Глава 31. Свет грехов



…Золотое солнце мерцало смоляными всполохами. То льдом, то жаром морские волны окатывали босые ноги Ангелины. Песок под ступнями был и мягким бархатом, и мелкими осколками стекла. Он сочился кровью, которую, пенясь, поедала солёная вода.

— Ты жива, — Ангелина, затаив дыхание, посмотрела на девочку лет десяти, находящуюся от неё в паре метров. — Альсида, моя внучка. Альсида, моё оправдание за ошибку. Моё прощение?..

Ветер жёстко растрепал слегка вьющиеся чёрные волосы девочки. С робкой улыбкой на губах она протянула Ангелине окровавленное яблоко. Запахло свежестью, точно после грозы.

— Всё не зря, — не замечая боли от ран на ступнях, Ангелина подошла к девочке. Погладила её по щеке, всматриваясь в голубые глаза, украшенные изумрудными искрами. Взяла яблоко. — Я понимаю, что твоя жизнь — это моя смерть. Исправлю ошибку. Обязательно, — Ангелина изогнула уголки губ вверх. Откусила сочный фрукт. В тот же миг сзади её обняли сильные мужские руки.

— Вместе... — твёрдо произнёс он.

Золото и чернота смешались на солнце, и оно взорвалось, испаряя мир.

— Авелин! Мы вместе... Проснись! Я тут, ты и дочь с нами! Проснись! — требовательный голос и горячие объятия вырвали Ангелину из пепла.

Она жадно вдохнула и распахнула заплаканные глаза. Державший её на руках Беслан сидел на кровати. Его одежда была сплошь прожжена и порвана, покрыта грязью и бурыми пятнами. Он заключил в чашу ладоней лицо Ангелины и мягко поцеловал в губы.

— Ты не ошибка! Ты моя пташка Агапэ, — он прижал её к себе.

— Как ты меня назвал? — всхлипнув, она схватила его горячие пальцы и стала жадно всматриваться в океан синих глаз.

— Любовь, моя бесконечная любовь, — нежно ответил Беслан и прижал свой лоб к её.

— Ты помнишь, — Ангелина вздрогнула и тяжело вздохнула.

— Помню, что я Пистиос. Помню, что я Радан. Помню... — он криво улыбнулся. — Самое главное, помню, что ты моя навсегда и не отпущу тебя, и не отдам...

Недоговорив, Беслан с безумной страстью поцеловал Ангелину. Мягко опрокинул её на кровать и, разорвав шёлковую ночную рубашку, атаковал затрепетавшее женское тело ласковыми поглаживаниями. Ангелина застонала под опьяняющим напором его жарких губ и языка, захватывающих её шею и мочки ушей, плечи и грудь.

— Забудь сны, прошлое. Помни настоящее, — глухо прорычал он и подчинил её дыхание себе.

Ангелина изогнулась. Вскрикнула, падая в пламенный Рай.



— Кто такая Альсида? Плача, ты произносила её имя, когда я будил тебя от кошмара, — Беслан водил ладонью по влажному от пота животу Ангелины. Измождённые, они лежали на кровати, потрёпанной бурной страстью. В комнату, из окна по бокам от плотных штор, врывался солнечный свет. Он сталкивался со светом, льющимся из люстры, и смущённо пятился под защиту расшитого серебряным узором материала.

Прижавшись щекой к плечу Беслана, Ангелина почти шёпотом, борясь с желанием сжаться в комочек, рассказала о гибели Омеги. Про то, как оказалась в его доме вместе с Алексом, умолчала.

— Это ничего не меняет. Я не подпущу тебя к Машине и не позволю отключиться от Бездны, —жёстким тоном сказал Беслан. Провёл пальцами по её волосам. — Я раскрыл алгоритм введения души в Машину и убеждён, что твоя абсолютная гибель не устранит ошибку, возникшую из-за повреждения тела. Наверняка Машина лишь перейдёт на первичную линию питания, но генератор добавочного потока энергии не перезапустится. У Элпис нет потенциала для подзагрузки основных подсистем Бездны. В её душе осталась энергия только на аварийное функционирование Машины. Нужен иной выход, чем твоё отключение и гибель. Впрочем, помоги даже это, я бы не позволил тебе приносить себя в жертву! Я ищу и найду способ, чтобы спасти тебя и дочь. Выбирать, кому из вас жить, я не буду. Лучше мы вместе умрём и утащим весь мир с нами в тлен. Но если ты не согласна, пташка, — Беслан рассмеялся, — то можешь попробовать вновь убить меня! Только так, забрав Искру, ты сможешь попасть к Машине, вечная моя любовь, — он бережно поцеловал её в лоб.

