Глава 18
12 февраля - дворец Уэсспорт
Секунды.
Минуты.
Часы.
Сколько она стояла под дверью, ожидая, когда можно будет войти? Очень долго. После допроса, после того, как лорда Атара увели прочь, Элис не смела посмотреть на Изабеллу или Эдварда. Она шла за ними, не произнося ни слова, опустив взгляд в пол. Они молчали. Все четверо. До тех пор, пока все не дошли до комнат Эдварда, и лорд повернулся к Элис и приказал ей больше не показываться ему на глаза.
Элис могла только смотреть на дверь, закрывшуюся перед ее лицом. Молча стоять, так как женщина, которой она служила последние семь лет, даже не удостоила взглядом свою преданную служанку.
Пустой коридор, где лорд Линахан встретил свою смерть, смеялся над ней. Элис знала, что это ее вина, ее предательство. Она не понимала, как сильно менялся мир вокруг нее. Она всегда служила семье Свон, так или иначе.
Ее забрали из родного дома еще при жизни Чарли Свона. Она была еще ребенком, когда впервые встретила Изабеллу. Элис осталась с ними после смерти хозяина, когда все остальные слуги покинули семью. Она жила с ними в том единственном доме в Кадерре, который остался у них. Крохотном уединенном домике. Они жили там несколько месяцев, пока их не вызвали в Уэсспорт, еще в один полуразрушенный дом. Обе женщины сделали и его своими домом. В конце концов они переехали в средний район, а все остальное осталось историей.
Элис, дрожа, постучала в дверь. Служанка очень хотела хотя бы объясниться. Она хотела. Чтобы Изабелла хотя бы посмотрела ей в глаза. выслушала, прежде чем делать какие-то выводы. За дверью послышался шум, который заставил ее сердце забиться сильнее. Дверь медленно открылась. Ожидания Элис возросли. Джейкоб, слава богу! Молодой человек, несомненно, будет более понимающим, чем лорд Эдвард.
- Сэр, пожалуйста, я только хочу поговорить с… - Но он оборвал ее, глядя на нее злее, чем ожидала девушка. В его взгляде не было доброты. Он чувствовал себя таким же преданным, как и двое других.
- Уходи, Элис, пока лорд Каллен не выбросил тебяю вон, - пробурчал он. Наверное, с его стороны это было милостью. Если бы дверь открыл Каллен, то это были бы совсем другие слова.
- Я просто хочу поговорить с ней, - тихо сказала она, вытягивая шею, чтобы увидеть Изабеллу. – Миледи! Пожалуйста! – отчаянно закричала она, увидев прямую спину Изабеллы. Ее хозяйка явно принимала решение. Напряженная спина четко говорила об этом. И, когда плечи девушки опустились, Элис выдохнула.
- Впусти ее, Джейкоб, - раздался грустный шепот. Джейкоб, кажется, хотел поспорить с Изабеллой, но не нашел в себе сил. Допрос, произошедший в зале собраний, истощил их всех.
Он отошел в сторону, позволяя горничной войти. Голова девушки была опущена, и, если бы она была собакой, ее хвост висел бы между ногами.
- Садись, - Изабелла показала на стул перед собой. Сама она не встала. Элис без вопросов села. Поражение настолько завладело ее телом, что ее разум сдался еще до того, как девушка заговорила. Огонь в камине не мог ее согреть, красота комнаты не радовала, и печаль в глазах хозяйки буквально впечаталась в ее память. Элис хотела заговорить, но Изабелла подняла руку, давая ей знак замолчать.
- Ты сейчас получишь свои деньги, а потом я хочу, чтобы ты покинула этот проклятый город и никогда не возвращалась. – Слова были торжественными, сухими и содержали такое разочарование, которого Элис никогда раньше не слышала. Карие глаза Изабеллы встретились с взглядом Элис, и она нахмурилась.
- Миледи, я знаю, что никакие слова не изменят того, что произошло. Я хорошо знаю Уэсспорт, я понимаю, что никогда не должна была приходить в зал собраний. Но поверьте мне, я не хотела этого делать! Я пошла на исповедь, потому что не смогла справиться с увиденным!
- Я отсылаю тебя не за это, Элис. ты должна уехать потому, что нахождение здесь опасно для тебя. Ты – ключевое свидетельство против одного из самых влиятельных людей в Англоа. Его друзья попытаются избавиться от тебя. Если ты останешься, то твоя жизнь будет в опасности. – В голосе Изабеллы слышалась грусть, показывая действительные чувства девушки. – Это Уэсспорт. Ты очень хорошо знаешь, что мы терпим все, что можем вытерпеть, мы стоим, пока не рухнем. Как ты думаешь, я рассказываю тебе все, что таится у меня в памяти? Ты думаешь, пойдя на исповедь, я рассказала священнику все, что могло бы поставить под угрозу окружающих? Нет. – Поленья в камине треснули. Напряжение в комнате росло. Изабелла была злая и опечаленная, отчасти потому, что действия Элис стали предательством. Она раскрыла не свою тайну. Но отчасти – потому, что теперь Элис будет не с ней. Она теряла не только служанку, но и подругу.
- Я не буду проситься вернуться к вам на службу, миледи, хотя вы всегда будете моей хозяйкой. Я хочу рассказать вам, что никогда не предавала вас! Меня обманом затащили в тот зал! Меня обманули, чтобы я рассказала, что видела! Кардинал Торп даже не упомянул, что он…
- Кардинал Торп исповедовал тебя? Как только ты поняла это, то должна была немедленно убегать, Элис! Ты должна была исчезнуть!
- Но я… - Элис не смогла сдержать рыдания. Этот звук кинжалом резанул сердце Изабеллы. Но девушка скрыла это.
- Может быть, даже хорошо, что ты уедешь из Уэсспорта. Теперь все станет еще хуже, так как начнется война за власть. Хорошо, что тебя здесь больше не будет. Уезжай к своей семье, где бы она ни была, и никогда не возвращайся. Лорд Каллен не будет таким доброжелательным, как я, поэтому тебе лучше поторопиться, пока он не вышел в гостиную. – Изабелла показала на закрытую дверь спальни Эдварда. Элис даже не понимала, что слезы текут по ее щекам, пока не разрыдалась. Она не стыдилась плакать. Ей было стыдно того, что произошло по ее вине. Похоже, Уэсспорт плохо влиял на всех.
