Глава 7. Вдохновительница

BPOV

Я открыла глаза, сонно потягиваясь на кровати. Мне снова снились Джаспер и наша встреча в клубе. Удивительно, что я каждый раз соглашалась на его предложение, но сон по всем законам подлости обрывался на самом интересном месте… Подождав, пока голова освободится от сладостной дремоты, я приподнялась на локтях, но тут же рухнула обратно, когда до меня донеслись оглушительные вопли и треск разбиваемого стекла.
— Рене Дуаер, будь любезна, веди себя в моем доме прилично, — чуть с надрывом, но как можно спокойнее говорил отец.
— А ты, Чарли Свон, сейчас же пусти меня к моей дочери, иначе я весь твой чертов дом разнесу вдребезги! — орала разъяренная мать. Зная ее характер, скорее всего, это она начала крушить стекла. — Я могу видеть дочь, а ты пытаешься мне это запретить!
— Ха, ты так говоришь, будто ей до сих пор пятнадцать лет. Ей уже не нужны твои визиты и опека.
— Зато твоя опека ей уж очень нужна, — выплюнула оскорбление мать.
Чарли на секунду замолчал, а Рене воспользовалась этим и с новой силой начала кричать:
— Если ты меня сейчас же к ней не пропустишь, я разобью еще одну ненужную вазу в этом чертовом доме!
— Можешь хоть весь дом перевернуть вверх дном, но к Белле в таком виде я тебя не пущу.
Глубоко вдохнув, я на секунду прикрыла глаза, мечтая вернуться в свой сон, к светловолосому красавцу, но реальность отчаянно выталкивала меня обратно. Так что я поднялась с кровати, накинула халат и сама вышла к буянившей внизу парочке. Тут стало понятно, из-за чего отец не хотел пускать мать ко мне. Рене стояла у входной двери в короткой юбке и топе без бретелей. Стойкий запах алкоголя доносился даже до второго этажа. Увидев меня, мать улыбнулась кривоватой улыбкой, а я ужаснулась синяку, «красовавшемуся» на ее лице. Папа настороженно посмотрел на меня.
— Не волнуйся, пап, все будет в порядке, дальше кухни она не пройдёт.
— Хорошо, если что — я в гостиной.
— Ага, — кивнула я.
Чарли тяжело вздохнул и провел мать в кухню, я спустилась следом. Чтобы быть хоть капельку гостеприимной, я подала на стол элементарный завтрак. Папа еще на секунду задержался в дверях, взвешивая, все ли в порядке, а потом ушел смотреть телевизор. Я села напротив матери и приготовилась выслушивать ее, ставшие уже ежемесячными, наставления по соблазнению мужчин.
Рене что-то там лепетала ослабшим от алкоголя языком, а я не слушала, пытаясь вспомнить, когда, а главное, почему она стала такой. Мне было восемь, когда отец ошарашил меня новостью об их разводе. Причины он тогда не назвал, всего лишь оставил свои номер телефона и адрес на всякий случай. Я кивнула, надеясь, что все это шутка, но мне не повезло: через минуту он ушел, оставив меня одну. Поначалу нам с мамой жилось хорошо. Сразу после папы у нее появился какой-то спортсмен, но я не знала, что он еще был и наркодилером. Этот гад подсадил маму на ту дурь, что продавал. Она опустилась и начала пить, в доме стали появляться странные компании мужчин и женщин. И в десять лет на дверях моей комнаты появился замок — последний жест заботы обо мне со стороны Рене. Но еще через два года и замок мне не смог помочь.
Праздновали мой день рождения, были приглашены мои друзья и их родители, но мать опять напилась, и все гости быстро от нас ушли, зато явились ее собутыльники. Они захотели меня поздравить... Все вместе... Мне удалось спрятаться в плетеный ящик для грязного белья, а как только они допились до бессознательного состояния, я украла у матери деньги, вызвала такси и уехала к отцу. Тогда опеку передали Чарли, и я зажила спокойно и счастливо. Не считая этих ежемесячных посещений. Раньше Рене ходила со мной гулять, но я знала, что неподалеку находится папа со своими друзьями, что меня никто никуда не увезёт.
С каждым годом я становилась старше, до моего сознания стал доходить смысл маминых разговоров и наставлений. Поначалу я и верить не хотела, что мою прежнюю счастливую и заботливую маму уже не вернуть. Создавалось впечатление, что из ее памяти стерли спокойные и счастливые годы жизни с Чарли и поселили на их месте хаос последних лет. И почему-то она не понимала, что этот хаос плох, и пыталась в него втянуть и меня. Мне исполнилось восемнадцать, когда я уже училась в колледже и работала. Деньги шли на учебу, а жила я у Чарли, потому что на жилье зарплаты официантки не хватало. А папа был не против, ему нравилась моя компания, ведь я не была разгульным ребенком.
Вскоре я окончила колледж и по рекомендации руководителя драматического кружка поступила в Вашингтонский университет, деньги на учебу дал папа. Я сказала, что верну все до последнего цента, но он отмахнулся и только попросил, чтобы я просто его не бросала. Я согласилась и сейчас учусь на первом курсе, но учеба мне дается не так легко, как хотелось бы. Есть свои трудности, но я надеюсь их преодолеть.
Два часа в компании матери пролетели не так незаметно, как хотелось. Эмоционально они меня вымотали как несколько часов игры на сцене. Я пыталась кивать головой в такт сказанным мамой словам, пропуская их мимо ушей. Моими мыслями полностью овладел молодой человек с небесно-голубыми глазами и кудрявой шевелюрой. Я мечтала снова встретиться с ним.
— Ты все поняла, детка? — прерывая мои размышления, спросила Рене. Ее голос возвращал к реальности, где такие принцы, как Джаспер, просто не водятся.
— Что, мама? Прости, я задумалась.
— Ты такая красивая, крошка, научись этим пользоваться. Ведь эти мужики должны у нас в ногах валяться.
Рене неуверенно встала из-за стола и пошла к выходу, лишь раз обернувшись напоследок и махнув мне рукой. Сразу же возле меня оказался отец, обнял за плечи.
— Малышка, не плачь. Ей уже ничем не помочь.
Он точно знал, что я больше всего скучаю по той нашей семье, когда я была маленькой, когда мы были вместе. По тому уюту и спокойствию, которое создавала для нас мама раньше. И именно сейчас я была настоящей, без капли фальши и притворства, но такой я не могла показаться своим друзьям или однокурсникам. Для всех остальных у меня была припрятана шикарная маска улыбчивой стервы, привыкшей добиваться своего.
— Спасибо, пап. Я пойду к себе.
— Хорошо, не грусти.
Я встала из-за стола и поднялась в свою комнату, где окунулась в мир иллюзий, снов и мечтаний. И никто не смел мне мешать в такие моменты. Я знала, что это был единственный выходной, когда меня никто не тронет. А завтра… Завтра будет завтра.

