Шёл дождь.

Слёзы лились у Гермионы из глаз, сливаясь с дождевыми каплями.

Острые ветки, колючки, лопающиеся под ногами волчьи ягоды, грязь, черви, хвоя.

— Это нечестно! — хотелось прокричать на всю округу, но с губ срывался только задушенный шёпот. Дождь набирал силу, он стирал все следы со щёк и, главное, с губ.

Гермиона аппарировала в Королевский лес Дин. Здесь они уже были с Гарри, тогда всё было иначе, всё было хорошо. Тогда её ещё что-то волновало, что-то беспокоило, но не сейчас. Сейчас Гермионе плевать было на меры предосторожности и защитные чары.

«Вон, как вода льёт с неба — какие глубокие остаются в грунте следы. Стоит только егерям Грейбека выйти на след, и они затравят меня, словно дикого зверя. Но дождь всё смоет, всё уберёт. Я пропала, пропала. Что я скажу Гарри? Что же я делала всё это время, куда смотрела? Неужели мои глаза были закрыты? Как я не поняла, не увидела раньше? — Гермиона споткнулась и ударилась о ствол векового дерева. Она прижалась к нему, задыхаясь. — Древо Блэков, боггарт в виде Нарциссы, знание подвалов поместья... Он меня хорошо знал, рассмеялся, когда я спросила о Кикимере. Мерлин, даже о Протеевых чарах ему всё было известно. Поэтому он и не был удивлён. А то, как он пытался укрыться от портрета Регулуса. Тот бы непременно узнал родственника. А вдруг узнал? — Грейнджер усмехнулась сквозь слёзы. — О да, Гермиона — сказала она себе, — они оба в таком случае морочили тебе голову! А имя-то, имя! Симус Данти! — сейчас слова сами встали на место, неожиданно даже для Гермионы. — Дурацкое заклинание с младших курсов. Мистер «Зубы» ощутимо укусил. Симус-Данти-Симус-Данти-Симус-Данти-Симус... — крутилось в голове, но всё заглушало другое имя. — Малфой! Но ведь волосы, их цвет! — попыталась оправдаться Грейнджер перед собой. — Он же волшебник, дурочка! Что ему волосы, когда он потушил Пиро».

Ноги заныли и замёрзли. Слёзы превращали далёкие прогалы с небом в кронах в серые пятна. Точно серые глаза человека, которого она целовала. Дождь падал на плечи с такой силой, что становилось больно, жалил щёки, бил по пальцам и ногтям, впивающимся в мокрую кору. Гермиона зажмурилась.

«Я ему верила, — она покачала головой. — Мы все кому-то верили. Я Симусу, а Гарри и Рон мне».

Сердце колотилось в горле, а Гермиона всё стояла под потоком воды, прижимаясь к стволу.

«Всегда проверяй, можно ли доверять тому, кто перед тобой».

Она не проверила. Не в этот раз. И прогадала.

«Но все прочие разы, все наши встречи всё было иначе, хотя он всегда оставался Малфоем, всегда им был, — Гермиона вцепилась в эту мысль и открыла глаза. — Зачем он сказал мне это? Неужели хотел посмеяться под конец? Как глупо! Разве это конец? Зачем он себя выдал, даже если всегда был шпионом? Зачем помогал? Почему раньше цвет шара Фиде был другим?»

— Я же сказал, можешь не говорить, — повторила Гермиона, слыша эхо его слов.

«Понимал ли он, что делал?» — страшная мысль и тревожная. Гермиона поняла вдруг, что она совсем не знала Симуса Данти, но это было не главное. Она совсем не знала Драко Малфоя.

В любом случае он провёл её.

Но ничего ещё не кончено! Ничего!

«Нужно скорее сказать Гарри! — Гермиона вскинула голову. — Я рассказала Малфою о наших планах, но их ведь можно поменять. Да! Нужно поспешить к Рону и Гарри! Кого я обманываю, Гарри не послушает. Ему нужна диадема, и он отправится за ней, несмотря ни на что!»

Гермиона шагнула назад, оскальзываясь в размывшейся почве. Чтобы не упасть, она схватилась за ветку дерева, росшего рядом, и вскрикнула: колючки боярышника вошли глубоко в кожу ладони. Гермиона взвыла от боли.

