ГЛАВА 30
От лица Эдварда

Я окончательно запутался и совершенно ничего не понимал. Зачем на меня надели все эти вещи? У меня никогда не было подобной одежды, правда, однажды Господин Алек подарил мне свою шикарную рубашку, которую я запачкал кровью. Тогда я впервые был наказан, меня засекли до полусмерти, и я думал, что уже никогда не смогу двигать руками, но нет, они снова шевелились, хотя я до сих пор чувствовал боль. Как сказал Господин Кайус «всё зажило как на собаке». Интересно, а собаки плачут? Потому что я плакал все полтора месяца, пока меня лечили.

И сейчас я не понимал, чем же заслужил такие обновки. Зачем мне всё это, мне ведь недолго осталось. Кажется, моя Госпожа снова хочет меня куда-то везти, наверное, туда, где только она будет слышать, как я буду кричать от боли. Но зачем тогда одевать меня... и мыть... и кормить? Я чувствовал, что слабею, дышать становилось всё труднее, и было очень жарко. Нужно подняться, но перед глазами всё поплыло, и мне помогла выйти на улицу Госпожа Лесли. Я направился к багажнику, но вдруг нежно прозвучавший голос моей Госпожи заставил меня замереть на месте:

- Эдвард, садись на заднее сиденье вместе со мной!

Сначала я даже не понял к кому она обращается. Моё сердце едва не остановилось, когда я осознал, что Эдвард - это я. Я даже вспотел от сильного волнения. Так давно, так давно я в последний раз слышал это имя из уст моей мамы. Я так долго был «британцем», что почти забыл своё настоящее имя. Почему она назвала меня по имени? Разве это ей так важно - Эдвард я или британец?

Я залез в машину, забившись в самый уголок, чтобы лишний раз не тревожить Госпожу, но всё равно слышал, как она рычала. Я удивлённо таращился по сторонам, пока мы ехали, но силы оставляли меня и я наконец-то заснул. Я знаю, что должен пытаться держать себя в сознании, я боялся спать. Ведь во сне я говорю. Что если Госпожа узнает о той, которую я поклялся навеки сохранить в своём сердце, о той, которую безвозвратно потерял. Я, как мог, боролся со сном, но силы меня оставляли. Было нестерпимо жарко, казалось, что я весь горю. Когда мне удалось снова разлепить глаза, прямо перед собой я увидел лицо Госпожи, почему-то расплывчатое. Она собиралась помочь мне выбраться из машины и приказала обхватить её за шею. Я испугался, так как не знал, как поступить. Я не имел права не выполнить приказ, но и прикоснуться к ней, прикоснуться к самому святому для раба - к своему хозяину... Это же кощунство, самый страшный грех! Она меня обязательно выпорет за то, что я уже посмел её опорочить. Я лишь надеялся, что меня не будут снова бить по рукам, не думаю, что смогу снова это вынести. Я задрожал от страха, вспоминая, когда впервые был наказан и нерешительно потянувшись, скользнул рукой по шее Госпожи. Моё сердце едва не взорвалось, воздух почему-то стал обжигающе горячим и я... растерялся. Этого не может быть! Кожа была одновременно и мягкой и твёрдой! И запах... нежный, лёгкий, едва уловимый, но возбуждающе щекочущий ноздри. Она поддерживала меня так аккуратно, что я почти не чувствовал боли. Забыв обо всём на свете, я прижимался к моей Госпоже всё сильнее. Эмоции, такие сильные и незнакомые мне ранее, застали врасплох. Я потянулся к ней так неосознанно и через мгновение мои губы коснулись её шеи. Одурманенный необыкновенным запахом и прохладной шелковистостью кожи, я не сразу заметил, как сильно она вдруг напряглась, и вдруг потерял её руки. Мои глаза распахнулись от ужаса, когда я лицом к лицу столкнулся с тем, кто меня теперь держал. Из груди рвался крик, но страх сковал меня настолько, что мне не удалось вымолвить ни звука. На меня смотрели жёлтые как солнце глаза... вампира? Определённо он был вампиром, твёрдым, сильным, холодным, но его глаза... вместо хорошо знакомого мне кровавого цвета, они были яркими, сверкающими и смотрели на меня настороженно и сочувственно. Я испуганно дёрнулся и, обернувшись, увидел, как мою Госпожу сдерживают у входа ещё двое таких же желтоглазых. Увидев, как моя хозяйка рычит и вырывается, я понял, что это мои порочащие её честь действия довели её до такого состояния. От страха мои колени подогнулись, когда до меня наконец-то дошло, что натворил. Неужели меня мало били, неужели мало досталось моим рукам, если я снова посмел совершить этот грех! Я слишком долго испытывал терпение моей Госпожи, чтобы рассчитывать на милость. Она подтвердила мои опасения, когда вернулась - я буду наказан. В глазах защипало и, опустив голову, я часто задышал, пытаясь прогнать предательские слёзы. Я не имел право на слабость.