***

Время… Оно лечит, давая забыть все неприятности и привести мысли в порядок, вернуть их в привычное русло. Из моих воспоминаний почти стёрлась встреча в клубе с обворожительным блондином. Конечно, не до конца, но по крайней мере я перестала искать его голову в толпе. Хотя все мои подруги говорили мне, что такие парни пешком не ходят. И я смирилась с тем, что он будет всего лишь красивым образом из моих воспоминаний и скоро сотрется из них совсем. Но я никогда бы не осмелилась предположить, что за сюрприз готовит мне судьба.
Резкая трель будильника. Только она могла выдернуть меня из моего мира. Понедельник сулил очередной поход в университет. Я всегда вставала пораньше, чтобы не просто привести себя в порядок, а обернуться привычной для всех общительной девушкой. «Зачем им знать, что и у меня бывают эти жуткие катаклизмы…» — думала я, выбирая одежду на сегодняшний день. Мой стиль заключался в том, что я носила удобные, но красивые вещи. Вещи, которые могли подчеркнуть все мои достоинства. Вот и сегодня я выбрала джинсовые бриджи черного цвета, шикарно подчеркивающие мои бедра, черную водолазку с рукавами три четверти, а поверх нее надела цветастый жилет на трех пуговицах, добавляющий образу шаловливости. Дополнив наряд простым, но изящным макияжем, я стала думать о том, какую обувь можно надеть под то, что было на мне. Ни одна пара из тех, что стояли на полке, не могла украсить мои ноги. Во мне уже начинала закипать злоба из-за того, что я не могу себе позволить больше обуви, как вдруг раздался стук в дверь.
— Беллз, можно войти?
— Да, пап, конечно, — ответила я, открывая дверь. — Что-то случилось?
— Тебе тут коробку принесли. — Чарли протянул мне разноцветную коробку с золотой лентой. — Тут даже карточка есть.
Я взяла конверт, опять же золотой, и достала карточку, на которой аккуратным почерком было выведено: «Моей милой богине в знак признательности и благодарности за вдохновение».
— Странно, — лишь смогла проговорить я. Тем временем руки уже развязывали бант на коробке. Крышка со стуком упала на пол, и перед глазами предстали полусапожки. Черные, чуть выше щиколотки, на каблучке, но не выше шести сантиметров. Казалось, они могут подойти только золушке. От носочка до замка была вшита желтая вставка с золотыми бусинами поверх. Я не смогла удержаться и примерила это произведение искусства. Мои ощущения превзошли все ожидания: сапожки подошли мне так, как будто с меня снимали специальные мерки для эксклюзивной пары обуви! Я не могла налюбоваться своим отражением в зеркале и чуть не опоздала на занятия.
Увидев меня в университете, Джессика была, мягко говоря, в шоке. Особенно от новой пары обуви.
— Ты знаешь, кто ее придумал?! — заговорила на перемене она.
— Не-а. А кто? — ответила я.
— Белла, ты что, за модой совсем не следишь и не знаешь, кто в нашем городе делает такую обувь?!
— Так кто?
— Это Джаспер Хейл!
— Да ладно! Не может быть! За что он мне подарил эти полусапожки?!
— Ну, можно сходить к нему в салон и узнать.
— Думаешь?
— А почему бы и нет? Нельзя же просто так теряться в догадках. Вот после занятий сразу пойдем.
— Хорошо, — я послушно кивала и представить не могла, во что выльется моя встреча с этим Джаспером.