«Заслужила», — сказала она самой себе. А окружавшие её деревья зашуршали листвой ей в ответ. Только хмурые сосны молчали, ощетинившись глядя на неё.

На пасмурном небе вырисовывалась вдалеке гряда земли и камней, а за ними продолжал тянуться лес. Там уже ждали.

Гермиона крепко стиснула палочку в руке.

* * *

Когда-то он любил дождь, он любил ветер. Любил слушать, как бушует ураган за стенами замка.

Дождь предал его, ветер, по природе своей слишком переменчивый, и он изменил ему, а гроза, любимая невеста урагана, смеялась, оглушая раскатами грома.

Они все изменили ему осенним вечером на Штормовой улице, потешаясь над его глупостью, гремя и улюлюкая в небе над особняком Смитов. Потом они снова нашли Драко Малфоя, теперь в его собственном доме. Он сам впустил их, когда открыл ворота перед Блейзом.

— Она сказала так, — устало проговорил Драко, стоя на коленях.

Со вчерашнего дня беспрестанно лил дождь, но сейчас он ослаб и едва накрапывал. Землю развезло, и Драко стоял на мокром грунте в Запретном лесу.

— Что им делать в Хогсмиде? — раздражённо спросил Волан-де-Морт, расхаживая в центре круга собравшихся Пожирателей.

— Посмотреть на охрану замка.

— Я это уже слышал! Что толку смотреть на неё! — разъярился Лорд.

— Повелитель, — прошелестела Беллатриса, демонстративно обойдя племянника, стоявшего на коленях перед ними всеми. Она подошла к краю земляного вала, куда отошёл в раздумьях Тёмный Лорд. Замок чёрной громадой возвышался перед ними. Справа горели огоньки волшебной деревушки, где и ожидали сегодня появления Мальчика-Который-Выжил.

— Мы поймаем его для вас. Что бы он ни задумал, — Белла, уязвлённая тем, что Тёмный Лорд никак не отреагировал на её слова, обернулась и гневно посмотрела на сестру, стоявшую неподалёку. Рядом с Нарциссой был и Люциус.

Люциус Малфой никогда не думал, что всё так обернётся для него и его семьи. Где же то высокое место в обществе, где уважение и почёт, где власть и величие? Ничего нет. Разве плохо ему было без Волан-де-Морта? Конечно, нет. Разве хорошо ему с ним? Ответ прежний.

Люциус любил свою семью. О нём могли ходить разные слухи в магическом обществе, но он на многое был готов пойти ради жены и ради сына.

Его жена.

Люциус посмотрел на женщину, что стояла рядом с ним. За последние дни она изменилась до неузнаваемости. Нарцисса спокойно смотрела вперёд, словно не их сын стоял на коленях в грязи в кругу Пожирателей смерти, измученный и сломленный.

Его сын.

Разве его сын мог бы пойти на такое? Лорд объявил его лжецом и изменником. Маглолюбом и предателем крови. Помощником Гарри Поттера. Как мог этот мальчик, похожий на разбитую куклу, запачканную землёй и кровью, быть их Драко?

У Люциуса тряслись руки, а в мыслях крутились отголоски вчерашнего вечера, отдельные фразы, безликие голоса.

— Как тебе встреча с грязнокровной ведьмой? — спросил Тёмный Лорд, когда Драко явился к нему.

— Предатель крови! — завопила тогда Белла.

— Что же ты узнал о Поттере?

— Изменник! — заскрежетали остальные.

— Ты убил её?

— Нет, — ответил Драко.

И в тот момент Люциус понял, что сына он потерял. Он ещё не смирился с потерей супруги, всё реже напоминающей саму себя, а уже теряет единственного сына.

— Он знает, — прошипел Тёмный Лорд. — Чёртов мальчишка, пронюхал, узнал...

«Если бы только в эту минуту этот самый мальчишка появился здесь», — без особых надежд подумал Люциус Малфой.

Они ждали появления Гарри Поттера в Хогсмиде. Гермиона Грейнджер поделилась планами друга с Драко, но Драко её не остановил, не задержал, не убил, не сделал ничего.

— Он всё равно придёт, — сказал Волан-де-Морт. — Я знаю, что Поттер придёт, несмотря на то, что он знает, что его планы стали мне известны. Он придёт сегодня...