Их было так много, а я один. Неужели они будут бить меня все вместе? Я вряд ли долго продержусь. Оказалось, что они хотят со мной познакомиться. Зачем им знать моё имя, разве это имеет значение? Я всего лишь раб, британец. Они разглядывали меня и вздыхали в ужасе. Странно, чему тут удивляться? Разве своих рабов они не наказывают?

Я был уже весь взмокший от волнения и страха, от ожидания заслуженной порки, голова раскалывалась на части и тут вдруг Госпожа сунула мне под нос стакан с отвратительно воняющей жидкостью, которую приказала выпить. Мерзкий напиток обжёг горло, в голову вдруг ударило странное тепло и неожиданно мне вдруг стало так хорошо, что я расслабленно откинулся на спинку дивана. Дышать стало легче, и я довольно улыбнулся. Они всё ещё говорят обо мне? Что, чей я любовник? Мне стало дурно, когда я понял, что этот огромный вампир решил, будто я и моя Госпожа... нет, он же не всерьёз? Жар мгновенно опалил моё лицо, когда я только представил себе... Голова закружилась, и я совсем ослаб, сознание оставляло меня, от шока сильно трясло, и уже проваливаясь в долгожданную темноту, я почувствовал, что меня куда-то несут.

Помню, как очнулся в какой-то комнате. Я где-то лежал, и в мои руки снова воткнули иглы. Перед глазами всё плыло, я так ослаб, что не мог даже поднять голову с подушки. Странно, и в носу какие-то трубочки, но дышать стало легче. Мне было уже не так жарко, но сил совершенно не осталось. Пальцы руки почти не болели, но сама рука была какая-то тяжёлая. Повернув голову набок и опустив глаза вниз, я заметил, что моя кисть была чем-то обмотана, чем-то таким твёрдым, что я не мог даже пальцем шевельнуть. Ну, вот и всё, можно сказать, что одну руку я уже потерял. На очереди моя бедная нога, а потом... На глаза навернулись слёзы, я вдруг так отчётливо ощутил всю безысходность моего положения, эти мои последние минуты, что мне стало страшно и слёзы всё-таки покатились. Я был один в этой комнате, где же моя Госпожа? Ей нужно поторопиться, я ведь умираю, она же может не успеть! Перепугавшись, я хотел было её позвать, но из моей груди не вырвалось и звука, только рваные хрипы, причинявшие жуткую боль. Раздался звук захлопнувшейся двери, я увидел размытый силуэт и через мгновение прямо передо мной возник ещё один желтоглазый. Я резко дёрнулся в сторону и застонал от пронзившей всё тело адской боли.

- Тише, тише, сынок! - этот странный вампир положил мне на лоб свою холодную руку, глядя на меня с беспокойством. - Тебе нельзя волноваться. Лежи спокойно, здесь тебя никто не обидит! - из горла рвался крик ужаса, я дёргался из последних сил, но руки Господина продолжали прижимать меня к кровати без особых усилий.

- Господи, ну что же ты так боишься? - он вдруг резко одёрнул руки и отошёл на шаг в сторону. - Я всего лишь хочу помочь тебе! Успокойся! - сил вырываться у меня уже не осталось, только долго сдерживаемые слёзы градом полились из глаз и я, зажмурившись, отвернулся, чтобы Господин этого не видел.

Я долго плакал в тишине, ожидая наказания за эту постыдную слабость. Через несколько минут я решился обернуться и увидел Господина, сидящего рядом на стуле, с болью в глазах смотрящего на меня.

- Тебя ведь Эдвард зовут? - тихо спросил он, и я, шмыгнув носом, кивнул. - Послушай, Эдвард, давай поговорим спокойно? - вкрадчиво начал он. - Я не хочу, чтобы ты боялся, и поэтому буду сидеть здесь и не буду тебя трогать, хорошо? - он говорил спокойно и доброжелательно и я, вздохнув, снова кивнул. - Тебе срочно необходимо лечение. Белла... хм... ты называешь её Госпожой... - поправился он, заметив как я подозрительно нахмурился, - ...она попросила меня помочь тебе!

