Глава 31
18 апреля 1521 года – Кадерра

За несколько часов до рассвета жители Адельтона шли за гробом к часовне. Все были в черном. Море факелов горело на поле. Собралось не меньше восьми тысяч человек, чтобы проститься с любимым генералом Англоа, не считая армии, которая пришла с Уильямом Феллом.
Процессия несла гроб из часовни. Отец Николас шел впереди. Люди шептались, потому что рядом с ним шел Уильям Фелл. Присутствие короля только добавляло важности похоронам Эдварда Каллена. Короли не могли присутствовать на похоронах, даже их жен и детей. Филипп Фелл следил за гробом своего сына из окна. Уильяма Фелла проинформировали о поверье: если король придет на похороны, то скончается раньше времени. Но он никого на слушал.
Эдвард Каллен был настолько важен для Уильяма Фелла, что монарх проигнорировал протокол и возглавил траурную процессию вместе с монахом. В течение нескольких часов они шли по лесу, пока не добрались до нужной поляны.
Поляны в Роще Ворона – таинственном и зловещем лесу, где ранили Эдварда Каллена. Теперь она будет охранять своего сына до конца вечности. Он будет покоиться на природе, в земле, благословленной отцом Николасом. У подножия большого дерева поставят могильный камень. Как сказала графиня Кадерры – это то, чего хотел ее жених. Никто не мог пойти против Изабеллы. Все говорили, что она была самым близким Каллену человеком.
Графиня шла прямо за королем в сопровождении своей матери и странного вида цыганки, которую часто видели рядом с Калленом. Некоторые говорили, что она его мать, другие считали, что она его воспитала. Но то, что она занимала такое важное место рядом с королем и знатью, говорило о ее важности для мертвого человека.
Процессия шла. Тысячи людей несли факелы, освещая свой путь в темноте. Они шли в полной тишине, время от времени всхлипывая, плача или рыдая. Эхо разносилось в лесу. Их герой умер, и вся страна оплакивала его.
На рассвете, когда сквозь молодые листья проникли лучи, они достигли поляны. Гроб поставили рядом с уже выкопанной могилой. Николас начал панихиду, когда все собрались. Заполнилась вся поляна, и не поместившиеся на нее стояли в лесу.
Природа вздохнула, словно бы принимая своего сына. Солнце взошло на небе. Наступило прекрасное утро с голубым небом и белыми облаками на нем.
Король первым подошел к мертвому телу. Он немного странно себя чувствовал, кладя цветы в руки того, кто изображал его самого. Отведя взгляд от черной маски, Эдвард огляделся. Толпа вокруг него на самом деле пришла оплакать генерала, а не просто посмотреть на его труп. Люди любили Эдварда Каллена. Но время человека в маске закончилось. Судьба заставила его стать королем. Глубоко в своем сердце он всегда будет Эдвардом Калленом, но люди будут знать его как Уильяма Фелла. Он был уверен, что скоро все забудут о человеке в маске.
- Спи спокойно, друг мой, - пробормотал он, прощаясь с маской, и отошел.
Все дружно вздохнули, когда графиня Кадерры подошла к своему жениху. Их брак уже никогда не состоится. Конечно, никто не знал, что Изабелла уже вышла замуж за Эдварда Каллена – точнее, за Уильяма Фелла.
Изабелла долго смотрела на тело. Ветер играл ее волосами. Молодая женщина стояла, прощаясь с частью своей жизни, которая вот-вот закончится, и начнется совсем другая. Она была недолгой, но в ней было много страсти, приключений и жизни. По ее щекам текли слезы, но на губах играла улыбка. Она повторила бы все это, если бы оно означало встречу с Эдвардом, их ночи в постели кого-то из них – лучшее время за всю ее жизнь.
Ее рука осторожно приблизилась к животу. Изабелла уже знала, что носит в себе. Она выяснила это совсем недавно. Ночь перед ее отъездом в Кадерру – такая страстная ночь – принесла свои плоды. Изабелла уже боялась, что яд Виктории навсегда сделает ее бесплодной.
Она сохранит для себя то, что будет напоминать ей об Эдварде. Придет время, и ей придется объявить о беременности. Она приведет ребенка в мир, и тот даже не узнает, каким прекрасным был его отец.
Она скажет обо всем Эдварду – когда закончится война.
Толпа начала петь. Пение отдавалось эхом в лесу, как эхо в соборе. Каллена хоронили в церкви природы. Изабелла присоединилась к пению, заняв свое место рядом с королем. Тысячи людей пели грустную мелодию, но она начала перерастать совсем в другую.
Люди, которые защищали Адельтон-холл, когда Алистер впервые пытался захватить его, начали петь их песню. Изабелла узнала слова, которые подхватывало все больше и больше людей, смешиваясь с щебетом птиц. Это была песня надежды, которая вдохновляла людей, когда Эдвард прибыл вместе с Уильямом Феллом и южными лордами спасти их. было уместно петь ее во время прощания с героем.
[/i] Есть мои поля и есть мои земли,
И есть место для свадебного ложа,
Есть место, где живет настоящая любовь,
С которой я поклялся жить и умереть. [/i]
Многие из толпы смотрели на Изабеллу так, словно бы эта песня была связана с ней. В каком-то смысле она прекрасно отражала ее жизнь. Но она не лежала в гробу рядом с любовью всей ее жизни, она стояла здесь, совсем одна, скорбящая и разбитая.
Здесь я родился, и здесь был воспитан,
И здесь сшили мою красивую одежду,
Здесь живет мой отец и моя мать,
И вот моя сестра и брат.
Они закончили петь. Простые жители Кадерры, крестьяне, горожане, фермеры, аристократы, дворяне и солдаты прощались с прославленным генералом Эдвардом Калленом.
Он ушел навсегда.