И они его ждали.

Небо продолжало хмуриться, а ветер пробирал до костей. Люциус не хотел пользоваться Согревающими чарами, ведь здесь был его сын, и ему приходилось в эти минуты куда хуже. Драко был ещё жив, и это давало Люциусу слабую надежду, что Волан-де-Морт его пощадит.

— Мальчишка попытается проникнуть в замок, — Лорд нервно отдёрнул мантию и поманил Нагини к себе.

Ужасная огромная змея пугала Малфоя до дрожи. Люциус напрягся, как струна, когда Нагини поползла мимо него к хозяину. Нарцисса же даже не шелохнулась.

«Её разум помутился, — Люциус не смел заглянуть жене в глаза, боясь увидеть там только пустоту и мрак, поселившийся внутри Нарциссы. — Я потерял её уже давно. А теперь теряю сына».

Когда Нагини проползала мимо Драко, она заинтересованно подняла голову и высунула длинный рассечённый язык, словно пробуя воздух вокруг него. Люциус вздрогнул и схватил Нарциссу за руку, сжав до боли её ладонь. Но рука Нарциссы была холодной, словно жизненные силы покинули её. Змея отвлеклась от юноши и двинулась дальше, не заинтересованная больше Драко. Люциус выпустил ладонь жены, и рука Нарциссы безвольно опустилась.

— Ждите меня здесссь, — приказал Тёмный Лорд. — Если, пока меня не будет здесь, появится мальчишка Поттер, и вы его упуссстите, можете не рассчитывать на моё милосердие, — Волан-де-Морт коснулся головы змеи и, обратившись в облако чёрного дыма, поднялся со змеёй в воздух.

* * *

Волан-де-Морт ступил на подоконник. Тёмная мантия за ним вырисовалась из чёрного дыма. Нагини материализовалась рядом.

Северус Снейп сидел за столом, рассматривая свитки пергамента.

— Мой Лорд, — Снейп учтиво кивнул и поднялся.

— Позови остальных, Северус! — недовольно сказал Волан-де-Морт, взмахнув палочкой. Кресло, где только что сидел Снейп, подлетело к нему, и он неторопливо опустился в него. Нагини положила голову на колени хозяина.

Северус нахмурился, но ничего не сказал. Он, не спеша, подошёл к зеркальному серванту и открыл дверцу. Оттуда выпорхнули бумажные маленькие птички. Северус прошептал два имени над ними, и на крыльях двух птиц появились имена Алекто и Амикуса Кэрроу.

— Летите, — напряжённо сказал Снейп.

Птички встрепенулись и вылетели в открытое окно.

— Они скоро будут, повелитель.

— Занятная магия, — кивнул Лорд.

— Задумка Дамблдора, — холодно ответил Снейп. — Он создал их, чтобы приглашать преподавателей в кабинет.

— Сентиментальный старик, — усмехнулся Лорд. — Как жаль, что его любимая птичка улетела...

— Феникс?

— Да, Северус. Феникс. Он мог бы послужить отличным завтраком для Нагини. Она голодна. Есть ещё мальчишка Малфоев, но его я пока не убил.

— Вы, повелитель, конечно же, придумали, как поступить с ним? — осторожно спросил Снейп.

— Драко меня впечатлял, но недолго, — небрежно отозвался Тёмный Лорд. — Я мог бы сжалиться над ним, предварительно стерев ему память... Но зачем?

Снейп хотел ответить ему, но в дверь неожиданно постучали.

— Входите, Амикус, — спокойно сказал Снейп. Так нервно стучался только Кэрроу.

— Мой повелитель, — поросячья морда Амикуса показалась в дверном проёме, — вы звали?

За братом в кабинет протиснулась Алекто, заискивающе глядя на Волан-де-Морта.

— Мне стало известно, — властно заговорил Тёмный Лорд, — что Поттер сегодня будет в Хогсмиде...

— О! Мы могли бы отправиться туда и разыскать его! — всполошился Кэрроу, перебив Тёмного Лорда.

Змея подняла на Амикуса глаза, и тот умолк, сделав несколько шагов назад.

— У меня есть основания полагать, что мальчишка предпримет попытку пробраться в Хогвартс к своим друзьям.