- Когда она придёт за мной, Господин? Когда она заберёт меня? - через боль в груди выдавил, наконец, я.

- Скоро, мальчик, скоро, обещаю! Как только тебе станет лучше, она сразу придёт!

Свет померк у меня в глазах, когда я понял значение этих слов. Никогда! Госпожа больше не придёт ко мне, ведь разве может мне стать лучше, когда каждая моя косточка разламывалась от боли. Я почти не чувствовал своего тела.

- Надо верить, Эдвард! - твёрдо сказал Господин, заметив моё удручённое состояние. - Но я не смогу помочь, если ты не позволишь мне прикасаться к тебе! Я знаю, что тебе это неприятно, и ты очень боишься, но мне необходимо осмотреть тебя, чтобы знать с чего начать лечение! Я обещаю сделать всё, что в моих силах, только, пожалуйста, Эдвард, позволь мне помочь тебе! Я никогда не прикоснусь к тебе без твоего позволения, но это действительно необходимо!

Я удивлённо смотрел на этого странного желтоглазого вампира, который у меня спрашивал позволения. Разве я мог что-то решать, желать чего-либо? Почему-то так хотелось верить этому Господину, и я, всхлипнув ещё раз, кивнул в согласии.

Я плохо помню следующие часы, а может это были дни. Я то приходил в сознание, то снова проваливался в темноту, изредка чувствуя на себе почти невесомые прикосновения Господина.

Однажды, услышав лёгкий шорох и с трудом открыв глаза, я едва не задохнулся, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Она пришла, моя Госпожа, не забыла про меня! Я заметил, что она была сильно напряжена, глаза были чернее ночи и лихорадочно блестели. Может, мне только кажется, что она здесь, а на самом деле я сплю или даже умер уже. Я моргнул, прогоняя сладостное наваждение, и через секунду она оказалась рядом, нежным голосом попросив меня закрыть глаза. Сердце совершило резкий скачок и когда, я выполнил приказ, над моим ухом вдруг раздался её взволнованный шёпот:

- Мне нужно, чтобы ты поправился... - а потом её мягкие губы ласкающим жаром обожгли мой висок. Да, я точно умер!

Я никогда не чувствовал себя более ничтожным и бесполезным, чем сейчас. Зачем я теперь, зачем мне жить? Я хотел уснуть и больше не просыпаться. Вот и кончилась моя никчёмная жизнь, в расход меня! Я так давно мечтал о смерти, но не о такой. Самое позорное для раба - умереть своей смертью, когда твой хозяин даже не воспользовался тобой. Разве захочет теперь меня моя Госпожа с такой кровью? Да она даже не посмотрит в мою сторону.

Я похолодел, когда она всё-таки пришла меня проведать. С замиранием сердца я вглядывался в её лицо, ожидая реакции, гнева, побоев, но она сказала, что всё ещё хочет меня. Нет, не хочет, в её глазах я видел неприязнь и отвращение. Она назвала меня «проституткой» и по её тону я понял, что это что-то очень плохое и грязное.

Следующие несколько дней я не видел мою Госпожу. Я знал, чувствовал, что так будет, если Господин Карлайл заменит мне кровь. Я вспомнил этого доктора - тот самый удивительный вампир, который приезжал в Вольтерру лечить рабов. Моя Госпожа называла его «отцом». Странно, у неё есть родители, братья и сёстры. Я не слышал, что у вампиров так бывает. Но зачем же доктор сделал это со мной? Ведь он понимал, что единственное, что нужно от меня моей Госпоже, - это кровь. А теперь я потерял и это.