***

Тем же вечером Уильям Фелл готовился к походу на север. С помощью Фоукса, Сакстона и Рэйли ему удалось собрать людей. Некоторые не решались продолжать сражение.
Сакстон подошел к могиле Розали и поговорил с ней, зная, что принцесса сверху слушает его. Он прогулялся по замку, посмотрел на Рощу Ворона, вспоминая былое.
Он встретил леди Свон, одетую во все черное, как и ее жених когда-то.
- Миледи, - поклонился он.
- Милорд, - присела она в ответ. – Желаю вам удачи на севере.
Сакстон некоторое время смотрел на нее.
- У меня было плохое предчувствие, когда он покидал лагерь, - пробормотал он.
Она медленно кивнула.
- Надеюсь, в будущем вы будете следовать своим предчувствиям.
- У меня плохое предчувствие и по поводу Уэсспорта, - торопливо добавил он. Изабелла могла только догадываться, что он понимает под этими словами. Но Бошан и Виктория собрали все силы в одну армию, готовую идти на Сафейру. Но Уильям Фелл намеревался встретиться с ними на равнинах за пределами старой столицы, у Уэсспорта.
- Грубой силой мы не отвоюем столицу. Многие погибнут, - сказал Сакстон. По коже Изабеллы пробежал холод. В глазах Эммета она увидела плохое предзнаменование.
- Милорд, - сказала она и убежала, желая как можно быстрее избавиться от этих зловещих слов. Взгляд Сакстона прожигал ей спину.

