EPOV

Поездка из Сиэтла обратно в Форкс была похожа на эмоциональные американские горки для меня. Изабелла спросила, вернусь ли я. Она хотела вновь увидеть меня. С помощью единственного слова эта девушка ворвалась в мой темный мир, как заря, разрушающая мрачную ночь. Я пытался держаться за надежду и восторг от этой мысли, стараясь заглушить сомнения, которые уже кусали меня за пятки, как волки. Она хотя бы имеет представление о моей истинной природе? Что она увидела, когда посмотрела на меня?

Изабелла хотела вновь меня увидеть. Неважно, насколько яростными были сомнения, что атаковали меня, эта мысль снова и снова возникала в голове, и я неожиданно почувствовал острое чувство под ложечкой где-то в животе. Это было замечательно, я буквально был переполнен любопытством от того, что может случиться. Она хотела вновь меня увидеть.
Но сначала я должен был узнать, рады ли мне до сих пор в семье Калленов. Я не хотел больше лгать им, но мои красные глаза определенно расскажут всю историю вместо меня. Байк дернулся вперед, когда я случайно нажал на передний тормоз, гнев снова вспыхнул, стоило только вновь вспомнить, как те убийцы склонились над телом Изабеллы. Никогда раньше я не был так взбешен во время убийства, и никогда это не доставляло такого удовлетворения. Каждый раз, когда я убивал во имя справедливости, бледнел по сравнению с убийством, совершенным во имя защиты кого-то, кого я считал своим: Изабеллы Свон. Я пытался отыскать хоть какие-то угрызения совести в себе, но даже ради своей жизни не мог. Они были полны грязи и заслуживали смерти.

Что грызло меня – угнетающее осознание того, что я подвел Карлайла, и за это мне было действительно стыдно. Похоже, не имело значения, как бы сильно не пытался, я не мог жить по их стандартам или ожиданиям. Когда он и остальная часть семьи нашли способ удерживать свою человечность и жизни, полные любви, я постоянно спотыкался о собственную природу. Я был монстром, черной овцой, бедным родственником, живущим в трейлерном парке, и которого никто не хотел признавать. Пока я несся по извилистой дороге сто один, наблюдая за тем, как ночь уступает место дню, то понял, что мое сердце было таким же черным, как и у тех, кто находил смерть от моих рук. Я наслаждался убийством сегодня, и это было впервые, когда я признался в этом себе.

Но все сожаления и скорбь, которые испытывал по отношению к своим действиям несколько часов назад, бледнели в сравнении с одним простым фактом: Изабелла хотела вновь меня видеть.
Неожиданно сомнения впились в меня ледяными пальцами. Что я ей скажу? Мои воспоминания о человеческом ритуале ухаживания почти совершенно исчезли, и у меня было такое впечатление, что динамика отношений мужчины/женщины радикально изменилась за последние пятьдесят или около того лет. Как я могу произвести на нее впечатление? Как понравиться ей?

Мое тело интенсивно отреагировало на воспоминания о том, как ее руки обнимали меня, как она смотрела на меня, будучи в моих руках, и образа ее бледной кожи под полотенцем. Я хотел изучить, ласкать и поклоняться каждому дюйму этой плоти, каждому изгибу. Я хотел этого почти так же сильно, как забраться внутрь ее головы, достать и рассмотреть каждую ее мысль за всю жизнь. Она была загадкой для меня.

На изначальном уровне я осознавал, что мой рот и горло все еще покалывает от воспоминания о вкусе ее крови. Это был именно тот восторг, который обещал ее запах; и только насыщение от предыдущего кормления позволило мне уйти от нее. Я не мог решить, какое из желаний казалось сильнее, но знал, что должен заполучить эту женщину, что заполучу эту женщину. Она была предназначена мне; в этом я не сомневался. У меня больше не было выбора; меня вели потребности и желания, которых я даже не мог понять.

Ох, как же я ненавидел это. Ненавидел это чувство беспомощности, особенно когда находился не в состоянии контролировать себя. Я думал, что научился справляться с эмоциями, но теперь понял, что это они управляют мной. Стыд и вина, они выступали моими постоянными компаньонами на протяжении долгого времени. Но надежда, удивление и страсть пробудились во мне, и процесс этот был почти болезненным. Я чувствовал себя совершенно безумным из-за этих импульсов и безымянных желаний; я потерял свою способность мыслить здраво. И все это из-за одной незначительной человеческой девчонки, которая спросила, увидит ли она меня вновь.