Целыми днями меня лечили. Доктор мне капал что-то в глаза для улучшения зрения, заставлял полоскать рот какой-то отвратительной жидкостью, говоря, что это поможет укрепить зубы, и я смогу нормально есть. Есть? Я уже забыл, какая на вкус еда. Я готов полоскать рот чем угодно, лишь бы мне дали покушать. Несколько дней я вообще не мог двигаться, так как доктор что-то вырезал из моей спины. Я долго плакал тогда, испугавшись, что больше не смогу пошевелиться, но Господин сказал, что это временно и совсем скоро я начну поправляться. Он действительно был удивительным, этот доктор. Он подробно рассказывал мне обо всём, что будет со мной делать, для чего это нужно и что именно он лечит. Он никогда не прикасался ко мне, предварительно не предупредив, и всегда делал это очень осторожно, так что мне почти не было больно. Он часто называл меня «сынок», и это будило во мне что-то давно забытое. Было так необычно, слышать такие слова от вампира. Когда я отдыхал, он читал мне книги, много улыбался и вёл себя со мной не как с рабом. Оказывается, что у них вообще нет рабов, и они считают людей равными себе. Он ни разу не нарушил обещание, данное мне, ни разу меня не обидел. Мне хотелось жить, когда он был рядом, и я боролся ради своей Госпожи. Но когда я спрашивал его о ней, он хмурился и говорил, что она охотится, так как не хочет подвергать меня опасности. Я видел по его глазам, что это ложь, просто он почему-то не мог сказать мне, что я больше не нужен моей Госпоже, что она меня бросила. В последующие дни мной завладела полная апатия. Мне было совершенно всё равно, что со мной делают. Жизнь потеряла смысл, я потерял ЕЁ и спокойно ждал смерти. Со мной постоянно кто-то находился, братья и сёстры Госпожи, её мама. Все они были очень добры ко мне, и никто из них никогда не подходил слишком близко. Наверное, это Господин Карлайл попросил их об этом. Однажды, когда я уже мог шевелиться, Госпожа Элис принесла мне какую-то воду, называемую «бульон». Я очень боялся того, если она подойдёт ближе, но восхитительный запах был сильнее меня. Постоянно косясь на неё, а вдруг ударит, я быстро хлебал с ложки необыкновенно вкусную жидкость. Она улыбалась, глядя на меня, а когда я всё доел, она положила мне на грудь какие-то странные квадратики и сказала что это печенье. Мне понравилось. Мне вообще нравились все они, хотя я знал, что рано или поздно всё равно чем-нибудь рассержу их и буду наказан.

Но всё это время я ни на секунду не забывал о моей Госпоже. Я очень тосковал по ней, хоть и знал, что она сердита на меня, и я её раздражаю.

Я дрожал и задыхался, ёрзая на месте. Ладонь вспотела, и я нервно потирал колено. Неужели этот день настал, и чудо всё-таки случилось? Сейчас моя Госпожа придёт, чтобы забрать меня! Я чувствовал себя намного лучше, даже мог ходить немного, хоть и нога адски болела. Но я уже так привык к этой боли, что почти не замечал её. Примет ли она меня такого, с новой кровью? Я едва не упал с кровати, когда она вошла, но взглянув мне в глаза, почему-то замерла на месте. Могло ли моё сердце так бешено колотиться, а может это её сердце? Она так странно смотрела на меня, что я почувствовал, что краснею и... возбуждаюсь! Такая сильная и такая прекрасная, такая желанная! Простит ли меня господь за такие грязные мысли, за такие дерзкие мечты, никогда и ни при каких условиях не позволительные для раба? Время для меня остановилось, а жизнь, короткая и ничтожная, засияла новыми красками! Думал ли я когда-нибудь, что могу быть счастливым, ведь всего один её взгляд настолько затмил мой рассудок, что в её глазах, таких родных и ослепляющих, я увидел жажду... Нет, не крови, а меня! Мой разум затуманился, раз я почувствовал в ней такое безудержное желание, такую страсть, с какой на меня никогда не смотрела ещё ни одна женщина! За такие мысли я буду заживо гореть вечно, но это стоит того! Смотри на меня, моя Богиня, я твой, я так ждал тебя! Столько лет наполненных болью и криками о помощи стоили этой секунды. Ведь не зря господь наполнил мою кровь песней для неё! Я буду кричать для тебя сколько ты пожелаешь, только не оставляй меня больше! И когда я стоял перед дверью в её комнату, я дрожал от страха и безумной страсти, я знал, что сейчас я буду наказан за свои тяжкие грехи по отношению к её чистоте, я был готов! И вздохнув, я сделал нерешительный шаг вперёд навстречу новой боли. Я не заслужил даже одного такого взгляда, но её прекрасная и сидящая глубоко внутри душа подарила мне его!

