Гермиона только что объявила змеёнышам то, во что искренне верила сама: лекарство от её проклятия — любовь. Однако, поскольку само имя Гермионы Грейнджер по сути было синонимом аналитической дедукции, ей по-прежнему требовались доказательства!

Поэтому она рассказала змеёнышам, как только что в одной из книг о тёмных магах обнаружила краткую биографию Томаса Коннела и подумала, что информация о нём может оказаться полезной. Предложив составить список того, что необходимо сделать, чтобы исцелить её, Гермиона тут же начала раздавать указания направо и налево:

— Блейз и Маркус отправляются в Уэльс, где родился профессор Коннел. Эдриан пошлёт сову Гарри в Перу и попросит его вернуться, а затем вместе с Драко отправится в министерство, где оба постараются найти на Томаса Коннела всё, что только удастся. Тем временем Тео и я поедем в Хогвартс (желательно уже сегодня во второй половине дня), чтобы посмотреть, не сохранились ли какие-либо старые записи об этом тёмном маге с тех пор, как он учился в школе. И, конечно, пороемся в запретной секции библиотеки.

Гермиона наклонилась, чтобы подобрать ранее сброшенную с колен книгу и спросила:

— Драко, ты записываешь за мной?

— Чёрт возьми, конечно, нет, — хмуро ответил недовольный Малфой.

— Ну, ладно, полагаю, мы и без списка наши задания не забудем. Просто я считаю, что легче что-то делать, следуя заранее составленному плану, к тому же это помогает держать всё под контролем, — произнесла Гермиона, снисходительно закатывая глаза. — А теперь послушайте, что я узнала о Коннеле из этой книги.

Четверо мужчин сгрудились возле кресла, на котором она сидела, в то время как один так и остался сидеть на своём месте, в сторонке от всех. И этот отщепенец вдруг крикнул:

— Минуточку!

Пять пар глаз уставились на ни с того ни с сего завопившего Драко Малфоя.

— В чём дело, Малфой? — спросил Маркус.

— У нас нет времени заниматься всем этим прямо сейчас! — заявил тот с крайне упрямым выражением лица.

— Почему это нет? — не менее упрямо переспросила Гермиона.

Драко понимал, что, если раскроет причины, то будет выглядеть дрянным избалованным мальчишкой. Но в данный момент ему было плевать на это.

— ПОТОМУ ЧТО УЖЕ ПОЧТИ НАСТУПИЛ МОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ! Праздничный бал состоится завтра! Или у вас у всех память отшибло?

Гермиона медленно закрыла лежавшую на коленях книгу.

— Я забыла, — призналась она. — Мне так жаль, Драко. Я совсем выпустила из виду твою вечеринку.

— Зачем же кричать, Драко, — упрекнул его Тео. — Ничто не мешает нам сейчас заняться поисками следов Коннела, а завтра вечером вернуться сюда на твой день рождения. Я понимаю, что для тебя это важно.

— Нет! Вы точно не понимаете, насколько этот день важен для меня, потому что каждый из вас так и старается испортить его, взвалив на себя эти дополнительно появившиеся задания, чтобы помочь Грейнджер! — пожаловался он. — На меня вам всем плевать!

— Ты эгоист, Малфой, — негодующе выдохнул Маркус.

А Гермиона возразила:

— Мне не плевать, Драко. Я не хочу лишать тебя дня рождения.

— Тебе-то, может, и нет, но остальным, думаю, всё равно, — пренебрежительно фыркнул тот.

— Мы сейчас говорим о жизни нашей маленькой гриффиндорки, если что, Малфой! — возмутился Маркус. — И она для меня несколько важнее, чем твой день рождения, который приходит и уходит каждый год. У неё-то он может быть и вовсе последним!

— Почему бы тебе не попытаться стать ещё более примитивным и неотёсанным, Флинт? — огрызнулся Драко.

Попытавшись успокоить друга, Эдриан положил ладонь на его предплечье и задал вопрос:

— Почему этот день рождения такой особенный, Малфой? Почему твои родители собираются устроить бал? Двадцать шесть лет — это не такое уж и важное событие.

Драко скорбно вздохнул (а не фыркнул, как минутой раньше) и пристроился на подлокотнике кресла, в котором сидела Гермиона.

