От Беллы

«Белла, пожалуйста. Не делай этого. Ты не должна этого делать. Не оставляй меня».

Слова Эдварда всё ещё звучали у меня в ушах, когда я с отчаянием наблюдала, как он падает на пол. Голова раскалывалась, не из-за ран, причинённых Джеймсом, а из-за удара, который он нанёс моему любимому, моему Эдварду. Вид крови, стекающей по его лбу, приумножил мои муки. Я попала в ловушку паники, она стёрла окружающий мир, и весь фокус восприятия сосредоточился исключительно на Эдварде. Ни звуков, ни запахов, ни чувств, ни эмоций. Я смотрела только на Эдварда, пытаясь ухватить признаки жизни в его теле.

«О, Господи! Пожалуйста, умоляю! Только бы с ним всё было в порядке! Я не смогу ничего сделать, если только он…»

Ловушка распахнулась, когда я увидела, как поднимается и опадает его грудь; Эдвард дышал. Нахлынуло облегчение – странное чувство, учитывая обстоятельства. Моя судьба предопределена, и я покорилась ей, зная, что это спасёт жизнь Эдварда. Мне больше нечего ему дать. Он был всем для меня. Моя жизнь за его жизнь – это только маленькая жертва, и я бы с радостью приносила её снова и снова, только бы он был в безопасности.

Всё во мне перемешалось, и я заплакала, по носу текли кровь и пот, и слёзы. Тошнотворное чувство, зародившееся в животе, когда эмоции схлынули, я попыталась подавить, но контроль уже начал рушиться.

«Держись, Белла!»

Пальцы зудели, так стремились коснуться Эдварда, помочь ему, позаботиться о ранах. Единственное, чего мне хотелось: прижаться к нему, обнять крепко-крепко. Но я знала: малейшее моё движение в сторону Эдварда, и я уже не смогу уйти. Быть так близко и сохранять холодный разум слишком тяжело. Отрешённость была единственным способом защиты в браке с Джеймсом, это меня и смутило. Прижмись я сейчас к Эдварду, прояви эмоции, Джеймс, наверняка, сочтёт моё поведение предательством.

Ощущение твёрдого прямоугольного предмета в руке напомнило, что у меня всё ещё был телефон. Я почувствовала лёгкое дуновение ветра, когда Джеймс прошёл мимо к стереосистеме, – вероятно, чтобы остановить эту мерзкую песню. Пока он стоял отвернувшись, я спокойно завершила вызов и перевела аппарат в беззвучный режим. Мелькнул вопрос: оставался ли Джаспер на линии во время борьбы? Я аккуратно спрятала телефон в бюстгальтер. Это мой единственный спасательный круг. Надо его сохранить. Возможно, ещё будет надежда. На что? Может быть, на последний звонок…

- Поднимайся, Мари. – Холодный пот выступил над моей верхней губой при звуке голоса Джеймса. Я съёжилась от холодного дула, снова прижатого к моей голове. Что ж, сделка есть сделка – моя жизнь за жизнь Эдварда.

- Джеймс, пожалуйста, - умоляла я. Он сдавил моё предплечье и поднял на ноги, заставляя посмотреть ему в лицо. Глаза мучителя были полны самодовольного триумфа. Я уже видела такое раньше.

Бам! Бам! Бам!

«Наконец-то!»

Сердце всколыхнулось от волнения и мысли, что за дверью спасение. Внутренне я всё ещё была в режиме «перегрузки», поэтому не могла точно утверждать, что стук мне не послышался.

Джеймс зашипел и быстро – быстрее чем я успела сообразить – развернул меня, прижал спиной к груди и зажал рот рукой. Я ощущала себя живым щитом, который он выставил между собой и входной дверью. Пистолет по-прежнему был прижат к моей голове.

- Ни звука, принцесса, - тихим угрожающим голосом произнёс Джеймс. Всё стало яснее, когда он потащил меня к двери, ведущей в патио. Уставившись на главный вход, я пыталась взглядом прожечь дыру, призывая возможных спасателей.