19 апреля

До отправления к Уэсспорту оставался один день. Все двенадцать тысяч человек не знали, что их ждет. Лорды были взволнованы, надеясь, что смогут поднять боевой дух людей, прежде чем вступить в сражение.
Изабелла Свон сидела в своем замке, преследуемая словами Сакстона. Она чувствовала себя растерянной и бесполезной, ничего не делая. Она не знала, чем может помочь.
Все ее планы так или иначе исполнились. Отца похоронили достойно, и он обрел мир. Ее имя восстановили в былой славе. За последние несколько месяцев она обрела и потеряла все.
Она бездумно поглаживала живот, в то время как Элис расставляла швы на платье. Через несколько месяцев беременность станет заметной, и Изабелла подождет подходящего момента и объявит о ней.
- Кто-то сказал мне, что Андреа Котичелли сейчас в Уэсспорте, - улыбнулась Элис.
- Разве она не сбежала оттуда?
- Она вернулась, - сказала подруга Изабеллы. – И я слышала, что Саймона Раджака не видели уже несколько недель.
Изабелла знала причину этого. Эдвард ей рассказал. Саймон пытался отравить ее и потерпел неудачу. Она знала и причину того, что Раджак еще жив. Графиня не могла винить за это Эдварда. Но она не винила и Раджака.
Его жена все еще была в плену у Виктории. Все еще заперта в Уэсспорте.
Изабелла поморщилась при мысли о мерзкой королеве.
- Надеюсь, что Виктория страдает от унижения и боли.
Она часто говорила о своей ненависти к королеве, но в последнее время не понимала, почему чувствовала себя настолько опустошенной при мысли о ней. Изабелла рассказала Элис о Брауне, о том, как она вонзила в него кинжал. И о том, как ей было приятно при этом. И о том, как ей хотелось сделать то же самое с Викторией. Элис только молчала, но в глубине ее глаз что-то мелькало.
- Ты думаешь, что месть – это хороший ответ? – внезапно спросила Элис, протыкая иглой ткань.
Изабелла поморщилась от раздражения и боли.
- Это единственное, что я хочу сделать после того, как узнала про смерть отца.
Ее подруга отложила платье и подошла поближе к молодой женщине.
- Ты многое пережила, Изабелла. Не пора ли отпустить это и простить?
Графиня посмотрела на подругу так, словно та сошла с ума.
- Как можно простить женщину, убившую моего отца? – Она расправила платье и перевела взгляд за окно, за которым расцветала весна. Англоа просыпалась от зимнего сна. – Она пыталась убить меня, но вместо этого забрала жизнь своей сестры. Из-за нее и Алистера я потеряла его.
Элис смотрела на свою подругу. Она ожидала увидеть на ее лице поражение, душераздирающую печаль и боль. Но увидела женщину у окна, вобравшую в себя красоту природы за окном и голубого неба. Женщина размышляла о жизни и того, что ждет ее впереди.
- Если бы ты знала, чем все закончится, то совершила бы все снова? – спросила служанка.
Карие глаза смотрели на лес, в котором теперь хранилась душа ее возлюбленного.
- Да, - ответила Изабелла, затаив дыхание. – После всего – после всей этой боли я бы снова прошла через все.
Рука графини неосознанно легла на живот. Элис понимала, почему. Изабелла ничего не говорила ей, но гладила живот с такой заботой и любовью, что другой причины быть не могло.
- Месть пачкает душу. Разве ты не хочешь внутреннего покоя? – спросила она.
- Покоя, - протянула это слово Изабелла. Он казался настолько недосягаемым, что ей стало интересно – а сможет ли она когда-нибудь ощутить настоящий покой? Ее сердце замерло. – Я обрету покой только тогда, когда Виктория перестанет дышать.
- Ее смерть никогда не даст тебе того, что ты ищешь, - прервала ее Элис.
В карих глазах проявился гнев.
- Откуда тебе знать, Элис?
Элис отложила иглу и ткань. Казалось, она колеблется. Можно ли рассказать Изабелле все? Да. Она доверяла своей госпоже.
- Знаешь, я никогда не знала своего отца. Его не было рядом, и никто никогда не говорил о нем. Это было все равно что упоминать дьявола. – Элис разгладила складки на платье. У нее перехватило дыхание.
- Меня зачали после изнасилования.
Она не подняла глаза, чтобы посмотреть на Изабеллу, продолжив рассказ.
- Моя мама родила меня и вырастила без его участия. Она ни разу не рассказала, что с ней случилось. И каждый раз, как я спрашивала про отца, говорила, что он не может жить с нами. Потом я перестала спрашивать. Однажды вечером мой дядя напился и рассказал, что на самом деле произошло с мамой. – Элис подняла голову. – Ты можешь представить себе тот ужас, который охватил меня? Мне было тогда всего тринадцать.
Изабелла онемела при откровении Элис. Наверное, это перевернуло ее жизнь с головы на ноги.
- Элис, я никогда не знала…
Ее подруга слабо улыбнулась.
- Тогда я пришла в ярость – и на отца, и на мать за то, что она не рассказала мне. Этот гнев перешел в желание отомстить.
Изабелла начала подозревать, куда клонит Элис.
- Эта ненависть поглощала меня много лет. У меня не было кинжала, который символизировал бы желание отомстить, как у тебя, - показала она на бедро Изабеллы, где графиня прятала дамасский клинок. – Но в моем сердце была тьма. Я думала, она исчезнет, когда я найду своего отца и убью его. – Сквозь дверь в комнату проникал обыденный шум замковой жизни. – Однажды у меня появился шанс. Я нашла его. Мне стало противно, что во мне течет его кровь. Я ощутила себя жутко грязной и ушла. Теперь мне стыдно признать, что несколько лет я хотела убить своего отца, - призналась она. – Через несколько лет моя мама узнала, что мне все известно, и попросила забыть о нем.
- Она простила его?
- Думаю, она отпустила свою обиду и гнев на него. Да, ей пришлось пережить и боль, и унижения…
- Мне жаль, Элис, - прошептала Изабелла.
- Но после моего рождения она сказала, что вся боль и страдания ушли. Открытая рана зажила. У мамы остались шрамы на душе, потому что она никогда не сможет забыть то, что с ней произошло, но она простила его из-за меня. – Глаза Элис увлажнились. – Она больше не могла ненавидеть его из-за любви ко мне. И сказала, что я тоже не должна его ненавидеть. Он того не стоит. В конце концов мне даже стало его жаль – он остался один, а у мамы была ее семья и я. Несколько лет назад его убили на войне. Я не скучаю по нему. Но известие о его смерти не принесло такого успокоения, как мне казалось. Его смерть только дала понять, какой жалкой жизнью он жил, и это принесло мне покой.
Элис замолчала, ожидая, пока Изабелла осмыслит ее. Графиня посмотрела на свои руки и ощутила вес кинжала Зорайды на бедре.
- Я знаю, что Виктория сделала много плохого и тебе, и всем остальным. Трудно отпустить свою ненависть к ней. Но поверь мне, ее убийство – это не ответ на твои вопросы, Изабелла.
- Мне жаль, что с твоей матерью так поступили. Я рада, что вам удалось пережить это. Но Виктория сделала много непростительного мне, моей семье, Сакстону, его величеству, Розали и… Эдварду. Я не могу даже думать о том, что ее можно простить. Ее действия привели к расколу в стране. Она сломала мне жизнь. Из-за нее и Алистера умер Эдвард. Я никогда не смогу преодолеть это, - прошептала Изабелла, почти боясь собственных эмоций.
- Эдвард живет в тебе, во мне, во всех нас, - сказала Элис. – Англоа еще не знала такого человека, и сомневаюсь, что узнает в будущем. Может быть, ты не знаешь, но все восхищаются им. – Она грустно посмотрела на подругу. – Он пожертвовал всем, чтобы спасти Аедльтон, и все знают это,
Изабелла грустно улыбнулась. Ради Адельтона и ее самой в тот день отдал жизнь не Эдвард. Джейкоб. Но вся честь отдана человеку в маске, и это еще больше печалило ее.
- Он не один погиб тогда, - прошептала она.
- Нет, не один. Но все остальное, что он сделал: его победы, его битвы, его побег за тобой – все это накапливалось в людской памяти. Человек, которого когда-то все боялись, считая его уродливым или изуродованным, теперь стал всеобщим героем.
Элис нерешительно посмотрела на живот подруги, пока еще плоский.
- И после него останется не только память и идеалы. Если бы тебя не вызвали в Уэсспорт после того, что Виктория сделала с твоим отцом, вы бы никогда не встретились. Ты бы вышла замуж за другого. Ваша любовь никогда бы не появилась, - продолжила Элис. Изабелла начала чувствовать, что ее сердце разрывается.
- То есть мой отец и жена Сакстона умерли только для того, чтобы я встретилась с Эдвардом? – прошептала она. – Это неправильно.
- Мы не можем изменить прошлое, - ответила Элис. – Я рассказала тебе, потому что знаю, что ты будешь делать со своим кинжалом, если появится шанс. Я рассказала тебе все в надежде, что остановлю тебя от совершения ошибки, которая будет преследовать тебя до конца жизни.
Изабелла снова посмотрела в окно.
- Завтра Уильям Фелл начнет путь к Уэсспорту.
- Там будет бойня.
- Если солдаты Эдварда Каллена последуют за Уильямом, у них будет шанс на победу.
- Они пойдут за ним, - сказала Элис. Графиня не ответила. Ее карие глаза молча смотрели в окно.