— Потому что они планируют объявить о моей помолвке на этом балу.

Гермиона ахнула, а выражения на лицах друзей варьировались от потрясения до откровенного удовольствия.

— Почему сейчас? — спросил Тео, подходя ближе и становясь рядом с ним.

— Как-то раз они мне прямо заявили, что к двадцати семи годам я уже должен быть женат, — смущённо признался Драко, при упоминании этого возраста чувствуя некоторую вину перед Гермионой. — Это стало обязательным условием, на которое я согласился, чтобы родители позволили мне порвать с Асторией, — упомянув это имя, он кинул внимательный взгляд на Тео и тут же быстро отвёл его.

— Это-то понятно, — ответил Эдриан, побуждая его продолжать, — но ведь завтра тебе исполняется двадцать шесть лет, а не двадцать семь.

Драко кивнул.

— Да, я знаю… Но год помолвки — подобающий приличиям срок, к тому же мама говорит, что для того, чтобы спланировать свадьбу века, времени понадобиться не меньше, — добавил он с сарказмом.

С трудом сглотнув, Гермиона положила руку на его бедро, чтобы привлечь внимание.

— И кто твоя будущая жена?

Драко что-то невнятно бормотал себе под нос.

— Что? Нам не слышно, Малфой, — раздражённо сказал Блейз, подходя ближе.

— Пэнси Паркинсон, — повторил тот.

— Но она же похожа на свинью с мордой мопса! — возмущённо рявкнул Забини. — Она ещё более тупая и отвратительная, чем Астория! Ты не можешь жениться на ней! Ты не любишь её! Черт, она тебе даже не нравится!

— У меня нет выбора, ясно? — взбесился в ответ Драко. — Я не хочу! Но я обещал им, что обручусь в двадцать шесть лет, а женюсь в двадцать семь! И мне хотелось бы, чтобы в эти «волнующие» моменты рядом стояли друзья и поддерживали меня!

Гермиона почувствовала, как холодное оцепенение сковало всё её тело. Начавшись в онемевших губах, оно заморозило внутренности, парализовало конечности и вытекло наружу, обволакивая её. В наполнившейся глухой пустотой груди заломило, как будто тысячи гвоздей разом пронзили её сердце, оставив после себя дыры, через которые вытекла абсолютно вся кровь.

Накатившая следом боль проросла из пустивших глубокие корни ревности и зависти. Гермиона ревновала. И завидовала. Тому, что Драко Малфой завтра вечером обручится, а через год поженится. Пусть даже на женщине с лицом мопса, которую он терпеть не мог. Ведь у неё, Гермионы, никогда этого не будет. Никогда.

В безмолвном покаянии склонив голову перед собственной болью и страданием, она потянулась к Драко, взяла его за руку и пообещала:

— Завтра мы все соберёмся у тебя, не волнуйся. Я не стану портить твой день рождения. Всё эти поиски могут и подождать. У меня в запасе целых три месяца. Разве один день может что-нибудь изменить?

Соскользнув с подлокотника кресла на пол, Драко прижался головой к её коленям.

— Я не смею просить тебя о чём-то подобном. Прости, что я вообще заикнулся об этом…

Ласково запустив пальцы в его волосы, она нарочито бодро заявила:

— Всё в порядке, Драко. Мы же друзья. В конце концов, возможно, ты обнаружишь, что быть женатым даже приятно, — слова давались ей со всё большим трудом, — возможно, даже захочешь остепениться… завести собственный дом… а вскоре и… детей…

Наклонившийся к ним Блейз подсказал:

— Ага, с мордашками как у мопса.

Все засмеялись.

Малфой показал Забини неприличный жест из двух пальцев, вызвав ответное:

— Грубый, капризный мерзавец, — после чего ускользнул из компании, отыскал перо и пергамент и, вернувшись, заявил: — Я готов зафиксировать список дел на сегодняшний вечер, Грейнджер, — и магией прикрепил лист пергамента к каминной полке.

Улыбнувшись ему, Гермиона повернулась к Блейзу и попросила:

— Не мог бы ты прочитать отмеченный мной отрывок? Пожалуйста.