- Послушная девочка, - выплюнул он мне в ухо, выводя на задний двор. Мы с Джеймсом обогнули дом, наклоняясь под окнами, и дошли до крашенной стены, окружавшей участок. Уже у угла дома я снова услышала, как кто-то стучит во входную дверь. Джеймс прижал меня к грубой штукатурке, рукой всё ещё крепко надавливая на горло, и быстро выглянул за угол, посмотреть, не идёт ли кто-нибудь. Стена, разделявшая участки, была лишь в пяти футах от нас. Калитка во двор перед домом – примерно в пятнадцати. Я знала, что мне не воспользоваться ни первым, ни вторым путём. Джеймс убьёт меня, если попытаюсь бежать. Прежде чем я успела подумать ещё о чём-то, Джеймс выпустил мою шею и подхватил на руки.

- Только пикни, убью. И тебя, и твоего сладкого мальчика, - предупредил Джеймс, прежде чем перебросить моё израненное тело через стену в соседский двор. Это вышло слишком неожиданно, но мне удалось подавить крик ужаса, только лёгкое шипение вырвалось сквозь сжатые губы, когда я приземлилась на травмированное колено. Резкая боль пронеслась по ноге, и я не была уверена, что именно хрустнуло: колено или гравий под ступнями. Потеряв равновесие, я завалилась на растущую юкку. Тонкие острые листья порезали кожу предплечий, поцарапали шею и немного живот, оголившийся из-за задравшейся кофты. Глубоко вдохнув, я схватилась за колено и постаралась унять боль.

Пока я изо всех сил пыталась сдержать слёзы, пара сильных жёстких рук схватила меня за плечи и поставила на ноги. Я подняла взгляд, надеясь увидеть соседа, мистера Грира. Но надежда умерла, стоило посмотреть в смертоносные голубые глаза, горящие пламенем на загорелом, забрызганном кровью лице. Джеймс прижал указательный палец к губам, приказывая молчать, и потащил нас к стене, через которую так небрежно перебросил меня. Споткнувшись, я судорожно выдохнула от пронзившей ногу боли. Припала к стене, теперь отделявшей меня от спасения, и погладила колено. Джеймс ладонью зажал мне рот, а голову подпихнул к стене. Дулом пистолета погладил по щеке. Я закрыла глаза, пытаясь удержать поток слёз и ужас, грозящиеся прорваться через плотину защиты.

Пришлось усилием воли уйти в себя, закрыться от реальности. Давно я этого не делала, так что было трудно. После стольких месяцев свободы сердце и разум восставали против клетки во имя выживания. Изо всех сил я пыталась взять всё под контроль, и, наконец, удалось успокоиться и восстановить дыхание.

Старое знакомое оцепенение накрывало меня, пока я слушала, как открывается калитка и кто-то выходит на задний двор дома Эдварда. Неторопливое шуршание гравия подсказало, что человек двигается осторожно. Вероятно, это была полиция, но я не могла ничего сделать. Спасение находилось совсем близко – по ту строну стены, к которой я отчаянно припала; только Джеймс быстро напомнил о себе, прижав пистолет к лицу и давая понять, что он полностью контролирует ситуацию. Однако ещё я чувствовала, что он в отчаянии, он никогда не позволит мне освободиться, лучше убьёт нас обоих. Очевидно, Джеймс решил: «если ты не со мной, то ни с кем другим».

Когда хруст гравия исчез, исчезла и моя надежда на спасение. В груди застыл болезненный ком. Звуки полицейских раций подсказали, что спасители подошли к двери дома со двора.

Я чувствовала, как Джеймс сильнее нажал на моё лицо стволом, побуждая посмотреть на него. В ледяном взгляде застыло невысказанное предупреждение. «Не рыпайся, убью». Бессильно вздохнув, я кивнула, снова отводя взгляд, пока безвыходность ситуации с новой силой наваливалась на меня. Джеймс медленно отстранился и положил руку мне на талию, чтобы подтолкнуть вперёд, приказывая идти вдоль стены. Как только я перенесла вес на повреждённое колено, оступилась от резкой боли. Тихий вдох сквозь зубы, и Джеймс выразительно посмотрел на меня. Затем на мою ногу. Губы его сжались в жёсткую линию. Схватив за руку, перекинул её себе через плечо и прижал меня к себе, чтобы помочь идти.