— Они все куда-то попрятались, повелитель, как крысы, — проквакала Алекто.

— Крысы никогда не уходят навсегда, — прошипел Лорд. — Они возвращаются, пока их не затравят до смерти.

Кэрроу, довольные собой, переглянулись.

— Если Поттер появится в Хогвартсе, вы должны будете его схватить и привести ко мне. Тебе, Алекто, я поручаю ждать его в Башне Равенкло.

— Равенкло? — тупо переспросила Пожирательница.

Волан-де-Морт раздражённо кивнул.

— Идите, — он махнул рукой с палочкой, и Нагини отвернула от Кэрроу морду.

Амикус и Алекто поспешили убраться из директорского кабинета.

— Какие идиоты окружают меня, — сказал Волан-де-Морт, играя палочкой. — Ты, конечно, понимаешь меня, Северус, — он внимательно посмотрел на Снейпа. — Ты всегда был очень умён. Ты был полезен мне, Северус. Я почти у цели, и мальчик сам идёт ко мне в руки. Ты, Северус, искусный волшебник, но... сейчас ты мне уже не нужен.

— Мой Лорд?

Волан-де-Морт поднялся. Змея упала к его босым ногам и свернулась тугими кольцами, глядя на Снейпа.

— Она не слушается меня, — обманчиво мягко сказал Тёмный Лорд. — Эта палочка... Я ждал от неё гораздо большего, а на деле даже Империо на Малфоя не подействовало, как положено. Он не убил девчонку, ослушался. Конечно, это возможно... было бы возможно с любой другой палочкой, но не с этой. Она не оправдала моих ожиданий, Северус. Знаешь, почему?

— Малфой-младший сильнее, чем мы думали, может быть, именно поэтому стоит оставить ему жизнь...

— Ты говоришь, как Люциус, — прошипел Волан-де-Морт, и змея вторила его шипению. — Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о мальчишке Малфоев. Ты был мне очень полезен. Очень, — Тёмный Лорд поигрывал Бузинной палочкой в белых пальцах, неотрывно глядя на Снейпа.

Северус Снейп видел ярость в глазах Лорда.

— Я думаю, что ты давно понял всё, Северус. Обе палочки, которые у меня были, отказывались служить, когда я направил их на Гарри Поттера. Я нашёл третью палочку. Бузинную палочку, палочку самой Смерти. Я забрал её из гробницы Дамблдора.

Снейп попятился к шкафу, опасливо посмотрев на змею, свернувшуюся у ног Волан-де-Морта.

— Я много думал, — сказал Волан-де-Морт, — почему Бузинная палочка отказывается служить мне, как положено. По легенде она всесильна и во всём слушается владельца, не может иначе... и мне кажется, Северус, я нашёл ответ. Ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, потому что не я её законный владелец. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, палочка не принадлежит мне.

Волан-де-Морт взмахнул палочкой, и Снейпа полоснул по груди ярко-синий луч проклятья. Северус дёрнулся и стал падать на пол. Он схватился за полку шкафа, и высокий дубовый шкаф с грохотом повалился вниз, задевая соседние. На ковёр посыпались свитки пергамента и книги, колбочки с зельями, стеклянные пробирки и многое-многое другое, что веками хранилось на старых полках в кабинете директоров Хогвартса. Дверцы зеркального серванта отворились, и десятки бумажных птичек вырвались на свободу, закружив под потолком.

— Мне жаль, Северус, но иначе и быть не могло, — покачал головой Волан-де-Морт, отпихнув ногой палочку Снейпа. Он занёс Бузинную палочку над зельеваром, чтобы довершить начатое, но вдруг почувствовал, что его зовут. Кто-то из Пожирателей смерти дотронулся до метки.

«Поймали! — возликовал Тёмный Лорд. — Они поймали Поттера в Хогсмиде!»

Волан-де-Морт кивнул змее и прошипел ей на змеином языке:

— Добей!

Змея поползла к Снейпу, а сам Тёмный Лорд решил, что теперь, когда Бузинная палочка принадлежала ему целиком и полностью, пора уходить. Он тёмным облаком взвился в воздух и вылетел в окно.