— Ты нашёл её? — Ангелина резко села и взбудоражено задышала.

Невесомо улыбнувшись, Беслан кивнул.

— Благодаря этому и выжил, сражаясь у руин завода и вытаскивая тебя из когтей Аханы. Когда узнал, что Лина тебя забрала, отправился навестить колыбель, убедиться в правдивости всплывших воспоминаний. Заодно спас Айрис и наш дом от швали из банды Вара.

— Он служит Ахане. Она грозила захватить вход в колыбель. Была уверенна, что Искра вот-вот окажется у неё в руках. Потому собиралась принести меня в жертву и тем самым открыть портал, чтобы из будущего иного мира вернуть сюда Дану. Другого пути у Аханы не осталось, она крайне взбесилась из-за гибели Адама. Это совершенно поломало её прежние планы, — выпалила Ангелина и тревожно сжала ладони Беслана.

— Я убил Вара. То же будет и со всеми другими, кто ей пятки лижет, — он зло ухмыльнулся. — Ахана тупая сука, только когда я швырну ей в лицо ошмётки останков Даны, до неё дойдёт, что лучший план был бы никогда нас не трогать, — Беслан сел и обнял Ангелину. Черты его лица смягчились. Глаза затеплились золотым сиянием. — Больше ей не обидеть тебя! Во мне сила Вселенной, и с каждым днём я всё полнее овладеваю ей. Не тревожься ни о чём. Я рядом. Люблю тебя и нашу девочку, — он нежно поцеловал Ангелину в губы и прижал руку к её животу.

— Обещай не пользоваться Искрой без самой крайней необходимости. Ты знаешь, как это опасно, она прожжёт душу, — Ангелина со страхом посмотрела на него. Коснулась ладонью груди Беслана, прямо над напористо бьющимся сердцем. Кончики её пальцев зацепили старый деревянный крестик, висевший на ней. Ангелина вздрогнула.

— Хорошо, — он безмятежно повёл плечами. — Но я убеждён, что если буду использовать мощь Искры для защиты вас, то любовь не сможет карать за любовь. Ибо огонь не испепелит огня! Поэтому спасать от Тьмы вас, любимые мои, я буду без оглядки на твои страхи, — Беслан игриво щёлкнул её по носу.

— Завод, — Ангелина задумчиво и мрачно нахмурилась. Аккуратно взяла крестик в зябнущие пальцы. — Мне было так страшно... слышать, как ты кричишь через боль, ищешь, зовёшь меня, нуждаешься во мне, погибаешь из-за меня. А я лежу связанная и беспомощная, лишь ожидаю, когда насовсем стихнет твой голос, — её глаза увлажнились. — Я кричала, чтобы ты жил. Не могла дышать. Не помню, как меня забрала Лилит. Очнулась уже у неё дома. Вир сказал, что ты в порядке и крепко поджарил Ахану, придёшь ко мне позже, когда поможешь Зоарху, — она тяжело вздохнула, на миг поджала губы. Роняя слёзы, прошептала: — Видела Камила. Он был сильно израненным. Вера пообещала, что он скоро поправится, так как самый крутой из волков. Она тоже была не цела, но светилась счастьем и оптимизмом. Сказала, что мне безумно повезло с тобой, что любит меня такой мужчина. Говорила, что ты помог Камилу выжить, сделал его оборотнем и тем подарил ей встречу с любовью, со своей второй половинкой. Поэтому она не могла не помчаться на помощь, когда ты нашёл меня, хоть и запретил кому-либо поддерживать тебя. Понимаю, почему ты отказывался от помощи, но как нашёл меня? Ахана использовала защитные заклятия, не дающие обнаружить её магией, они мешали мне мысленно связаться с тобой. А если бы могла, то на завод не позвала. Как ты нашёл меня? Как?