На мгновение я почувствовала шок, что Джеймс вообще решил помочь. Тем не менее, до меня быстро дошло, что его поведение – совсем не проявление заботы, а острое желание скрыться от полиции.

Джеймс помогал мне, пока я хромала через двор. На мгновение остановился осмотреться. Я почувствовала, как он еле слышно усмехнулся, увидев незапертую калитку в соседский двор – ворота дружбы. В неё он меня практически втащил. Прежде чем успела сориентироваться, Джеймс оттолкнул меня и закрыл калитку за собой. Я споткнулась, ожидая падения, но Джеймс снова крепко сжал меня и поволок дальше.

- Глупая неуклюжая корова, - прорычал он. «И снова оскорбления». Я покачала головой, вспоминая все те кошмарные слова, которыми он осыпал меня. Это его замечание в сравнении с ними было чуть ли не комплиментом.

Джеймс продолжал исполнять роль моего «костыля», пока мы крались вдоль изгороди к воротам сбоку от дома. Боль в колене была пульсирующей, вместе с ней накатывали эмоциональная и физическая усталость. Когда Джеймс притормозил в конце дома, состояние уже было предобморочным. Я обмякла, и моя рука соскользнула с его плеча.

- Очнись, Мари, - предупредил Джеймс, резко меня встряхивая и возвращая в сознание.

- Ах? А? – прошептала я, качая головой и прогоняя из неё туман. Джеймс оценивал ситуацию, внимательно рассматривая соседний дом и улицу. Кроме полицейской машины, припаркованной у дома Эдварда, других признаков присутствия служителей закона не было.

- Ни слова. Веди себя нормально. И пока останешься жива. – Пускай Джеймс отпустил мою талию, пистолет по-прежнему прижимал к моему животу. Рукавом пиджака он стёр кровь с лица. Затем оценил мой вид и жёстким прикосновением попытался очистить от крови мою щёку. Я вздрогнула, когда его пальцы вонзились в нежную кожу, уже нывшую от нанесённых синяков.

Джеймс распрямился и потянул меня вперёд. Я глубоко вдохнула, мне предстояло наступить на больное колено. Когда я убрала руку с его плеча, он повёл нас в противоположном от полиции направлении. Вернее, практически потащил. В его руке всё ещё находился пистолет. Теперь он елозил вверх-вниз по моим рёбрам, пока я неуклюже хромала.

Я подумала, как он планирует увести меня отсюда, когда услышала знакомый писк брелка и отпирающуюся блокировку автомобиля. Сердце застыло от ужаса, когда поняла, что Джеймс действительно подготовился. Чёрный тонированный в ноль седан не позволит разглядеть, кто прячется в его недрах.

Он вытолкнул меня на улицу со стороны водительской двери, а пистолет сунул в карман пиджака. Открыв дверь, до боли вывернул мне запястье, толкая в салон.

«Ни милосердия. Ни спасения».

Джеймс прижал меня бедром к жёсткой пластиковой консоли, когда проталкивал на пассажирское сиденье, а потом скользнул в машину следом. Звук захлопывающейся двери и закрывшихся замков был финальным аккордом моего заточения.

Он посмотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Дёрнул на себя и остановился почти в сантиметре от моих губ.

- Скоро, принцесса, ты снова станешь моей, и на этот раз я удостоверюсь, что сделал всё, чтобы ты не смогла сбежать, - прошептал он. Его дыхание коснулось моих губ, секундой позже он прижался к ним своим ненасытным ртом. Я изо всех сил пыталась побороть ужас, пока Джеймс напоминал мне о его физических потребностях, лаская меня грубо, словно животное. События последних часов, наконец, опустошили меня, тело накрыла темнота и временное благословенное забытьё.

Последние мысли были об Эдварде, а потом я вырубилась, рухнув на пассажирскую дверь машины.

«Ради Эдварда».

***

- Белла, проснись, - мягко прошептал Эдвард мне на ухо. Я почувствовала, как улыбаюсь от удовольствия. Глубоко вздохнула, наполняя лёгкие самым вкусным ароматом – его запахом.