***

Последнее занятие пролетело совершенно незаметно, мы с подругой уже шли к ее машине.
— Джесс, может, не надо… — умоляла я.
— Беллз, хватит паниковать. Кстати, может, это он и есть, твой принц с моего дня рождения.
— Нет, вряд ли.
Мы довольно быстро приехали к шикарному магазину в центре города. На его витринах красовались нереальные пары обуви, казалось, каждая из них хотела, чтобы я ее примерила. Джессика взяла меня за руку и провела ко входу. Упираться было бы глупо, тем более на глазах у охранника и продавцов.
Вот он — рай для шопоголика. К каждой паре обуви предоставлялся целый набор аксессуаров — от перчаток до шикарных вечерних клатчей. Я была ошарашена таким разнообразием моделей. Краем глаза я заметила приближающегося ко мне продавца.
— Что-нибудь желаете примерить?
Я смущенно улыбнулась:
— Какая у вас интересная обувь.
— Это все эксклюзив. Повтора такой пары обуви нет, также как и аксессуара.
— И это абсолютно новая коллекция?
— Да, наш директор создал ее около месяца назад всего за одну ночь.
— Интересно, — задумчиво произнесла я, проводя пальцем по туфле на четырнадцатисантиметровом каблуке.
— Так хотите что-нибудь примерить?
— С радостью. Вот эти, — проговорила я, указывая на туфли на шпильке, на первый взгляд, абсолютно непригодные для носки. Очень тонкий каблук длиной в четырнадцать сантиметров казался чем-то нереальным. Цвет колодки находился где-то между черным и фиолетовым, и не было видно грани между этими цветами, как будто кто-то взял кисть с краской и придумал новый цвет. Я присела на пуфик и хотела сама снять свои сапожки, как ко мне подошла ассистентка продавца и сделала все за меня. Казалось, и эти туфли сшиты специально для меня. Такое странное ощущение… Полный комфорт.
Я встала с пуфа, передо мной сразу оказалось зеркало в полный рост. Все вроде так же, как и было утром, но мои ноги словно парили над полом. Как будто не было этих шпилек, будто я стою босиком на полу — настолько было удобно. Я прошлась по магазину. «Вот что значит летящая походка…» — подумалось мне. Я удовлетворенно ловила восхищенные взгляды, направленные на меня. Джессика была в шоке. Мне хотелось не просто идти, а танцевать, я кружилась от одного зеркала к другому, абсолютно не замечая аплодисменты, присоединившиеся к восхищенным взглядам. Мое тело и душа купались в этом восхищении, и не было ничего прекрасней моего состояния в этот миг.