Нагини перевалилась через обломки шкафа, готовясь нанести последний смертельный удар, когда Северус увидел лежащую рядом Шляпу. Распределяющую Шляпу Годрика Гриффиндора. Снейп потянулся к ней, чувствуя, как кровь с силой выплёскивается из глубокой раны тем сильнее, чем больше он тянулся к волшебной вещи. Змея была совсем близко, когда побелевшие, уже плохо слушающиеся пальцы сомкнулись на тряпичном материале. Снейп потянул Шляпу на себя и засунул в неё правую руку, зажмурившись изо всех сил.

Хоровод воспоминаний закружил в голове Снейпа.

И вот он снова стоит в директорском кабинете, а Финеас Найджелус Блэк доносит им о месте стоянки Гарри Поттера в лесу Дин.

— Прекрасно, — говорит Дамблдор на портрете. — Очень хорошо! Теперь берите меч, Северус! Не забывайте, что он даётся лишь отважному и в крайней нужде...

Северусу вспомнился другой ещё более далёкий вечер. Когда он с Дамблдором стоял в вестибюле Хогвартса, а мимо них расходились по своим спальням последние участники Святочного бала.

— Так что же? — тихо спросил Альбус.

— Метка Каркарова тоже потемнела. Он в панике, опасается возмездия. Вы ведь знаете, какую помощь он оказал Министерству после падения Тёмного Лорда. — Снейп слишком хорошо помнил эту сцену, потому что слова, сказанные в тот вечер Дамблдором, заставили его глубоко задуматься. — Каркаров собирается бежать, если почувствует жжение в метке.

— Вот как? — мягко сказал Дамблдор. — А вам не хочется к нему присоединиться?

— Нет. Я не такой трус.

— Нет, — Дамблдор странно улыбнулся и кивнул. — Вы несравненно храбрее Игоря Каркарова. Вы знаете, я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано...

— Слишком рано, — повторил Северус и почувствовал, как ладонь обхватила рукоятку меча.

Снейп вытащил из Шляпы меч Гриффиндора и перевернулся на спину. Змея, раскрыв пасть, летела на него. Она впилась в горло, когда Снейп рубанул по ней мечом, вложив последние силы в удар.

* * *

Стоило ему только ступить на землю, как пронзительная, нестерпимая боль охватила его изнутри обжигающим огнём. Том пошатнулся, и к нему тут же подбежала Беллатриса, поддерживая его за локоть.

— Мой Лорд, мой Лорд, — беспрестанно шептала она.

— Отойди! — взревел Волан-де-Морт.

Встревоженный ропот Пожирателей стих.

— Повелитель...

— Я не нуждаюсь в поддержке, Белла! — огрызнулся Тёмный Лорд, ощущая обступившую его пустоту. Его защитница, его любимица. Единственное живое существо, которое он любил. Его якорь в мире живых. Нагини больше нет.

Пока он пребывал в оглушающей вспышке боли, Том видел лицо Поттера, проникшего в замок.

— Вы действуете по приказу Дамблдора? — спросила Минерва Макгонагалл с изумлением. — Мы не допустим в школу Сами-Знаете-Кого, пока вы ищете это... эту вещь. А мы сделаем всё, что требуется. Пиертотум локомотор! — крикнула профессор Макгонагалл.

— Он в Хогвартсе! — задыхаясь, прошипел Тёмный Лорд.

— Мой Лорд, мы почувствовали жжение метки, — сказал Селвин.

— Я посчитал, что это вы поймали мальчишку!

— Нет, повелитель, — заговорил Роули.

— Наверное, это были Кэрроу! — взревел Тёмный Лорд, оглядываясь на величественный замок, который только что покинул. Он почувствовал, что кто-то вызывает его рядом, но не думал, что Поттер уже был в замке.

В окнах загорались вспышки защитных заклинаний.

— Все в замок! — приказал Тёмный Лорд.

— Господин, но... — неуверенно сказал Нотт, — там наши дети.

Волан-де-Морт стремительно развернулся. Он прожёг взглядом Нотта и Паркинсонов, стоявших рядом с Малфоями, закивавших в знак согласия.

— Дети? — взревел он. — Невинные детишки, как я мог забыть!

Тёмный Лорд подошёл к Драко Малфою, который был связан с помощью Инкарцеро и оттащен под ближайшую сосну.

— Вы говорите мне об этих детях? — спросил Лорд.