Что-то темное поднялось во мне. Страх. Я не испытывал страха так долго, поэтому был так неопытен в борьбе с ним. У меня никогда не находилось что терять, но сегодня нечто невероятно драгоценное едва не ускользнуло у меня из руки. Когда я увидел испуганное лицо Изабеллы через глаза ее нападающего, то почувствовал эту уязвимость. Потеря девушки уничтожила бы меня более основательно, чем любой погребальный костер. Страх за нее руководил мной, как никакая другая эмоция. Именно боязнь потерять ее довело меня до крайности.

Дверь гаража была открыта, когда я приехал домой, так что втащил свой байк в темное помещение. Я откинул подножку и установил его, пытаясь услышать Карлайла, когда Элис вошла через дверь.
- Привет, Эдвард.
- Привет, - поздоровался я с ней мрачно. Я был рад ее видеть, и просьба уже сложилась у меня в голове, когда я посмотрел на девушку. – Элис, я хочу попросить тебя об одолжении.
Она сочувственно кивнула.
- Я знаю. Я буду присматривать за ней, Эдвард, но иногда все меняется слишком быстро, чтобы точно предсказать. Я не могу просто настроиться и увидеть будущее. Иногда это работает так, как я не могу предвидеть.

Элис часто преуменьшала свои способности. Мне казалось, что зачастую она была требовательна по отношению к тому, что ожидала. Я знал, что обособленность, исходящая из наличия способности, включала в том числе и ограничения, не понятные другим.
- Я знаю. Просто делай что можешь, пожалуйста?
- Тогда тебе нужно обзавестись вот этим, чтобы я могла связаться с тобой в случае стремительных изменений, - она вложила что-то маленькое и серебристое мне в ладонь.
Я повертел в руке маленький, металлический прямоугольник.
- Ты даешь мне сотовый?
- Здесь все наши номера, - ответила она, указывая на экран. – Не думаю, что у тебя уже есть телефон.

- Что ж, нет, - признался я, посмотрел в ее глаза и пожал плечами. – У меня никогда не было кому звонить.
- Ох, Эдвард, - прошептала Элис, а затем подошла ко мне и обняла. Ее макушка была не выше моей груди. – Пожалуйста, обещай мне, что не оставишь нас так опять. Ты не понимаешь, как мы скучали по тебе.
Я позволил ей обнимать меня, но не стал возвращать объятия.
- Посмотри на меня, Элис. Посмотри в мои глаза.
Она отстранилась достаточно, чтобы взглянуть мне в лицо.
Я положил руки ей на плечи.
- Действительно ли это то, что вы хотите? Насилие, жестокость? Смерть следует за мной как тень. Я обречен жить с этим.

- Ты ошибаешься, и ты это знаешь, - она упрямо вскинула свой подбородок. – Это изменит тебя.
- Ох, милая Элис, - я смягчился и притянул ее в свои объятия. – Как ты можешь быть такой оптимисткой?
Она обняла меня в ответ.
- Потому что я могу видеть то хорошее, что грядет.
Девушка отступила от меня со странным выражением на лице, поэтому я проверил ее мысли. Соленый, грязный запах доносился от меня после прогулки в воде, а также густой запах крови, что прицепился к коже. Было не очень-то умной мыслью принести аромат человеческой крови в дом трезвенников.

- Возможно, мне нужно в душ, - сказал я.
- Очень хорошая идея, - согласилась Элис. – Я оставила кое-какую одежду для тебя. Она идеально подойдет, - я последовал за ней, когда она направилась прочь из гаража в дом. – И возьми с собой вечером одеяло, - добавила она через плечо.
Я проверил ее разум, интересуясь из-за смысла предложения, но Элис знала, что я приду, и применила парочку трюков, чтобы скрыть свои мысли от меня. На этот раз она читала двадцать третий псалом на французском. Но все же я уловил изображение темного неба, наполненного звездами.
Мы вошли в дом, и у подножия лестницы девушка повернулась ко мне.
- Карлайл будет дома где-то после четырех.
- Спасибо.