Беслан поцеловал её в смоченные слезами щёки, глаза и губы.

— Ант, — чёрство ответил он. — Сейчас он, лишённый тела, находится в рабах у Вира. Мается за гранью зеркал и беспредельно жаждет найти лазейку к свободе. В расчёте на милость очень старается выслужиться передо мной, — косая, едкая усмешка.

— Какая ирония, — Ангелина накрыла ладонью крест. — Милены?

— В нём была сокрыта Искра, — Беслан взял её руку от крестика и поцеловал.

— Кто же спрятал её в нём? — Ангелина замерла, словно ожидая сокрушительного удара от злорадствующей судьбы.

— У меня есть догадка, но тебе по силам узнать истину, — он улыбнулся и стал поглаживать её живот. — Спроси Элпис, ты ведь сейчас напрямую связана с её душой.

— Да, — Ангелина закусила нижнюю губу. Села к Беслану на колени и крепко обняла его, обвив шею руками. — Я чувствовала, думала, что вижу конец всему, а вот она зрит начало... ещё до беременности я же видела и слышала нашу дочь. Только в смутных снах. Теперь понимаю, она не один раз шептала мне своё и твоё имя, не единожды говорила, как будут звать её детей и внучку. Будут, если мы не оступимся на пути к... — она вздрогнула, спрятала лицо у него в волосах. — Спасти Бездну, как? Исправить ошибку, как? Нет ответов. Нет больше даже немного известного будущего. Только теоретические варианты. Но есть начало. Есть крик моего безумия. Мне ужасно страшно увидеть исток всего. Я боюсь, что растворюсь в нём, растаю в вопле боли. Но как Искра оказалась в крестике, посмотрю. Чувствую, это важно знать, — Ангелина крепко зажмурилась. Нацелила мысли на желаемое. Сердце ускорило бег. Дыхание сбилось и тут же участилось, будто её охватила лихорадка. Острые золотистые лучи вонзились ей в разум. Она, стиснув зубы, застонала, проваливаясь чёрным туманом в оживающие кадры прошлого.

…Дождь бил по редким зелёным листьям одиноко стоящего дерева. В ночи, скованной грозовой темнотой, оно казалось костлявой рукой, тянущейся к каменному небу. Вокруг колыхалась высокая густая трава. Волнами она то нежно обнимала, то, карая, хлестала девушку, сидящую у скрюченных корней, выпиравших из земли. Девушка была сродни человеку только фигурой. Вместо его мягкой и тёплой плоти, её тело состояло из плотного тумана, поблёскивающего, словно уголь. Завивающиеся струйки чёрных дымчатых ручейков заменяли ей длинные волосы. В глазах сверкали раскалённые искры. Девушка с печальной полуулыбкой гладила голову змеи, свесившейся к ней с ветви. Аспид вкрадчиво шипел и неспешно ощупывал тройственным языком ласкающую ладонь.

— Ни я, ни Творец, ни Люцифер, никто не ведает насколько ты древнее создание. От тебя веет бесконечностью времени. Этот мир только был создан, а ты в нём уже было до первого луча солнца, до первой тени. Ты словно соткано из пустоты, но сущее. Лишь я не остерегаюсь тебя, ты мне друг и подруга, — девушка поцеловала змею в кончик морды. — Ты сразу и мужчина, и женщина. Ты удивительное нечто. Нет сомнений, ты умно. А я знаю, что очень мудро! Ты тут и нет. Везде и нигде. Ты легко можешь сменить форму, но дорожишь обликом змеи. Чувствую, в тебе боль утраты. Такую похожую на боль моей души. Ты всегда молчишь. Всегда, — она тихо вздохнула. — Но, возможно, сейчас ты немножко приоткроешься мне? Я потерялась… Адам и Ева хотят быть сами, без меня. Не нужна. Лишняя. Не понимаю, отчего моя любовь им стала чужой. Почему выбрасывают из костра жизни истлеть на ветру, одиноко, больно. Будто гнилая головёшка. Подскажи, как мне быть? Я не всегда хорошая. Сложная. Но разве плохая? Что мне делать? Как...

