Рождественские каникулы пронеслись, как один миг. Гермиона не успела понять, когда они закончились. Утром восьмого января она уже стояла на платформе в Хогсмиде, одетая в мантию и шляпу. В руках Гермиона держала свой огромный чемодан и не знала, хватит ли у нее сил дотащить его до Хогвартса.
Утро было морозным и ветреным. Деревья вокруг платформы и на аллеях деревушки были сказочно красивы, покрытые снегом, словно серебристой мишурой. В небе застыли похожие на гусиные перья облака. Снег сверкал на солнце, слепил глаза. Гермиона приложила к глазам руку козырьком, посмотрела в сторону школы, оценивая свои возможности и погодные условия.
- Мерлин, как же далеко! – пробормотала девушка. – Жаль, что мне все еще нельзя использовать магию…
Вздохнув, Гермиона поправила шляпу, надвинув ее на глаза, перехватила ручку чемодана поудобнее и поплелась в сторону школы. Сейчас она была бы несказанно рада, если бы рядом оказался кто-нибудь из ее друзей. Честно говоря, она ужасно по ним соскучилась: по Гарри, Джинни, Невиллу, Луне. Даже по Рону, хотя Гермиона не хотела признаться в этом самой себе. И – вот удивительно – больше, чем по своим милым, самым лучшим на свете друзьям, она соскучилась по человеку, которого презирала и ненавидела много лет…
Школа приближалась слишком медленно. Гермионе начало казаться, что она никогда до нее не доберется. И тут она услышала за спиной грузные шаги. Девушка обернулась и восторженно завопила:
- Хагрид!
Великан широко улыбнулся, приветственно помахав рукой.
- Как дела? – спросила Гермиона. – Я так соскучилась! Как поживает Клю… то есть, Махаон?
- Помаленьку, - ответил Хагрид. – Дела тоже ничего. Чего у нас может приключиться-то? Тебе, того, не тяжело?
Гермиона смущенно улыбнулась.
- Ну… если бы ты мне помог, я была бы очень признательна…
- Брось, Гермиона! – отмахнулся Хагрид и схватил тяжеленный чемодан, словно тот ничего не весил. – Чего ты со мной, как с каким министром, разговариваешь? Мы ж, вроде как, друзья?
- Конечно, - кивнула Гермиона и засеменила вслед за Хагридом. На каждый шаг полувеликана приходилось по два ее шага. – Извини, Хагрид, я, наверное, слишком много читала на каникулах…
- Смешная ты, - хмыкнул Хагрид. – Отдыхать надо, а она читает! А… Гарри уже тут? А то он чтой-то давненько ко мне не заходил…
- Не знаю, - пожала плечами Гермиона. – Вообще-то, завтра начинаются занятия, так что он должен был уже приехать… Но я его еще не видела. Если хочешь, я могу зайти к тебе в гости. Все равно еще рано.
- Да? – Хагрид сразу повеселел. – Правда? Ты придешь? Это ж здорово, Гермиона! Я как раз собирался проведать… того… старого друга… а Клюво… кхм… Махаон скучает в одиночку-то. Ты, небось, замерзла, верно? Я и чаю горячего поставлю!
- Спасибо, - кивнула Гермиона.
«Тебе просто не хочется возвращаться в школу, - вдруг заговорил ее вечный спутник – внутренний голос. – Потому что там ты обязательно встретишь Его…»
Гермиона попыталась не обращать внимания на нападки своего второго «я», продолжая весело беседовать с Хагридом, делясь с ним впечатлениями о проведенном Рождестве и двухнедельных каникулах. За разговорами Гермиона не заметила, как они добрались до ворот школы. Рядом с одной из колонн, на которых покоились статуи диких вепрей, Гермиона заметила чью-то высокую фигуру, укутанную в теплую темно-лиловую мантию. Подойдя ближе, девушка рассмотрела длинную серебристую бороду и сверкающие на солнце очки-половинки.
- Профессор Дамблдор! – воскликнул Хагрид, подойдя к воротам.
- Добрый день, профессор, - поздоровалась Гермиона.
- Добрый день, мисс Грейнджер, Хагрид, - кивнул профессор, едва заметно улыбаясь. – Как вы находите сегодняшнюю погоду?