Но один взгляд на лицо Изабеллы сказал ей все, что хотелось знать. Там не было ненависти и злобы. Разочарование и печаль светились в глазах Изабеллы, успокаивающе смотрящих на служанку. Изабелла все знала. Элис поняла: Изабелла понимала, что служанка не предавала ее, но не могла теперь держать ее при себе. Это ранило девушку так же сильно, как и Элис.
Она сделала единственное, что могла, единственное, что от нее теперь ожидали. Она с достоинством ушла. Элис встала и сделала глубокий реверанс, касаясь коленом пола. Это было наиболее формальным способом выказать уважение в Англоа, то, чему учили всех, но очень редко использовали сейчас. Дни такой галантности и рыцарства умерли, они стали отдаленным воспоминанием, сметенным ветром перемен. Изабелла наклонила голову в ответ, принимая любезность.
Элис покинула гостиную, не сказав больше ни слова, пообещав себе, что никогда не уйдет далеко от своей госпожи. Она останется поблизости, видимой или невидимой, и будет служить Изабелле, как делала ее семья на протяжении поколений.
Дверь за ней тяжело закрылась, словно бы открывая новую главу в ее жизни. Элис глубоко вздохнула, даже не пытаясь сдержать слезы.

13 февраля

До поединка между Калленом и Алистаром оставалось два дня. Событие омрачалось фактом задержания Атара и подозрением его в убийстве Линахана. Казалось бы, Эдварду можно вздохнуть свободно.
Но он не мог.
Часть его разума нервничала и кричала: что-то не так.
Это продолжалось уже некоторое время. Он едва говорил утром, завтракая в гостиной. Новая служанка, посланная дворцом, ждала Изабеллу. Его невеста, без сомнения, скучала по Элис и грустила. Он слышал каждое резкое слово, которое она произнесла в гостиной накануне, каждый вздох и рыдание, когда она просила служанку уйти настолько вежливо, насколько могла. Она была жесткой, но при этом страдала сама.
Он не мог отвести от нее взгляд во время завтрака. За месяц в Уэсспорте Изабелла повзрослела больше, чем должна была. Она все еще носила черное, как и сам Эдвард, хотя большая часть придворных вернулись к яркой одежде и не оплакивали смерть Линахана. Джейкоб тоже не снимал черное. Ему было противно, что аристократы Уэсспорта так мало переживали по поводу смерти одного из них.
Темноволосая миниатюрная горничная с веснушками на переносице и щеках подала им чай. Эдвард посмотрел на нее.
- В дворце есть служанка с рыжими волосами, - произнес он, не обращаясь ни к кому определенно. Служанка замерла. Она, как и все остальные, смертельно боялась его. По крайней мере, Элис не вздрагивала, когда Эдвард говорил. Изабелла подняла взгляд от своего недоеденного завтрака.
- Та, что мы видели вчера? – уточнила она. девушка глотнула горячего вина со специями, наслаждаясь богатым вкусом и запахом. Оно было теплым и успокаивающим. Хотя ничто не могло ее успокоить после потери ближайшей подруги. Внимательный взгляд Эдварда сфокусировался на служанке, которая замерла как статуя, выглядя так, словно сейчас свалится на пол в обмороке.
- Ты поняла, о ком я говорю, девочка? – Его голос был жестче, чем мог бы, и Изабелла укоряюще посмотрела на Эдварда, приподнимая бровь. Служанка выглядела так, словно ее сейчас стошнит от страха.
- Я н-не знаю, м-лорд, - пробормотала она. Серебряный поднос дрожал в ее руках.
- Сколько рыжеволосых служанок может быть в этом проклятом месте? – рявкнул Эдвард. Служанка подпрыгнула на месте. Она закрыла глаза, капелька пота потекла по ее виску, несмотря на холод в комнате.
- М-может быть, д-две или три? – ее зубы стучали друг о друга. Эдвард со стуком опустил кулак на стол. Служанка подпрыгнула на несколько футов в воздух.
- Приведи их сюда. Немедленно, - приказал он. Девушка немедленно выскочила из комнаты, радуясь тому, что может удрать отсюда. Как только за ней закрылась дверь, Изабелла прикончила вино и с любопытством посмотрела на Эдварда.
- Это на самом деле необходимо? – спросила она. Теперь, когда она узнала его лучше, такой вид больше не тревожил ее. Она не могла поверить, что когда-то дрожала при виде Эдварда. Изабелла смотрела прямо в красивые глаза Эдварда, напомнившие ей цветом холмистые зеленые предгорья. Эдвард откинулся на спинку стула.
- Да, - коротко сказал он. Этот краткий ответ вызвал легкий смешок у Изабеллы. Девушка отвернулась. Губы Эдварда против его воли растянулись в легкой улыбке. Но он быстро спрятал ее, когда девушка вновь повернулась к нему.
- Почему такой интерес к рыжей? Ты ей не веришь?
- Мы оба знаем, что Элис сказала правду. Но то, что сказала эта служанка, слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Эдвард встал и начал расхаживать по комнате. Он не мог долго сидеть на одном месте. Изабелла ничего не сказала, держа свои мысли при себе. Она вздохнула и ушла переодеваться. Она решила написать матери. После отъезда в Уэсспорт она полностью забыла обо всех, кто остался в Кадерре, и о своей матери в том числе.
Прошло полчаса. Полчаса Эдвард сидел на стуле и смотрел на огонь в камине. Он снял одну перчатку, убедившись, что никого нет рядом. Джейкоб опять следил за Флетчером. Он мог найти еще заговорщиков. Эдвард провел пальцами по маске и вздохнул. Его челюсть напряглась. Тихий стук в дверь вернул его в реальность, и он быстро надел перчатку.
- Входите, - приказал он. Дрожащая рука повернула ручку двери. В комнату вошла темноволосая служанка, за которой следовали другие девушки. Их испуганные глаза изучали узоры ковров, впитывая в себя богатство убранства и мебели. Большая часть служанок прислуживали на кухне или в столовой. Большая их часть никогда не показывалась в жилых помещениях дворца.
Мышцы на спине и шее Эдварда напряглись. Энн, брюнетка, сдержала слово и привела всех рыжеволосых девушек, которых только смогла найти.
У женщин перед ним были все оттенки рыжих волос. Его взгляд за одно мгновение обвел их. Рука Эдварда сжалась в кулак, кожа его перчатки зловеще заскрипела. Никого из девушек он не видел вчера в зале собраний.