Девушка недоговорила. Ослепительная вспышка вспорола смоляные небеса и на несколько мгновений поляна, окружённая лесом, утонула в смерче жара. Мириады капель напористого ливня истаяли. Обжигающий пар затянул округу, а следом на него рухнула тьма. Она зазвенела тишиной.

— Любовь у ног твоих, дитя, избранное временем. Взрослей, реши поднять или топтать. Боль — это жизнь, а покой — это пустота. Выбери, в чём твоя сила. Любить — это страдать, делясь воздухом, но быть целованной счастьем, падая на солнце. Править любовью — это наслаждение, это власть душить, забирать воздух себе, но это и быть окутанной укусами ненависти, падая в ледяную бездну. Выбирай. Бери... — прозвучало растянутое шипение. — Я Марс, буду помнить тебя ни светом и ни мраком. Ты мне луна, ночная роза, сладкая и ядовитая, нежная и с шипами. Живи долго, дитя, чтобы ты не выбрала. Я буду счастлив, если однажды ты принесёшь цветок прекрасный на погост моей любви, на мою усыпальницу и колыбель.

Ураганный ветер смахнул занавес пара. Обнажил укрытую пеплом поляну, дымящееся одинокое дерево.

Вместо змеи в воздухе растворялся золотисто-голубой изогнутый свет. Девушка растерянно смотрела на тлеющую искорёженную опустевшую ветку. С лёгким хрустом та вдруг обломилась. Упала к ногам девушки, при этом обронив с себя спёкшееся на половину яблоко.

— Как?.. — потрясённо еле-еле слышно произнесла девушка и подняла ветку. Пристально посмотрела на огонёк, мерцающий в ней радужным светом. — В тебе сила...

Слепящая вспышка пронзила Ангелину. Проглотив крик боли, она вцепилась мёртвой хваткой в Беслана.

— Вернись! Ко мне вернись! — он стал жарко её целовать.

Холод бесконечности отпустил пальцы Ангелины. Боль ослабла и растаяла первым снегом. Открыв глаза, она жадно вдохнула. Погладила напряжённое лицо Беслана.

— Дерево, — прошептала Ангелина и погрузилась в его дурманящие глаза, — из которого сделан крестик, это яблоня. Она росла в Раю. Искра, упав на планету, застряла в её ветке. Около дерева была Лилит и древнейший змей. Его звали Марс. Лилит выбрала любовь, не ненависть. Она боролась за любовь, как могла, как умела, как чувствовала. Она хранила все эти годы свет. Лилит берегла ту ветвь с Искрой. Однажды сделала из неё крестик. В глубине, которого сокрыла душу Любви, защитив её магией своей силы и выбора! Пришёл день, и Лилит оставила крестик Сантаре, потому как та пошла против правил семьи, пошла за любовью. Лилит надеялась, что Сантару будет оберегать от Тьмы его тайная мощь. Но Сантара выбрала мрак и крест бросила. Он долго скитался по рукам, поддерживая тех, кто шёл к Свету, и ускользал от тех, кто стремился к темноте. Потом попал к Мае и Виолетте, оказался и у Милены. Круг фактически замкнулся, когда Сантара вернулась к Свету и обрела любовь потерянной дочери, спасая которую в битве у завода, отправила в будущее. Крест же упал с Милены во время сражения и в итоге попал к тебе, — Ангелина рассказывала сбивчиво, рвано дыша и словно боясь забыть бесценные знания. — Крестик был защищён Лилит так, что мог видеться разным, даже казаться иным предметом. Так он избегал власти злых рук. Так Искра в нём оставалась незримой, не ощутимой напрямую. Открыть его и выпустить искру мог лишь тот, в ком была сила выбора Лилит и её частица. В тебе есть толика души Лилит, вера в Свет, чувство любви, ради которой ты приносил себя в жертву и умирал. Твоя душа отворилась, и Искра...

