Злой на всю вселенную Трэверс трусил по Лютному переулку. Внезапно его внимание привлекла непонятная толкотня у дверей одной из лавок. Это что за новости? В эту юдоль темной магии большими компаниями ходить было не принято. Мелкие воришки пробирались только поодиночке, пряча украденное под полой мантии или плаща. Состоятельные маги, с каменным лицом человека, зашедшего не в ту дверь, приходили сбыть или купить какую-нибудь пакость. Патрули авроров заглядывали с мрачной решимостью самоубийц, но уходили всегда с пустыми руками.

А это что за очередь?

Ногти самоубийц с просроченным сроком годности даром раздают? Или Горбин рехнулся на старости лет и устроил рождественскую распродажу?

Заинтригованный Пожиратель Внутреннего круга подошел поближе. На двери лавки красовалось объявление, выполненное светящимися магическими красками:

«Лютный переулок — Хогвартс. Тест-драйв.

Только сегодня и только у нас! Спешите оценить новое средство передвижения, работающее в обход законов министерства и легко преодолевающее любые запреты!

Если вы хотите попасть на Рождественский бал в школе магии и волшебства, вас там ждут и вам там рады — наш Исчезательный шкаф мгновенно доставит вас на место!

Ему не страшны противоаппарационные и блокирующие чары, и он не зависит ни от каких возмущений магии!

Спешите воспользоваться нашим предложением по весьма и весьма умеренной цене.

Исчезательный шкаф — не роскошь, а средство передвижения!

Цены и тарифы у кассира.

Администрация».

То есть это как?

Мозги у прожженного злодея забуксовали. Он несколько раз перечитал объявление и осмотрелся по сторонам. Публика темноватая, но Пожирателей среди них не видно. Все больше вампиры да оборотни толкаются, но почему-то в дверь не идут. В чем дело?

Спустя пару минут выяснилось, что у составителей объявления было несколько странное представление о платежеспособности публики Лютного переулка. Когда Трэверс сунулся в окошко так называемой кассы, он убедился, что имеющихся у него пятидесяти галеонов хватит только на полбилета.

— Однако! Что это за наглость? Вы что, издеваетесь? За эти деньги можно в кругосветное путешествие на Летучем голландце сходить!

— А это кому чего надо, мистер! Кому в кругосветное, а кому в Хогвартс, — многозначительно ответил кассир из-под низко надвинутого капюшона.

И тут до сподвижника Темного Лорда дошло. Да эти жулики только и ждут, когда к ним обратятся Пожиратели Смерти, ибо больше нет в магическом мире клиентов, которые стали бы платить такие деньжищи за школьную вечеринку!

Трэверс поспешно протолкался обратно на улицу и с хлопком аппарировал.



Группа магов в темных плащах и серебряных масках, появившись среди толпы у входа в лавку Горбина, разметала посетителей Лютного в разные стороны.

— Привет честной компании! — презрительным тоном воскликнула Беллатриса Лестрейндж, сняв маску.

Честная компания рассмотрела лицо колдуньи и без памяти бросилась бежать.

— Вот что такое авторитет Лорда и уважение к его слугам! — гордо изрекла темная ведьма.

— Все проще, Белла. Ты забыла стереть иллюзию Маски Смерти. Сейчас я, например, вижу вместо твоего лица череп с клацающими челюстями.

— Дементор! — с досадой прошипела та, стирая чары. — Я придумала ее для налета на магловский карнавал сегодня ночью. А когда Трэверс приперся с этой своей новостью, просто забыла убрать.

Пожиратели всей толпой ввалились в лавку Горбина. К их удивлению, в ней произошла перепланировка. Слева зияло окошко кассы, а справа узкий коридор вел туда, где раньше располагался прилавок.

— Эй, ты! К тебе пришли любители школьных карнавалов. Давай билеты, придурок!

Джордж немедленно отозвался. Он быстро протараторил рекламу и предложил Пожирателям приобрести многоразовый билет с отличной скидкой в три процента — всего за двадцать тысяч галеонов.

— Заткни хлебало, придурок, — рявкнул на него Селвин, снимая маску, — нам и одного визита хватит. Давай билеты.

— А деньги? С вас пятьсот галеонов.

Лестрейндж бросила в окошко свой Сквозной кошель.

— Отсыпь ему пять сотен.

В окошко было слышно, как монеты водопадом застучали по прилавку.