Джаспер появился рядом с ней, интересуясь, откуда доносился запах крови. Он увидел мои красные глаза, но ничего не сказал. Ему приходилось бороться с собой, с воспоминаниями о кормлении.
- Я прощу прощения, - произнес я, указывая на себя. – Я не хотел делать вашу собственную борьбу сложнее.
Он покачал головой.
- Не волнуйся. Это битва, в которой каждый из нас сражается в одиночестве.
Я направился вверх по лестнице, услышав, как позади меня Элис увела прочь Джаспера. Фух, это как бойня во время отлива.

Мысли Джаспера были довольно ностальгическими. Я действительно скучаю по этому.
Я с большой тщательностью принял душ, чтобы стереть любые следы ночной деятельности со своей кожи. Мою кожаную одежду придется почистить. Возможно это и к лучшему. А что бы сказала Таня? Мальчик-байкер-отправился-к-черту. Возможно, смена имиджа пойдет на пользу.
Элис положила мне джинсы и телесного цвета пуловер на диван. Я натянул их, поражаясь мягкости свитера; ткани, доступные в эти дни, так сильно отличались от неуклюжих хлопка и шерсти моей юности.

Я посмотрел в зеркало и удивился тому, что увидел. Если бы я мог игнорировать красные глаза, то выглядел бы удивительно человечным. Контактные линзы помогли бы с этим. Кормление улучшило цвет моей кожи, а одежда Элис хорошо сидела на мне. Волосы как обычно являли собой неукротимый беспорядок; однако, казалось, что теперь было можно носить такую прическу, если волосы выглядели так, будто никогда не знали расчески.
Я прошел по коридору и увидел, что дверь в мастерскую Эсми открыта. Она сидела за чертежной доской, ее карамельного цвета волосы были распущены по спине, а лицо казалось умиротворенным и полно решительности, когда женщина водила карандашом по доске.
Она откинулась на спинку и посмотрела на меня.
- Привет, - произнесла Эсми с улыбкой.

- Эсми, - сказал я, приветственно кивая. Я сделал шаг в комнату. – Над чем ты работаешь?
- Кое-какие предварительные эскизы для дома в Нью-Гемпшире. Это прекрасное место с видом на Уайт-Маунтинс. Я подумала, что могла бы использовать стиль прерий для него.
Я подошел к доске и посмотрел на чертежи. Дом был с низкой вальмовой крышей и длинными горизонтальными окнами, с широкой перголой с одной стороны. Сам дом располагался среди высоких сосен на склоне горы.
- Выглядит потрясающе. А что здесь? – спросил я, указывая на структуру, расположенную отдельно от главного здания.
- Это будет открытая гидромассажная ванная. Видишь эту раздвижную крышу? Можно убрать ее и смотреть на звезды, находясь в ванной, - она посмотрела на меня и улыбнулась. Эсми заметила цвет моих глаз, но ничего не сказала. – Как Таня?
- Хорошо; все так же. Думаю, Аляска подходит ей.

Она взяла свой карандаш и набросала еще одно дерево.
- Не хочешь спросить меня об этом? – бросил я, указывая на свои глаза рукой.
Не отрывая очей от чертежа, женщина произнесла:
- Только если ты хочешь рассказать мне.
Я подошел к окну, которое выходило на лужайку перед домом.
- Я позволил гневу преобладать надо мной. Парочка бандитов готовились напасть, и что ж… Я не смог остановиться.
Я повернулся к ней.
- Хотя это не правда. Я не хотел останавливаться.
Она посмотрела на меня, выражение ее лица было мрачным. Я чувствовал, что Эсми упорно пытается не отшатнуться от одной только мысли о такой жестокости.
- Они угрожали кое-чему очень ценному для меня.