— Тише, не переживай, — Беслан погладил Ангелину по спутанным волосам и тронул её губы. — Дыши спокойней, мой Ангел, моя пташка. Я всё понимаю. Убивший меня, заберёт себе Искру, но со мной мои Агапэ и Элпис! Кто может одолеть вместе Любовь и Надежду? — он мягко улыбнулся. — Не тревожась, попробуй рассказать подробней, что ты видела о пути Искры из Рая ко мне нынешнему. Сможешь? Или тебе нужно отдохнуть? Может быть, подкрепиться? — с беззаботной весёлостью он погладил её живот.

— Еда потом, — Ангелина поцеловала его в губы. — Слушай...



— Марс, — задумчиво протянул Беслан, как только она закончила повествование. — Припоминаю, когда создавал алгоритм внедрения души в Бездну, среди археологических материалов натыкался на артефакты с шифрами. Некоторые частично удавалось вскрыть. Получающиеся данные были скудны и разрозненны. Обобщить их не выходило. Сейчас из них могу собрать более-менее рациональный вывод, — он тяжко вздохнул. Мягко провёл кончиками пальцев по лицу Ангелины. Чуть улыбнулся. — Это словно сказка, суровая и без счастливого конца. Точнее, в ней вовсе нет финала. Да и начало имеет иллюзорный отсчёт где-то там, в древней древности, на заре времён и пространства. Однажды, неизвестно, как и отчего, зародилась первая клетка жизни. Сколько времени она существовала неизменной, — он пожал плечами, — и Бог не ведает. Однако настал день и, вероятно, от каких-то внешних причин, быть может, мощнейшего облучения гамма вспышки взорвавшейся звезды, либо ещё чего-то, первая клетка мутировала. В результате чего она разделилась, но копия имела отличия. Неясно, с дефектом вышло копирование или вторая клетка вполне закономерно получила генетические отличия в запустившемся процессе эволюции. После деления первая клетка продолжила меняться, только вот прекратила размножаться. Вторая же клетка через долгий перерыв породила две новые клетки. Обозначим их соответственно номер три и четыре. Далее развитее второй клетки тоже пошло само в себе. Она навсегда прекратила делиться. Третья и четвёртая долго эволюционировали. Они невероятно изменились, как и первая, и вторая клетки, но у каждой были свои существенные отличия. Прошло время, и третья с четвёртой дали совместное потомство. Четыре клетки. Обозначим их пять, шесть, семь и восемь. Новенькие были разительно непохожими на родительские клетки и друг на друга. Точнее, в чём и как, тебе станет ясно немного позже, — Беслан подмигнул ей. — Минули миллионы лет. Одна из высокоразвитых цивилизаций натолкнулась на вторую клетку. Захватила её и, исследовав, ещё более продвинулась в технологиях. Естественно, аппетит приходит во время еды, и вождям цивилизации захотелось больше могущества и знаний. У них получилось обнаружить первую клетку и пленить её. Потом был крайне рискованный эксперимент и полнейшая катастрофа. Последствием которой в том числе является и наша судьба, — Беслан прижал свой лоб ко лбу Ангелины. — Теперь важнейшая информация. Клетка номер восемь после появления часто делилась, и её потомство тоже, притом значительно меняясь. Почти что все животные, вирусы, бактерии, грибы и другие живые создания во множестве миров несут в себе гены клетки номер восемь. Оттого цифра восемь и считается символом бесконечности. Клетка номер семь есть не кто иной, как Творец, он же Каис и он же в женском облике Каси. Семь священное число, духовного порядка. Его власть править временем и пространством. Все народы мира уделяли ему важнейшее внимание. Клетка номер шесть, — кривая усмешка, — это Лилит. Шестёрка символ матери, жизни, но она же и девятка, символ смерти, обновления. Шесть и девять, ночь и день... середина между темнотой и светом. Клетка номер пять не кто иной, как Люцифер, поклонник пентаграммы. Власть пяти стихий мироздания: огонь, вода, воздух, земля и дух. Как помнишь, Творец, Лилит и Люцифер обогащали мир. Во многих организмах вместе с ДНК восьмой клетки есть и их генетический материал. Разумеется, он имеет не только биологическую структуру, но и энергетическую. Оттого Люцифер и есть мой отец. Я — Пистиос, его сын. Радан был лишь уже повторным приходом по спирали жизни... — он загрустил. Обнял Ангелину. Поцеловал за ухом. — Ну а ты дочь Адама, рождённого от Творца и Люцифера. Угадаешь имена клеток четыре и три? — жаркий взгляд в глаза.