***

Гоафиня Кадерры носила траур. Ему не нравилось, что она одета в черное. Это придавало ей мрачный вид. Изабелла всегда была его светом, и вот теперь, казалось, это пламя погасло.
Король тяжелыми шагами вошел в часовню. Там не было никого, кроме Изабеллы и его. Она не отреагировала на его появление, не сводя глаз с алтаря.
Он встал на колени рядом с ней. Изабелла удивленно подняла брови.
- Что ты здесь делаешь? – прошептала она.
- Собираюсь с силами, - прошептал он в ответ. Где-то на заднем плане брат Николас зажигал свечи – приближалась ночь.
- К завтрашнему дню?
- Да.
- Говорят, у Бошана больше десяти тысяч человек.
- У меня примерно столько же, - глухо ответил Эдвард. – Но у него господствующая высота, больше оружия и поддерживающий его Уэсспорт.
- Что ты сделаешь с Викторией после взятия столицы?
Уильям Фелл посмотрел на алтарь, словно бы пытаясь найти там ответ.
- Если мы возьмем Уэсспорт.
- Возьмешь, - сказала Изабелла. – А после будешь править Англоа как великий король. Я знаю это. – Она ничего не сказала на тему того, что они не смогут быть вместе. Но это безрадостное будущее разрывало ее.
Казалось, Эдвард тоже избегал этой темы. Его взгляд, наконец, упал на нее. Эдварду страстно хотелось убрать локон от ее лица, обнять ее. Но он сдерживал себя.

20 апреля

Вместе со всем Адельтон-холлом она смотрела, как армия уходит в Рощу Ворона. Уильям собрал двенадцать тысяч человек. После смерти Каллена многие были угнетены. Боевой дух находился на очень низкой отметке, а им нужно было готовиться к новой битве. Они еще не знали, где армия Уильяма Фелла столкнется с силами Виктории и Бошана. Они подозревали, что английский генерал будет ждать их за стенами Уэсспорта, на возвышенности.
Рядом с Изабеллой стояли ее мать, Элис, Алан Мур и София. Все обратили внимание на ее беспокойство.
- Они победят, Изабелла, - вздохнула Рене.
- Возьмут город осадой после такой тяжелой битвы? Правда? – язвительно спросила мать Изабелла. Все – даже лорд Атар – ушли с Уильямом. В замке остались только женщины, дети и раненые.
- У Эдварда Каллена всегда был план, - сказал Мур и внезапно замолчал.
- Но его больше нет, - вздохнула Элис. Конечно, она не знала, что Уильям Фелл, он же Каллен, вновь возглавляет армию.
- Конечно, - быстро произнес Мур. – Но его величество найдет выход. У него есть генерал Фоукс. Даже Лаунель помогает с планированием.
Изабелла посмотрела на Софию. Цыганка последние недели молчала и уклонялась от разговоров. После смерти Джейкоба она закрылась еще больше. Она даже не могла попрощаться с Эдвардом. Странно было бы, если бы цыганка, имеющая отношение к человеку в маске, внезапно подошла к королю. София потеряла Эдварда точно так же, как и Изабелла. Несколько раз их взгляды пересекались, находя молчаливое понимание.