ГЛАВА 31
От лица Эдварда

Я думал, что рано или поздно смогу к этому привыкнуть, к побоям, к страху, к виду собственной крови и к звуку ломающихся костей. Я столько пережил, что казалось, уже ничто не может меня испугать. Наверное, это было невозможно. Едва за мной закрылась дверь, страх полностью завладел всем моим существом. Нервно оглядывая комнату, я искал только один предмет - розги. Эта ужасающая вещь, столько раз заставлявшая меня кричать от боли, разрывающая кожу и лишающая рассудка одним своим свистом. Нет, господи, я не смогу пережить это снова! Зачем мне были дарованы эти дни, полные ласки, внимания и заботы? Неужели меня лечили только для того, чтобы снова заставить пройти через ад? Я ошибся, я не был готов и да, я боялся! Я прекрасно помнил день, когда всё это началось, когда моя жизнь начала стремительно меняться и понял, что сегодня, сейчас, моя Госпожа это продолжит.

flashback 6 лет назад

Я был в покоях моей Госпожи. Забравшись с ногами на подоконник и поудобнее разложив на коленях альбом, я рисовал, бросая взгляды в окно. Из-за проливного дождя Госпожа Джейн решила не выводить меня на прогулку, а позволила побыть вместе с ней, в её покоях. Недавно она принесла мне карандаши, и я с удовольствием рисовал то, что видел в окне - деревья, кусты, траву, людей и конечно дождь. Иногда я поднимал глаза, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Госпожи Джейн. В последнее время она как-то странно на меня смотрела, её глаза хищно сверкали и я чувствовал, что она очень напряжена. Мы, люди, начинали давать свою кровь хозяевам достигнув семи лет. Мне было одиннадцать, но Госпожа ещё ни разу меня не попробовала. И чувствуя то, как изменилось её отношение ко мне, я думал «может пришло моё время?» Честно говоря, было очень страшно, я очень боялся даже одного вида крови, хотя мне приходилось наблюдать, как это происходит - хозяин аккуратно делал надрез на руке и, прижав к ране край бокала, ожидал, пока он наполнится. У рабов-мужчин, не достигших четырнадцатилетнего возраста, брали кровь один, два раза в год, у женщин один раз. Когда мы становились старше, то и количество сдач увеличивалось максимум до пяти раз в год. Конечно, это мало для вампира, но ведь у каждого Господина было более десятка рабов. Я слышал, что в Вольтерре проживало около пятидесяти вампиров и около полутора тысяч рабов, но это только в самой Вольтерре. В других городах тоже содержались довольно большие человеческие колонии, но сами Господа в большинстве случаев питались на охоте, лишь изредка прибегая к услугам рабов.

Я подскочил от звука хлопнувшей двери и, увидев вошедшего Господина Кайуса, постарался как можно незаметнее сползти с подоконника и спрятаться за креслом.

- Опять этот ублюдок здесь! - брезгливо поморщился он, глядя на меня. - Джейни, сладкая... - он подошёл к моей Госпоже и галантно поцеловал её руку, - …я, конечно, понимаю, что мальчишка твой любимец, но хоть иногда могли бы мы обойтись без его присутствия? Я его не выношу, ты же знаешь!

- Оставь мальчика в покое, Кай, - приход этого вампира, казалось, её немного испугал, и она с беспокойством посмотрела в мою сторону.

- Ты слишком балуешь его, любовь моя! - злорадно ухмыльнулся Господин Кайус и с ненавистью посмотрел на меня. - По нему уже давно плётка плачет!

- Ну что ты, Кай! Он ещё слишком мал для порки и ничем не заслужил её, он всегда мил и послушен, мне не за что его наказывать! - устало вздохнула она, как бы уговаривая его, увидев, как я вздрагиваю за креслом.

Действительно, мне не на что было жаловаться, моя Госпожа никогда меня не била, ни разу. Для наказания ей достаточно было просто зарычать на меня, и я сразу понимал, что сделал что-то не так. Многих рабов били, да что там били, хозяин мог убить тебя в любое время, ведь ты его собственность. На службах в церкви отец Деметрий постоянно говорил, что грешники будут подвергнуты жесточайшей порке, если посмеют ослушаться своего Господина. Я был уверен, что Господин Кайус своих рабов не щадил.

- Ты, выродок, ну-ка живо сюда! - зарычал он и я, дрожа от страха и всё ещё сжимая в руке карандаши, подошёл к столу и поклонился в почтении. - Хватит бездельничать! - он резко ударил меня по руке, и карандаши разлетелись в стороны, а я испуганно дёрнулся. - Не видишь, к хозяйке гость пришёл, принеси нам выпить! - я робко поднял глаза на свою Госпожу и, заметив как она мне кивнула, поспешил в кладовую, где в холодильнике лежала в пакетах кровь.

- Послушай, Джейн, если ты не займёшься воспитанием мальчишки сама, то я возьму это на себя! - донёсся мне в спину недовольный голос Господина Кайуса.