- Просто замечательно, - ответила Гермиона, не совсем понимая, почему профессор спрашивает об этом. – Чудесный солнечный день.
- Полностью с вами согласен, - таинственно произнес Дамблдор.
- Профессор, вы проверяете прибывающих учеников? – поинтересовалась Гермиона.
- Можно и так сказать, - совсем уж непонятно ответил Дамблдор и вдруг подмигнул девушке. – Могу я попросить вас об одном одолжении, мисс Грейнджер?
- Конечно, профессор, - без колебаний ответила Гермиона.
Профессор достал из складок своей лиловой мантии свернутый трубочкой пергамент и протянул его девушке.
- Передайте это вашему другу, Гарри Поттеру.
Гермиона поняла, в чем дело и, улыбнувшись, кивнула.
- Хорошо, профессор. Обязательно.
- Вот и замечательно, - Дамблдор пригладил свою слегка заиндевевшую бороду. – Добро пожаловать, мисс Грейнджер! – и, не сказав больше ни слова, направился в сторону Хогсмида.
Гермиона с легким недоумением посмотрела ему в след, а затем взглянула на Хагрида.
- Ох! – вздохнул великан. – Чтой-то совсем профессор Дамблдор в последнее время занят. Нету у него времени отдохнуть, так то! Да… Тяжело это, присматривать за вами за всеми. А вы еще и шалить успеваете, бессовестные!
Гермиона улыбнулась: как же она соскучилась по этим дружеским укорам, по Хагриду, который всегда журит их с Гарри, как сердобольная мамаша…
- Что ж, пойдем к тебе в гости? – спросила девушка. – Хоть погода и вправду замечательная, но уши у меня уже замерзли.
- Пойдем, знамо дело! – оживленно воскликнул Хагрид. – Как это я, старый дурак, совсем позабыл! Заморозил ребенка!..
Бормоча что-то еще в том же духе, Хагрид широкими шагами направился к своему домику. Гермиона, еле поспевая, почти побежала следом.
«Я дома, - подумала она с теплотой. – Я снова дома. Добро пожаловать, мисс Грейнджер. Добро пожаловать в Хогвартс!»

***

У портрета Полной дамы образовался затор. Гарри Поттер, Рон Уизли и его сестра Джинни стояли посреди коридора, припорошенные вместо снега пеплом из камина профессора Макгонагалл, и возмущенно таращились на даму в розовом атласном платье, изображенную на картине. Дама явно мучилась головной болью, с трудом приоткрывала глаза, чтобы неприязненно взглянуть на учеников.
- Елочные шарики! – уверенно воскликнул Рон.
Дама поморщилась от громкого голоса и ответила:
- Нет.
- Как это «нет»?! – возмущенно воскликнул Рон.
- Пароль сменился, - ответила Полная Дама. – И не кричи, пожалуйста.
- Но нас здесь не было, - продолжал надрываться Рон, - откуда же мы…
- Гарри! Джинни!
Рона прервал радостный возглас. По коридору к портрету спешила раскрасневшаяся Гермиона.
- Я уже часа два, как вернулась, навещала Хагрида и Клю… то есть, Махаона, - переводя дыхание, заговорила она. – Хорошо провели Рождество?
- Да, - тут же ответил Рон. – Столько всего случилось! Руфус Скрим…
- У меня для тебя кое-что есть, Гарри, - проигнорировав реплику Рона, сказала Гермиона. – Да, постой-ка, пароль. Трезвенность.
- Вот именно, - вяло отозвалась Полная Дама и повернула портрет на петлях.
- Что это с ней? – спросил Гарри.
- Судя по виду, перебрала на Рождество, - пожала плечами Гермиона, пройдя сквозь портретный проем. – Выхлебала со своей подружкой Виолеттой все вино, какое нашла на картине с пьянствующими монахами в коридоре Заклинаний. Впрочем, это не так важно. Вот, держи, - порывшись в кармане, Гермиона вытащила свиток пергамента, надписанный рукой Дамблдора.