— Нафига было платить? — осведомился в полголоса Амикус Керроу. — Долбанули бы этого делягу Империусом и прошли бы бесплатно. Виданное ли дело — по пять сотен выбрасывать? Да еще и путь непроверенный…

— Ты скряга и трус! И вообще — прекратить плебейские разговорчики! — рявкнула Беллатриса. — Презренный металл для того и создан, чтобы оплачивать им воплощение благородных помыслов нашего властителя.

По лицам соратников было видно, что им все представляется слегка наоборот, но спорить никто не решился.

Из окошка кассы выкатилось несколько кругляшков.

— Что это? — надменно спросила любимица Воландеморта.

— Стартовые жетоны. Закрепите их на груди. В Исчезательном шкафу ведите себя аккуратно. Фантики и огрызки яблок на пол не кидайте. Соблюдайте чистоту и порядок!

— Слушай, ты! — заорал в окошко Трэверс. — Я тебя самого на фантики разорву и как яблоко обгрызу, если это все окажется надувательством!

— Не извольте беспокоиться! Все по-честному. Никакого обмана. У нас фирма солидная — вот касса, вот шкаф, а вот табуретка стоит. Можете использовать ее в качестве ступеньки, для удобства дам, так сказать…

— Заткнись, твою мать! Табуретка… балаган какой-то. Не нравится мне все это, Белла. Опасно!

— Заткнись! Ты можешь остаться. Я посмотрю на твою рожу потом, когда мы притащим мальчишку к Лорду. Какие вы, мужики, все — трусы! Пошли, Алекто. Эти джентльмены уже замочили подштанники!

Лестрейндж презрительно расхохоталась и стремительно пошла по коридору к Исчезательному шкафу.

Сестра Амикуса без колебаний последовала за ней. Мужчины нерешительно переглянулись.

— Психичка чокнутая! Не пойдем — сдаст властителю с потрохами. Круциатусом тогда не отделаемся. Пошли, что ли…

За их спинами по полу незаметно шмыгнула облезлая серая крыса и юркнула в норку.



— Твою мать! Да что же это за отрава такая?

Вся кодла Пожирателей вывалилась из Исчезательного шкафа в Выручай-комнате, чуть не отломав ему дверку. Вокруг них вились струи какого-то дыма. Причем создавалось впечатление, что он не рассеивался по сторонам, а жадно впитывался прямо в одежду и тела.

Трэверс, Селвин и Керроу, шипя от боли и роняя палочки, рухнули на четвереньки, сотрясаемые рвотными позывами. А Беллатриса оперлась обеими руками на какую-то конторку, превозмогая дурноту. Правда, этим все и ограничилось. Загадочные дымки рассеялись и тошнота отступила.

Лестрейндж выпрямилась и быстро осмотрела помещение.

— Слава Лорду! Мы попали туда, куда надо! Мы в Хогвартсе!

Ее соратники медленно приходили в себя от целого букета омерзительных ощущений, которые сопровождали их перемещение в Исчезательном шкафу.

Пока они барахтались на полу, путаясь в своих плащах и мантиях, Белла осмотрелась по сторонам. Что-то было не так. Но что именно, непонятно. Словно ей глаза вставили новые, что ли… Она опомнилась. Кстати, а где ее палочка? Она обернулась к шкафу и увидела ее на полу. Ну, это уже никуда не годится. Уронить оружие! Колдунья быстро схватила палочку и тут же зашипела от боли. Долбаный дементор! Да она же раскалена, как кочерга в камине!

Перебрасывая горячий артефакт из руки в руку, Белла уставилась на здорового кенаря, который стоял на конторке и глядел на прибывших круглыми глазами.

— Чего смотришь? — осведомилась она недружелюбно.

— Ку-ку! — гаркнул кенарь и испугано замолчал.

— У тебя что, совсем мозги усохли? Тогда уж ухай, как сова, идиотская птица!

И волшебница постучала пернатому созданию по голове палочкой, как преподаватель указкой — по грифельной доске.

«Твою мать! Да они, что, все сговорились, что ли?» — с отчаяньем подумал Драко и негодующе заухал.

— Так-то лучше, — рассеяно отозвалась Белла и скомандовала своим. — Давайте, на выход! Не дай Слизерин, еще кто припрется. Нас до поры до времени никто не должен видеть!

В этот момент Джордж, который стоял у дверей Выручай-комнаты и напряженно вслушивался в едва различимые голоса, довольно кивнул головой и, добежав до главной лестницы, столкнул вниз большой круглый сосуд, наполненный той же перламутровой субстанцией, что и бутылка в Исчезательном шкафу. Сосуд послушно ухнул вниз и с печальным звоном разбился на ступенях неподалеку от входа в Большой зал. Весь замок заволокла легкая дымка со странным и волнующим запахом.