- Он глупый, - с испанским акцентом заговорила цыганка. Рене вздрогнула, впервые за долгое время услышав ее хриплый голос. Изабелла еще никогда не видела Софию такой решительной. – Он не должен встречаться с этим англичанином лоб в лоб, - продолжила она. Изабелла понимала, что эти слова предназначены ей. Она говорила об Эдварде.
- Маловероятно, что его величество… - пробормотала Элис. – Откуда ты знаешь, что он будет делать у Уэсспорта?
Алан Мур прикусил губу.
- Я подслушал их, - признался он. Мур все еще боялся клейма предателя. Делиться подслушанными планами может быть, и не самая хорошая идея… Но он часто посещал Софию, и они удивительно поладили.
- Я знаю, что он намерен сделать, и это глупо, - продолжила София. Только сейчас Изабелла увидела, что она собрала свои вещи и сложила их в сумку у ног.
- Ты уходишь?
- Да. – Черные глаза Софии блеснули.
- Куда?
Ветер шевелил траву на зеленых полях внизу.
- В Уэсспорт.
- Зачем? – спросила Рене.
София переступила с ноги на ногу.
- Если Перси Бошан выведет свою армию за пределы Уэсспорта, вполне вероятно, что в городе не останется и стражи.
Осознание нахлынуло на всех, кроме Элис.
- И какое это имеет отношение к твоей поездке в Уэсспорт?
София усмехнулась.
- Есть некоторые люди, которые не хотя ждать, пока их спасут. Даже в Уэсспорте есть сопротивление, которое стремится помочь его величеству изнутри.
Глаза Изабеллы сверкнули. Даже после того, как официально Каллен умер, София продолжала помогать Эдварду.
- Сопротивление? – изумилась Рене. Она заинтересовалась, кто тогда его возглавлял. Но София, похоже, не хотела на это отвечать. – Ты хочешь помочь им?
- Да, - ответила София.
Никто не заметил искры в глазах Изабеллы.
- Я иду с тобой, - сообщила графиня.
Все недоверчиво посмотрели на нее. Мать отрицательно закачала головой. Но Изабелла смотрела только на цыганку. В ее глазах она была женщиной, которая искренне любила своего сына. Она была единственной, от кого Изабелла хотела получить одобрение.
- Почему бы и нет, - пожала плечами цыганка.
- Изабелла, это же опасно! – призвала Рене. Она не хотела отпускать дочь в этот адов город.
Шоколадные глаза вспыхнули огнем.
- Я не могу просто сидеть в замке. Война почти закончена, и победить могут обе стороны. Я хочу поехать в Уэсспорт и помочь его величеству.
- И я с тобой, - решительно сказала Элис.
- Элис, только не ты! – воскликнула Рене, считая, что все вокруг нее посходили с ума.
- Дайте мне поговорить с мамой, - попросила всех Изабелла.
- Корабль в Уэсспорт отправляется вечером. Мы должны быть на нем до наступления темноты, - предупредила София, забрала с собой Элис и Мура, и вышла из комнаты.
- Мама, я знаю, что ты хочешь, чтобы я осталась, - вздохнула Изабелла.
- Ты не можешь рисковать жизнью только потому, что Эдвард умер! – воскликнула мать, считая, что Изабелла сошла с ума.
- Я хочу помочь.
- Ты помогаешь здесь, управляя замком.
- Я не могу больше оставаться в Адельтоне… Здесь все напоминает мне о нем. Слишком многие умерли в его стенах, - с горечью прошептала Изабелла.
- И что ты будешь делать в Уэсспорте? Если Уильям проиграет, то ты окажешься в ловушке! Тебя найдет Виктория!
- Если его величество проиграет Бошану, то Адельтон – первое место, куда явится за мной Виктория. Она ненавидит меня, мама. Она дважды пыталась убить меня. Она убила отца. Она сожжет Адельтон дотла, если это будет означать, что и я погибну здесь. Я буду в большей безопасности в Уэсспорте, чем здесь.
Рене отчаялась.
- Но я не могу отпустить тебя, Изабелла! – закричала она. – Пожалуйста, не уезжай!
Она обняла мать.
- Я должна, мама. Может, это и эгоизм, но я должна идти с Софией.
- Ты не он, - прошептала Рене ей на ухо. Изабелла держала язык за зубами, прекрасно зная, что она не Эдвард. – Я не могу потерять и тебя…
Изабелла стоически молчала. Она отстранилась и долго смотрела на мать. Чем дольше ее глаза были закрыты, тем больше Рене понимала, что Изабелла уже приняла решение.
Это полностью сокрушило ее.
Рене отвернулась лицом к окну, глядя на дикую местность Кадерры, ее захватывающую красоту. Она ничего не сказала, когда ее дочь вышла из комнаты. Только молча попросила своего мужа присматривать за их дочерью.