- Не забывайся, Кай! Он мой раб и только мне решать, чего он заслуживает, а чего нет! - возразила моя Госпожа, как мне показалось не очень уверенно.

Я до чёртиков боялся открывать этот огромный холодильник, а сами пакеты с кровью вызывали у меня тошноту. Достав два пакета и преодолев отвращение, я наполнил бокалы и, поставив их на поднос, понёс в зал. Не решившись мешать разговору хозяйки и её гостя, я встал рядом, дожидаясь пока они обратят на меня внимание.

- Долго ещё топтаться будешь, урод? - зашипел вдруг Господин Кайус, так резко обернувшись ко мне, что я вздрогнул от неожиданности. Мои дрожащие руки едва удержали поднос, но что толку - подпрыгнувшие вместе со мной бокалы опрокинулись, а их содержимое метко расплескалось по светло-серой футболке Господина Кайуса и через мгновение сильный удар по лицу отбросил меня в сторону.

- Мерзкая тварь! Посмотри, что ты наделал! - озверевший вампир угрожающе навис надо мною, пока я трясущимися руками размазывал по лицу кровь из разбитого носа. - Я заставлю тебя захлебнуться собственной кровью, ублюдок! Принеси мне розги! - от сильного удара я на какое-то время даже потерял зрение и, пытаясь подняться, слепо шарил руками по полу в поисках опоры. Неожиданно мои руки наткнулись на что-то и неосознанно я начал цепляться за это, постепенно поднимаясь на ноги. Когда, наконец, зрение вернулось ко мне, я с ужасом обнаружил свои окровавленные руки, лежащие на животе Господина Кайуса. Впервые в жизни я испытывал такой безотчётный страх. В животе забурлило, и я почувствовал подступающую тошноту.

- Как ты посмел, скотина! - раздался у меня над ухом грозный, полный бешенства рык. - Розги, немедленно! - изо всех сил держа себя в руках, он отошёл от меня на шаг и замер в ожидании, раздражённо шипя.

- Простите, Господин, я нечаянно! - я не выдержал напряжения и заплакал. - Пожалуйста, простите, Господин! - растирая кулаком слёзы, я умоляюще взглянул на свою Госпожу, и на миг мне показалось, что на её лице мелькнуло сожаление, её глаза потемнели, и она заставила себя отвернуться.

- Прости его, Кай! Он действительно не нарочно! - сквозь зубы выдавила она не глядя на меня. - К тому же он не понимает тебя, он не знаком с битьём!

- Давно пора познакомиться! - зарычал он и, схватив меня за шкирку, поволок к двери. - Я живо приучу тебя к порядку, грязная тварь!

- Пожалуйста, Госпожа, я, правда, нечаянно! - ревел я, захлёбываясь слезами, оборачиваясь к своей хозяйке, пока Господин Кайус тащил меня к двери. - Умоляю, не отдавайте меня, Госпожа! - она встала у окна, обхватив себя руками, словно сдерживаясь, а я так хотел, чтобы она сорвалась с места и отняла меня у своего друга.

- Ты не посмеешь, Кай, не посмеешь! - как будто жалобно прошептала она, так и не обернувшись. - Я прошу тебя, не тронь его!

- Не волнуйся, дорогая, я верну тебе твоего зверёныша живым, обещаю! - довольно засмеялся он, предвкушая скорую расправу надо мной.

- Господин, умоляю вас, не бейте меня! Я не нарочно! - от страха ноги не слушались меня, ворот рубашки, за которую меня тащил Господин Кайус, больно врезался в шею.

Перед глазами мелькали тёмные стены и бесконечные коридоры, освещённые факелами. Куда он меня тащит? Я никогда здесь не был. Через несколько минут мы оказались в покоях и Господин отшвырнул меня к стене.

- Миранда! - рявкнул он, и через мгновение появилась молодая рабыня, испуганно бросавшая на меня сочувственные взгляды. - Розги, живо! - зашипел он, с омерзением стаскивая с себя забрызганную кровью футболку. - Заткнись, урод! Закатай рукава и подойди ко мне! - угрожающе спокойным голосом приказал он мне, хищно оскалившись.

- П-пожалуйста, Господин, простите! - ревел я, выполняя его приказание, совершенно не понимая, зачем мне надо закатывать рукава. Страх парализовал меня, когда я увидел вошедшую Миранду, держащую в руке длинный и довольно гибкий прут. Неужели он...