- Отлично, - сказал Гарри, развернув свиток. В нем говорилось, что очередное занятие у Дамблдора назначено на следующий вечер. – Мне нужно ему многое рассказать… и тебе тоже. Давай сядем…
Тут в гостиной раздался оглушительный вопль: «Бон-Бон!» - и выскочившая неизвестно откуда Лаванда Браун кинулась на шею Рону. Некоторые студенты, наблюдавшие эту сцену, начали хихикать. Гермиона тоже не удержалась от звонкого смешка.
- Вон там свободный стол, - сказала она. – Джинни, ты с нами?
- Нет, спасибо, - покачала головой Джинни немного тоскливо. – Я обещала Дина встретить…
Гермиона покосилась на Гарри. Тот смотрел на Джинни как-то странно. Но это продолжалось всего мгновение. В следующий миг он взял Гермиону под руку и повел к свободному столу.
- Как провела Рождество? – с искренним любопытством спросил он.
- Как обычно, - пожала плечами Гермиона. – Ничего особенного, - она тут же вспомнила про бисерную сумочку и подумала, стоит ли поговорить об этом с Гарри или лучше разобраться во всем самой. Похоже, у Гарри и так хватало проблем, чтобы еще думать о каких-то таинственных Гермиониных поклонниках. Отогнав мысль о сумочке, Гермиона спросила с усмешкой: - А как все прошло у Бон-Бона?
- Сейчас расскажу, - пообещал Гарри. – Послушай, Гермиона, ты не могла бы…
- Нет, - категорично покачала головой девушка. – Даже не проси. Мы уже говорили об этом, Гарри, помнишь?
- Я думал, может… ну, ты понимаешь, после Рождества…
- Это Полная Дама выдула бочку пятисотлетнего вина, Гарри, а не я, - с легким раздражением прервала его Гермиона. – Так какие важные новости ты хотел мне сообщить?
Гарри вздохнул, понимая, что спорить с Гермионой бесполезно, и вкратце пересказал ей подслушанный перед отъездом разговор Малфоя со Снейпом.
Несколько секунд Гермиона, задумавшись, смотрела на Гарри. Даже не на него, а куда-то сквозь него. Гарри не знал и даже не догадывался, о чем она в это время думала, но выражение ее лица было каким-то уж слишком спокойным, почти каменным, и так не похожим на ее обычное выражение, что Гарри встревожился. Наконец, Гермиона произнесла:
- А ты не думаешь…
- Что, предлагая помощь, Снейп притворялся, хотел обмануть Малфоя и выведать, чем тот занят?
- Ну, в общем, да, - кивнула Гермиона.
- Отец Рона и Люпин тоже так считают, - нехотя признал Гарри. – Но ведь из их разговора совершенно ясно, что Малфой что-то затевает, согласись!
«Ах, Гарри, ну, почему именно я должна говорить с тобой об этом? Я ведь точно знаю… но сказать тебе не могу!..» - подумала Гермиона с болью. В слух же она сказала:
- Пожалуй, да…
- И действует он по приказу Волдеморта, как я и говорил!
«Почему мне так хочется все рассказать тебе, Гарри? Ты возненавидишь меня, если узнаешь… Боже, как же мне плохо!»
- М-м-м… - протянула Гермиона. – А имя Волдеморта кто-нибудь из них упоминал?
Гарри нахмурился, стараясь в точности вспомнить услышанное.
- Не уверен, - ответил он. – Но Снейп точно сказал: «твой господин». А кем еще может быть этот «господин»?
- Не знаю, - задумчиво проговорила Гермиона. – Может, отцом Малфоя?
С минуту Гарри и Гермиона помолчали. Она о чем-то так глубоко задумалась, что не обращала ни малейшего внимания на то, как в кресле неподалеку хохочущая Лаванда щекочет Рона. Наконец, вырвавшись из паутины своих мыслей, Гермиона спросила:
- А как там Люпин?
- Да не очень, - ответил Гарри и рассказал Гермионе о работе Люпина среди оборотней и о его трудностях. – И все-таки я считаю, что вся эта история с Малфоем неспроста. Я просто чувствую, что он – Пожиратель смерти!