- Ммм, нууу… - запротестовала я, прижимаясь сильнее и утыкаясь лицом ему в шею. Тепло и безопасность – вот, что я ощущала в его объятьях. Протяжно и удовлетворённо я выдохнула.

- Ну, давай, милая. Мне нужно попрощаться. – Нотка грусти в голосе Эдварда и эти слова пробудили во мне тревогу. В глубине сознания что-то тихонько зажужжало. Что-то было не так. Но я прогнала эти ощущения прочь.

- Ты когда домой вернёшься? – пробормотала я ему в шею. Эдвард отодвинулся, и пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть на него. На его лице застыло скорбное выражение. – Что случилось? – заикалась я, ища в его взгляде причину печали.

- Я не вернусь, - выдохнул он сорвавшимся голосом и нежно погладил меня по щеке. Я наблюдала, как его глаза наполняются слезами.

- Ты о чём? – смутилась я. А жужжание становилось всё громче и громче.

- Ты принадлежишь Джеймсу. - В тоне Эдварда звучали поражение и обречённость, когда он склонил голову.

- Нет, я твоя! Пожалуйста, не делай этого! – всхлипнула я, едва себя слыша из-за гула, теперь уже превратившегося в досадно громкую помеху. Я попыталась отдалиться от него и сосредоточиться на Эдварде. Потянулась погладить его лицо, но он отступил, и рука моя оказалась мокрой. Я посмотрела на неё, а запах ржавчины и соли уже заполнил мои лёгкие. Кровь. Когда я снова взглянула на Эдварда, он закатил глаза и упал навзничь.

- Нет, нет! Не надо. Не смей. Не. Оставляй. Меня, - удалось выдохнуть между рыданиями. Я трясла Эдварда, пока чья-то грубая рука не схватила меня за плечо и резко дёрнула.

- Оооой! – собственный возглас разбудил меня, и глаза распахнулись. Жестокая рука всё ещё держала меня за плечо, и я автоматически повернулась к её владельцу.

Стоило встретиться взглядом с ледяными голубыми глазами моего похитителя, как воспоминания об Эдварде, Джеймсе, насилии, побеге от полиции разом нахлынули на меня. Мой подавленный разум не был готов к кошмарной реальности. Глаза в панике распахнулись, и Джеймс, заметив это, растянул губы с садисткой улыбкой.

- Не переживай, Мари, я никогда тебя не покину, - без тени смеха пообещал он. Джеймс снова переключил внимание на дорогу, а я осознала свою ошибку. Опять разговаривала во сне. И мысленно застонала от своей невольной ошибки, понимая, что Джеймс уже спланировал наказание для меня.

Смотрела в окно на свет угасающего солнца и ничего не видела из-за слёз. Мысли вернулись ко сну. От меня не укрылось, что я сказала Эдварду ровно те слова, что произнёс он, прежде чем меня увёл Джеймс. Не надо. Не смей. Не. Оставляй. Меня. Мы оба умоляли об одном и том же, не в силах помешать судьбе.

Продолжая смотреть в окно, я догадалась, что мы выехали за окрестности Финикса. Новый страх начал расти во мне, пришлось контролировать дыхание. Куда он меня везёт? У меня нет защиты, нет помощи, не к кому обратиться. Что если сотовый здесь не ловит? Мой телефон! Рука дёрнулась, но я подавила желание проверить на месте ли он. Джеймс мог вынуть его, пока я была в отключке. Боже, он мог сделать со мной что угодно; внутренне я содрогнулась.

Силясь вернуть спокойствие, я выдохнула, пытаясь вести себя как обычно. Сосредоточилась на гудении двигателя, когда мы повернули на шоссе, и попыталась вспомнить, что Джаспер говорил делать, если я вдруг окажусь в такой ситуации. Я взглянула на приборную панель с часами – пять сорок два вечера – и попыталась в уме подсчитать, сколько мы были в пути. Может быть, час, но точно не больше двух. Я взглянула на скорость. Он ехал с разрешённой. Следовало понимать, что Джеймс не рискнёт нарушить правила. Слишком он умён. Заходящее солнце было слева – мы ехали на север.