— Хотел же ехать в «Нору»! Но этот придурок Рон прилип к своей Лаванде — не оторвешь! — вслух пробормотал Гарри, сидя на кровати в спальне.

И впрямь, Рождество обещало быть не таким интересным, как могло. Джинни, которая последнее время усиленно строила ему глазки, по приказу матери уехала домой, а Рон плюнул на грозные письма родителей и остался. Даже пара Громовещателей от Молли его не смутила: он был исполнен решительности и какой-то отчаянной надежды.

У Поттера на этот счет были весьма конкретные подозрения, превратившиеся за последние дни в уверенность. Было очевидно, что его друг, воодушевленный авансами подружки, явно нацелился на первый секс в жизни.

Все указывало на это. И совершенно шальные глаза, и блуждающая глупая улыбка, и готовность подчиняться любым прихотям Лаванды, и даже постоянный ритмичный скрип кровати Рона по ночам свидетельствовали о подготовке к решительному наступлению сексуального совершеннолетия.

Теперь Гарри, который, конечно же, не мог бросить друга одного, предстояло провести Рождество в немногочисленной компании студентов, оставшихся на каникулы в школе. Среди них была и Гермиона Грейнджер. Но Поттер подозревал, что ее решение не ездить домой к родителям было также связано с сердечными увлечениями Рона Уизли. Видимо, девушка не хотела пускать дело на самотек, готовясь в решающий момент «захлопнуть форточку». Все это сулило весьма нервное и хлопотное Рождество, во время которого самому Гарри не светило ничего хорошего.

В спальню ворвался Колин Криви. Глаза его сияли.

— Там что-то взорвалось на лестнице! Дыму-то, дыму! Опять чья-то шутка.

Колин исчез. Гарри поднялся и пошел посмотреть, тем более, что все равно пора было идти на ужин, который с учетом ночного праздника перенесли на более раннее время.

Подходя к главной лестнице, он почувствовал довольно сильный, но, в общем-то, приятный запах.

— Хм. Что-то знакомое. Или мне кажется?

Рядом с собой он обнаружил Гермиону, которая тоже принюхивалась с некоторым недоумением.

— Странно…

— Не правда ли? — подхватил Поттер.

Молодые люди посмотрели друг на друга и вдруг улыбнулись.

— А у тебя подбородок в чем-то испачкан, — сказала вдруг Гермиона.

— Это, наверное, тыквенный пирог, — неловко улыбнулся Гарри.

— Давай я уберу.

Поттер ожидал, что она поднимет палочку, но девушка вытащила из кармашка носовой платок, послюнила кончик и принялась вытирать ему рот, как маленькому. Юноша замер. Это простое прикосновение почему-то заставило забиться его сердце. Девушка наклонилась ближе к его лицу, и он почувствовал на своей коже ее легкое дыхание.

— И вправду, — вдруг рассмеялась она, — ты пахнешь тыквенным пирогом. Никогда не любила этот запах, но сейчас… — она еще раз глубоко вдохнула.

Голова у Поттера закружилась и он, сам не понимая, что делает, неловко чмокнул Гермиону в губы. Глаза у девушки округлились, но она не отстранилась, не вытерла рот, не изобразила на лице возмущение. Короче, она не сделала ничего из того, чего опасался Гарри. Она просто смотрела на него остановившимся взглядом. Как будто он совершил что-то удивительное и странное. Что-то такое, чего она никак не ожидала от него, и не могла даже представить себе, что он может это совершить.

— Э-э-э-э… ты в порядке, Гермиона?

— Нет, — честно ответила девушка, — а ты?

— И я нет, — виновато потупился парень, который уже начал приходить в отчаяние от своего неожиданного порыва, — но, понимаешь… я не хотел…

— Только попробуй извиниться за этот поцелуй, Гарри Поттер, и я прикончу тебя на месте! — предостерегающе вырвалось у нее.

— Правда? — счастливым шепотом спросил юный маг.

Девушка с трудом привела в порядок мысли и утвердительно кинула.

— Правда… — она лукаво прищурилась. — Вот только я не разобралась в своих ощущениях. Ты был возмутительно краток.

Хор растерзанных обрывков мыслей в голове Гарри смолк, как по команде дирижера. Им овладела бесшабашная уверенность в себе и твердое понимание, что именно он хочет получить от этой жизни. Он увлек девушку к самому дальнему окну в зале, на ходу вытаскивая из кармана мантию-невидимку.