Гермиона посмотрела на Гарри с отчаянием. Он воспринял это, как знак того, что Гермиона смертельно устала выслушивать одно и то же по поводу Малфоя (и хорошо, ибо на самом деле отчаяние в глазах Гермионы было несколько иного рода).
- Гарри, ты преувеличиваешь! Я думаю, всему есть объяснение, в том числе, и поступкам Малфоя, причем не связанное с Сам-Знаешь-Кем!
- Знаешь, ты просто невероятна, - покачал головой Гарри. – Ладно, потом увидим, кто из нас прав… Тебе еще придется извиниться за свои слова, точь-в-точь, как Министерству. Ах, да, я, кроме всего прочего, поссорился с Руфусом Скримджером…
Остаток вечера друзья провели, на чем свет костеря Министерство магии. Гермиона была несказанно рада, что Гарри больше не стал возвращаться к разговору о Малфое. Так как второго испытания нервов на прочность она могла попросту не выдержать…

***

Новый семестр начался с приятного для шестикурсников известия: ночью кто-то приколол к доске объявлений в гостиной большой лист, на котором значилось:
«Уроки трансгрессии.
Если вам уже исполнилось 17 лет или исполнится до 31 августа, вы можете пройти двенадцатинедельный курс обучения трансгрессии, который будет вести назначенный Министерством магии инструктор.
Желающих принять участие просим расписаться ниже.
Плата за обучение: 12 галеонов».
Гермиона, увидев это объявление, сразу достала перо и внесла свою фамилию в список студентов, уже успевших оставить свои автографы под объявлением. За спиной у девушки маячил Рон. Он тоже собирался записаться на курсы и уже доставал из сумки перо, как вдруг подбежавшая к нему сзади Лаванда закрыла ему глаза ладонями и взвизгнула:
- Угадай, кто, Бон-Бон!
Гермиону передернуло. Быстро убрав перо, она направилась к выходу. Гарри поспешил за ней. Сразу за портретом их догнал красный, как рак, Рон. Гермиона, презрительно фыркнув, поспешила вперед, догонять Невилла. Терпеть Рона на расстоянии вытянутой руки она по-прежнему не собиралась.
- Привет, Гермиона! – поздоровался Невилл.
- Привет, - кивнула Гермиона. – Как дела?
Невилл пожал плечами:
- Нормально. Бабушка очень переживала, отпуская меня в школу в этом семестре…
- Но ты ведь все-таки здесь, а это замечательно, ведь так? – с извиняющейся улыбкой сказала Гермиона.
- Да, - подтвердил Невилл. – Я очень рад, что я снова здесь. Здесь все мои друзья. Я так и сказал бабушке… Но, знаешь… Я немножко скучаю… скучаю по ОД. По нашим собраниям…
Гермиона не знала, что ответить. Ей стало неловко.
- Извини, Невилл, у меня сейчас Арифмантика… я побегу?
- Конечно, - кивнул Невилл. – Встретимся в Большом зале.
Гермиона кивнула и, оставив Невилла, отправилась в класс Арифмантики. У дверей толпились студенты. Шестикурсники гудели, как растревоженный пчелиный улей. У всех только и было разговоров, что о предстоящих уроках трансгрессии. Кто-то начинал хвастать, что он, мол, уже тысячу раз трансгрессировал с родителями, другой доказывал, что уже умеет это делать самостоятельно и даже показывал значок, якобы купленный в антикварной лавке в Милане. Словом, новый семестр начался весьма оживленно. Погруженная в свои мысли, Гермиона прислонилась к стене подальше от галдящей толпы. Ей было немного не по себе от того, что в первый же день ее первый урок проходит отдельно от Гарри и Рона (хотя насчет Рона она не сильно переживала). А еще больше девушку тревожило то, что сегодня, после четырнадцати дней «разлуки», она должна увидеть того, с кем хотела и одновременно боялась встретиться.
- Привет…
Гермиона вздрогнула. Почувствовала, как сердце провалилось, по телу пробежала судорога, лицо запылало. Обернувшись, девушка с напускным равнодушием произнесла:
- Порой у меня возникает ощущение, что ты умеешь читать мысли. С чего бы это?
Стоящий перед ней белокурый юноша усмехнулся.