Рассчитав своё местоположение, я коротко посматривала в окно, выхватывая кусочки информации с дорожных знаков. Мы находились на междуштатной трассе номер семнадцать. Местность была гористой, и я понимала, что мы недостаточно долго едем, чтобы добраться до Флагстаффа. Джаспер настоял, чтобы я изучила карту Аризоны, поэтому я неплохо представляла окружающую территорию, ориентируясь в названиях мест и прочем. А что у нас между Финиксом и Флагстаффом? Могу ли я убедить Джеймса притормозить и отпустить меня в уборную на заправке? Наверное, нет. Слишком людно. Можно попробовать уговорить его остановиться на стоянке для отдыха на шоссе. Это самый лучший вариант. Может, я смогу оставить сообщение или попросить кого-то о помощи. Я понимала, что с травмированным коленом далеко сама не уйду.

- Ой, - вырвалось у меня, когда я проверила подвижность сустава. Краем глаза я уловила, как повернулась в мою сторону голова Джеймса. Всеми силами я старалась не обращать на него внимания, сосредоточившись на себе и изучая степень серьёзности травмы. Бережно сжала ногу, всё ещё чувствительную, но больше не пульсирующую от боли. Двигать коленом было некомфортно, но смена положения приносила определённое облегчение. Я аккуратно разминала мышцы вокруг колена, надеясь, что оно восстановится достаточно, чтобы не подвести меня, если представится возможность убежать.

Мы ехали в тишине, я чувствовала острую потребность включить радио. Это отвлекло бы от мрачных мыслей, ведь воображение то и дело подкидывало картинки того, что мог сделать со мной Джеймс, когда мы достигнем пункта назначения. Мне хотелось думать об Эдварде, но разумом я понимала, что это не очень хорошая идея. Любые мысли о нём заставляли сердце сжиматься, наполняя печалью, а это делало меня слабой и уязвимой перед Джеймсом.

Я снова абстрагировалась, пытаясь разгадать, куда мы держим путь. Уточнить у Джеймса было не вариант. Он расценит это как недоверие с моей стороны и накажет. Я уже понимала, что он намеревался заставить меня искупить множество непоправимых грехов. Не нужно добавлять к ним новых.

Вдали я увидела дорожный информационный знак и постаралась ничем не выдать своего воодушевления. Наклонила голову, ожидая, когда мы с ним поравняемся, чтобы прочесть название местности. Я проявляла терпение, поглядывая на мелкие детали в салоне и стараясь не пялиться на пейзаж за окном.

Когда знак стал почти читаемым, я почувствовала, как рука Джеймса сжала мой подбородок, грубо разворачивая влево. Вот дерьмо! Я подавила стон разочарования.

- Достаточно, Мари, - предупредил Джеймс, его ровный голос разорвал тяжёлую атмосферу в машине. Я смущённо посмотрела на него. Последние десять минут я не издала ни звука, не выказывала нервозности. Чем я его разозлила?

- Что-то не так? – смущённо поинтересовалась я. Тихо… Я громко дышала? Вскрикнула от боли, когда трогала колено? Ничего не могла с этим поделать.

- Я знаю, чем ты занята. Не стоит продолжать. – На лице Джеймса застыла контролируемая маска беспристрастности, но глаза вспыхнули злобой. Я сразу подумала о мобильнике, о разных сценариях побега, о мыслях про Эдварда. Как он узнал?

- Занята? – Вместо спокойствия и уверенности, мой голос звенел от паники. Стоп! Почему я паникую? Я не сделала ничего плохого, не так ли? Чёрт! Я мысленно обозвала себя глупой. Конечно, он не мог читать мои мысли. Всегда ненавидела его умение поставить вопрос так, что мне приходилось додумываться самой, мучаясь от неизвестности.

- Надень это. – Я почувствовала что-то на коленях и посмотрела вниз. Подняла чёрный шёлковый шарф и растерянно уставилась на него, прежде чем поняла, что имел в виду Джеймс. Могу ли я как-то по-другому это обыграть?

- Джеймс, - медленно начала я, стараясь говорить застенчиво. – Ты хочешь прямо сейчас? На обочине? – Он моргнул, и его маска контроля на секунду спала, чтобы обнажить удивление, но лишь на секунду. Потом она сменилась на похоть.