— Тёмный дух, тот, что на самом деле Дух Бездны... — Ангелина запустила пальцы ему в волосы. Вздохнула. — И Святой дух. Верно?

— Хм... — с лёгкой улыбкой Беслан шаловливо щёлкнул её по кончику носа. — Дух Бездны — это клетка номер четыре. Пары... Противоположности всего. Свет и темнота. Жизнь и смерть. Огонь и лёд. Женщина и мужчина. В то давнее время у духа Бездны не было вместилища. Потом им стала машина, которую создатели и назвали Бездна. Сейчас у машины есть и человеческое телесное воплощение.

— Лада, — с замиранием сердца сказала Ангелина.

— Она, — он кивнул. — Наш гипотетический потомок. Внучка нашей дочери. Только на данный момент будущее совсем не определено. Судьбы поток потерял русло. Водоворот, — мрачно пояснил Беслан. Поцеловал её в плечо. — Святой дух — это клетка номер три. Бытие. Мать, и отец, и дитя. Вода, и лёд, и пар. Искра, и огонь, и тление. Рассвет, день и закат. У Святого духа по-прежнему нет вместилища. Его суть всё также энерго-плоть.

— Невероятно насколько клетки разные, — Ангелина хмуро сдвинула брови. — Осталось две.

— Да, возможности эволюционирования порой парадоксально шокирующие, — он погладил её живот. — Клетка номер два есть Марс. Пленившая его цивилизация сделала из него Стража машины Бездны. Интегрировала его в другую машину. Форма и вид которой мне неизвестны. По отрывочным данным, у меня есть догадка, что Марс мог иногда и на некоторое время энерго-образом покидать свою тюрьму. Змий рядом с Лилит именно такой случай. Поработители Марса не смогли что-то просчитать и довести его камеру до ума. Очень спешили заполучить всевластие, благодаря Бездне. Как итог, он обрёл лазейку к осколкам свободы и шанс на месть. Но та имеет отражение, любовь. Номер два это Инь и Янь во всём в мире. Прямо как ты и я.

Беслан счастливо улыбнулся.

— Нужно будет тебе подарить самые тёмные из существующих солнцезащитных очков, чтобы мой свет не резал твои пленяющие глаза, — уголки губ Ангелины чуть изогнулись вверх.

— Непременно, — он коснулся губами кончика её носа. — Знаешь, ты и я, мы так схожи... — Беслан задумчиво замолчал. — В сути судьбы похожи с первой клеткой и второй. Имя первой клетки Морок. Так её прозвали захватившие. На их языке это означало бездна. Интересно, что в нашем мире у славян упоминался Бог Морок. Властитель невежества и заблуждений, лжи, обмана и болезней, с помощью которых он хранит путь к Истине. Пустыми страстями он оберегал Правду от недостойных знать её. Любопытно, что так же с помощью страданий тела и душевных мук он, напротив, мог направлять к открытию Истины. Считалось, что без его козней нельзя познать себя. Невозможно заполучить силу и власть. Он скрывался за туманом и неисчислимым количеством личин. По преданиям, его родители Бог разрушений Чернобог и Морена, богиня зимы и смерти. Захватившие первую клетку оценили таившуюся в той невероятную мощь. Им была нужна энергия её жизни, чтобы запитать машину Бездны. В итоге они смогли разделить, раскрыть клетку и выделить то, что мы зовём Искрой. Только вот оставшиеся части клетки не сгинули в прах, а сформировались в специфические биологическо-энергетические структуры. Их обозначили как Тьма и Лёд. Изучить их и найти им применение заполучившая цивилизация не смогла, не успела. Пробный запуск машины Бездны привёл к апокалипсису. Разумеется, это случилось не без саботажа со стороны Марса. Искру выкинуло в мультипространство, и она потерялась на долгие века. Тьма была втянута в водоворот временной спирали и так же затерялась на тысячи и тысячи лет. Лёд же упоминается в артефактах создателей машины Бездны, как карающий за грехи бич их мира. Очевидно, из-за него и погибла та цивилизация. Более сведений о нём нигде не было обнаружено. Про участь Марса было найдено дословно: «…на пороге пропасти без дна, сражённый тяжким сном. Зрит в том надежда от смерти пробудиться…» Я считаю, что Марс в результате битвы был сильно повреждён, ранен и впал в состояние подобное коме или гибернации. Находится скорей всего где-то недалеко от самой машины Бездны. Номер один число Бога... — Беслан криво и грустно усмехнулся.