- Почему бы и нет? Может, и умею… А ты, видимо, думала обо мне, раз так покраснела?
Гермиона схватилась руками за щеки. Малфой (а это был именно он) тихо рассмеялся. Без злобы. Без ненависти. Без презрения. Просто рассмеялся. Гермиона недоверчиво сощурилась.
- Что это было, Малфой?
- Что именно? – не понял вопроса слизеринец.
- Письмо, - понизив голос, ответила Гермиона. – Если это твоя очередная хитроумная ловушка, то я…
- Ты прочитала его? – в голосе Малфоя сквозил едва ли не ужас.
- Конечно, - усмехнулась Гермиона. – Если мне присылают письмо, то я, как правило, его читаю. Если ты не хотел этого, зачем нужно было его отсылать?
Малфой нахмурился.
- И оно все еще у тебя?
- Наверное, - пожала плечами Гермиона. – Если я не оставила его дома в письменном столе, тогда – да, оно все еще у меня, в моей комнате… А что? Хочешь, чтобы я тебе его вернула? Боишься, что его кто-нибудь увидит?
- Плевать, - процедил сквозь зубы Малфой. – Можешь хоть на доску объявлений повесить.
Гермиона посмотрела на юношу пристально. А потом вдруг сказала совсем тихо и сочувственно:
- Если хочешь, я верну его… если для тебя это важно…
- Я же сказал – плевать! – воскликнул слизеринец.
- Ты просто поражаешь меня, Малфой, - Гермиона отбросила с лица упавший локон и взглянула юноше прямо в глаза. – Я уже, было, подумала…
- Ты ошиблась, - бросил Малфой и, не дав Гермионе ничего ответить, мгновенно скрылся за спинами других учеников.
Гермиона, обескураженная этой неожиданной встречей и довольно странным разговором, осталась стоять в нескольких шагах от остальных ребят. За несколько минут до звонка из кабинета выглянула профессор Вектор и пригласила учеников войти. Гермиона поплелась вслед за всеми, села за свою парту и приготовилась к занятию. Искоса посмотрев на парту, за которой сидел мерзкий слизеринец, слева и чуть впереди, Гермиона покачала головой и сказала сама себе: «Ты ошиблась, Гермиона. Он – все такой же самовлюбленный хлыщ, каким был. Видимо, у него, действительно, было временное помутнение рассудка, когда он писал письмо…»
В это мгновение профессор Вектор призвала класс к вниманию, и Гермионе ничего не оставалось делать, как только выбросить из головы все мысли о Малфое и сосредоточиться на Арифмантике. Но не прошло и пятнадцати минут, как девушке пришлось отвлечься.
Трепеща бумажными крылышками, к столу Гермионы незаметно подлетела записка. Девушка огляделась: кто бы мог ее прислать? Все студенты сидели, уткнувшись каждый в свой пергамент, никто не поднимал головы. Профессор Вектор за преподавательским столом что-то писала. Стараясь не шуметь, Гермиона наклонилась и схватила записку, залетевшую под стол. Встрепенувшись, записка замерла. Гермиона развернула клочок пергамента и почувствовала, как по телу побежали мурашки. В записке было всего несколько слов, написанных таким знакомым, быстрым, четким почерком:
«Сегодня вечером на восьмом этаже. Там же, где всегда. Не говори никому»
Из груди Гермионы рвался наружу яростный вопль, но усилием воли она сдержала себя. Скомкав записку, девушка швырнула ее в сумку и, нахмурившись, принялась работать над своим графиком. «Еще чего не хватало! – думала она при этом. – Он считает, что мной можно помыкать, как бессловесной тварью? Не позволю!..»
Подняв глаза, Гермиона наткнулась на взгляд серебристо-серых глаз слизеринца. В этом взгляде сквозила усмешка. Вздрогнув, девушка отвернулась. Нет, она никуда не пойдет ни сегодня вечером, ни в любой другой вечер. Она не позволит играть с ней, не позволит вытирать об нее ноги! Пусть он подавится своими признаниями. Она его ненавидит, как и всегда ненавидела. Ведь так?..