- Я… эхм, - пробормотал он. В первый раз Джеймс выглядел взволнованным. Я на мгновение уставилась на него, удивляясь, что могу влиять на человека, который презирал меня. Быстро собравшись, я продолжила.

- Не может ли это подождать? Что если нас увидят? И мне бы хотелось помыться. Разве ты не хочешь, чтобы наше воссоединение стало особенным? – Я почувствовала, как на лицо наползает отвращение, и постаралась быстро замаскировать его под смущённость, оглядываясь и будто оценивая, могут ли за нами наблюдать. Мысленно я выругалась, когда поняла, что дорожный знак остался позади, слишком поздно я попыталась отвлечь Джеймса. Кроме того, я подкинула ему идею развлечься в машине.

Джеймс коротко взглянул на меня и ухмыльнулся.

- Хорошая попытка, Мари. Одень эту чёртову повязку. Немедленно. Так ты перестанешь пытаться понять, где мы и куда едем. – Он провёл рукой по моему бедру, прежде чем сжал его, и моя нога подскочила от импульса. Его лицо скривилось, вновь превращаясь в маску мерзкого насильника. Бросив короткий взгляд на часы, я безмолвно повиновалась, зная, что любые возражения только усугубят ситуацию. Когда повязка опустилась на глаза, я откинула затылок на подголовник и выдохнула в знак поражения. Единственное, что я могла сейчас сделать – это считать про себя, пытаясь вычислить время.

Джеймс нарушил молчание.

- Не переживай, принцесса. Окна тонированы. На улице уже довольно темно. Никто нас не увидит. – Его рука снова меня погладила, и я закрыла глаза, пытаясь отстраниться, но тело всё-таки задрожало от этих прикосновений.

Я слышала, как он пододвинулся, прежде чем почувствовала его дыхание на своей щеке.

- И, Мари… наше воссоединение станет особенным, такого ты точно никогда не испытывала.

От Реда

Что, чёрт возьми, я творил! Я даже не знал, кто такая Изабелла, она же Мари, она же Белла. Чёрт, у женщины больше имён, чем у меня незаконных детей – не то чтобы я вообще признавал их наличие! Мне такие проблемы не нужны! И всё же… по какой-то ненормальной причине я чувствовал: мне надо её защитить. Хорошо, можете называть меня тюней-матюней, расчувствовавшимся дурачком, потому что сердце у меня, как оказалось, не камень.

И я знал, почему хотел защитить её от Джеймса, только вот желания тревожить болезненное прошлое не было. Если бы я только защитил… стоп!

Ещё я рискую своей репутацией, и компания моя рискует. Если Джеймс прознает о моём вмешательстве, вся тяжёлая работа, весь мой усердный многолетний труд будут напрасными. Он погубит меня просто ради удовольствия.

Всё было хорошо, пока я игнорировал очевидное. Ну, частично игнорировал. Я ведь не был глупым идиотом, чтобы не понимать, что Джеймс сделает с информацией, которую я предоставил ему о бывшей жене.

Стоило Джеймсу увидеть её фотку с доктором Мейсоном, как он сразу удвоил гонорар и потребовал всё разузнать о её друзьях, о работе, о коллегах, но особенно о мужчине с фотографии. Только после того, как я начал собирать материал за пределами школы и изучать жизни её друзей, я понял, что она была счастлива. Установленная мной скрытая камера в их спальне будоражила воображение, но я быстро понял, что они с Эдвардом не занимаются сексом. Только Джеймса это не волновало. Она была виновата для него априори.

Одно фото точно давало понять, что жизнь этой женщины была не мёдом и не сахаром. Это снимок с кладбища старого-доброго Форкса. Я всё возвращался и возвращался к нему. Смотрел на пустоту в её взгляде. Глубина её печали, запечатлённая коротким разовым кадром, казалась бесконечной.

Довольно скоро я начал видеть этот взгляд повсюду: в узорах деревянных панелей в кабинете, в карем взгляде десятилетнего внука моей секретарши. Каждый раз закрывая глаза, я видел взгляд Мари, но лицо не было её лицом. Это была Дженна.