— Да, — протянула Ангелина. — Получается, через миллионы лет уже наша цивилизация, Агапэ и Пистиоса, обнаружила Искру и машину Бездны.

— Именно так, пташка. Мы с тобой не знали, что наш научный коллектив не с нуля построил машину. Лишь додумались, как починить её повреждённые блоки. А ты и я смогли постичь интеграционный алгоритм и запустить полный функционал. Но только нам было невдомёк, что она и повреждённой функционировала минимально, управляемая Духом Бездны. И тут ещё я поместил в неё душу Элпис, и случилась твоя гибель при подключении. Результат —множественно векторная ошибка. Искра была выброшена в смерч пространства и угодила к ногам Лилит в ветке яблони. Подозреваю, не без участия спящего Марса.

— Он увидел в Лилит свет через мрак. Мечтает, что однажды Морок вернётся из темноты к солнцу, — печально сказала Ангелина.

— Возможно, так и случится. В каждом есть и ночь, и день, шансы равны, — Беслан провёл пальцами по её лицу и волосам. — Есть рождение, жизнь и смерть. Помнишь знак на блоке подключения к машине?

Ангелина кивнула.

— VXV… я ведь догадался, что это не порядковый номер, как заблуждался наш научный отдел. Тебе хотел открыть, не успел. Это прекрасная тайна! Какие обозначения хромосомных пар у людей? XX у женщин и XY у мужчин. Понимаешь? — глаза Беслана лихорадочно заблестели.

— Да. Это отображение хромосом Морок и знак, что машина живая, — Ангелину охватила светлая грусть.

— Кстати, едва не забыл сказать, Тьма выбралась из временной спирали и известна нам как Пелена или Дана. Так вот...

В дверь постучали.

Беслан стремительно, но бережно уложил Ангелину на кровати ближе к подушкам и укрыл одеялом. Сам встал, закрывая путь к постели. Его плечи заметно напряглись.

— Входи, — сжатым в стальную пружину голосом сказал он.

Дверь медленно отворилась. В спальню ступила Лина. Она мягко улыбнулась.

— Рада видеть тебя, друг Радан, — в смоляных глазах Лины преобладала настороженность, хотя её и окутывала теплота. — К ужину присоединитесь?

— Здравствуй, чертовка, — Беслан подошёл к ней, и они сердечно обнялись. — Как там Аделаида?

— Молчалива.

— Мы придём к столу через несколько минут.

— Одежду вам...

— Я сам достану, спасибо, — перебив Лину, вежливо сказал он. Она кивнула и покинула комнату.

Побледнев, Ангелина обняла себя за колени. Её взгляд пронзили сожаление и боль.

— Это я убила Лиану. Я не знала, что в шприце смертельный яд. Думала, что в нём снотворное. Убив её, я фактически забрала жизнь у дочки, — шёпотом.

Беслан быстро подошёл к ней и взял на руки. Присел на кровать.

— Всё хорошо пташка, всё хорошо, — он утешительно стал поглаживать её по голове и целовать в лоб, висок и макушку. — Ты не виновата. Тебя обманули. Шприц ведь дал Алекс. Его как щенка развели грызть собственные лапы вместо костей добычи. Он виноват в случившемся несчастье. К тому же Лиана ещё не мертва окончательно! Её мир — это будущее. Тут не осталось тела! Значит, Бездна забрала её. Что будет с Лианой, покажет лишь грядущее. Через много-много-много лет в другом мире решится её судьба. И та пока есть, пока жива наша дочь! Поверь, это так. Не плачь, — Беслан трепетно взял Ангелину за подбородок и ласкового посмотрел ей в глаза. Поцеловал в солёные, влажные губы.