Эсми наклонила голову, оценивающе смотря на меня.
- Это не похоже на тебя – позволять эмоциям вскружить тебе голову.
- Я знаю. Но не понимаю, что со мной случилось, - последние сорок лет своей жизни я прожил, чувствуя себя все более отстраненным и отчужденным с каждым годом. Убийство стало все меньше претить мне, в то время как преступления моих жертв, похоже, стали более привычными. Еще одно убийство, еще одно изнасилование, еще одно похищение, еще одна смерть.
Но то, что произошло в Детройте с теми детьми, стало началом каких-то сейсмических изменений во мне. Это заставило меня погрузиться в ужас, в который я сам втянул себя, но в который не хотел возвращаться. Да, я снова убил, быстро и без угрызений совести, с совершенной убийственной страстью.
Чувства росли во мне, и злость была лишь частью их. Неужели отсутствие контроля и нахождение во власти эмоций это та цена, которую я должен заплатить, чтобы вновь чувствовать? Мог ли я избавиться от гнева и ярости, но сохранить лучшую часть этих новообретенных чувств? Например, те, которые я ощутил, когда Изабелла произнесла мое имя.
Эсми вернула меня из моего самоанализа.

- Элис сказала, ты нашел свою певицу.
Вид из окна был прекрасен с этого угла. Солнце выглядывало из-за облаков, создавая тени, которые носились по лужайке, как невидимые гиганты. В небе ястреб столкнулся с голубем, но прежде чем захватил его в когти, отправил охапку перьев на землю. Жертва и хищник; это всегда вокруг нас.
Я покачал головой.
- Я на самом деле не знаю, что это значит. Если это говорит о том, что я не могу прекратить думать о ней, что она не дает мне покоя, когда кажется, что время потрачено зря, если я не с ней, тогда да.
Эсми поднялась со своего стула и подошла ко мне.
- Эдвард, звучит так, будто ты влюбился в нее, - тихо произнесла она.
- Тогда почему это так больно?

- Что ж, думаю, ты оттаиваешь. Ты жил жизнью, где быть холодным и беспристрастным важно, дабы делать то, чем занимался ты. Но может быть для тебя теперь это новый путь. Возможно, именно поэтому она появилась в твоей жизни именно сейчас, помогла тебе найти другую дорогу.
Я повернулся, чтобы посмотреть в глаза Эсми. Золотистые очи очень шли ей, как любовь и доброта, которыми они светились. Эсми была женщиной чрезвычайной благодати; Карлайл определенно сделал правильный выбор, по крайней мере, с ней.
- Но что если я убью ее? Ты хотя бы представляешь, как невероятно она пахнет?
- Единственное, что может остановить твое желание убить ее – более сильное желание сохранить ей жизнь. Позволь себе любить ее, Эдвард, - она положила руку мне на грудь. - Открой свое сердце.
Я положил свою ладонь поверх ее и наклонился, чтобы поцеловать женщину в щеку.
- Неудивительно, что Карлайл выбрал тебя.

Она улыбнулась, странный свет появился в ее глазах.
- Он выбрал и тебя, не забывай об этом, - она села обратно на свой стул перед чертежной доской, пока я бродил по комнате.
Я спустился вниз по лестнице и направился к роялю. Он стоял напротив окна, которое выходило на задний двор дома. Окна были открыты, нежный ветерок трепал страницы книги, стоящей на пюпитре. Я прикоснулся к нескольким клавишам; рояль был настроен, а звук казался полным и богатым.
Я сел и позволил своим рукам опуститься на слоновую кость. Прошло уже много времени с тех пор, как я садился за фортепиано. Я начал с сонаты Бетховена, позволяя грустной и экстраординарной музыке течь от меня, а затем перешел от лиризма Шуберта к праздничной атмосфере Моцарта. Я исполнил еще пару рэгтаймов, когда услышал, что другие члены семьи оказались рядом со мной, преследуемые собственными интересами, и я начал создавать что-то оригинальное, когда услышал, как в гараж въехала машина Карлайла.

Он подошел ко мне сзади.
- Довольно красиво. Что это?
- Кое-что, над чем я только начал работать, - ответил я, подводя мелодию к концу и позволяя последним аккордам затихнуть самим.
- Ты даже не представляешь, как прекрасно видеть тебя за роялем.
Я повернулся лицом к нему, чтобы он мог видеть мои глаза.
- Мне нужно поговорить с тобой.
Он не удивился моим глазам. Эсми уже позвонила ему, я услышал это в его мыслях.
- Пройдешься со мной? – спросил он.
- Конечно, - я кивнул, поднимаясь из-за рояля и следуя за ним на улицу. Я был рад, что остался с ним наедине, и вместе мы направились по южным тропинкам леса.
Мы шли некоторое время, когда я заговорил.
- Я бы хотел рассказать тебе о том, что случилось.