- Это все? – недоверчиво уточнил он.
- Да, млорд, - сказала Энн с акцентом северной части Англоа. – Это все служанки с рыжими волосами, больше нет никого. – Она говорила осторожно, боясь вызвать неудовольствие человека в маске перед собой. Эдвард еще минуты три смотрел на девушек перед собой и отвернулся.
- Они могут уходить. – Его голос звучал тоном ниже, и брюнетка увела служанок так быстро, как могла. Когда за ними закрылась тяжелая дубовая дверь, рука Эдварда поднялась к переносице. Он ущипнул ее и стиснул зубы.
Иногда все было сложнее, чем казалось. Теперь он наткнулся на один из таких случаев.
В окнах с видом на город был день, постепенно становящийся серым. Примерно так и чувствовал себя Эдвард. Тяжелые облака несли в себе снег. Через несколько часов он пойдет и вновь закроет собой город. С ним придет и холод. Зима еще не готова уходить.
Эдвард сидел, глядя на крыши и дымящиеся трубы, и интенсивно мыслил. Многое, касающееся смерти Линахана, имело отношение и к нему. Факты не складывались в картинку, и он не мог этого допустить.
Эдвард вышел из гостиной в коридор, направившись в сторону двери, где Линахан испустил свой последний вздох. Он смотрел на место, где кровь покрывала камни пола. В трещинах еще остались ее следы. Ни одна служанка не смогла полностью вычистить ее.
Он вспомнил ту ночь. Линахан получил пять ножевых ранений в бок. Один удар пронзил почку, второй – попал в артерию. На его горле тоже были раны. Кто-то пытался заставить его замолчать. Тогда Эдвард не заметил этого, поскольку важность момента затмила его рациональность. Но сейчас, ясно мысля, он понимал, что работа была выполнена неряшливо. Человек, который убил Линахана, сделал это вынужденно. Скорее всего, Линахан, узнал что-то, чего не должен бвл знать. Эта информация стоила ему жизни. Кто-то не мог допустить, чтобы Линахан поделился ею. Перерезание горла показало, что этот кто-то хотел убедиться, что Джонатан умрет на месте, но у него не получилось.
Эдвард пошел дальше по коридору, в то место, откуда Изабелла слышала стоны. Он видел следы крови то там, то здесь.
Видимо, Линахану не удалось бы уйти далеко, как им казалось. Драка произошла не так далеко от их комнат, иначе он не смог бы дойти до них, истекая кровью. Тот факт, что комнаты Атара находились в двадцати минутах ходьбы от комнат Эдварда, еще больше усиливал новую теорию Эдварда. Линахана зарезали в коридоре, а не в гостиной Атара, как сказала рыжая девушка. Он вообще не мог находиться даже рядом с Атаром. Он бы истек кровью, не выйдя из его крыла дворца.
Однако новая информация не доказывала невиновность Атара. Она только доказывала, что Линахана убили не в гостиной старого лорда. Эдвард шел дальше по коридору, высматривая пятнышки крови. Он начал сомневаться в вине Атара. Было бы очень легко сказать, что лорд замешан в убийстве. Но все же его рациональная часть разума Эдварда кричала, что что-то не так.
Он остановился в конце коридора. Его тревожили жуткая тишина и тьма. Следов крови больше не было видно. Скорее всего, именно здесь Линахана убили. Впереди был выход, который вел в небольшой двор, а затем, через заднюю дверь, из дворца.
Эдвард вернулся домой, обдумывая новую информацию.
За ним тяжело закрылась дверь гостиной. И что ему сейчас делать? Если Атар убил Линахана в маленьком коридоре, то зачем создавать улики, свидетельствующие о том, что он сделал это в гостиной? Кто-то приложил много усилий, чтобы возложить вину за убийство на старого лорда. Рыжую служанку, которая дала ложные показания, привел кардинал Торп. Чем больше Эдвард думал об этом, чем больше ему все не нравилось. Атара явно подставили. Это был самый логичный ответ. Если Атара признают виновным, то все во дворце развалится. Расследование прекратится, и настоящие заговорщики смогут делать все, что им заблагорассудится.
Остаток дня он провел, погруженный в собственные мысли, вспоминая трагическую ночь снова и снова.

14 февраля

Воздух наполняло электричество. Серые облака висели на небе, становясь все темнее и темнее. Они накрывали город и его окрестности толстым бархатным одеялом, вот-вот угрожая прорваться. Люди спешили как можно быстрее уйти домой.
Приближалась буря.
И в прямом, и в переносном смысле. Она бурлила под поверхностью дворца, угрожая вырваться на свободу и разрушить его. Все чувствовали это. Все чувствовали это с момента задержания Атара.
Джаспер Фелл весь последний день держался подальше от людей. На него сильно повлияло предательство близкого друга. Монарх впал в депрессию, из которой его не могли вывести ни врачи, ни ученые. Его перепады настроения уже стоили нескольким слугам работы. Их выгнали на улицу, где они бродили в надежде найти укрытие на ближайшую ночь. Некоторые девушки оказались в борделях среднего района. Уэсспорт показал свое зловещее лицо, и они теперь страдали так же, как страдали каждый день голодные жители нижнего района.
Синий зал лишь отдаленно напоминал тот, что был всего несколько недель назад. Там стоял трон Англоа, на котором сидел король Джаспер. Раньше он гордился своим царственным и угрожающим видом, нависая над посетителями, входящими в его дворец, его город, его королевство. Но что хорошего в королевстве, когда каждая секунда в нем может стать последней? Что хорошего в силе, если приходится постоянно бороться, чтобы сохранить ее? Что хорошего в короне, если она заставляет близких вам людей предавать?
Джаспер сидел на великолепном троне, вырезанном из привезенных из-за пределов Уэсспорта деревьев, украшенном золотом и серебром, окрашенном в немыслимое количество оттенков. Он сидел в темном зале один, и электричество в небесах за пределами дворца угрожало раздвинуть его до предела.
Джаспер смотрел на золотую корону в его руках. Сколько мужчин готовы были пожертвовать всем за такую ничтожную вещь? Только это кружилось в его разуме. Ярко сияющий кусок металла, украшенный рубинами, казался ему безжизненным. Это только холодный металл. Только золото и драгоценные камни. Ничего больше.
Он сидел в зале, на стене которого висел герб Англоа. На ступенях, ведущих к трону, лежали драпировки синего королевского цвета. Высокие колонны тоже обвивала такая же ткань.