JPOV

Я слышал, как внизу, в моем магазине, возник маленький переполох. Все продавцы как привязанные носились лишь с одной покупательницей. Даже не носились, а просто смотрели в одну точку, как заворожённые. В их глазах не было мыслей или каких-либо чувств, казалось, что их просто загипнотизировали. Из окна моего офиса на втором этаже невозможно было разглядеть ту точку, что ввела моих подчиненных в транс, и я решил спуститься вниз. Стараясь ступать как можно тише, а то моего появления в магазине почему-то боятся, я осторожно выглянул из-за угла. И увидел ее — мою богиню из ночного клуба, с выступления Тиесто. Ее чёрные волосы кудрями струились по спине и плечам, она кружилась возле самого большого зеркала магазина в моих туфлях на четырнадцатисантиметровом каблуке. Именно эти туфли первыми вышли из-под моего пера после той памятной встречи. Казалось, девушке не просто нравится кружиться — эта пара туфель заставляет ее делать все эти замысловатые па. Она поворачивалась снова и снова, любуясь собой. Еще один поворот, ее волосы развеваются, подхваченные воздухом, глаза закрыты от удовольствия. Таким образом девушка дотанцевала до Аниты, главного менеджера моего магазина, и спросила:
— Вы не подскажете, ведь это магазин Джаспера Хейла?
— Да, — ответила она.
— А как можно с ним встретиться?
— А по какому вопросу? — спросила Анита, ведь ей велено было не пускать ко мне кого попало.
— Анита, не волнуйся, это ко мне,— проговорил я, выходя из своего убежища.
Моя муза подняла на меня нежный притягательный взгляд. Хотелось тут же взять ее на руки и, не говоря ни слова, поцеловать, чтобы она была только моей.
— По какому вопросу вы хотели меня видеть, мисс? — спросил я с напускным пафосом, чтобы напугать ее. У меня это срабатывало автоматически, как будто я хотел защититься от чего-либо.
— Сегодня утром я получила коробку от вас, — зазвучал голос моей богини. — Я хотела уточнить, точно ли это мне, ведь я ничего подобного не заказывала.
— Да, это было предназначено вам. Вы ведь Изабелла Свон?
— Да, а откуда вы знаете?
— Это долгая история. Давайте поднимемся ко мне в офис, и я вам все объясню.
Она обернулась к подруге:
— Подождешь меня, Джесс?
— Нет, Беллз, я домой. Устала.
— Хорошо.
Она чмокнула подругу в щеку, повернулась ко мне и легкой походкой проплыла в направлении лестницы в кабинет.
Мы поднялись в мой офис — небольшое уютное помещение, состоявшее из приёмной и моего личного кабинета. Я еле очнулся от тех флюидов, что излучала Белла, как завороженный, я поднялся следом. Она стояла посередине кабинета, осматривая пространство, словно примеряя его на себя. Девушка медленно подошла ко мне и, будто боясь спугнуть птенца, протянула руку:
— Я Белла. Ты писал, что я твоя вдохновительница. Это приятно слышать, честно говоря, я все это время думала о тебе каждый день и все мечтала снова увидеть твои глаза.
Я ничего не мог сказать в ответ: такая откровенность обескуражила меня, я был шокирован. Не отпуская ее руки, я прошел к дивану, посадил Беллу и сам сел рядом. Она заглядывала в мои глаза, и казалось, что моя душа перед ней — словно открытая книга. Молчание затянулось надолго, но оно не тяготило нас: нам было хорошо сидеть вот так рядом, смотреть в глаза и читать взаимную симпатию в них. Но о любви еще не может быть и речи, ведь эту невиданную силу, тянущую меня к ней, этим возвышенным чувством я назвать не мог.
— Белла, ты так прекрасна, — неожиданно даже для себя я озвучил свои мысли.
Девушка нежно улыбнулась:
— Я так переживала, что не понравлюсь тебе теперь, но мои страхи позади. Я так счастлива!
Какая милая наивная девушка... Неужели ее никогда не предавали и не бросали? Неужели еще существуют такие чистые существа?
Белла смотрела на меня ангельскими глазами...

BPOV

Господи, что на меня нашло?! Я абсолютно не контролировала свои слова, мысли и действия, хотелось прикоснуться к Джасперу, хотелось ему открыть самые сокровенные мысли и желания. Казалось, что ближе человека не найти, и всего на несколько минут я вспомнила себя маленькую, до всех жизненных передряг, в которые меня окунала жизнь. Мне всего на секунду показалось, что я-настоящая еще есть, что моя стервозность — это напускное и придуманное, что я смогу жить без нее.
Но это произошло всего на секунду, не больше. Где-то в глубине милых голубых глаз я увидела притворство. Нет, даже не его, а просто сомнение в моей искренности. Видимо, нет на земле такого человека, который был бы способен разглядеть во мне того маленького замученного ребенка, которым я являлась на самом деле.

---