- Смилуйтесь, Господин! - обезумев от ужаса и не соображая, что делаю, я упал перед ним на колени и, обхватив его ноги, принялся целовать ботинки. - Не надо, Господин, умоляю! - я изо всех сил прижимался к нему, размазывая слёзы и кровь по отглаженным брюкам, чем только ещё больше разозлил его и я понял, что его мёртвое сердце не дрогнуло. Он не сжалится надо мной, и я получу за всё сполна.

- Иди сюда, выродок! - он схватил меня за волосы и, подняв, подтолкнул к большому круглому столу. - Клади руки на стол!

- Не надо, Господин! - я затравленно смотрел в его налитые кровью глаза, неосознанно прижимая руки к груди.

- Говорю один раз, маленький ублюдок, - он звонко шлёпнул меня по щеке, от чего несколько капель крови брызнули на пол, - сейчас ты положишь руки на стол! Одёрнешь их раз - я сломаю тебе палец, одёрнешь ещё раз - сломаю другой, посмеешь обделаться от страха - я вырву твои проклятые ноги! Ты понял?

- Да, Господин! - захлёбываясь от слёз, я опустил трясущиеся руки на холодную поверхность стола и прежде чем я успел сказать что-то ещё, гибкий прут, свистнув в воздухе, опустился на мои руки, оставив после себя тёмно-красный, вспухший след. Я заорал во всё горло от адской боли и, наверное, господь всё же услышал меня, не дав мне одёрнуть руки. Опустив голову и прислонившись лбом к столу, я надрывался от истошных криков, умоляя о пощаде, звал свою Госпожу, звал маму, звал бога. Когда я отчаялся спастись, изо всех сил стараясь удержаться в сознании, я посмотрел вниз и увидел свою кровь и слёзы, капающие на мысы ботинок, на шнурки, на язычок. Во рту появилась странная горечь, тошнота усилилась, ноги дрожали так, что я еле держался и слышал только ужасающий свист прута и рычание Господина. Я не знал, что стало с моими руками, сколько ударов на них уже обрушилось и как долго это вообще происходит. Я уже даже не кричал, а только хрипел. В одно мгновение ноги перестали меня держать, колени подогнулись, но вместо такого близкого пола я ощутил себя в чьих-то объятьях.

- Какого хрена ты творишь, Кайус? - я никак не мог вспомнить, кому принадлежит этот разъярённый мужской голос. - Господи боже, что ты наделал?

- Верни ублюдка на место! - голос Господина Кайуса звучал как будто издалека. - Гадёныш совсем страх потерял! Посмотри, что он сделал с моей футболкой! Чёрт, и брюки все заляпал!

- Ты с ума сошёл! Он же ещё ребёнок! - сильные, холодные руки бережно прижимали меня к груди. - Ты перешёл всякие границы!

- Теперь он будет знать своё место и то, кем является! Давно надо было отодрать его как следует! Странно, почему же его хозяюшка за него не заступилась, её любимец всё-таки? А тебе советую вернуть мне щенка, я с ним ещё не закончил!

- Я забираю мальчика! Надеюсь, ты удовлетворил свои амбиции, сволочь! - ядовито сказал мой спаситель.

- Не будь ты её братом... - задыхаясь от гнева, прорычал Господин Кайус, - заметь, парень, никто не осудит меня за то, что я указал сучонку его место, а вот твои действия вызовут много пересудов!

- Не будь ты её любовником, я бы указал тебе твоё место! И меня не волнует твоё положение в замке, к этому мальчику ты больше не притронешься! - моя голова обессиленно упала на бок, и я увидел, что меня держит Господин Алек.

- Ты просто тряпка! - с отвращением бросил Господин Кайус. - До сих пор удивляюсь как Аро терпит такого как ты! Ты даже спишь со своей рабыней, ты не заслуживаешь носить фамилию Вольтури!

- Зато ты настоящий мужик! - иронично усмехнулся Господин Алек, вынося меня в коридор, - Зарабатываешь авторитет поркой детишек!

- Ну что же ты, британец! Как же тебя так угораздило-то? - прижимая меня к груди, Господин Алек быстрым шагом шёл по коридору.

- Господин... - выдавил я через рыдания, - ...простите, я испачкал вашу рубашку! - ревел я, заметив, как белоснежную ткань пропитывает кровь.

- Какая, блин, рубашка, дурачок! - горько прорычал он, очевидно взбудораженный моей кровью, - Не думай об этом, у меня их сотня!