4 мая – равнины Уэсспорта

Армия из двенадцати тысяч человек вышла из леса, выходя на равнины вблизи Уэсспорта. Взводы начали принимать боевой строй. Бошан взревел, понимая, что солдаты пошли за Уильямом Феллом так же, как за Эдвардом Калленом.
Но они все еще могут победить. Они лучше подготовлены. Повсюду Бошан расставил множество ловушек, в которые неминуемо угодит неподготовленный к войне король. Бошан только жалел, что не сам убил Каллена. Зато он может покончить с претендентом на корону.
Моральный дух армии Фелла был низким. Ночью часть его войска дезертировала, увидев поджидающего их врага. Все устали от войны, устали от смерти. Они пошли за Львом Севера, а не Уильямом Феллом. Двенадцать тысяч сократились до десяти, и лорды беспокоились, что при виде мощи армии Перси Бошана дезертиров будет еще больше.
- Люди обеспокоены, сир, - пробормотал Фоукс, входя в палатку. Его глаза расширились при виде короля, и он сжал губы.
- Взводы выстроены? Через несколько минут я выйду к ним. Бошан начал строить своих людей? – заглушая грохот, спросил Уильям.
- Да, - ответил Фоукс. Больше он не знал, что и сказать, и ушел. Вскоре он уже был на левом фланге верхом на своем жеребце. Лорды Ириас и Рэйли были на правом. Королю оставили середину. Но многие задавались вопросом, пойдет ли он в бой. В последнее время он оставался позади, чего все от него и ждали. Человек, который вел рыцарей через тайны проход в Сафейре, куда-то делся. Многие спрашивали себя, был ли он вообще.
За Фоуксом вошел Карлайл и тоже округлил глаза.
- Ты действительно хочешь так одеться?
- Я хочу чувствовать себя привычно на поле, - проворчал Эдвард и взвесил в руках свой любимый меч. Карлайл заметил, как он сжал челюсти.
- Смерть Джейкоба не твоя вина.
- Если бы я раскрылся, он бы не погиб.
- Мы не можем изменить прошлое.
Эдвард вложил меч в ножны и пошел за своим шлемом.
- Нет, не можем, - сказал он, беря его в руку. – Увидимся на поле, Карлайл, - кивнул он. Они чувствовали на своих плечах вес финального сражения. Подобное чувство охватывало их при битве при Кастелле.
Казалось, она была вечность назад.
- Да, мой генерал, - отсалютовал Карлайл. После всего, через что они прошли, он навсегда останется для него генералом Калленом, а не Уильямом Феллом.