Было темно, потому что не горел ни один источник света. Джаспер не позволил их зажечь. Точнее, он уволил лакея, который хотел зажечь свечу, чтобы король не сидел в темноте. Но Джаспер не хотел ничего видеть. Он потерял хорошего друга. Его мир перевернулся с ног на голову в течение нескольких часов. Фома Атар был хуже Иуды, хуже всех предателей, известных в истории. Джаспер не мог справиться с гневом и грустью, которые он испытывал к старику.
Он запер его в самом удобном подземелье, которое только мог найти. Король, несмотря ни на что, не мог плохо обходиться с человеком, который был рядом с ним всю жизнь.
Джаспер сначала не мог поверить в предательство Атара. Он несколько раз прочитал найденные документы, и в конце его разум отключился. Монарх все еще не мог спуститься в темницу и встретиться с предателем лицом к лицу. Он знал, что сломается. Он никому не мог позволить увидеть это. Хотя у него было много вопросов к Атару. Столько всего он хотел сказать и столько всего разложить по полочкам. Возможно, у Атара была веская причина? Возможно, это просто большое недоразумение? Как король хотел, чтобы все это было просто недоразумением, чтобы они все могли вернуться к прежней жизни.
Но Джаспер знал, кто должен поговорить с Атаром. Он много думал об этом, выбрав самый лучший вариант.
Двери зала открылись, нарушая жуткую тишину. В проеме показался силуэт мужчины. Громко раздались шаги, когда сапоги касались мраморного пола.
Эдвард Каллен шел вперед, как призрак в ночи. Он выглядел очень похоже на привидение, растворившееся в тени, в которой он очень комфортно себя чувствовал. Стражники практически притащили его сюда после долгих и утомительных уговоров. Они появились у его порога через двадцать четыре часа после ареста Атара. Небо уже темнело, но стражники настаивали, что король требует его к себе. Эдварду это не понравилось. Почему Джаспер внезапно захотел поговорить с ним, хотя весь день скрывался от всех? Изабелла просила его не уходить, и он видел страх в ее глазах. Она просила его остаться с ней. Эдвард попытался. Но стража угрожала ему копьями, и в их собственных глазах тоже сиял страх. Человек в маске не видел другого выхода. Он пошел за ними, неуверенный, почти боясь того, что король хочет от него.
Эдвард невольно нахмурился, видя иронию ситуации. Синий зал сильно отличался от того, куда он вошел несколько месяцев назад, возвратившись с войны. Тогда он был светлым, внушающим трепет и уважение всем, кто входил в него. Сейчас он стал тенью того, что был раньше. Казалось, дворец медленно разрушается вместе со своим королем, сидевшим на троне и не сводящим взгляда со сверкающей короны в его руках.
- Кто посмел меня побеспокоить? – зарычал Джаспер, не удосужившись поднять голову. Он выглядел ужасно. Волосы растрепаны. Он отбросил в сторону пурпурную куртку и бежевый дублет и сидел только в мятой рубашке, расстегнутой сверху и незаправленной в штаны. Он вытянул вперед ноги и сжимал в руках корону.
- Эдвард Каллен прибыл по вашей просьбе, сир. Я в вашем распоряжении. – Эдварду не нравился вид короля. Но еще больше ему не понравилось, что Джаспер забыл о том, что вызвал Эдварда.
Ему рассказали о документах, найденных в комнатах Атара, пока Эдвард шел в Синий зал.
- Убирайся, - с гневом сказал Джаспер. Эдвард запнулся на полушаге, но тут же пошел дальше, еще увереннее, чем прежде.
- Я сказал тебе убираться! Это приказ твоего короля! – Джаспер встал, ткнув в сторону Эдварда пальцем.
- Да, ваше величество, вы приказали мне прибыть к вам. Что вы хотели? – глубоким низким голосом сказал Эдвард, наконец, останавливаясь на небольшом расстоянии от трона. Он был одет в свою обычную военную одежду, вызывая у Джаспера ностальгические воспоминания о прежних днях, днях, когда Атар был на его стороне…
- Очень хорошо. – Джаспер запнулся. Эдвард стоял, с недоверием глядя на монарха.
- Томас Атар оказался предателем, и через день вы сидите здесь и дуетесь? – осмелился спросить он.
- Я вызвал вас не для того, чтобы вы делали такие замечания, лорд Каллен. Я напоминаю, что вы говорите с королем. И вам запрещено произносить это имя в моем присутствии. – Джаспер наклонился вперед, угрожающе глядя на Эдварда.
- Как хотите, ваше величество. Тогда почему вы вызвали меня? – Голос Эдварда стал немного жестче. Он смотрел на короля.
- Мне нужен кто-то, кому я доверяю, чтобы поговорить с узником. Мне нужно знать его мотивы. Я доверяю вам, а сейчас весь дворец знает о его планах переворота, - тихо сказал Джаспер странно нейтральным голосом. Но Эдвард видел, что король напрягался, произнося каждое слово.
- Я знаю о документах, найденных в его комнатах. Документах, которые легко могли быть подброшены. – Слова были смелыми и провокационными. Джаспер с гневом посмотрел на Эдварда, усиленно сдерживая нецензурную речь. Его рука сжала корону, и металл с силой врезался в кожу, прорезая ее насквозь.
- Вы можете сколько угодно смотреть на меня таким образом, сир, но это не решит ни одной из ваших проблем.
- Вы предполагаете, что он невиновен? Отрицая доказательства в обратном? – В голосе Джаспера мелькнул намек на отчаяние.
- Я не сказал этого, ваше величество. Но общение с ним может дать более ясную картину происходящего. Я уверен, что он один просто не мог разработать и осуществить переворот. Ему должен кто-то помогать, - сообщил Эдвард. Джаспер рухнул на трон и в отчаянии откинул голову на подголовник.
- Вы говорите о том, что во дворце есть еще заговорщики, - простонал он.
- Да. – Наступила длинная тишина. Джаспер, сидя на троне, смотрел на Эдварда. Лорд смотрел на пол, размышляя. Удивительно, но между ними не было напряжения. Оба решали, чего хотят, но не задавали вопросов друг другу.
- Я не опозорю себя тем, что приду к нему, – медленно проговорил Джаспер, ощущая их вес. Их было трудно произнести, потому что ему ничего так не хотелось, как найти повод для встречи с Атаром. Монарха раздирало на части желание уйти и остаться одновременно.