Тем временем компания Пожирателей добралась до слизеринского подземелья. Всю дорогу их мучил тот же отвратительный запах, знакомый еще по Исчезательном шкафу. Когда он, наконец-то, выветрился, настроение у всех диверсантов было приподнятое и немного радостное, что частично объяснялось их ожиданиями награды от властителя за превосходно выполненную работу. Правда, эту награду они себе представляли немного по-разному. Но об этом позже.

Белла притормозила перед закрытым входом. Трэверс издевательски осклабился. Он был уверен, что Лестрейндж не подумала о такой мелочи, как пароль факультета. Но не тут-то было.

— Оскал Виперидае! — уверенно отчеканила колдунья.

Проход в гостиную Слизерина безропотно открылся.

— Смотри-ка, открылось! С первого раза угадала, — с довольным видом кивнула Белла.

Лицо Трэверса вытянулось. Поразительное везение.

Пожиратели ввалились в гостиную, где у пылающего камина застыла одинокая фигурка изящного юноши. Он оглянулся на нежданных гостей и поспешно вскочил.

— Миссис Лестрейндж? — можно было поклясться, что он в последнюю очередь ожидал увидеть именно ее. — Но как вы сюда попали?

— Ого! Юный Забини? Как поживает ваша мать? И что вы тут делаете за четыре часа до Рождества?

Блейз неопределенно пожал плечами. Именно тот факт, что его матушка поживала не только хорошо, но еще и с удовольствием, заставил его в этом году пренебречь гостеприимством родного крова. В его планы не входило общение с очередным женихом матери, который, как обычно, являлся обладателем большого состояния и клацающей магической челюсти. Тем более, что все эти женихи вели себя по отношению к нему с неуместной фамильярностью и оттенком покровительственности. Тем более, что все они удивительно быстро проскакивали этап жениховства и оказывались прямиком в матушкиной спальне. Тем более, что по истечении некоторого, как правило, небольшого срока, каждый из них неотвратимо перемещался из спальни матушки прямиком в свой родовой склеп. И дело было вовсе не в секретах соотечественницы Тофаны, а в убийственном темпераменте его матушки, в прямом и переносном смысле высасывавшем жизненные соки из немолодых ловеласов.

Наблюдать все это, пусть и со стороны, было уже противно. К тому же, у Блейза были кое-какие собственные планы на это Рождество, отличающиеся крайне жизнеутверждающей направленностью. Правда, некоторые проблемы создавало то, что они отличались еще и не совсем традиционной сексуальной ориентацией. Но, насмотревшись на шашни матери, Блейз уже не мог представить себя в постели с женщиной. Все его помыслы и вожделения были обращены к особям своего пола.

И тут такой облом! Заявившиеся Пожиратели грозили разрушить его замыслы и к тому же однозначно ставили крест на дальнейшем пребывании в школе. Навалят тут трупов, а отвечать кому? Эх! Прощай Хогвартс! Придется отсиживаться в имении.

Все это быстро промелькнуло в голове слизеринца, но губы его уже сами сложились в приветливую улыбку, а ноги резво понеслись за креслом для тетки Драко…



Темный Лорд шагнул из шкафа. Он перебрасывал с руки в руку дымящуюся палочку. Лицо его перекосило от омерзения, но взгляд внимательно и цепко оббежал помещение. Засады не было. Значит, торгаш в лавке Горбина не прикрывался Оклюменцией, когда Темный Лорд не обнаружил в его мыслях ничего, кроме жажды наживы. Пришлось истратить на эту затею полный кошель галеонов. Но он не жалел, так как сегодня одной большой проблемой могло стать меньше. Не надо ловить Поттера по всей стране. Он просто придет в Большой зал и убьет мальчишку.

Взгляд Лорда остановился на здоровенной канарейке, которая смотрела на него, как на диво дивное.

— Чего вылупилась? — Воландеморт всмотрелся и зло расхохотался. — Малфой-младший? Драко? Это кто тебя так? Уж не Лестрейндж ли?

Драко в ужасе заухал.

— Что за бред? Кенор с голосом совы? У Беллы все-таки заскоки… Лучше уж посиди в облике, который соответствует твоему имени.

Темный властитель постучал палочкой по голове Драко. Темная дымка окутала на мгновение Малфоя и тут же рассеялась. Теперь на конторке восседал небольшой крылатый дракончик, раскрашенный в ярко зеленый цвет с желтыми блямбами — на манер резинового крокодила. Лорд с некоторым недоумением посмотрел на свою палочку, но переделывать ничего не стал.