***

В этот вечер Гарри испытывал приятное волнение. Конечно, ему же предстоит встретиться с Дамблдором! Нужно столько всего рассказать… К тому же, Дамблдор наверняка покажет Гарри какое-нибудь новое воспоминание о Волдеморте, которое приблизит их к разгадке тайны Темного Лорда.
Целое утро все друзья и знакомые не давали Гарри прохода после того, как Рон щедро поделился с ними известием о том, что Гарри Поттер уже однажды трансгрессировал вместе с профессором Дамблдором. Друзья так и норовили словно невзначай подсесть к Гарри за обеденным столом, догнать его в коридоре или заговорить в общей гостиной. Всех интересовало только одно: каково это – трансгрессировать? Гарри старался вежливо отвечать на все вопросы, но к концу дня постоянное присутствие любопытных ушей вывело его из себя и, сославшись на то, что он задолжал книгу в библиотеку, Гарри скрылся в неизвестном направлении.
На самом деле он хотел немного побыть один. Собраться с мыслями перед важной встречей. Гарри думал о том, как рассказать Дамблдору все, что он услышал во время вечеринки у Слизнорта. Гарри считал, что Дамблдор должен это знать. Если не он, то кто же тогда? Дамблдор во всем разберется, поговорит со Снейпом, может быть. Поставит в известность Орден и все, наконец, перестанут доверять этому двуличному типу, который прикидывается профессором зельеварения, а на деле является правой рукой Темного Лорда…
Думая так, Гарри незаметно для себя забрел в западное крыло замка, в коридор, где находились пустые классы. Открыв дверь одного из них, Гарри вошел в пыльное полупустое помещение с рядами парт, исцарапанных и исписанных многими поколениями учеников. Прошелся по классу вдоль стены, задумавшись. Постоял пару минут у учительского стола, представляя себя в роли преподавателя.
- Интересно, что мы с вами будем изучать? – пробормотал он вслух и, усмехнувшись, продолжил: - Пожалуй, возьму-ка я Защиту от Темных Искусств… Итак, класс, приготовились! Достали палочки, сосредоточились! Делаем плавный взмах рукой и, внимание, - заклинание обездвижива…
Тут со стороны задней парты послышался какой-то шум. Гарри вздрогнул. На всякий случай достав палочку, он неспеша направился к последнему столу. Что-то снова зашуршало. Видимо, это что-то было слишком маленьким, так как рассмотреть его из-за крышки стола не удавалось. Подойдя вплотную к столу, Гарри заметил, что пыли на нем не так много, как на прочих, словно кто-то недавно стер ее или неосторожно сел на край. Вскинув палочку, Гарри одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и ногой отпихнул стоящий рядом с партой стул.
С громким перепуганным писком из-под стола выскочила маленькая мышка. Чертыхнувшись, Гарри вытер со лба проступившие капельки пота. Наклонился, чтобы посмотреть, не осталось ли в столе еще какой-нибудь живности. И вдруг заметил странное поблескивание в глубине ящика стола. Протянув руку, Гарри выудил из укромного местечка небольшой и довольно пыльный хрустальный флакон. Сияние исходило от него. Гарри смахнул с хрусталя налипшую пыль и присмотрелся. Во флаконе клубилась, образуя причудливые формы, серебристая субстанция, нечто среднее между газом и жидкостью. Гарри с удивлением присвистнул:
- Ух ты! Кто-то забыл здесь свои воспоминания… - а, поразмыслив немного, добавил, - или спрятал…
Тут же в голове Гарри начала складываться весьма интересная картинка: Снейп подносит к своему сальному виску волшебную палочку, за ней тянется серебристая нить, которая затем плавно опускается на дно хрустального флакона… Интересно, мог ли Снейп забыть (или спрятать) какие-нибудь важные воспоминания в пустом классе? Вряд ли. Для этого он слишком умен и скрытен. Скорее, это был кто-то из учеников. Может быть, Малфой? Идея показалась Гарри интересной. Тем более что Малфой в разговоре со своим деканом упомянул, что скрывает от последнего какие-то свои мысли. Может быть, это нужно было понимать буквально?