- Если хочешь, Эдвард, я не судья тебе.
Я рассказал Карлайлу о нападении на Изабеллу и о своем удовлетворении от убийства паразитов, которые осмелились прикоснуться к ней. Мы пришли к скалистому берегу ручья и сели на большие гранитные плиты с видом на небольшой водопад, который спадал в водоем в нескольких футах ниже.
Деревья через ручей шелестели на ветру, что дул с реки.
- Мне жаль, Карлайл, я знаю, что ты ожидал лучшего от меня.
- Я знаю, что ты пытаешься измениться, что всегда нелегко. Я все еще надеюсь, что ты сможешь убежать от дикости, свойственной нашей низменной природе. Но это нелегко.
- Я не знал, что способен на такую ярость, - произнес я, качая головой. – Не то, чтобы раньше никогда не было подобного насилия, но на этот раз все было по-другому. Я наслаждался этим, Карлайл. Я наслаждался этим, и если это случится опять, то сделаю то же самое.
Карлайл кивнул, пытаясь понять.

- Что ж, ты защищал что-то дорогое для тебя, - под его спокойствием я все же почувствовал, что Карлайл был действительно обеспокоен тем, что я находился на грани той самой опасной линии между человеком и животным. Тем не менее, я не являлся единственной его заботой.
Я ждал, зная, что ему есть, что еще сказать.
- Но Эдвард, мы стали частью этого сообщества здесь, в Форксе. Я забочусь об их болезнях, помогаю рождаться их детям, облегчаю уход тем, кто умирает. Если я почувствую, что кто-то представляет опасность для жителей Форкса, мне придется действовать.
- Я понимаю.
- Если будет еще один срыв, неважно насколько оправданным или насколько личным он будет, я вынужден буду попросить тебя оставить нас на некоторое время.

Я кивнул, решительно клянясь самому себе, что никогда не дам ему подобного повода. Я знал, как глубоко это ранит Карлайла, если ему придется просить меня об уходе, и я поклялся, что никогда не предоставлю ему повода.
- Я понимаю, Карлайл. Я никогда не хотел ставить под угрозу твое положение в обществе.
Он вздохнул.
- Дело не только в моем положении в обществе или даже нашем положении. Я завоевал доверие этих людей и не могу обмануть его, принося смерть в их окружение.
Он протянул руку и положил ее мне на плечо.
- Ты стал сыном для меня, Эдвард. Я люблю тебя больше, чем ты предполагаешь. Но так будет только до тех пор, пока мы все не убедимся в твоем контроле.
- Да, конечно, - я почувствовал себя почти больным. Теперь контроль определенно выступал тем, с чем у меня были большие проблемы, чем когда-либо в моей жизни. – Я должен спросить у тебя кое-что.

Он с любопытством взглянул на меня.
- Если я приведу Изабеллу к тебе, ты обратишь ее? Я бы не стал спрашивать, но никогда не смогу сделать это сам.
Его глаза распахнулись.
- Ох, Эдвард, ты просишь так много.
Его мысли вернулись к Розали. Из всех нас, кого он обратил, Карлайл знал, что Розали наименее была благодарна за жизнь вампира. Ее сожаления о человеческой жизни, из которой ее вырвали, давили на него каждый день. Конечно же, именно от ее человеческой смерти он и спас ее, но поверьте, Роуз на этом не зацикливалась.
Он поднялся, смотря на воду, бегущую перед нами.
- Эдвард, если она так много значит для тебя, тогда да, я сделаю это. Но Изабелла должна знать о нашей истинной природе и совершенно ее понимать. Я никогда вновь не обращу никого без их полного понимания и согласия, - он покачал головой. – Это был тяжелый урок, но я его выучил. – В своем разуме он все еще испытывал вину из-за обращения нас четверых, считая это самой эгоистичной вещью, которую когда-либо делал.