— Когда я захвачу Хогвартс и перенесу сюда свою резиденцию, будешь в Запретном лесу лягушек ловить для Нагайны, — пообещал Лорд несчастному слизеринцу и направился к двери. — Хотел бы я знать, почему так воняет Феликсом Фелицисом?

Хвост метнулся вперед, чтобы распахнуть перед хозяином двери. Глаза верного слуги покраснели и слезились…



Гарри с трудом оторвался от губ своей девушки. Легкий насморк чуть не заставил Гермиону задохнуться во время последнего поцелуя. Она даже начала постукивать пальцами по раме окна, как стучит проигравший борец по татами, чтобы его не задушили к едрене-фене.

— Классно! — выдохнул Поттер.

Неплохо бы, конечно, ответить на столь восторженное замечание, но Гермионе было некогда. Она дышала.

Надо отметить, что эта пара уже четвертый час оккупировала подоконник неподалеку от главной лестницы. Молодые люди так увлеклись исследованием губ и языков друг друга, что пропустили ужин, а теперь рисковали пропустить и Рождественский бал. Гарри находился в радостном упоении и пытался расширить поле исследования, распространив его на блузку девушки и все, что под ней находилось. При этом он проявлял недюжинную настойчивость и смекалку, находя самые неожиданные прорехи и дыры в обороне Гермионы. Девушка с не меньшей настойчивостью и упорством отбивала все исследовательские потуги парня, лишь иногда позволяя ему прикоснуться к сокровенным областям своего экстерьера.

В общем, увлекательная возня была в самом разгаре.

Вдруг Гермиона ойкнула.

— Смотри, Гарри, — отвлеклась она, показывая в сторону лестницы.

Воспользовавшись тем, что рука подруги ушла из сектора защиты, Поттер немедленно положил свою ладонь ей на грудь и самым невинным тоном осведомился:

— Что такое?

Гермиона нетерпеливо стряхнула его руку, но Гарри и сам уже опустил ее, пораженный увиденным. По лестнице спускался в окружении стайки студентов, наряженных в карнавальные костюмы, ни кто иной, как Гарри Поттер!

— Это как это? — Гермиона быстро перевела взгляд на своего парня.

Сходство было поразительное.

— А! Я понял. Это карнавальная маска. Прикольно.

Напрягшийся было Гарри расслабился и тут же вернул ладонь на облюбованное место.

— Ничего себе! Я знала, что ты популярен, но не до такой же степени. И кто это так нарядился, как ты думаешь?

— Не знаю. Может быть, Чжоу Чанг? Она вроде хотела со мной помириться…

Мало того, что предположение было, с точки зрения Гермионы, просто безобразно-идиотское, так Поттер еще и сопроводил его легким нажатием на одно из двух нежных составляющих бюста девушки.

Кара последовала незамедлительно.

Гермиона резким взмахом удалила с себя все лишнее и вцепилась магическому герою ногтями в ухо.

— Мистер Поттер! Если вы еще хоть раз позволите себе без разрешения…

— Ухо! Ухо отпусти, Миона!

— Как ты меня назвал?

— Как-как… отпусти ухо… нежно назвал… Мне давно нравится, просто я не решался тебя так называть…

— Миона! — все еще держа Гарри за ухо, она как бы попробовала это имя на вкус и улыбнулась.

— Да отпусти же ухо! Как я буду на балу? Не надо портить бал распухшим ухом!

Девушка опомнилась и разжала пальцы, а потом наклонилась и подула на пострадавший орган.

— Извини, но ты сам виноват.

— Заметно? — спросил Поттер, оставив попытки рассмотреть источник боли боковым зрением.

— Заметно, — признала Грейнджер несколько виновато, — зато я смогу отличить тебя от двойника.

— От двойников, — мрачно поправил ее Гарри, глядя на лестницу.

По ней спускалось еще двое студентов: один в облике Поттера, а второй — Дамблдора.

— Ну это уже перебор! — возмутилась девушка.

— Почему? Это, видимо, наши. А вон слизеринцы идут. Я и не знал, что кто-то из них остался в школе, а их вон, оказывается, сколько.

Оторопевшая Гермиона пронаблюдала выходившую из подземелья группу студентов, наряженных в плащи Пожирателей. Впереди вышагивала студентка в маске Беллатрисы Лестрейндж!

— Это кто же так шутит? — задохнулась Гермиона.

Ряженые проследовали в Большой зал.

— Не знаю, — пожал плечами Поттер, — пошли, а то опоздаем.