Наклонившись, тот поднял книгу, открыл её и молча начал читать с самого начала страницы, а потом пересказал содержание друзьям:

— В отрывке, который нашла наша малышка, говорится о том, что Томас Коннел был жалким старый козлом. Родился он в 1849 году. По мнению автора, жизнь его была несчастной, бессодержательной и неудовлетворённой. Он так никогда и не женился, хотя, по слухам, сходил с ума не только по лучшему другу… — Блейз окинул всех говорящим взглядом и многозначительно шевельнул бровью, — но и по его жене.

— Поговорим о маленьком аккуратном тройничке, — заметил Маркус, усаживаясь на табурет слева от Гермионы. — Это, должно быть, и есть то самое заклятие Исцеления, да, Эдриан?

— Не уверен, — признался тот. — О чём там ещё написано? — и, прежде чем Блейз успел ответить, потянулся вперёд и выхватил у него книгу, чтобы выяснить всё самостоятельно. — Здесь говориться только том, что он наложил проклятья на многие места и предметы, в попытке оставить по себе долгую память. И о том, что лучший друг Коннела, Енох Уошберн вместе с женой, Изабель, умерли от одного из его проклятий… — он оторвался от книги и посмотрел на друзей, — …когда им исполнилось по двадцать семь лет.

Все уставились на Гермиону.

А она уткнулась взглядом в собственные, лежащие на коленях руки. Потому что тоже обратила внимание на этот маленький, но примечательный факт.

Сгорая от нетерпения, Драко выхватил книгу у Эдриана и начал читать про себя, но уже спустя несколько мгновения пожаловался:

— Да тут же почти ничего толком не написано! Только и сказано, что каждый из них умер в возрасте двадцати семи лет… и у работников министерства были подозрения, что Коннел проклял их, вот только доказать ничего не удалось… Как именно они умерли? Что заставило его проклясть те перуанские пещеры? Отчего умер он сам?

— Как раз те вопросы, которые следует занести в список, — заметил Тео.

Гермиона вздохнула.

— Думаю, едва ли нам удастся найти ответы на все эти вопросы за одни день. Драко прав: сейчас мы знаем не больше, чем до того, как нашёлся этот отрывок.

— Не согласен! — страстно возразил Тео, вставая перед ней на колени, и положил ладони на её. — Пора действовать и действовать незамедлительно.

— Правда, что ли? — спросила Гермиона, дрогнув губами в усмешке.

— Правда, — повторил он.

С тихим свистом взмахнув палочкой, Драко написал на пергаменте, одновременно проговаривая вслух:

— Номер один: как именно умерли лучший друг Коннела, Енох, и его жена, Изабель? Автор не упоминает об этом в книге. Выяснив это, мы узнаем: точно ли в их смерти повинен Коннел. Эдриан и я отправимся в министерство и попытаемся узнать всё, что сможем. Из-за секретной работёнки у Пьюси почти неограниченный доступ, а там, куда он не сможет пролезть, информацию нам обеспечат мои деньги.

Гермиона закусила губу, чтобы удержаться от смеха.

— Несколько минут назад я предлагала то же самое.

— Тихо, Грейнджер, я составляю список, — важно объявил Драко.

Выхватив у него палочку, Тео быстро набросал пункт номер два и только после этого прочитал его вслух:

— Мы с мисс Грейнджер отправляемся в Хогвартс. А потому… Номер два: узнать всё, что сможем, о Томасе Коннеле из старой школьной документации. И, возможно, нам удастся найти что-нибудь важное в запретной секции библиотеки.

Гермиона насмешливо скрестила руки на груди.

— Как-то знакомо звучит… Точно! Это я тоже предлагала!

Поднявшись из кресла, она забрала палочку у Тео, внимательно изучила список, на данный момент состоящий из двух пунктов, и под номером вторым вывела дополнение:

— Во время пребывания с Тео в Хогвартсе, наверняка получится выполнить ещё одно из моих заданий: Тихо, словно призрак, прогуляться вокруг Хогвартса ночью. Исследовать каждый закоулок, но так, чтобы меня не поймали, — она пожала плечами. — Может неплохо получиться, так ведь?

— Вы проведёте там ночь вдвоём? — спросил Блейз, красноречиво улыбаясь.

— Ну и что? — залилась краской Гермиона.

Он легонько толкнул её плечом.

— Всю ночь. Я не против. У вас же ещё не было совместно проведённой ночи? — и рассмеялся.

