тяжести на коленях, и в струящемся шелке ее волос, которые я пропускаю сквозь пальцы.
И я не помню, в какой именно момент она оказалась на ковре рядом с креслом в обнимку с моими ногами и головой на моих коленях. Я чувствую себя маленьким, почему то. Потому что, смешно, на самом деле - никто не понимал меня так. Никогда. И почему-то я понимаю, что именно этого мне не хватало больше всех игрушек, сладостей и других необязательных мелочей. Чтобы кто-то просто был рядом, и чтобы на меня смотрели… так.
И это неправильно, наверное.
И так не должно быть.
– Зачем тебе все это?
Она качает головой, будто отрицает что-то, а затем смотрит мне в глаза, близоруко прищуриваясь. Я с облегчением вижу, что взгляд ее не тоскливый, и не жалостливый, он… нежный, наверное. Нет, не нежный – обволакивающий. Теплый.
– Если я скажу, что люблю тебя - поверишь?
Я отвожу глаза в сторону.
– Можешь не врать, Свон. Мне и так хорошо.
Она усмехается и тянется вверх, и прижимается к моим губам. Немного неловко и неудобно. Затем отстраняется.
- Не так.
Второй ее поцелуй влажен и глубок, и бесконечен, и я вдруг не могу его прекратить. Ни за что на свете.
Впрочем, законы физиологии по-прежнему непреложны, нам обоим нужно дышать, и как только я могу говорить, то сразу же озвучиваю ту мысль, которая не дает мне покоя последние несколько мгновений.
- Неправильно.
- Что именно?
- Все ... это, - я не в силах осмыслить происходящее, и воздух сейчас пьянит похлеще самого крепкого алкоголя.
- Знаешь, наверное, ты прав. Но иногда нужно именно это самое "неправильное". Просто иначе не обойтись. Понимаешь?
Я трясу головой. Нет, не понимаю и не хочу понимать. Мне все равно.
Просто потому, что кресло жалобно скрипит под напором двойного веса. И это невыносимо – уткнуться в ее ключицу, кресло слишком неудобное для двоих, но не хочется никуда идти.
Так надо.
И Свон почему-то была везде – тяжело и тепло сверху, горячо и тесно вокруг, слишком сильно и непонятно нежно – с закрытыми глазами и закушенной губой, из-за этого лицо искажалось странной жалкой гримасой.
В этот раз мы молчим. Никаких имен. А по комнате потом еще долго разносится эхо мычащих поцелуев взахлеб.

Форум