- Конечно, нет, сир.
- Пойдете вы, - сказал Джаспер, глядя на рубины короны. Кровь запачкала отполированное золото. Капли из раны на ладони скатывались по светлому металлу. Джаспер слишком устал, чтобы думать. Легче всего переложить эту обязанность на других. Эдвард приготовился уходить, но слова Джаспера остановили его.
- Где я ошибся? – Он не обращался ни к кому в особенности. Фраза прозвучала почти шепотом, вероятно, он даже не понимал, что произнес ее вслух. Но Каллен ответил. Он обернулся, глядя прямо в золотые глаза короля.
- Вы действительно хотите, чтобы я ответил? – Его слова тяжело упали на монарха. Прошло мгновение, когда Эдвард думал, что Джаспер не ответит. Резкость его тона, казалось, повлияла на монарха. Внезапно раздался глубокий низкий гром, почти разорвавший небо. Буря шла прямо на них. Небо почернело как ночью, сердито глядя на Уэсспорт, словно сам Бог судил город.
- Нет, - тихо вздохнул Джаспер через некоторое время. Он отбросил корону, источник всех его неприятностей, и опустил голову на руки. Корона с грохотом покатилась по полу, остановившись у ног Эдварда. Человек в маске усмехнулся, отвернулся и ушел, не сказав ни слова. Он оставил своего короля купаться в жалости к себе, хорошо понимая, что ничего не может для него сделать.
Дойдя до конца зала, Эдвард обернулся и посмотрел на Джаспера. Вспышка молнии из окна осветила зал. Эдвард увидел человека, олицетворяющего собой поражение. Когда раздался удар грома, Эдвард уже вышел из зала.

Эдвард никогда не был в нижней части дворца, самой старой части здания. Фундамент дворца принадлежал замку, разрушенному задолго до того, как Уэсппорт стал столицей. Здесь было темно, влажно и холодно, как и в любом подземелье.
Эдвард шел за стражником, держа факел высоко над головой. Они спускались в яму. Путь к темницам был глубоким и широким отверстием в земле. Винтовая лестница вдоль стены спускалась в темное адское пространство. Вдоль лестницы виднелось несколько камер. Толстые железные прутья были всем, что стояло между заключенным и его свободой.
Чем ниже находился узник, тем хуже было его преступление. Атара посадили в самом низу. У него была большая камера, но дневной свет не достигал ее. Тьма и влажность превратили это место в морозильник, не прогревающийся круглый год. В многочисленных дырах в стенах бегали крысы. Их укусы переносили болезни, которые могли убить взрослого человека за две ночи.
- Странно, что его величество разрешил вам поговорить с этим узником, - раздался хриплый голос пожилого стражника, охраняющего подземелья. - Понимаете, он строго предупредил, что никто не должен с ним разговаривать. – Этот человек видел много зим. Его кривая спина постоянно наклоняла его вперед. Шрамы на лице искажали некогда красивые черты. Неряшливая и неопрятная борода придавала ему вид старика.
- Вы можете пойти и спросить его лично. Но я подозреваю, что это будет стоить вам должности, - прорычал Эдвард. Стражник промолчал. Он застрял между молотом и наковальней. Он не хотел еще больше злить Эдварда, но также не хотел навлечь на себя гнев короля.
- Нет, милорд, я верю вам. – Спина стражника напряглась, когда он ощутил яростное дыхание Эдварда на своей шее. Они быстро спустились по ступеням. Просьбы заключенных о милосердии пронзали их души. Где-то вдалеке Эдвард слышал крики боли, видимо, кого-то пытали. Он услышал щелчок кнута, за которым последовал очередной крик.
Они добрались до дна. В круглом пятне света от фонаря бегали крысы. В стенах виднелись три двери. Две вели в два коридора с тюремными камерами, а еще одна – в камеру пыток, использовавшуюся со времен средневековья.
- Идите сюда, милорд, чтобы не затеряться в лабиринтах под дворцом, - зловеще хихикнул стражник. Он засмеялся, когда мысль о заблудившемся Эдварде появилась в его голове. Да, это было бы занимательное зрелище.
Они пошли по влажному, холодному коридору, где в стенах виднелись прутья. За ними были темные камеры, в которых не мог бы жить ни один человек. Но в конце коридора Эдвард увидел свет восковых свечей, освещающих последнюю камеру. Там не было толстых прутьев. Их заменяла тяжелая железная дверь с отверстием на уровне головы взрослого мужчины, и еще одним – внизу, чтобы передавать еду заключенному. Нижняя часть двери была открыта, и оттуда исходил свет.
- Идите сюда, лорд изменник! К вам посетитель! – крикнул стражник и зазвенел ключами. Эдвард услышал скрип стула, с которого кто-то встал. Стражник открыл дверь и схватил Эдварда за руку, прежде чем пропустить его внутрь.
- Теперь, как вы и просили, я буду ждать в конце коридора. Покричите, когда я понадоблюсь, - прохрипел он, отпуская рукав черного дублета. Он закрыл дверь, когда человек в маске вошел в камеру.
Эдвард осмотрелся и в удивлении приподнял бровь. Здесь было влажно и холодно, и в камере воняло, на первый взгляд невыносимо, но к запаху можно было быстро привыкнуть.
На полу лежало сено, чтобы утеплить камеру. Там стояла невысокая кровать, чтобы узник мог не соприкасаться с крысами, проникающими сюда через дыры в стенах. Здесь стоял стол с чернилами, бумагой и восковыми свечами, и даже стоял стул. Эдвард совсем не ожидал этого.
В углу сидел Атар, такой же, как Эдвард видел накануне, правда, чуть более неопрятного после ночи. На нем все еще была хорошая шелковая одежда, дублем с дамасским узором и плащ сверху. Седые волосы были растрепаны, вероятно, от борьбы со стражниками. На подбородке виднелась щетина.
- Лорд Каллен, - удивленно сказал Атар. – Я не ожидал, что ты придешь. – Эдвард прервал его, обернувшись. Он увидел, что стражник сдержал свое обещание и ушел в дальний конец коридора, где он не мог слышать их диалог.
- Я пришел по просьбе его величества, - сказал Эдвард, поворачиваясь лицом к Атару. Старик с подозрением вскинул бровь, заложив руки за спину.
- Я думал, что все уже сказано и сделано, - сказал он, изучая реакцию Эдварда.