— Повелитель, — Люциус не мог больше молчать. Он, трясясь от страха, вышел в центр круга и забормотал. — Мой Драко наделал глупостей. Он предатель, мой Лорд...

— Предатель крови! — взвизгнула Белла.

— Да, да! — закивал Люциус Малфой. — Он виноват, но, может быть, найдутся иные... способы.

— Иные способы, Люциус? — Белла расхохоталась. — Больные ветви нужно выжигать, иначе всё дерево погибнет от гнили.

— Тебе нужен такой сын, Люциус? — прошипел Волан-де-Морт. Он сжал палочку тонкими бледными пальцами, и Пожиратели смерти, стоявшие ближе всех к Малфою, осторожно отодвинулись, понимая, что их Лорд в ярости, и Люциусу сейчас не поздоровится.

— Нет, мой Лорд! Нам в семье он не нужен! — вскричала Белла, пока Люциус подбирал слова. — Повелитель, предатель не может быть роднёй нам! Вы сами говорили, я такого не потерплю! Цисси, что же ты молчишь?!

Нарцисса слегка качнулась вперёд, словно рассуждая, стоит ли ей что-то делать. Она оправила невидимые складки на мантии и вышла вперёд, равнодушная к происходящему и неживая.

— Если дело только в этом, — пролепетал Люциус, безнадёжно посмотрев на лишившуюся рассудка жену. Он облизал пересохшие губы. — Я даю слово, приношу магическую клятву перед всеми вами, собратья мои, соратники, мой Лорд, Белла, — Малфой посмотрел на измученного Драко, тело которого было туго стянуто верёвками. Его сын молчал, только глядел на отца и мать серыми пугающими глазами, пасмурными, как небо над головами. — Он больше не часть нашего рода, не Малфой.

— Ты думаешь, этого достаточно? — ядовито проговорил Тёмный Лорд, перебив Люциуса. — Ты лишил мальчишку своей фамилии и думаешь, что мне будет этого достаточно? Я тебя спрашиваю, Люциус? Как ты дошёл до этого? Как ты до сих пор выносишь себя, Люциус? — неприязненно прошипел Волан-де-Морт, подойдя к Малфою и надавив палочкой ему на горло. — Убей его, или я прикончу тебя!

— Мой Лорд!

Волан-де-Морт обернулся и посмотрел на Нарциссу Малфой, уверенно шагнувшую вперёд.

— Беллатриса права. Больные ветви нужно выжигать... — Нарцисса повернулась к сыну и взмахнула палочкой.

Драко охнул. Верёвки затянулись ещё туже, а одна обвила горло и стянула, что было силы. Люциус в ужасе дёрнулся вперёд, но палочка Лорда упёрлась в кожу. Его сын задыхался, дёргаясь в грязи под действием чар.

Волан-де-Морт усмехнулся и опустил палочку.

— В замок! — холодно сказал он. — Найдите мне Поттера, а всех, кто будет препятствовать, можете убить.

Драко смотрел, как Пожиратели следуют к Хогвартсу, кто-то даже, казалось, посмотрел на него на прощание со скорбью и жалостью. Воздух в лёгких заканчивался, а шею пронзила жгучая боль. На глазах выступили слёзы от удушья, и верёвка сдавила шею сильнее.

Он хотел закричать, спросить мать, за что она так поступила с ним, но он не был способен ни на что, кроме слабого задушенного хрипа. Силуэты поплыли перед глазами: Волан-де-Морт, отец, смеющаяся Беллатриса, мать, всё ещё направляющая на него палочку. Драко закрыл глаза и увидел перед собой белые и жёлтые пятна. Они разрастались, вытягивались в кирпичные колонны и стены. Знакомый гул в ушах почти обрадовал Драко.

«Я ещё успею на поезд! — пришло вдруг ему в голову. — Здесь мне делать больше нечего, — здесь его лучший друг мёртв, дом превращён в могильник, школа скоро будет разрушена, а его мать затянула удавку на его шее. — Я слышу его, я слышу Хогвартс-экспресс! Пусть он отвезёт меня в Хогвартс, — пожелал Драко всем своим существом, — к высоким далёким холмам, где меня, пусть и под чужой личиной, но целовала Гермиона Грейнджер».

И Драко умер. Во второй раз.