— Оставь её в покое, — твёрдо посоветовал ему Тео.

Блейз подмигнул ему и, обвив Гермиону рукой, вытянул из её пальцев палочку Драко, а затем, повернувшись к списку, добавил третий пункт:

— Флинт и я выполним пункт номер три: разузнаем побольше об авторе, который написал эту книгу о тёмных магах. Я бы решил, что её издали не более чем несколько лет назад. А у каждого тёмного мага обычно есть какой-нибудь кумир, и, как правило, это тоже тёмный маг. Возможно, нам удастся найти этого парня и заставить рассказать нам о том, где он раздобыл собранную в книге информацию о Коннеле. А если уговорить его добром никак не получится, прибегнем к помощи Люциуса Малфоя. Уж он любого сможет заставить рассказать кому угодно что угодно.

Гермиона затрясла головой, выныривая из объятий Блейза.

— Мне не нравится эта часть плана. Никаких просьб, адресованных Люциусу Малфою!

Драко схватил Гермиону за руки и притянул к себе.

— Ну же, Грейнджер, мы сделаем всё, что необходимо сделать. И спросим всех, кого надо спросить. Давай-ка, об этом лучше позаботимся мы сами. А ты сейчас пойдёшь домой, накормишь своего как-там-его-зовут-кота и соберёшь вещи для путешествия в Хогвартс. А когда вернёшься, начинай готовиться к моему дню рождения: бал уже завтра. И прибереги первый вальс для меня.

Он чмокнул её в лоб, цапнул с каминной полки список и отобрал у Блейза свою палочку.

— Двигайся, Пьюси. Пора нам с тобой заняться расследованием. В министерстве, — с этими словами Драко покинул библиотеку.

Проводив его взглядом, Эдриан повернулся к остальным змеёнышам, засмеялся и, заявив:

— Надеюсь, ты счастлива, Гермиона, потому что ты создала монстра, помешанного на списках, — со смехом отправился следом за Малфоем.

Подойдя к Гермионе, Маркус нежно отвёл от её лица прядь волос и заверил:

— С Тео ты будешь в полном порядке. Об остальном позаботимся мы с Блейзом. И узнаем об авторе этой книги всё, что только сможем, — быстро, почти невесомо коснувшись её губ своими, он тоже покинул библиотеку.

Подобрав несколько книг, разбросанный по комнате, Блейз повернулся к стоящим рядом Тео и Гермионе. Медленно приблизившись к ним, он сказал:

— Что бы вы, двое, не собирались предпринять, не забывайте об осторожности. Не рискуйте, если в этом не будет необходимости.

На что Гермиона усмехнулась:

— Ты чего, Блейз? Мы же просто отправимся в Хогвартс — моё самое любимое место. Что там со мной может случиться?

Притянув к себе, он крепко обнял Гермиону, поверх её головы бросив на Тео смущённый взгляд.

— Сам не знаю, но желаю вам обоим удачи... Позаботься о ней, и будьте всё же осторожны.

В знак обещания Тео торжественно кивнул. Забини выпустил Гермиону из объятий только для того, чтобы подойти к единственному (кроме него) оставшемуся в комнате змеёнышу. Придвинувшись совсем близко, Блейз мягко провёл ладонью по его руке вверх до плеча, вновь спустился к пальцам, и обнял. Прошептав что-то ему на ухо (чего Гермиона не разобрала), он похлопал Тео по спине и, скованно улыбнувшись, последовал за остальными змеёнышами.

— Что такого секретного он тебе сказал? — спросила Гермиона.

Вильнув взглядом, вместо ответа Тео взял её за руку.

— Пойдём-ка домой и соберём вещи для вылазки в Хогвартс.

В таунхаус они вернулись вместе. Гермиона поднялась к себе, чтобы принять душ и упаковать вещи, этажом ниже Тео занялся тем же самым. Он закончил раньше и пришёл в квартиру Гермионы, чтобы дождаться её там. Медленно открыв дверь, он чуть не споткнулся о котёнка, который, стоило только Тео войти, плюхнулся на бок, выставив округлое брюшко.

Носком ботинка почесав ему живот, Тео прошептал:

— Привет, какая бы чёртова кличка у тебя сегодня ни была.