- Нет. Мы знаем, что вы не единственный, кто участвует в перевороте. Наверняка есть люди, которые вам помогали, - раздался ровный голос Эдварда, скрестившего руки на груди.
- Я невиновен, - упрямо сказал старик. Последовала короткая пауза. Казалось, что никто из них не хочет больше говорить. Воздух дрожал и напрягался до тех пор, пока его не разрезал глубокий голос Эдварда.
- Я не сомневаюсь, что вы не убивали Линахана, - сообщил он, проходя мимо Атара и садясь на стул. Глаза старика расширились. Снаружи гремел гром, и ветер набирал скорость. Даже в глубинах замка оба мужчины чувствовали электричество бури.
- Кажется, в этом проклятом месте у меня еще остались друзья, - облегченно вздохнул Атар, садясь на кровать.
- Не обманывайте себя, лорд Атар. Я уважал вас, пока не узнал о вашем предательстве. До того, как кардинал Торп выдвинул против вас такие компрометирующие доказательства. – Эдвард повернулся на стуле так, чтобы смотреть на старика.
- Тогда почему вы думаете, что я невиновен в смерти Линахана?
- Если вы действительно были в своей гостиной во время смерти Линахана, то вы не могли его убить. Раны были слишком серьезными. Он бы истек кровью до того, как добрался до меня, - объяснил Эдвард. Его нейтральный тон скрывал его эмоции от Атара.
- Хорошее наблюдение, милорд, - ухмыльнулся Атар. – Я был в своей комнате той ночью. У меня нет свидетелей, нет ничего, что доказывало бы мою невиновность. Но я вас уверяю, показания той рыжей девушки так же ложны, как и их возникновение.
- Мне нужно знать, кто сотрудничал с вами во дворце.
- Я невиновен, Каллен. Кто-то подставил меня. Во дворце есть заговорщики, но я – не один из них. – Слова Атара звучали правдиво. Казалось, он сам убежден в них. Но Эдвард – нет. Человек в маске встал. За стенами вновь прогремел гром.
- Нет, это не так. Объясните мне показания Алана Мура. Или ваши отношения с англичанами, - резко сказал Эдвард. Атар растерялся, услышав объяснения.
- Это те доказательства, что собрал против меня король? – недоверчиво спросил он.
- Нет, эту информацию я собрал сам, еще до того, как меня вызвали в Уэсспорт. – Эдвард медленно ходил по камере. Крысы разбегались из-под его ног, поскольку он не смотрел, куда ступал.
- Сначала я думал, что вы заслуживаете доверия. Я даже был готов полностью довериться вам, но был спасен от этого в самый последний момент. Я думал, что слова Сакстона о доверии – не пустой звук, - прорычал он. Острые как лезвия слова кололи Атара. В человеке в маске медленно поднимался неконтролируемый гнев, и он был не против выпустить его. Но боролся против своих инстинктов. Несмотря на все, Эдвард все еще слишком уважал старика, чтобы нападать на него.
Что-то сверкнуло в глазах Атара, когда Эдвард упомянул Сакстона. Внезапно старик обрел спокойствие, словно бы все пришло в порядок. Он выдохнул, сам не понимая, что сдерживал дыхание, и опустился на грязное постельное белье. Он заговорил спокойным голосом, голосом человека, который хорошо знает, что его дни на исходе.
- Ты разговаривал с Сакстоном? – спросил он.
- Да, - признался Эдвард, ничего не боясь. Атар ничего не мог сейчас против него сделать. – Он сказал, что вы – единственный человек, которому можно доверять в Уэсспорте. Странно, что он так заблуждался, - мрачно сказал Эдвард. Губы Атара дрогнули, стараясь скрыть улыбку.
- Тогда слушай меня очень внимательно, Каллен. Здесь совершили большую ошибку с обеих сторон, но в основном с моей. Эта ошибка будет стоить мне жизни. – Атар ощутил тяжесть на своих плечах, осознав, чего стоили ему ошибки. Когда Эдвард ничего не сказал, Атар продолжил. Он был рад, что человек в маске настолько порядочен, что дал ему высказаться.
- Ты очень проницателен, Каллен. – Прозвучал новый раскат грома, настолько громким, что он потряс основание дворца. Даже огоньки свечей замерцали от сотрясения. – Что еще заставило тебя думать, что я замешан во всем?
- Моя служанка Элис вчера не соврала. Последние слова Линахана были о тебе. Он упомянул и мое имя. – Атар почувствовал, как его плечи дрогнули при упоминании его друга и его смерти. Но он собрал все свои силы, вздохнул и приготовился раскрыть все Эдварду.
- Причина смерти Линахана – это, по большей части, моя вина. Меня подставили, однако сейчас вы можете посчитать это притянутым за уши. Понимаете, Сакстон был прав. Я единственный человек, которому вы могли доверять в замке, насколько мне известно. Но мне кажется, что если бы Фоуксу рассказали о происходящем, он встал бы на нашу сторону. То же самое касается лорда Раджака и лорда Дуруна. Причина, по которой меня подставили – это сообщение, которое я хотел передать тебе через Линахана, - сказал Атар, выкладывая всю имеющуюся у него информацию.
- Мне? – удивился Эдвард.
- Да, - улыбнулся лорд. Вокруг глаз углубились морщинки, в серых глазах вспыхнул огонек. Лорд словно бы помолодел на много лет. – В дворце таится много секретов, которых никому не стоит знать. Большинство людей, которым я доверяю, находятся за его стенами, а у них, в свою очередь, есть доверенные люди, которые сообщают мне о заговорщиках внутри. Тем не менее эти заговорщики умеют скрывать свою деятельность. Последние несколько лет нам ничего не удалось узнать, в основном из-за войны. Когда война закончилась, они вновь начали свою деятельность, и мы почти разоблачили их.
- Кто «мы»?
- Я не могу назвать их имена, но подозреваю, что вам известно одно из них. Эммет Сакстон передал мне, что я могу доверять новому лорду, прибывшему ко дворцу. Я подозревал, что речь идет о вас. Поэтому я изучал вас, присматривался к вам. После собрания лордов я даже послал Линахана, чтобы узнать, действительно ли вы общались с Сакстоном. – Эдвард с тоской вспомнил этот разговор. Он почти довел беднягу до сердечного приступа. Но он отреагировал так только потому, что Джейкоб сказал ему, с кем встречался Джон Флетчер.