***

Поскольку каждый трудоспособный человек ушел в армию Бошана, проникнуть незамеченными в порт Уэсспорта оказалось очень легко. Изабелла накинула капюшон потертой накидки. Она скромно оделась, чтобы ее не узнали, и прикрыла волосы платком.
София, Элис, Изабелла и Алан помогли спрыгнуть с лодки и капитану. Изабелла узнала его, как только взошла на борт в Колдвике – Лоренцо, помощник Теодора Гловендейла в Риме, который отвез Эдварда в Константинополь. Ее поразило то, что София поддерживала связь со всеми, кто помогал ей в прошлом году. Какая-то ирония была в том, что Лоренцо теперь вез графиню в логово врага. Он знал секрет Эдварда, но никому не рассказал о нем, даже Гловендейлу. И знал, что графиня собиралась сделать в Уэсспорте, и был более чем готов помочь ей.
Они смешались с людьми в доках. Изабелла помнила Уэсспорт как шумный город. Но сейчас в нем было пусто. Виктория убила в нем всех жителей?
За стенами Уэсспорта наступила весна, но столица оставалась серым городом. В нем не было силы Сафейры. На узких улочках пахло отбросами. Дворец нависал над городом, и присутствие в нем Виктории угнетало. У причалов, где запах гнилой рыбы был особенно силен, их встретил человек в капюшоне. Он провел их по темным улицам, которые поражали своей пустотой. Они молчали. Единственные звуки, окружающие их – это шаги редких прохожих, цокот лошадей и костыля Алана. Уэсспорт всегда наводил ужас, но никогда еще не был таким жутким. Какой бы свет в него не вложил Филипп или даже Джаспер, он давно потух.
Они шли по внешнему району, вверх по извилистым и узким улочкам, пока не достигли стены среднего района, где жили торговцы и буржуа. На стене висело несколько тел, и вороны пировали на гниющей плоти. Окислившаяся кровь окрасила стену. Должно быть, они висели еще с зимы – зловоние вокруг них ужасало.
Пройти черед ворота оказалось несложно. Стражники почти не следили за проходящими в них людьми. Поднявшись на первый из множества небольших холмов, на которых был построен Уэсспорт, Изабелла обернулась. Ее глаза расширились, когда она увидела выстроившиеся на поле армии. Все пространство у стены занимала армия Виктории вместе с войсками Бошана. Даже после стольких поражений у них еще оставалось достаточно солдат. Но вдалеке она увидела знакомые флаги южных лордов, и среди них - королевский. Графиню загипнотизировало это зрелище, намекающее на скорое будущее. Изабелла уже видела столько сражений, что легко могла представить себе еще одно. И она не сомневалась, что когда они войдут во дворец, по всему городу будут разноситься звуки битвы.
Человек в капюшоне позвал ее. Он провел их в заброшенный дом и спустился с ними в подвал.
Изабелла разглядывала темный тесный коридор, по которому они шли, облупившуюся краску, плесень на стенах и пыль на полу. Вдоль стен стояла старая мебель.
Изабелла узнала полуразрушенный каменный фундамент, который когда-то выложили римляне. В середине небольшого подвала стоял стол с разложенным по нему пергаментом, везде лежало оружие. У стола стояла миниатюрная женщина, одетая ярко и легкомысленно. Ее рыжие волосы выделялись на фоне серых стен, отражая свет факелов и масляных ламп. Серебряные пряди блестели в них в теплом свете огня.
- Синьора Котичелли, - выдохнула Изабелла, шагнув вперед и стаскивая капюшон и платок. Антония улыбнулась графине. В комнате стояло и еще несколько людей, которых Изабелла не знала. Они выглядели как замковые слуги. В их взглядах, устремленных на графиню, читались жалость и боль. В воздухе висело что-то, о чем все не решались сказать. Изабелла знала, что именно. Смерть Эдварда.
- Я не знала, что ты почтишь нас своим присутствием, kara, - с мягким акцентом сказала итальянка. Она осмотрела остальных. – Надо же, вы привели с собой и калеку. – Она слегка поморщилась, и Алан мог бы обидеться, если бы не смешок Изабеллы. Она знала Антонию и понимала, что она не хотела никого оскорбить.
- Мы привели лучших, синьора, - улыбнулась она.
София сняла капюшон, оглядывая помещение. Ее окружили крупные мужчины. Чем больше Изабелла разглядывала их, тем быстрее всплывали воспоминания у нее в голове.
- Миледи, - поклонился один из них, правильно распознав взгляд графини.
Он был одним из тех, кто последовал на Брауном из Константинополя. Изабелла вспомнила его имя.
- Бенджамин, - в страхе отступила она. Он помог Эдварду после того, как Браун стянул с него маску. И это человек знал, кто в действительности скрывался под маской. Рядом с ним стояли его приятели.
- Когда мы услышали о возвращении Уильяма Фелла, о том, что Викторию можно свергнуть… мы вернулись. Наткнулись на синьору Котичелли в Колдвике и поддерживали связь с сеньорой Софией. Когда война обострилась, мы приехали в Уэсспорт, - объяснил Бенджамин, пытаясь убедить, что не просто так выбрал сторону Изабеллы.
- Мы организовали сопротивление и помогли Амалии Раджак передавать весточки своему мужу, - пояснила София. – Она доверяет этим людям.
Человек в капюшоне, который привел их, вышел на свет. Изабелла увидела строгие черты Саймона Раджака. Изабелла еще больше растерялась. Она знала, почему Эдвард изгнал его из Сафейры. Она знала, что он сделал. Изабелла и Элис собирались запротестовать, когда Антония подняла руку.
- Он собрал нас здесь, заставил меня открыть магазин в качестве прикрытия, войти в контакт с королевой, чтобы шить ей платья, а у нас появился доступ к Амалии. Все эти месяцы мы работали вместе. Он основал наше сопротивление. Забудьте, хотя бы временно, про любые совершенные им грехи.
- Он пытался убить меня, - тихо сказала Изабелла. Ее голос дрожал. – И ему удалось убить Розали Фелл. Вы знаете про это?
Бенджамин прокашлялся.
- Мы все тут совершили немало неприятных поступков, но искренне рассказали о них всем. Мы с самого начала ничего не скрывали друг от друга, - подчеркнул он. Сердце Изабеллы застучало. Что еще он мог рассказать? Но легкое качание его голову заставило успокоиться. Истинная личность Эдварда не раскрыта.
Саймон Раджак шагнул к ней.
- Я не жду, что вы простите меня. Я был по праву изгнан его величеством, - начал он. Изабелла слышала вину в его голосе, в его опущенном к полу взгляде. – Но я хотел быть полезным в этой войне. По крайней мере, в ее завершении. Вы понимаете меня?
Изабелла приехала в Уэсспорт потому, что сама хотела помочь. Да, она понимала Раджака.
Только тогда она осознала, что их план все еще действует.
- И что вы хотите сделать?
София подошла к столу и развернула лист бумаги, на котором было нечто вроде плана внутренней планировки дворца Уэсспорта. Антония встала рядом с ней.
- Это заняло у нас месяцы. Но вместе с Амалией и еще одним информатором мы нашли путь внутрь. Мы ждали, пока все кусочки окажутся на местах. Мы рассчитывали, что Уильям Фелл подведет сюда свою армию, и Бошан уведет всех стражников из дворца. Пока они сражаются, мы проникнем внутрь и заставим королеву сдаться, - сказала Антония.
- Хороший план.
Больше они ничего не сказали. Изабелла поинтересовалась деталями, но никто не мог ничего сказать.
- Так не пойдет, - мрачно сказала Изабелла. Люди вопросительно посмотрели на нее.
- Виктория сильна. Она не откажется от власти по собственной воле. Она будет цепляться за трон, как пиявка. У вас не получится просто окружить ее и заставить тем самым сдаться.
- Откуда вы знаете? – спросил Бенджамин.
- Потому что, несмотря на сумасшествие, Виктория умна и знает, какие карты у нее на руках. Она знает, что есть шанс победы Бошана.
- Мы заставим ее сдаться.
- Она никогда не поступит так, - сказала графиня Кадерры. – Я бы на это не ставила.
Изабелла была права. Но что еще они могли сделать? Они хотели помочь Уильяму Феллу выиграть битву и защитить Уэсспорт. Никто даже не заикался об убийстве королевы. Никто не мог сказать, сколько стражи осталось во дворце. Их информаторы давали разные цифры, и никто не знал, какая из них верна.
- И что вы предлагаете? – спросили они. Изабелла обвела всех взглядом. Она не собиралась рассказывать им больше, чем они должны были знать. Кинжал из дамасской стали давил на ее бедро, намекая, что им следует воспользоваться. Они не должны знать о тайных желаниях Изабеллы.
- Мы можем войти незамеченными в замок, - начала она, глядя на планировку замка. – И тогда сделаем вот что…