Он заметил, что Гермиона уже оставила котёнку достаточно еды и воды на время их отсутствия и, услышав невнятный шум, понял, что она всё ещё принимает душ, так что ему не оставалось ничего прочего, кроме как дожидаться её.

Тео присел на диванчик и только тогда увидел её… Книга об убийстве пересмешника спокойно лежала на джемпере крысиного, серо-коричневого цвета, венчавшем стопку прочей одежды, собранной в небольшой чемоданчик на журнальном столике.

Покосившись на дверь в ванную комнату (которая всё ещё была закрыта, и откуда по-прежнему доносился шорох работающего душа), Тео как мог быстро раскрыл книгу, чтобы удостовериться в том, что заключительная часть списка всё ещё спрятана между страниц.

Она была там.

Фрагмент списка с номерами с семнадцатого по двадцатый, написанный на сложенном листе пергамента, лежал между сто пятьдесят седьмой и сто пятьдесят восьмой страницами. Обнаружив искомое, Тео осторожно развернул пергамент и, оставив книгу лежать раскрытой на диване, прочитал последние пункты.

«17 — родить ребёнка. Вообще-то я хотела бы иметь много детей, но не буду привередничать: одного мне для счастья было бы вполне достаточно.
18 — найти мужчину, который будет любить меня, и которого я смогу полюбить, и жить с ним долго и счастливо. (Как романтично!)
19 — хоть я и не такая пустышка, чтобы грезить о «Свадьбе мечты», но свадьбу МОЕЙ мечты я бы хотела устроить. (На свежем воздухе, в прекрасную погоду, с кружащимися осенними листьями и тому подобным)
20 — дожить до старости. (То есть найти лекарство от проклятия, которое якобы убьёт меня через шесть месяцев, потому что, ну, кому действительно захочется умирать в двадцать семь лет?)»

Хотя в день, когда они «взобрались на гору» в его саду, Гермиона уже раскрыла суть второй, тайной части её списка, то, что Тео сам прочитал сейчас, заставило его глубоко опечалиться… да что там, просто разбило ему сердце! У Гермионы не было ни единого способа выполнить пункты, перечисленные на этой странице, вот почему она скрывала их от всех, и от этого Тео стало невыносимо тяжело.

А хуже всего было то, что он наверняка потеряет Гермиону, даже не получив ни единого шанса показать, что всем сердцем любит её. Сегодня вечером, когда они намеревались остаться наедине, Тео как раз и хотел «показать» ей силу своей любви (Блейз, кстати, настойчиво предлагал то же самое, когда шептал на ухо), но теперь сомневался: будет ли это справедливо по отношению к Гермионе. По отношению к нему? Будет ли это справедливо по отношению к ним обоим: доверить свою любовь друг другу… поделиться ею… если продлится она не дольше каких-то несчастных трёх месяцев?

Прежде чем Тео успел основательно обдумать эту тему, он услышал, как в душе выключилась вода. Не сводя глаз с двери ванной комнаты, он ловким движением вернул лист в книгу, а ту положил на стопку вещей в чемоданчике и с фальшивой улыбкой на лице откинулся на спинку дивана, уверив себя:

«Она ни о чём даже не заподозрит!»

Выйдя из ванной, Гермиона заметила сидящего на диване Тео Нотта, от неожиданности громко взвизгнула и, метеором пронёсшись по гостиной, скрылась в спальне.

А ошеломлённый Тео остался сидеть с раскрытым ртом.

Гермиона Грейнджер вышла из ванной комнаты абсолютно голая… да-а, совершенно голая… и всё её нежное и маленькое тело было покрыто капельками воды…

Тео зажмурился и застонал.

«Я ведь тоже собирался сегодня провести с ней ночь наедине… Боже милостивый, неудивительно, что Блейз так настаивал на этом, когда шептал мне на ухо… И вот что мне теперь всё-таки делать?»

Вскочивший на диван котёнок залез к нему на колени и окинул насмешливым взглядом, на что Тео ответил тем же и почесал его за ухом.

— Я знаю, кот. Знаю. Сегодня или никогда, верно?

Котёнок посмотрел на него с любопытством и спрыгнул на пол. Но Тео его взгляды не волновали. Даже если кот и не понял, что он имел в виду, сам Тео это прекрасно осознавал: это должно произойти сегодня.