Еле слышный вздох заполнил пространство арендованного автомобиля и вернул к реальности. Я наблюдал, как Мари вышла на подъездную дорожку к дому, который снимала в этом городе. Каким образом Джеймс заманил её сюда? Всю прошлую неделю она шага ступить не смела без сопровождения. А сегодня приехала так рано и совсем одна.

Было забавно наблюдать, как она несёт огромный букет и пытается говорить по телефону. Ох уж эти женщины со своей привычкой делать сто дел параллельно. Она скрылась внутри дома, я немного напрягся. Знал, что он уже внутри. Что он будет делать?

Удивительно, но через несколько секунд она появилась забрать почту, по-прежнему разговаривая по телефону. Когда она снова исчезла в доме, дверь за ней захлопнулась, закрывая её, будто в могиле.

Терпеливо я ждал каких-то признаков жизни. Возможно, у них происходило слезливое воссоединение, они обрадовались, увидев друг друга… Собственное фырканье было единственным звуком, нарушившим тишину в салоне. Джеймс, вероятно, выбивал из неё дерьмо, ведь она осмелилась оставить его. И тут я почувствовал то, чего не ощущал уже довольно долгое время – сочувствие.

После нескольких минут борьбы с возрастающим чувством вины моя рука медленно потянулась к дверной ручке машины. Ах… другого пути нет! Пока открывал дверцу, увидел, как на улицу завернул автомобиль Эдварда. Закрыв дверь, я слегка пригнулся. Он припарковался в паре домов от меня и вышел из машины. Вернее, вылетел и с нечеловеческой скоростью понёсся к дому, в котором находились Мари и Джеймс.

Я увлечённо наблюдал. Всё походило на какой-то фильм. Я придвинулся к рулю. Наш главный персонаж, наш герой всё ещё был в халате врача. Эдвард прокрался вдоль передней части дома до гаража и зашёл внутрь через него.

Теперь я ждал каких-то признаков борьбы, а заодно осознал, что «болею» за Эдварда. Что это со мной? Веду себя, словно какая-то восторженная девица? Вот дерьмо! Мне хотелось, чтобы Эдвард показал Джеймсу, где его место. Джеймс был подлецом, худшим из подонков. Свиньёй, избивавшей жену. Я почувствовал, как закипает гнев, но мне не стоило труда понять, что этот гнев пришёл не из неоткуда, у него была своя основа…

- Дженна, откуда у тебя этот синяк? – Я почувствовал, как волоски на затылке поднимаются дыбом, сигнализируя, что с моей сестрой что-то не так.

- Упала, - пробормотала она, уставившись на свои руки. Ей было стыдно! Гнев усилился, когда я понял, что происходит.

- Неужели… это Ник помог тебе упасть? – Она отчаянно замотала головой, но взгляда не подняла. Зато язык её тела ответил, что я попал в точку. Сестра ссутулилась и опустила голову, руки сжала в кулаки. Я уже не сдерживал ярость, проходя мимо неё в дом.

- Эй, мудак! Что, чёрт тебя дери, ты посмел сделать с моей сестрой?! – выкрикнул я уже в гостиной. И смотрел, как Ник поднимается с дивана с пивом в руке. Он отложил пульт и повернулся ко мне.

- Ты о чём? Я ничего ей не делал. – Это отрицание лишь сильнее меня разозлило, особенно когда я увидел его лицо. Дженна скользнула рядом и встала между нами. Затем толкнула меня, она выглядела сердитой и напуганной.

- Уходи, Ред, он ничего не делал. Я сама упала. – Ушам своим не поверил. Она лгала, защищала его. Теперь мой гнев был направлен на неё. Как она могла быть такой глупой!

- Да, она сама упала, - насмехался надо мной Ник. В ту минуту я осознал, что он избивал её.

- Почему бы тебе, кусок… - начал я, но Дженна стукнула меня по руке.

- Уходи! – закричала она, выталкивая меня за дверь. Прежде чем она захлопнула её перед моим носом, я увидел выражение муки на её лице и слёзы. Она была полностью разбита.