Я уставился в землю, интересуюсь, смогу ли рассказать правду Изабелле. Конечно, она почувствовала сверхъестественное во мне, но думала, что я был ангелом. Как же я опасался лишить ее иллюзий насчет меня, позволить узнать, как же она ошиблась. Сможет ли эта девушка простить меня за то, что я не был существом из ее мечтаний?
Карлайл повернулся ко мне.
- Ты идешь по очень тонкой грани, Эдвард. Как она вообще узнает тебя, если ты не расскажешь ей всего? Но если ты поведаешь Изабелле кто ты, будь уверен, она примет тебя, потому что эти знания смертельны для людей. Волтури придерживаются этого правила превыше всех других.
Он опустился на корточки передо мной, пристально изучая мое лицо.
- Как только она узнает о нашем существовании, она либо станет одной из нас, либо умрет. Будь уверен в ее выборе, когда решишь раскрыть наш секрет.
- Да, - пообещал я, и прозвучало это намного уверенней, нежели это было на самом деле.
Карлайл снова сел рядом со мной.

- Нам придется покинуть Форкс, если это случится. Все явно идет против нашего договора с квилетами.
- Что ж, она живет в Сиэтле, который находится вне границ договоренной территории, правильно?
- Да, но она из Форкса, так что все усложняется.
Я был ошеломлен.
- Она из Форкса?
- Она дочь шефа полиции. Изабелла ходила в школу вместе с Элис и Джаспером, пока проблемы со здоровьем не вынудили ее бросить занятия.
- Она знакома с нашей семьей?
- Что ж, я лечил ее несколько раз в отделении скорой помощи. На самом деле, думаю, Изабелла встречалась с одним из квилетов какое-то время.

Мне не понравилась мысль о том, что она встречалась хоть с кем-то. Я почувствовал, как мое лицо нахмурилось, и понял, что борюсь с желанием зарычать.
- Что я действительно думаю… тебе стоит убедиться, что девушка в безопасности.
Я вскинул голову.
- Что ты имеешь в виду?
- Вчера вечером ты проявил удивительный контроль, но ты также был совершенно сытым. Что ты будешь делать, когда твои глаза больше не будут красными?
Я сидел, ошеломленный, осознавая ту правду, о которой он говорит.
Карлайл изучал мое лицо, его брови были нахмурены от концентрации.
- Она твоя певица, Эдвард. Ты хотя бы представляешь, насколько соблазнительной Изабелла будет для тебя, когда ты действительно будешь испытывать жажду?
Я впился руками в камень, на котором сидел, вспомнив, как изыскано она пахла, и какой была на вкус.

- Я всегда желал тебе любви, чтобы ты нашел кого-то, с кем будешь идти под руку по этому миру. Но я беспокоюсь, потому что она человек, а у тебя так мало практики в сфере воздержания.
- Эсми сказала, что единственный способ перестать хотеть убить ее это только намного сильнее пожелать сохранить ее жизнь.
- Что ж, это определенно похоже на слова Эсми, - произнес он, улыбаясь.
Я выгнул бровь, смотря в его лицо.
- Я не могу прекратить думать об Изабелле. Она преследует меня. Это не очень… удобно.
- Ха! – засмеялся Карлайл. – Теперь это похоже на любовь.

Мы вернулись в дом спустя какое-то время, и я направился к своему байку, чтобы начать свое путешествие обратно в Сиэтл. Опять я оказался поглощен противоречивыми эмоциями. Что я скажу Изабелле? Как она отреагирует? Хотел бы я, чтобы у меня была такая роскошь как время, дабы найти путь к сердцу девушки, прежде чем жажда опять одолеет меня. Часы тикали, и это время может измеряться цветом моих глаз.
Я развернул мотоцикл полукругом и помчался по дороге. Солнце опускалось за деревья и, свернув на шоссе, я очистил свой разум. Я избавился от мыслей и надежд на будущее и начал читать свою молитву, вспоминая все те жизни, которые были забраны мною.

Роланд Дешчейн
Хесус Перрон
ДэррилХаннингс
Роберт Невилл
Майкл Кинг
Джеффри Фишер
Луи де Пуант дю Лак
Николь Грей
Эндрю Бельфлер
Эрика Гиллеспи
Обри Рузвен
Роберт О'Рурк

И молитва началась.



Автор: duskwatcher2153
Перевод: Teo
Бета: LanaLuna11