Взгляд Гарри загорелся. Он почувствовал, что находится в нескольких дюймах от решения загадки Драко Малфоя. Юного героя переполнило волнительное, почти болезненное чувство восторга и нетерпения. Нужно было сейчас же, немедленно отправляться к Дамблдору и попросить того взглянуть на эти воспоминания. Уж теперь-то Гарри выведет Малфоя на чистую воду! Не стоит прятать свои воспоминания там, где их так легко можно найти!
- Теперь ты за все ответишь, Малфой, - прорычал сквозь зубы Гарри и бегом бросился прочь из пустого класса.
В кабинете Дамблдора горели все лампы, на портретах тихо похрапывали прежние директора школы, на золотом насесте чистил перья Фоукс. На столе перед директором стоял Омут. Дамблдор ждал Гарри.
- Я слышал, ты встречался на Рождество с министром магии? – спросил профессор.
Гарри согласно кивнул и рассказал Дамблдору о своем не очень приятном разговоре с Руфусом Скримджером. Директор был тронут честным признанием Гарри в том, что он «целиком и полностью человек Дамблдора», как выразился министр.
- Скримджер хотел узнать, куда вы отлучаетесь из Хогвартса, профессор, - сказал Гарри.
- Да, - согласился Дамблдор. – Ему очень хочется выведать это. Он даже пытался проследить за мной, приставив ко мне Долиша. Однажды мне уже приходилось оглушать Долиша заклятьем, теперь я вынужден был проделать это еще раз, и с гораздо большим сожалением.
- Значит, они все еще не знают, куда вы исчезаете? – спросил Гарри в надежде на то, что директор откроет ему этот секрет. Но Дамблдор лишь добродушно улыбнулся и ответил:
- Нет, не знают, да и тебе еще не время узнать об этом. Итак, займемся делом, если, конечно, ты ничего больше не хочешь…
- Вообще-то хочу, сэр, - сказал Гарри. Он хотел сразу же попросить профессора взглянуть на найденные воспоминания, но решил, что сначала стоит рассказать ему про подслушанный разговор. – Это касается Малфоя и Снейпа.
- Профессора Снейпа, Гарри, - поправил Дамблдор.
- Да, сэр. Я подслушал их разговор на вечеринке у профессора Слизнорта… по правде говоря, я за ними следил…
И вот, второй раз за последние двое суток, Гарри пересказал то, что ему довелось услышать. Пока он рассказывал, лицо Дамблдора оставалось бесстрастным. Когда же он закончил, директор несколько секунд молчал, а затем произнес:
- Спасибо, что рассказал мне, Гарри, однако я советую тебе выбросить это из головы. Не думаю, что тут есть что-нибудь настолько уж важное.
Гарри потрясенно взглянул на профессора. Он не ослышался? Дамблдор говорит, что разговор Снейпа с Малфоем не слишком важен?! Как это может быть? Гарри был поражен до глубины души.
- Профессор, вы разве не поняли…
- От природы, - с легким раздражением ответил Дамблдор, - я наделен редким умом и потому понял все, что ты мне сказал. Ты мог бы даже предположить, что, возможно, я понял больше твоего. Повторяю: я рад, что ты доверился мне, однако знай, ты не сказал ничего, что могло бы меня встревожить.
Гарри был вне себя от возмущения и разочарования. Дамблдор почти что отчитал его, как несмышленого малыша, который пытается съесть слепленный из песка кулич… Что происходит? Может быть, Гермиона права, и это Дамблдор послал Снейпа выведать замыслы Малфоя? Тогда профессор наверняка уже в курсе всего, и Гарри не сказал ему ничего нового. В таком случае, есть ли смысл упоминать о найденном флаконе с воспоминаниями? Дамблдор, наверняка, не захочет слушать, или – еще того хуже – попросит вернуть флакон на место... «Ну, уж нет, - со злостью подумал Гарри. – Я найду способ посмотреть то, что находится в этом флаконе. И когда я докажу, что Малфой что-то затевает, вы, наконец, поверите мне, профессор!»
Решив больше не возвращаться к этому вопросу, Гарри согласился перейти к делу – его уже ждало новое путешествие в Омут памяти, и Дамблдор не замедлил его начать. Однако в мыслях Гарри Поттера поселилось сомнение. А всякие сомнения, как известно, требуют, чтобы их развеяли…