- Сотня? - словно в бреду простонал я, замечая, как капельки крови оставляют след на полу. - Мои руки, Господин... их больше нет? Я ничего не чувствую! - мой взгляд упал вниз. По идее я должен был видеть свою руку, но видел только что-то бордовое и невероятно распухшее.

- Они есть, мальчик, только они... - он запнулся, не зная, что сказать, - ...не думай об этом сейчас! Обещаю, что как только ты поправишься, я подарю тебе эту рубашку! Договорились?

Через несколько минут я очутился, наконец, на своей кровати и решился всё-таки посмотреть вниз. Душераздирающий вопль вырвался из моей груди, когда я увидел то, во что превратились мои руки. Красные, распухшие до невероятных размеров, покрытые уродливыми рубцами, они безжизненно лежали вдоль тела. Я уже не чувствовал боли, не было ничего, только шум в голове и еле сдерживаемая тошнота.

- Ну, ну, не реви, ты же мужик! - ласково стирая пальцем слёзы с моих щёк, уговаривал меня Господин Алек. - Знаю, что больно, но нужно потерпеть! Сейчас тобой займутся, потерпи ещё немного, дружище.

Никогда ещё ни один вампир не разговаривал со мной так просто, по-человечески. Мне стало жалко самого себя, и я заревел ещё громче. Через несколько мгновений Господин Алек, успокаивающе погладив меня по голове, скрылся за дверью.

- Господи, Джейн, как ты могла? - донёсся до меня его потрясённый голос. - Почему ты позволила это Каю, почему не заступилась за парнишку? Ты же слышала, как он умолял тебя забрать его. Ты видела его руки, видела, что твой подонок с ним сделал? - не сдерживая эмоции, он сорвался на крик.

- Прекрати истерику, Алек! - холодно ответила Госпожа Джейн. - Мальчишка действительно наделал глупостей!

- Боже, Джейн, ты сама себя-то слышишь? Может, паренёк и заслужил небольшого порицания, но не такого же зверства! Как ты могла допустить такое?

- У меня не было выбора, Алек, неужели ты не понимаешь? Ты же знаешь, что Кайус входит в правящую верхушку. Кто я по сравнению с ним и с его властью? Мы всего лишь каратели, обладающие необходимыми Аро способностями! Я не могу рисковать нашим положением! - мне показалось, что её голос прозвучал как-то горько. - Ты представляешь, что будет, если Кай обо всём догадается? Что будет с ним, со мной? Я не могу вызывать у него подозрения!

- Я не могу в это поверить, ему же всего одиннадцать! - шокировано вскрикнул Господин Алек, а я совершенно не понимал, о чём это они.

- Сердцу не прикажешь, братишка! - дрожащим, не знакомым мне голосом произнесла моя Госпожа.

- О каком сердце ты говоришь, Дженни? Ты же отдала этого ребёнка на растерзание своему любовнику, прикрывая собственную шкуру!

- Либо он, либо я, брат! Выживает сильнейший, и я выбираю себя! - низким голосом произнесла она.

- Ты больна, Джейн!

- Ты прав, я больна, но надеюсь вылечиться!

Через два месяца меня перевели в общий отсек. Последние слова моей Госпожи, сказанные Господину Алеку в тот день «с глаз долой, из сердца вон!», я так и не понял.

end of flashback

Этот день, эти страшные события и это непонятное отношение ко мне Госпожи Джейн, всё это я запомнил навсегда. Наверное, в тот день во мне и умер ребёнок, человек. Детская наивность исчезла, словно дым, и я наконец-то столкнулся лицом к лицу с суровой действительностью. Я понял, что я такое и кем являюсь - я раб, я вещь, я никто. Существо без имени. Моя жизнь никого не волнует и ничего не стоит, умру, и про меня забудут. Я навсегда осознал, какой это великий грех - прикосновение к хозяину и что за этим последует. Мне ещё повезло, что совсем не оторвали руки. И ещё я понял одну истину - как бы хорошо к тебе не относились, шутили, играли с тобой, улыбались тебе, говорили какой ты милый и хороший, это ничего не меняет, ты навсегда останешься рабом и за любую провинность будешь жестоко наказан.

Полнейшей неожиданностью стало то, что моя Госпожа стала вдруг раздеваться. Страх от ожидаемых побоев моментально исчез, джинсы стали мне тесноваты и я понял, что помимо порки, меня ожидают мучения совсем иного характера, к которым я был совершенно не готов.