- Вы напугали бедного парня, и я усомнился. Я подумал, что, возможно, ошибался в вас. Но не был уверен, поэтому хотел убедиться. Я попросил Линахана доставить тебе сообщение, в котором говорилось о месте и времени, где хотел поговорить с тобой подальше без любопытных глаз и ушей дворца.
- В записке стояло мое имя? – напрягся Эдвард.
- Нет, не волнуйся. Я никогда не упоминаю имен, чтобы никто не понял, кому предназначалась записка. Но будь уверен, что они будут искать во дворце моего помощника. Так что ты должен притаиться, чтобы никто не стал подозревать тебя.
Некоторое время оба молчали. Эдвард боролся с собой – должен ли он раскрыть все карты Атару. Он все еще не доверял ему полностью. Но чем больше Атар раскрывался перед ним, тем больше в этом было смысла.
- Это все еще не объясняет Джона Флетчера, - глубоким голосом сказал он. Глаза Атара расширились. Он явно знал это имя. – Во время последней битвы с англичанами шпион отправлял им информацию, которая едва не стоила нам победы. Это был Алан Мур. Его послал на фронт капитан Джон Флетчер. После окончания войны я получил титул и уехал в Кадерру. Мур был в группе, которая ушла со мной. Благодаря вниманию моих людей я снял с него маску добропорядочного человека и вызнал у него имя Флетчера. Когда я вернулся в Уэсспорт, то отправил одного человека следить за каждым движением Флетчера, чтобы узнать, кому он докладывает. Мой человек опознал тебя . – Эдвард замолчал, ожидая, что Атар объяснить все. Старик вздохнул и уставился на свои ботинки.
- Мои действия и подставили меня, - он поднял голову, раздраженный, но не злой. – Меня не окружает столько доверенных людей, поэтому приходилось собирать информацию самостоятельно. Я знал, что Флетчер общается с людьми, готовящими государственный переворот. Я нашел его и часто платил ему за информацию, которую он передавал заговорщикам. Уверен, что ваш человек видел меня с ним только потому, что Флетчер связывается со своим начальством через других посланников, которых еще предстоит обнаружить, - устало сказал Атар. Он казался совершенно разбитым. В слабом свете свечей оба мужчины размышляли, куда их привел поворот судьбы. Вскоре они поняли, что из-за большого недопонимания один из них скоро потеряет свою жизнь, а второй будет беспомощно наблюдать за падением династии.
Эдвард обрабатывал полученную им информацию. Кусочки головоломки медленно вставали на место. Он понял, что все это собирается вместе. Джон Флетчер, смерть Линахана, предполагаемая измена Атара – он обманывался во всем, и это будет стоить человеку жизни. Он бросил взгляд на Атара, ожидая, что старик будет сердиться на него, но вместо этого обнаружил беззаботную улыбку.
- Ты поверил мне, - более светлым голосом сказал Атар. Похоже, груз упал с его плеч. Эдвард сел и наклонился вперед. Уэсспорт переиграл обоих, настроил их друг против друга. Оба были слишком параноидальны и осторожны, чтобы войти в контакт напрямую, и в итоге это обернулось катастрофой.
- Настоящие предатели все еще на свободе и готовятся свергнуть короля, - пробормотал Эдвард через некоторое время.
- Именно так, - согласился Атар. – Я больше ничего не могу сделать. Теперь решать тебе. – Он уставился на Эдварда.
- Но почему они хотят свергнуть Джаспера? Ведь у них нет никого, кто мог бы занять трон? У простого лорда не было бы столько сторонников? – спросил человек в маске, стиснув зубы. – Сакстон сказал, что во дворце есть секрет. Имеет ли это отношение к перевороту?
Атар долго смотрел на него, словно взвешивая варианта. Казалось, он решал, может ли он полностью доверять Эдварду. Наконец, старик заговорил. Выражение его лица стало серьезным, а слова торжественными, словно бы подчеркивая важность сказанного. Лорд встал с кровати и подошел к двери, чтобы убедиться, что их никто не слушает.
- То, что я скажу, не должно покинуть эту камеру. Это бремя, которое я нес на протяжении десятилетий. Секрет, который может разжечь гражданскую войну, если его когда-либо обнародуют. Это секрет, за который многие отдали свои жизни. – Он обернулся, чтобы посмотреть на Эдварда. Каллен был поражен выражением лица Атара. На его душе действительно висела тяжесть.
- У вас есть мое слово. – Эдвард унесет секрет в могилу, если придется. Атар прислонился к двери. Каждая его клетка боролась с раскрытием информации. Он держал ее в себе так долго, что казалось странным обнародовать ее сейчас, во влажной темной камере человеку в маске, которого он едва знал. Тем не менее небольшая часть его, его инстинкт говорил, что это правильно. Он доверяет правильному человеку. Атар впервые за много лет отпустил свои страхи, прыгая в пропасть, открывая то, что никогда не должно быть раскрыто. Он сделал это для своего короля и своей страны. Он сделал это потому, что считал это правильным.
- Хорошо. Я расскажу причину заговора и измены. – Его сердце ускорилось, когда он увидел любопытство в глазах Эдварда, увидел изменение в человеке перед ним. Эдвард видел, как Атар колебался, прежде чем продолжить говорить. Это был небольшой момент сомнений, момент, когда ему показалось, что старый герцог передумает и унесет секрет в могилу. Но в серых глазах сияли надежда и решимость. Атар увидел в Эдварде нечто, чего он не мог понять. Больше, чем уважение, больше, чем родство. Это был глубокое доверие.
- Эти лорды, а заговорщики действительно лорды, хотят свергнуть короля и поставить на престол кого-то королевской крови, - сказал он. Он уже намекал на это раньше, но теперь повторил, чтобы устранить любые недоразумения. Это был великий заговор.
- Они планируют использовать одну из принцесс? – недоверчиво уточнил Эдвард.
- Нет, - ухмыльнулся Атар. Он подошел к столу, глядя на чернила и бумагу. Он уже не помнил, зачем попросил их – ему некому было писать. – Кого-то еще, - подчеркнул он последнее слово, желая, чтобы Эдвард сам все понял.
- Но больше никого нет. У Магнуса Фелла больше не было детей. – Эдвард не мог понять, на что намекает Атар.