Я отбросил это воспоминание о том, когда впервые узнал о домашнем насилии в семье сестры. После того вечера Дженна меня избегала. Несколько раз мы разговаривали по телефону, я уговаривал её уйти от Ника, но она упорно клала трубку и не желала ничего обсуждать. Я злился, что она связалась с этой мразью, что оставалась с ним, что позволяла унижать себя. Однажды я сказал Дженне, если она не оставит его, я умываю руки. Раз она считает, что заслуживает такой жизни, то вперёд, но без меня. Несколько недель спустя они переехали, и я не знал, как их найти. С этого началась моя карьера частного детектива – с поисков Дженны.

Наконец, я нашёл… и опоздал. Ник убил её – избил до смерти. Он ждал даты суда, когда я обнаружил его в какой-то крысиной дыре в Алабаме. В городе Мобайл. Он всё ещё пользовался вещами Дженны, живя как полное убожество. Я избил его до бесчувствия, но оставил живым. Взял фотографию себя и Дженны, на которой мы были ещё детьми, и ушёл. И никогда не оглядывался.

В каком-то смысле, думаю, я всё ещё винил сестру, что она осталась с мужем, унижавшим её. Ругал, что не хватило её сил уйти. Но сейчас, сидя в арендованной машине в Скоттсдейле, я кое-что понял. Даже если бы Дженна ушла, Ник последовал бы за ней. А я фактически сказал сестре, что она меня разочаровала, что помощи от меня ждать не стоит. Ей некуда было податься. Конечно, она могла обратиться в приют для женщин, но после моих отвратительных слов… я же был её старшим братом. Может, она решила, что она того не стоит.

На этот раз вина переехала меня, будто грузовик Мак. Я был дерьмовым братом. Я спрятал лицо в ладонях от отчаяния. Для Дженны уже поздно что-то делать. Она мертва вот уже как пятнадцать лет.

- Что ж, может поздно для моей сестры, но для Мари ещё нет, - хриплым голосом произнёс я. Вышел из машины и тихо закрыл за собой дверцу. А потом вдруг заметил полицейский крузер, ехавший по улице, и застыл. Сохраняя спокойствие, я завозился с ключами, краем глаза следя за автомобилем. Удостоверившись, что он остановился перед домом, я продолжил наблюдать.

Сейчас не время изображать супергероя. Сев обратно в машину, я откинулся на сиденье. Внутри зародилось чувство страха, пока я наблюдал, как полиция стучит в дверь. Когда никто не ответил, один их офицеров направился к задней части дома.

Увлечённый происходящим, я чуть не упустил Джеймса и Мари, появившихся из-за угла здания, недалеко от меня. Слава богу, окна машин в Аризоне тонированы почти на сто процентов. Оба выглядели побитыми, хотя, уверен, побои Мари нанёс Джеймс. Наверняка, он угрожал ей пушкой, а она ответила, что никогда с ним не будет. А где Эдвард? Джеймс его убил?

Мари споткнулась, а Джеймс встряхнул её и что-то сказал, оглядываясь на дом, где были полицейские. Он вытер кровь с лица и проделал то же самое с Мари. Она дёрнула головой, отворачиваясь от его руки, но он продолжал. Поправив одежду, Джеймс практически потащил Мари к машине.

Толкнул её внутрь, сам влез следом. Я ожидал, что он мгновенно сорвётся с места, но Джеймс выжидал. Через несколько минут он завёл мотор. Я прогнал нагрянувшие образы того, что он мог делать с ней в машине, пока я терпеливо ждал его дальнейших действий.

Оглянувшись на дом, заметил, как подъехала другая машина. А, это был Джаспер. Полицейский. Это хорошо – иметь друга-копа в резерве.

Джеймс, наконец, решил, что пора уезжать. Я подавил голосок своей циничной стороны, подначивавшей меня забить на всё и убираться подальше. Медленно я отъехал от бордюра и последовал за ними на безопасном расстоянии. Прошло ещё тридцать минут, прежде чем я решил, что пора позвонить.

---

Дорогие читатели, перевод возобновлён! Поскольку я когда-то была его бетой, то не смогла его не подхватить и не довести до конца, когда он опять завис.

Всем приятного чтения. Как всегда рада любым отзывам здесь под главой и на форуме перевода.

Предыдущая глава