— Если ты в это веришь, — часто задышав, она запустила пальцы в его волосы. Впилась жадным взглядом в его окрасившиеся огнём угольные зрачки. — Не карай Алекса за ошибку, которую может исправить будущее. Пожалуйста. Его вина не больше моей.

— Расскажи, как было, — Беслан криво усмехнулся. — Но учти, я тебя накажу вдвойне, нет, втройне! За то, что просишь за него, — он рыкнул и крепко сжал в ладонях её бёдра.



В гостиной дома Лины, за столом, заставленным различными блюдами и напитками, находилась сама хозяйка, её дочь, Аделаида и Беслан с Ангелиной.

— Так вот и случилось, — держа руки перекрещенными на груди, Беслан завершил историю о гибели Альфы и Омеги. — В будущем есть надежда их спасти.

— Если нельзя отомстить за потерю, нельзя и умереть за любовь, — сдавлено проговорила Аделаида, буквально вымучивая каждое слово. Её лицо было непроницаемо, а взгляд тонул в боли. — Что мне тут делать, раз любовь не спасти? — вопросительно приподняла бровь.

— Бороться за шанс спасти их в твоём мире, в его истоке, — прошептала Ангелина, нервно сжав пальцы. — Прости... — взгляд в пол. По щекам — две горячие солоноватые дорожки.

— Ты не виновата, мама. Это просто судьба, — тихо ответила Аделаида. Быстро смахнула сбежавшие с глаз слёзы. — Увы, начало их конца, очевидно, находится там, откуда я пришла сюда. Иначе бы они не исчезли из этого мира. Без них я чувствую, как распадаюсь внутри, меня словно по клеточке затягивает в усиливающийся водоворот. Думаю, он ведёт к устью моей и их жизни.

— Извините, — Вера, всхлипнув, вскочила из-за стола и, прикрывая рот ладонью, рыдая, побежала из комнаты.

Лина тяжело вздохнула.

Беслан взял за руку Ангелину и тем не дал ей встать.

— Тут я проиграла. Даже если завтра уничтожу Ахану, в будущем ничего не приобрету, ничего не защищу, ничего не сохраню. Теперь с каждым мигом, проведённым мной в этом мире, временной и пространственный разрыв с моими Альфой и Омегой увеличивается, — Аделаида с мольбой в глазах посмотрела на Лину.

— Я знаю, как тебя вернуть в ту секунду, из которой ты прибыла в этот мир, — глаза Лилит заклубились серебристой дымкой. Она поднялась с решительным выражением на лице. Приблизилась к Аделаиде, вставшей к ней навстречу. — Комната с чёрными зеркалами будет для тебя не окном, а дверью. У меня есть ключ для этого, — Лилит вздрогнула, словно нырнула обнажённой в ванную со льдом. Протянула руку Аделаиде. — Уверена, любовь в тебе достаточно горяча, и стужа ключа тебя не обратит в бездушную глыбу.

— Я выдержу. Главное, чтобы он не расплавился! — Аделаида загадочно улыбнулась и вложила ладонь в руку Лилит. Нежно посмотрела на поднявшихся из-за стола Беслана и Ангелину. — Люблю вас! Не будем прощаться. Мама, папа... — её голос разбился. Она, не сводя с них подёрнувшихся влагой серебристо-синих, мерцающих крапинками изумруда глаз, взяла и второй рукой ладонь Лины. Мощный серебристый вихрь тут же скрыл их и пропал без следа.

С отчаянным стоном Ангелина прижалась к обнявшему её крепко Беслану. Спрятала лицо у него на груди.

— Всё хорошо, мой пухлый кроля, — ласково прошептал он, путая пальцы в её волосах. Слёзы с его чёрно-красных глаз испарял бушующий в них огонь. — Наша дочь с нами. Она в тебе. Не ушла. Мы поборемся, чтобы дать ей имя достойное новой, лучшей, чем сейчас судьбы. Мы не уступим мраку, ведь она свет наших грехов.

Беслан поцеловал Ангелину в солёные губы.