- Не у Магнуса Фелла, а у Филиппа Фелла, - усмехнулся лорд. Он с удовлетворением увидел, как выразительные глаза человека в маске расширились настолько, что почти выпали из орбит. Он раньше никогда не видел такого выражения в этих глазах. Эдвард внимательно смотрел на него, обрабатывая информацию. – И нет, я не сошел с ума. У его второй жены, Леоноры Валуа, был тайный ребенок. Она была на третьем месяце беременности, когда умер Филипп.
- Странно, что мужчина почти в восемьдесят может зачать ребенка, - проговорил Эдвард, но уже не так уверенно.
- Странно, но не невозможно. Мы спрятали ребенка от опасностей дворца и от самой большой опасности их жизням – Магнуса Фелла. Знаешь ли, Магнус Фелл узурпировал трон, убив своего брата. Король Филипп не умер мирно во сне, как считают многие. Я уверен, что он дожил бы до ста лет, потому что в последние недели своей жизни он был в прекрасной форме. Нет, лорд Каллен, его отравил собственный брат… или жена его брата, - сказал Атар, напрягаясь. Рассказать историю, которую он столько времени хранил в себе, оказалось сложнее, чем он думал. Филипп Фелл был его другом, а не только королем. Было чрезвычайно трудно признать Магнуса сувереном Англоа, поскольку он никогда не смог бы доказать, что младший брат отравил старшего.
- Я ничего не мог поделать, пока не стало слишком поздно. Я спрятал молодую жену Филиппа в уединенном поместье на юге страны. У нее родился ребенок, и она хорошо воспитывала его. Они постоянно переезжали из одного поместья в другое, чтобы держаться подальше от людей Магнуса. Но через несколько лет король нашел их. До недавнего времени я считал, что их убили. Я знаю, что заговорщики хотят посадить на трон кого-то, кого они могут контролировать. Между тем у этого ребенка есть законные права, тем более что Магнус Фелл узурпировал трон. Если бы эта информация стала известна всем, то это привело бы к катастрофе для королевства.
- И теперь ребенок пытается стать королем любыми средствами, - задумчиво сказал Эдвард, глядя на покрытый сеном стол. Он считал, что все карты уже лежат на столе, но у Атара было в запасе еще кое-что.
- Я никогда не говорил, что ребенок – мужчина. – Старик загадочно посмотрел на Эдварда, словно смакуя момент. – Это девушка!
- Девушка? – новый поворот событий закружил мысли в голове Эдварда. Слишком много информации, чтобы принять ее всю сразу. – Но если бы на трон имела права женщина, то наверняка Виктория Фелл была бы первой в очереди, - продолжил он, пытаясь уложить все в голове.
- Мать Виктории и Розали Фелл была всего лишь графиней, вышедшей замуж за короля в политических целях в начале его правления. Их брак обеспечил ему владение северными регионами. Она умерла после рождения младшей дочери Розали. Филипп вступил в повторный брак уже через много лет после этого, выбрав принцессу, сестру нынешнего короля Франции. Мы все думали, что этот брак бесплоден, пока королева не доверилась мне. Если этот ребенок взойдет на престол, то она получит поддержку Франции в войне за наследство, и тогда мы все обречены, - вздохнул Атар.
- Но я не понимаю, - медленно произнес Эдвард. – Вы сами сохранили жизнь этому ребенку, вы согласны с тем, что она имеет право на трон Англоа, но не хотите, чтобы короля свергли?
- Ее ввели в заблуждение, Каллен. Люди, поддерживающие ее, сами стремятся извлечь выгоду из этого переворота. Она станет марионеткой, а Англоа попадет в руки злобных и жадных людей. – Атар глубоко вздохнул и продолжил: - Они скоро нанесут удар. Настойчивость Джаспера, требующего от лордов избавиться от армий, стала последней каплей. Эти лорды, эти предатели, хотят вернуться к прежнему. Они хотят править снова. Они могут ударить в любой день.
- И я представляю, когда это может быть, - сквозь зубы произнес Эдвард. В камере повисло молчание. Человек в маске обрабатывал информацию. На его и так обремененных плечах росло чувство вины. Он опустошенно смотрел перед собой.
- Я не могу спасти вас, - прошептал он. Его омыла волна беспомощности. Эдвард осознавал, что, несмотря на все только что сказанное, Атар все еще обвинен в измене и будет казнен. Он не мог смотреть в глаза человеку, который потеряет свою жизнь только потому, что он не смог действовать. Эдвард полностью возлагал на себя вину за это. – Милорд… я…
- Да, ты не сможешь спасти меня. Но думаю, что и так устал от этой ужасной дворцовой жизни. – Серые глаза смотрели вдаль. Атар встал с кровати. – Мой час настал, и я принимаю его. В этой жизни для меня мало что осталось. – Тон Атара был легок, лишен сожаления. Старик не обвинял Эдварда.
- Теперь твоя очередь действовать, Каллен. Я сказал тебе все, что знаю. Я не могу дать тебе больше, только мою моральную поддержку и благословение. Теперь бремя лежит на тебе. Ты должен остановить этих предателей, чтобы сохранить Джасперу корону и трон. – Он положил руку на напряженное плечо Эдварда. Каллен пораженно склонил голову. Старик с улыбкой смотрел на него.
- И поэтому завтра ты должен победить Алистера, - сказал он, когда склоненная голова, наконец, поднялась, встретившись со взглядом серых глаз. Эдвард уже и забыл о дуэли. Он вздохнул, принимая на себя еще одну ответственность. Он встал со стула, возвышаясь над невысоким стариком. Они оба молча стояли. В последний раз прогремел гром. Буря прошла, и напряжение в воздухе пропало вместе с ней.
У Эдварда не было больше слов, но его взгляда было достаточно для Атара. Больше нечего было говорить. Они пожали руки друг другу в старом традиционном рукопожатии, выказывая уважение.
Эдвард постучал в железную дверь. Вскоре он услышал нетерпеливые шаги стражника, который, несомненно, хотел увести из подземелий человека в маске и спокойно лечь спать, сменившись на посту.
Атар смотрел на силуэт, выходящий из камеры, и чувствовал, как с его сердца падает тяжесть. Ему больше не нужно волноваться. Что-то подсказывало ему, что он доверился подходящему человеку. Глаза Эдварда подтверждали это. Беспокойство покинуло его, и, как только его голова коснулась жесткой подушки, Атар погрузился в глубокий и мирный сон. Он уже давно не спал так хорошо. Тот факт, что он скоро умрет, никак не повлиял на него. Наконец, Атар был по-настоящему в мире с самим собой.

Предыдущая глава