***

Обе стороны выстроились в линию. Их разделяло только поле. Перси Бошан с усмешкой разглядывал противника, чье количество сократилось по сравнению с вчерашним днем. До него дошли сообщения о дезертирстве. Его задумка о том, чтобы послать своих людей и распространить сомнения в стане врага, сработала.
Знамена развевались под сильным ветром. Серый день вызывал мрачные мысли. Перед сражением не было переговоров. Их ждала только драка, только битва.
Солдаты, офицеры и лорды увидели Карлайла Челда, выезжающего вперед. Правая рука Эдварда Каллена. Его знали все. Но где был король? Он тоже сбежал, вслед за дезертирами?
Они услышали фырканье лошади. Король выехал вперед и встал рядом с Карлайлом. Глаза всех присутствующих расширились, рты раскрылись. Впервые на Уильяме не было доспехов с королевским гербом или шлема с короной. Он сел не на своего белого жеребца, как раньше.
Уильям Фелл выехал вперед на жеребце, раньше принадлежавшем Эдварду Каллену. На Сиде.
Лорды Англоа задумались над посланием, которое монарх посылал своей армии. Глаза солдат загорелись. Уильям надел простые черные доспехи, как Эдвард Каллен. Они восприняли этот жест как отдание чести погибшему герою. Уильям стоял перед ними не как царственная особа. Он встал на одну доску с ними, вспоминая человека, которым все восхищались.
Правда, причина, по которой Эдвард надел черное, была не в том, чтобы отдать дань самому себе, а чтобы вспомнить жертву Джейкоба. Другой возможности у него не было.
Его волосы трепал ветер, чисто выбритое лицо смотрело на его армию. По какой-то причине он выглядел так, словно бы всю жизнь сидел на этом коне. Уильям Фелл отошел в сторону ради Эдварда Каллена, человека без происхождения, который пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти свою любимую и жертв Виктории.
Если кто-то еще и сомневался, стоит ли идти за этим человеком, то сейчас все сомнения исчезли. Солдаты признали своего короля. Когда он остановил Сида и просто поднял в небо меч, не вываливая на них пафосные и громкие речи о необходимости победы, пехота и рыцари ответили ему тем же.
- Audeamus! – закричали солдаты боевой клич погибшего генерала. Они не знали, что он сейчас сидел перед ними. Но Уильям склонил голову, услышав это слово, теперь обращенное к нему.
Он заслужил их уважение, став таким же солдатом, как и они.
- Audeamus! – прокричали они еще раз, теперь уже с англоанскими лордами, которые не могли поверить собственным глазам. Это был волшебный момент, который, несомненно, войдет в историю.
Перси Бошан передернулся, услышав клич «Мы сможем!» на равнинах Уэсспорта. Он не смог сокрушить военную машину Уильяма Фелла – военную машину, созданную Эдвардом Калленом. Их мораль не удалось сломить, и это пугало его собственных солдат.
Наступила полная тишина. Казалось, можно было услышать, как падает иголка.
Затем по небу пронеслась туча стрел. Обе стороны взревели и понеслись друг на друга, обнажив оружие.

***

Виктория в совершенно пустом зале сидела на троне. Таком же пустом, как и ее взгляд. Она надела траур по единственному мужчине, который был ей небезразличен. Теперь он был мертв. Все были мертвы.
Части ее было все равно, выиграет ли Перси Бошан битву с претендентом. Она разрушила все, чтобы сесть на трон, и теперь осознавала свою ошибку. В ней не осталось желания продолжать.
Ее дворец, когда-то полный жизни, со смехом, сплетнями и шутками во времена Джаспера, стал склепом, гробницей, мавзолеем. Голова Виктории упиралась в трон, рыжие волосы выскальзывали из шпилек.
За закрытыми дверями послышались шаги. Кто-то толкнул их. В помещение проник слабый свет из коридора. Виктория даже не повернула голову, чтобы посмотреть, кто это.
По мраморному полу стучали каблучки. Кто-то шел к королеве.
Виктории удалось отвести взгляд от темной шторы на окне, не пропускающей в помещение дневной свет.
Перед королевой стояла одинокая фигура, залитая светом из коридора. На мгновение Виктория подумала, что умерла, и за ней пришел ангел. Но потом осознала, что за все ее деяния в рай она не попадет.
Она нашла в себе достаточно сил, чтобы сесть ровно и посмотреть пришедшему прямо в глаза.
На нее смотрели шоколадные глаза Изабеллы Свон. Графиня гордо стояла перед королевой, сжимая в правой руке кинжал в белых ножнах.